Небо-Сварог

А.А. Коринфский
НАРОДНАЯ РУСЬ
КРУГЛЫЙ ГОД СКАЗАНИЙ, ПОВЕРИЙ, ОБЫЧАЕВ И ПОСЛОВИЦ РУССКОГО НАРОДА
В седые же времена, затонувшие в затуманенной бездне далеких веков, и Небо-Сварог, и Мать-Сыра-Земля представляли собою великих богов, с бытием которых неразрывными узами было связано все существование миров небесного и земного, и от воли которых зависели жизнь и смерть, счастье и горе человека - этой ничтожной песчинки мироздания, возомнившей себя царем природы.
Небо славяно-русских народных сказаний о богах - светлый прабог, отец и полновластный владыка вселенной; земля - праматерь. В этом - их великая связь, от которой, как лучи от - солнца, расходятся во все стороны света белого причины всех других явлений бытия и небытия. Как видимый всем дивный, сверкающий звездами шатер небесный охватывает-прикрывает своей ризою все пределы земные, - так и древний прабог народа русского обнимал и прикрывал собой все существующее в поднебесном мире. Светила небесные - солнце, месяц и все тьмы-тем неисчислимой россыпи звездной - считались его детьми, созданными им от своей плоти и крови. Солнце, согревающее все живое лучами, солнце, приобщающее темную землю к свету небесному, пресветлое солнце - это светило светил - звалось в языческой Руси Даждьбогом, сыном Небу-Сварогу приходилось. «И после (Сварога) царствовал сынъ его именемъ Солнце, его же наричают Даждьбог... Солнце-царь, сын Сварогов, еже есть Даждьбог, бе бо муж силен»...- говорится об этом в Ипатьевской10)[10) Ипатьевская летопись - свод летописных списков, хранившихся в костромском Ипатьевском (Ипатском) монастыре. Происхождение этого свода относится исследователями к концу XIV - началу XV века] летописи.
Обожествляя пресветлое солнце, народ русский величает его самыми ласковыми, самыми очестливыми именами. Оно является в его выработанном тысячелетиями мировоззрении добрым и многомилостивым, праведным и нелицеприятным заботником обо всем мире живых. Ниспосылая тепло и свет, осыпая мир щедрыми дарами своего непостижимого для смертных могущества, оплодотворяя не только землю, но и недра земные, оно является в то же самое время и грозным судьею-карателем всякой темной силы-нечисти и всех ее пресмыкающихся по земле слуг, нечестивых приспешников кривды. Может солнце счастливить своими благодеяниями, но в его непобедимой власти - и обездолить засухой, неурожаем и моровыми поветриями, от которых не отчитаться никакими причетами, которых не заклясть никакими заговорами-заклятиями - кроме обращенных из глубины стихийного сердца народного все к нему же - к пресветлому, всеправедному, всемогущему солнцу красному (=прекрасному).
Нет для солнца ни богатых, ни бедных, - всем одинаково разливает-раздает оно свои дары и кары: проходят перед его светлыми очами - по народному, пережившему века слову - только праведные и нечестивые.
Нет для суеверного русского люда клятвы верней-страшнее клятвенного упоминания имени этого прекрасного светила.
«Красна-солнышка не взвидать!» - осеняясь крестным знамением, произносит клянущийся, и крепко правдою слово его.
«Ото всех уйдешь кривыми путями-дорогами, только не от очей солнечных»,
«Никто не найдет кривду, а солнышко красное выведет и ее на свежую воду!»,
«Человек целый век правды ищет, да не находит, а стоит выйти на небо солнышку, - только глянет, и правда - перед ним!» - говорит русский народ.
Исследователем воззрений славян на природу - в первом томе его замечательного труда, положительно открывшего глаза изучению отечественного народоведения и народопонимания, записан любопытный простодушный сказ о каре Божией за непочтительность к Солнцу. Это было давно, - гласит он, - у Бога еще не было солнца на небе , и люди жили впотемках. Но вот, когда Бог выпустил из-за пазухи солнце, дались все диву, смотрят на солнышко и ума не приложат...А пуще - бабы! Повынесли они решета, давай набирать света, чтоб внести в хаты да там посветить; хаты еще без окон строились. Поднимут решето к солнцу, оно будто и наберется света полным-полно, через край льется, а только что в хату - и нет ничего! А Божье солнышко все выше да выше подымается, уж припекать стало. Вздурели бабы, сильно притомились за работой, хоть света и не добыли, а тут еще сверху жжет - и вышло такое окаянство: начали на солнце плевать. Бог прогневался и превратил нечестивых в камень...
Воображение предков народа-пахаря, обожествляя животворное светило дня, отвело ему и особое жилище, куда оно удалялось на отдых после дневных трудов. Это жилище было, однако, не на западе, открывающем солнцу объятия перед наступлением ночи - этой темной стихии древнего Чернобога, а на востоке, в волшебном царстве Белбога, олицетворявшего собою стихию света-дня. Там, по народному сказанию, стоял дивный дворец солнца, весь построенный из чистого золота, каменьями-самоцветами разукрашенный. Вокруг дворца рос густой сад, все - яблони с золотыми яблоками; распевали в этом саду жар-птицы. Посредине дворца высился алмазный, покрытый пурпуром престол, на котором и отдыхало красное солнышко, скрывавшееся от темневшей земли. Каждым утром садилось оно в свою лучезарную колесницу и выезжало - светоносное - на белых, огнедышащих конях на свой небесный, проложенный тысячелетиями путь, неся миру благотворный свет и светлую радость.
На Иванов день, когда оно, достигнув высшей точки стояния, поворачивается с лета на зиму, выезд солнца совершался с особой торжественностью: в колесницу впрягались не белые кони, а серебряный, золотой да бриллиантовый.
У словаков11), западных родичей русского народа, существует: следующая сказка, изображающая в лицах смену времен года - борьбою двух враждебных стихий: весеннего освободителя солнца и его зимнего похитчика, - причем первый представляется воплощением всего светлого-доброго, а последний - прообразом темного зла. Здесь понятия о боге-солнце и боге-громовнике сливались воедино, и борьба стихий проявлялась в гулком грохоте летней грозы. Выходили, по словам сказки, на небесный простор два богатыря-соперника, бросались друг на друга с мечами-кладенцами... Длилась борьба, раздавался звон сшибавшихся друг с другом мечей, но не гнулась победа ни на ту, ни на эту сторону. Тогда кидали враги на небесную путину свое оружие. «Обернемся лучше колесами да и покатимся с небесной горы!» - предложил богатырь-весна своему ворогу: «Чье колесо будет разбито - тот и побежден будет!» Согласился богатырь-зима... Полетели-покатились с гор-горы оба соперника колесами яркими. И вот - налетело, ударилось колесо-весна об колесо-зиму, - налетело, раздробило его. Но не сдался противник, не сдался - из колеса добрым молодцем перекинулся, - стоит, а сам насмехается: «Не взяла твоя сила! Не раздробил ты меня, а только пальцы на ногах придавил!.. Обернемся-ка, брат, лучше в огонь-полымя, я - в белое, ты - в красное! Чье пламя осилит, тот над другим и верх взял!..»
И вот - обернулись враги-соперники в два пламени, и принялись они друг друга палить, - жгут-палят, осилить один другого не могут... Шел-проходил той дорогой прохожий - старый нищий с длинной седою бородой. Взмолилось к убогому белое пламя: «Старик! Принеси воды, залей красное пламя! Я тебе грош дам!» - «Не носи ему, принеси мне, я тебе червонец подарю, - только залей ты белое!» - перебило врага красное пламя. Червонец - не грошу медному чета: и залил старик пламя похитчика весеннего солнца... На том и сказке - конец. С этой сказкой стоит в несомненной связи соблюдающийся до сих пор на Руси обычай - скатывания горящего колеса с горы в ночь под Иванов день (с-23-го на 24-е июня).