О суровом атамане, несчастной Акилине
и о других интересных эпизодах из истории ст. Урухской
вспоминает её летописец И. Ф. Власенко
РАССКАЗ О ТОМ, КАК АТАМАН ВОСПИТЫВАЛ СВОИХ КАЗАКОВ
В 1915 году на улице один из жителей станицы (А. О. Крамаров) почувствовал вдруг острую неприязнь к другому (С.М. Яцуку). И, имея в руках полуфунтовую гирьку, ударил своего недруга по зубам, в результате чего тот лишился двух зубов. Отец Яцука обратился к атаману с жалобой на хулигана.
Без промедления последовало наказание, по принципу «Око за око, зуб за зуб». Вызвав к себе виновника происшествия и двух бывших при этом свидетелей, атаман (им был И. И. Шудра) отобрал у Крамарова орудие преступления – злополучную гирьку – и ею так ударил того, что выбил при этом три зуба.
Не забыты были и свидетели. Дабы впредь они не наблюдали безучастно за тем, как у них на глазах творится безобразие, атаман дал каждому по хорошему «лещу» и выпроводил, строго предупредив…
РАССКАЗ О ТОМ, КАК РАСПЛАТИЛСЯ ЗА ВОРОВСТВО МАТЁРЫЙ ВОР ИВАН ГОРЯЧИЙ
Было это в 1918 году. Матёрый вор Иван Кузьмич Горячий зарезал в лесу пару чужих волов и, сложив мясо на подводу, стал выезжать из леса. Но поживиться добром станичников ему не удалось: у дороги его поджидали – хозяин волов и представители местной власти. Горячего тут же связали и привезли в станицу, бросили в карцер. А затем вывели на цепи, словно зверя, к народу на площадь.
Незадачливый вор стал просить помилования, обещал уплатить всем, у кого пропал скот. Однако собравшиеся потребовали жестоко наказать скотокрада. Что и было сделано. Стоявший рядом Иван Силко нанёс ему сильный удар, и Горячий рухнул на землю, где лежали воловьи головы, отрезанные его рукой. Эти головы хватали и бросали ему в лицо…
Через пятнадцать минут всё было кончено: утолившие жажду мести станичники разошлись, а вор лежал неподвижно, протянув свои непомерно длинные руки и чуть заметно шевеля губами.
Но не дали Горячему прийти в себя от кровавой расправы. Секретарь совета Н. Е. Крамаров выстрелил два раза Ивану в грудь из нагана. Труп бросили на подводу и повезли на кладбище. Яма была уже приготовлена около канавы, и два дюжих мужика бросили туда убитого.
Так вершился в те дни суд.
РАССКАЗ О ТОМ, КАК ОДИН ПАРЕНЬ ПЕРЕШЁЛ ДОРОГУ СВЯЩЕННИКУ, И КАКОЙ БЕДОЙ ЭТО АУКНУЛОСЬ…
Это случилось в 1907 году. Жила в станице девушка Акилина, 17-ти лет, и был у неё кавалер – Степан Ефимцев. А теперь надо сказать о том, что при управлении станицы были три племенных жеребца, за которыми и ухаживал, вместе с Давидом Яцуком, Степан.
И вот однажды Давид остался в конюшне, а Степан пошёл домой подкрепиться. Но, выходя со двора, не заметил стоявших около парадного входа атамана станицы М. С. Яцука и священника Гарепеку и быстро зашагал домой. Закончив разговор с атаманом, священник двинулся в том же направлении. И сразу же закричал: «А ну, погоди, парень!».
Степан остановился.
- Ты зачем, мерзавец, перешёл мне дорогу?
Степан пытался объяснить, что никого близко не было, но священник и слушать его не хотел:
- А ты что, не видишь, у парадного стоит атаман – он и есть свидетель! Так вот, даю тебе наказание… Тебе сколько лет? Скоро восемнадцать? Запрещаю тебе жениться в течение трёх лет!
А надо знать, что в то время бракосочетание, а также регистрацию новорождённых и умерших вёл священник. Все данные записывались в большого формата книгу из очень плотной бумаги, весом килограммов 25 (мне довелось листать её в 1929 году, когда я был избран председателем сельсовета).
Вскоре об этом случае знала вся станица, так как священник рассказал о нём во время службы. И да будет известно читателям, что в то время Бог был на небе, а на земле его представителем был священник, чьё слово было законом. В церковь ходили тогда очень многие, а учителя туда приходили со своими учениками.
Прошли пасхальные торжества, и в дом к Акилине пришли старосты – сватать её за Кузьму Дубовика. Жил Кузьма не бедно, имел с матерью достаток, но как жених авторитета в станице не имел. Говорил всем «ты», что было не к лицу молодому человеку. Да и внешностью похвастаться не мог: некрасивого, слюнявого, девки его обходили. Акилина же (она, кстати, приходилась мне тёткой) была красавица – статная, чернобровая, с солидными косами и карими глазами – не мне бы описывать её красоту!
Откуда я всё это знаю, если мне в ту пору шёл четвёртый год? Я рассматривал фотографию Акилины после её ужасной смерти (о ней я расскажу чуть позже), которая сохранилась у её родной сестры – Анны Степановны Гриценко, тоже красивой женщины.
Старост приняли, как полагается, и они приступили к делу – рассказали о том, как Кузьма неплохо ведёт хозяйство, что он будет хорошим мужем и т.п. Мать невесты, хорошо зная будущую сваху и её хозяйство, дала своё согласие и позвала Акилину. Акилина же сказала, как отрезала: «У меня есть жених и никто мне не нужен!».
Что тут началось! Все наперебой принялись обсуждать её жениха, Степана Ефимцева: «Да он же не имеет права жениться три года!», «У него ничего нет, одна хата на троих!».
- Ничего,- стояла на своём Акилина, - в работницах проживу три года. А хату новую сами слепим и будем в ней жить со Степаном. А за Кузьму – не пойду!..
Сваты ушли ни с чем, мать пообещала им уговорить дочь. И уговаривала, и била Акилину, но та решения своего не изменила. Не знаю, чем бы окончилась эта история - вполне возможно, что Степан и моя тётя подождали бы три года и поженились. Но, видно, на роду им было написано не быть вместе.
Была у Акилины подруга Феня. Очень бедная, но сообразительная. Слишком уж сообразительная! Узнав о том, как «давит» мать на Акилину, она посоветовала ей выпить сулемы – дескать, прихворнёшь немного, мать напугается – и отстанет она от тебя с нелюбимым Кузьмой!
Увы, некому было вмешаться и уберечь девушку от рокового шага! После тяжёлых мучений, на 19-е сутки, умерла Акилина. Так оборвалась, во цвете лет, молодая жизнь. Этой трагедии можно было избежать, если бы глава семьи (на котором, считаю, 99 процентов вины в смерти Акилины) сказал матери всего три слова: «Пусть ждёт своего!». То есть суженого, Степана Ефимцева. А один процент вины на Акилине – за то, что не обратилась за помощью к брату.
И. ВЛАСЕНКО, инвалид II группы,
бывший председатель Урухского станичного Совета.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев