ОЛЬГА ИВИНСКАЯ И БОРИС ПАСТЕРНАК

ИСТОРИЯ ЛЮБВИ И СТИХОВ
***
Уже более 24 лет назад, 8 сентября 1995 года, ушла из жизни Ольга Ивинская – женщина, которая стала последней любовью Бориса Пастернака и прототипом главной героини его романа «Доктор Живаго».
«Лара моего романа» – так называл её знаменитый поэт и писатель,
за любовь которого Ольге Ивинской пришлось очень дорого заплатить:
её дважды арестовывали, 8 лет она провела в лагерях, в тюремном заключении потеряла ребёнка, но до последних дней оставалась верна своим чувствам.
Они встретились в 1946 году, когда Ольге Ивинской было 34 года,
а Борису Пастернаку – 56. Она работала редактором в журнале «Новый мир», куда поэт часто заходил. Позже Ольга вспоминала: «Это был требовательный, такой оценивающий, такой мужской взгляд, что ошибиться было невозможно: пришёл человек, действительно необходимый мне, тот самый человек, который, собственно, уже был
со мною. И это - потрясающее чудо!».
Ольга Ивинская на тот момент была вдовой и матерью двух детей, Борис Пастернак был женат на Зинаиде Нейгауз, которую когда-то со скандалом увёл у своего друга, музыканта Генриха Нейгауза. В окружении Пастернака Ивинскую приняли недоброжелательно: многие называли
её бесцеремонной и обвиняли в коварстве и подлости. Поэт не мог уйти от жены и сына, которых очень любил, и не мог порвать с женщиной, посвящённой во все его тайны и творческие замыслы. Он говорил
об Ивинской: «Она – олицетворение жизнерадостности
и самопожертвования. По ней незаметно, что она в жизни перенесла… Она посвящена в мою духовную жизнь и во все мои писательские дела…».
Несколько раз Пастернак пытался уходить от Ивинской, но каждый раз возвращался. «Расставание было печальным: Б. П. говорил, что не имеет права на любовь, всё хорошее теперь не для него, он человек долга,
и я не должна отвлекать его от проторенной колеи жизни и работы,
но заботиться обо мне он будет всю жизнь», – вспоминала Ольга
о тех днях.
В разговоре с одной знакомой писатель признавался: «Я весь, и душа моя, и любовь, и моё творчество - всё принадлежит Олюше, а Зине, жене, остаётся один декорум, но пусть он ей остаётся, что-то должно остаться, я ей так обязан».
Но самые страшные испытания для Ивинской начались в 1949 году, когда её арестовали и предъявили обвинения в том, что она якобы готовила побег за границу с Пастернаком. На допросах её подвергали пыткам, били, заставляя признать, что поэт работает на английскую разведку. После одного из таких допросов Ивинская потеряла ребёнка – на тот момент она была на 6-м месяце беременности. Её осудили «за близость лицам, подозреваемым в шпионаже». 3,5 года женщина провела
в лагерях.
Пастернак в это время заботился о её детях – больше он ничем не мог помочь любимой женщине и очень переживал из-за этого: «Её посадили из-за меня, как самого близкого мне человека, чтобы на мучительных допросах под угрозами добиться от неё достаточных оснований для моего судебного преследования. Её геройству и выдержке я обязан своею жизнью и тому, что меня в те годы не трогали». В 1953 году Ивинскую освободили. После этого их роман вспыхнул с новой силой.
В 1955 году Пастернак закончил работу над «Доктором Живаго». Ни одно советское издательство не решилось на публикацию романа. Через
2 года роман был издан в Италии, а в 1958 году писателю присудили Нобелевскую премию. После этого в СССР началась настоящая травля Пастернака. Его обвиняли в предательстве и измене родине. Ольга вспоминала: «Многие друзья тогда перестали бывать у нас. Создалось чувство, что мы в загоне». От премии пришлось отказаться. А в мае 1960 года Пастернак скончался от рака лёгких.
От Ольги Ивинской тогда отвернулись даже близкие. В её адрес продолжали сыпаться обвинения, а летом 1960 года её снова арестовали, осудив за контрабанду – она получала из-за границы гонорары
за публикацию «Доктора Живаго». Женщину снова приговорили к 8 годам лагерей. Она освободилась спустя 4 года, а реабилитирована была лишь в 1988 году.
В начале 1990-х годов Ольга Всеволодовна писала: «Мне 82 года,
и я не хочу уйти из жизни оскорблённой и оплёванной. Происходящее унизительно для меня не меньше, чем глупые домыслы и потоки целенаправленной клеветы…».
В 1992 году в СССР опубликовали её книгу воспоминаний о Пастернаке,
а в 1995 году Ивинской не стало.
Стихотворение посвящено Ольге Ивинской
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела. .
* * * * * *
В стихах Бориса Леонидовича Пастернака, в первую очередь, восхищает любовь к жизни, чувство единения со всем живым. И именно в этом чувстве кроется душа его творчества. А в последние годы жизни
в творчестве поэта зазвучала ещё и тема жизни, как усилия, ведущего
к подлинному бессмертию и к восхождению к вечности. Эти мотивы звучат и в его последнем стихотворении, написанном в январе 1959 года. Ему почти 70. И он уже иначе смотрит на мелькание лет и на лабиринт времени, в котором люди теряют себя.
«ЕДИНСТВЕННЫЕ ДНИ»
На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счёта.
И целая их череда
Составилась мало-помалу —
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.
Я помню их наперечёт:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течёт
И солнце греется на льдине.
И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.
И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.