Екатерина Александровна Есенина родилась в 1905 году и была одной из двух младших сестёр поэта. До 1922 года она жила то в Москве (у отца), то в родовом селе Есениных - Константиново, а потом окончательно перебралась в Москву, поселившись у брата. В своих воспоминаниях Галина Бениславская об их отношениях писала так: «К Кате у Сергея Александровича была какая-то болезненная, тревожная любовь. Он знал, что они во многом похожи друг на друга, как близнецы, что воспринимают и чувствуют почти одинаково. Знал свои ошибки и страшно боялся повторения их Катей». Сама Екатерина вспоминала, что с самого её появления в Москве старший брат стал заниматься её образованием и даже воспитанием, из-за чего они нередко ссорились. «Всё, что бы ты ни сделала плохого, - говорил мне Сергей, - будет исключительно плохо для тебя. Если я узнаю, как приеду, что ты пила табачный настой, как однажды, или ещё что, то оторву тебе голову или отдам в прачки. Того ты будешь достойна. Ты только должна учиться, учиться и много читать. … Помимо гимназии, ты должна проходить школу жизни и помнить, что люди не всегда есть хорошие. Думаю, что ты не дура и поймёшь, о чём я говорю». Так Сергей Есенин старался оградить сестру от суровых реалий жизни в большом городе, но ни ему, ни кому-то из его окружения даже в самом страшном сне не могло присниться, что Екатерину ждёт такая судьба: после 12 лет счастливого брака её мужа обвинят по «расстрельной» статье, её саму посадят в тюрьму и вышлют, а их маленьких детей отправят в детский дом - как детей «врагов народа». Но не смотря ни на что Екатерина справится со всеми трудностями - даже при отсутствии рядом надёжного плеча брата. Но вернёмся в 1920-е. Екатерина тогда полностью жила на иждивении брата, но в свою очередь старалась заботиться о нём, нередко вытаскивала Сергея из пьяных компаний. Постепенно она стала его доверенным лицом, помогала в его литературно-издательских делах, а позже стала и хранительницей части его архива. Вот что писала спустя годы в своих воспоминаниях дочь Екатерины и племянница поэта, Наталья: «У моей мамы с братом было много общего. Она писала стихи, рассказы. Есенин считался с мнением мамы и часто, написав новое стихотворение, читал ей. Она, в свою очередь, иногда показывала ему свои стихи. Брат одобрял. Когда она стала взрослой девушкой, Есенин сделал её своим секретарём. Она ходила по редакциям, получала деньги, выполняла различные поручения. … Обычно взаимопонимание было полным, но не всегда. Пьяного Есенина критиковать было опасно. Так, например, прослушав стихотворение «Письмо к сестре», обращённое к ней, мама сделала замечание: «Хорошо. Но Пушкина называть Сашей нельзя. Ты ему не ровня, и это надо понимать». Есенин вспылил, сказал, что мама ничего не поняла. За это он её накажет: чтобы больше не умничала, новый цикл стихов он посвятит не ей, а сестре Шурке. Вот так иногда бывает, когда говоришь правду. Однако отношения у них оставались сердечными и доверительными…» ⠀ В 1925 году Екатерина, окончив школу, не прошла по конкурсу на биологический факультет МГУ и была зачислена вольным слушателем. Из-за чего Есенин крайне огорчился и сказал сестре: «Выходи замуж за Наседкина, он тебя любит, а я вас всех не прокормлю». ⠀ С Василием Наседкиным Сергей дружил ещё с дореволюционных лет, ценил друга за его прекрасные человеческие качества и порядочность. Екатерина к совету брата прислушалась, её брак с Наседкиным был зарегистрирован 19 декабря 1925 года, когда Сергей находился на лечении в психоневрологической клинике. Там же он написал стихотворение «Письмо к сестре», а через три дня, когда выписался и отправился в Ленинград, они виделись в последний раз. В тот день между ними было решено, что вскоре чета Наседкиных последует за ним - все они станут жить вместе, будут заниматься журналом. Наконец-то отпразднуют свадьбу. Однако планы разрушила трагическая смерть Есенина… Общее горе утраты любимого и обожаемого брата и друга ещё больше сблизило Василия и Катю. «С тех пор мои родители никогда больше не расставались вплоть до самого ареста папы», — напишет потом их дочь Наталья. А арест этот случился в 37-м году после многочисленных допросов на Лубянке: Василий и не скрывал, что «не согласен с политикой на селе и в литературе» и подтвердил, что во время публичных выступлений, говоря о правящей идеологии, именовал её «идиотологией». Тогда НКВД фальсифицировало так называемое «дело литераторов»: поэтам и писателям - «врагам партии и народа» вменялась, среди прочего, подготовка покушения на Сталина, и Наседкин попал в их число.В марте 1938 года по обвинению в «террористических намерениях» муж Екатерины Есениной и отец их двоих детей был приговорён к расстрелу… ⠀ Относительно участи мужа Екатерина Александровна пребывала в полном неведении. Официально было объявлено, что Наседкину назначено «10 лет без права переписки», но уже в то время многие догадывались, что в действительности означает данная формулировка. Екатерина же не теряла надежды, что хоть когда-нибудь увидит любимого человека живым, а пока прилагала все усилия, чтобы прокормить детей. Работавший до ареста литературным редактором в журнале «Колхозник», Наседкин полностью обеспечивал семью. Екатерина вела домашнее хозяйство и воспитывала детей, но теперь ей пришлось устраиваться на самую низкооплачиваемую работу. ⠀ За ней пришли 2 октября 1938 года. С ордером на арест и обыск квартиры на Арбате за подписью самого наркома НКВД Берия. Екатерина же интересовала органы постольку поскольку - лишь как жена «врага народа»; молодая оперативница госбезопасности, которая вела её дело, всё больше спрашивала об антисоветской деятельности её мужа (уже покойного). В архивном уголовном деле Екатерины Есениной сохранился тот протокол допроса: «Наседкин Василий Фёдорович с декабря 1925 г. по 27 октября 1937 г. являлся моим мужем. О его антисоветской деятельности я ничего не знаю» «Вы говорите неправду. Вы скрывали и продолжаете скрывать известные вам факты… Предлагаем вам давать откровенные показания» «Еще раз заявляю, что… мне ничего не известно…» Следствие закончилось относительно быстро, суда не было вообще. И вот постановление Особого совещания при Наркоме внутренних дел СССР от 1 ноября 1938 года: «Есенину Е. А. — как социально опасный элемент — лишить права проживания в 15-ти пунктах сроком на 5 лет…» ⠀ Два месяца Екатерина Александровна провела в Бутырской тюрьме, и пока отсутствовала, её детей, 11-летнего Андрея и 5-летнюю Наталью, сначала отправили в приёмник-распределитель, а затем - в разные детдома Пензы (согласно действующему тогда спецраспоряжению разъединять братьев и сестёр — детей «врагов народа»). ⠀ Из-за тяжёлой болезни — сильных приступов астмы (и, весьма вероятно, по ходатайствам поклонников творчества Есенина) Екатерине разрешили поселиться в Рязанской области и забрать из детдомов своих детей. Так Наташа и Андрей скоро оказались в родовом селе своих предков на Рязанщине — Константиново. Сама Екатерина так писала о том времени: «В 1938 году меня выслали из Москвы в Рязань вместе с другими жёнами «врагов народа». Много нас было. Помню, с прибытием нашего поезда в Рязань, мы шли от вокзала по улицам города сплошным потоком к большому зданию НКВД. Там мы прошли регистрацию, потом все высланные в Рязани как-то расселились и стали жить свою новую жизнь…». Дочь Екатерины Есениной вспоминала так: «Маме было предписано 15 числа каждого месяца отмечаться в НКВД в Рязани. Там ей велели срочно устроиться на работу. Она вступила в константиновский колхоз «Красная нива», потом нашла работу в городе. Мама работала учётчицей на заводе «Рязсельмаш», пока не началась война... В те годы она стала донором — сдавала кровь для раненых воинов. За это получала рабочую карточку вместо служащей и хороший обед в день сдачи крови, пока не обнаружила, что теряет зрение. Тогда донорство ей запретили, а для нас оно было источником существования. На рабочую карточку давали ещё водку, которую мама меняла на молоко и другие продукты…» Тогдашний сосед Наседкиных, Василий Первушкин, который учился в школе вместе с сыном Екатерины, вспоминал о ней так: «Екатерина Александровна — на людях неунывающая, всегда весёлая, любила шутить. И кто бы мог подумать, что ей пришлось перенести? Одевалась она просто — в фуфайки, валенки, курила «козьи ножки»… Андрей, кстати, был очень похож на своего дядю - поэта. А несколько раз, когда мы оставались с ним вдвоём, наизусть читал мне стихи Есенина. Дядей он искренне восхищался и как-то сказал мне: «Сейчас о нём забыли, но вот увидишь, придёт время и его будет читать весь мир!» ⠀Срок ссылки Екатерины Александровны закончился в 1943-м, и она засобиралась уезжать: «Поеду восстанавливать имя брата и наше, мы пострадали невинно». В 1945 году Екатерине Александровне с детьми разрешили вернуться, но не в Москву, — в Подмосковье, на Сходню - Есенина с трудом приобрела там часть избы и нашла работу. Но вскоре здоровье её совсем ослабло: сказались и тюрьма, и ссылка, и пережитые потрясения - в 42 года Екатерина стала инвалидом II группы. Своего мужа Василия она ждала 15 лет, отказалась от предложения писателя Сергея Городецкого, хорошего знакомого Есенина, оформить с ним брак и тем самым поправить своё положение. Только в середине 1950-х Екатерина узнала о том, что её мужа расстреляли в день вынесения приговора, и долго отказывалась в это верить. Спустя год ей удалось добиться его полной посмертной реабилитации, как и своей. ⠀ Все последующие годы Екатерина Александровна восстанавливала творческое наследие мужа, в том числе прежде запрещённую его работу «Один год с Есениным», сама писала воспоминания о брате, собирала его архив и стала одним из основных организаторов литературно-мемориального музея Есенина в Константинове. В 1960-1970-х годах Екатерина Александровна принимала участие в подготовке собраний сочинений и многих сборников стихов брата - это дело после её смерти в 1977 году продолжила её дочь Наталья, которая тоже принимала участие в подготовке полного собрания сочинений Сергея Есенина и выпустила книгу о жизни семьи Есениных, начиная с XIX века. «Мама умерла быстро, - вспоминала Наталья Васильевна, - от инфаркта, за одну ночь страданий в реанимации. Ей был 71 год. Похоронили её как и всю родню, на Ваганьковском кладбище в Москве. Так же, как у бабушки, было много провожающих её в последний путь, много цветов. … Люди любили её. Ведь удивительно, как она осталась добрым и внимательным человеком, несмотря на все житейские трудности. Даже когда мы сильно нуждались, она украдкой от нас покупала пальто своему крестнику, которого любила и жалела. Я об этом узнала только на её поминках…»