Одежда, которую шили и носили наши предки, представляла собой самые настоящие прозведения искусства.

Все символы, узоры, вышивки и кружева несли в себе определённую информацию, рассказывавшую знающим очень многое...
Вот, как об этом рассказывает Роман Багдасаров в своей книге «Свастика: священный символ. Этнорелигиоведческие очерки».
«…В середине XIX века жив был ещё обряд чтения узоров, входивший в смотрины невест. Вот как происходил он в селе Никольском Кадниковского уезда, что на Вологодчине. Под Крещение (6 января ст. ст.) из ближних и дальних деревень приходили и приезжали девушки-невесты, привозя с собой лучшие наряды. Эти наряды были почти все сделаны их руками. Девушка надевала под низ рубашку с двумя красными полосами, на неё – ещё четыре-пять с самыми причудливыми узорами, которые шли от подола до груди. На верхнюю рубашку – сарафан, три или четыре нарядных передника. Поверх всего – овчинную шубу, опушённую мехом и крытую крестьянским сукном.
После обеда начинался самый ответственный момент смотрин. Невесты становились рядами у церковной ограды. Несколько парней выбирали пожилую женщину и под её предводительством направлялись к разряженным девицам, которые стояли боясь пошевелиться. Баба подходила к одной из девушек, раздвигала полы шубки и показывала её нарядные передники. Потом поднимала подол сарафана, одну за другой все узорчатые рубашки до той самой, на подоле которой были две красные полосы.
И всё это время поясняла значение узоров. Женихи судили по рубахам и передникам о способностях девушки и её трудолюбии: умеет ли она прясть, ткать, шить и кружева плести . Язык русской народной вышивки – это «система письма», где чернила и бумагу заменяют холст и, чаще всего, красная нить. Понятие «писать» в древности имело значение «украшать» и «изображать». «Строчить письмо» значило вышивать строкой, назнаменовывая один за другим ряд символических знаков.
Когда девушка готовила себе приданое, мать или бабушка внимательно следили за её работой и сразу поправляли ошибки. Очевидец рассказывает, как дочь ткала в приданое полотенце и в его кайме хотела поставить два ряда треугольников, вершина к вершине. Увидев это, мать остановила её: «Нельзя так делать, дочка! Драконовы зубы у тебя получатся, несчастье на голову накличешь, девичий твой цвет и замужняя жизнь у дракона в зубах окажутся. Поставь узорки подошва к подошве – выйдут солнечные лучи. И будут светить они тебе всю жизнь.
Наиболее архаичные части одежды: головной убор, оплечья и подол в разных областях России имели характерные отличия. С них можно считывать информацию об этнорелигиозных особенностях славян. А на реке Печёре ещё в 1970-е годы охотники, читая издали узоры на варежках и шерстяных чулках, определяли родовую принадлежность встретившегося земляка. Свастика встречается на всех элементах традиционной одежды. Можно сказать, что она пронизывала наряд русского человека буквально с головы до пят…
Простые деревенские жители в продолжение целых столетий сохраняют с каким-то религиозным уважением форму, цвет и малейшие принадлежности костюма своих предков», – отмечали этнографы в середине XIX века. В городах традиционный русский наряд бытовал вплоть до указанного времени. В сельской же местности его повсеместно носили и в начале (кое-где даже в середине) XX столетия.
Правила ношения традиционной одежды имели ряд особенностей: одну полагалось носить лицам, ещё не достигшим брачного возраста, другую – совершеннолетним, но ещё не ставшим родителями, третью – имеющим детей, и четвёртую – лицам, ставшим дедами и бабками и утратившим способность к деторождению. В то же время, старые девы после определённого возраста не имели права носить прежний девичий костюм [94, с. 24, 26]. Независимо от происхождения и общественного положения, занимаемого русским человеком, его одежда отражала прежде всего брачный статус.
Наиболее насыщенную символику нёс свадебный наряд. Согласно «Чину свадебному», молодых именовали князем и княгиней, другие участники располагались по ступеням воинской иерархии: большой боярин-тысяцкий, бояре-спутники невесты и жениха. Подвенечная рубаха имела особое значение. Изготовлялась она в течении трёх праздничных ночей: «в первую ноченьку Христовскую [пасхальную], во другую, во Ивановскую, в третью ноченьку Петровскую». На ней вышивалась доступная человеческому разумению картина мира, важное место в которой занимала свастика…»
Несмотря на то, что в России свадебные белые платья начали активно входить в городскую моду в начале 19 века, национальные свадебные костюмы продолжали быть в ходу среди крестьян, мещан и даже части купечества. Каждая губерния и даже уезд имели свой неповторимый уникальный вариант свадебных костюмов, в силу огромности территории нашей страны, исторических особенностей развития каждого региона, влияния соседних культур и т.д., но смысл и принципы её изготовления оставались неизменными. Наряд новобрачных украшался богатой вышивкой из ведических орнаментов, несущих сакральный и обереговый смысл. На женских свадебных платьях это были женские фигуры Богини Макоши, ромбы – знаки плодородия, разнообразные солярные знаки, дерево жизни и т.п, которые, как правило, располагались по краям одежды – по подолу, вороту, на концах рукавов, плечах и и.д. В некоторых регионах России они использовались вплоть до середины 20 века. Давайте посмотрим, какие свадебные наряды бытовали у крестьян северного, поволжского, приуральского и южного регионов России в конце 19— середине 20 вв. В этом нам поможет книга С. В. Горожаниной и Л. М. Зайцевой «Русский народный свадебный костюм». Ниже представлены женские свадебные наряды Вологодской, Воронежской, Вятской, Пензенской и Курской губерний.
Такой костюм, который венчал головной убор, который назывался сорока, сохранялся в Воронежской области, как свадебный наряд, до 1950-х годов.
Важным элементом женского свадебного костюма являлся головной убор. Когда девушка выходила замуж, менялся и её головной убор, как и причёска. До свадьбы девушка носила одну косу и девичьи головные уборы – разнообразные венцы, повязки и обручи, которые оставляли макушку головы открытой. Причём и в этом случае форма и орнамент этих украшений были уникальными чуть ли не для каждого села, как и украшение их дополнительными деталями в виде шариков из белого гусиного или лебяжьего пуха, которые назывались «пушками», яркими селезнёвыми пёрышками – «кудрями», цветами, золотым шитьём и самоцветными каменьями.
После свадьбы и девичья прическа и головной убор менялись на женские. Коса расплеталась и волосы заплетались в две косы, которые укладывались вокруг головы и убирались под закрытые головные уборы. Их тоже было несколько, самыми распространёнными из них являлись кокошники, повойники, кики, сороки.
Первый из них – кокошник – самый, пожалуй, известный в мире. Он является символом русского национального костюма. Действительно, он использовался как праздничный головной убор, вплоть до конца 19 века, а в некоторых сёлах его одевали невесты ещё в 20-е годы 20 века. Кокошник представляет собой головной убор в виде опахала, округлого щита вокруг головы или гребеня из простёганного или проклеенного холста или толстой бумаги, металлической ленты или венца, пришитых к небольшой простёганной шапочке (волосник) из шёлка, атласа, бархата, парчи, позумента или кумача. Сверху кокошник украшали орнаментом, искусственными или живыми цветами, парчой, позументом, бисером, бусами, речным жемчугом, золотыми нитями, фольгой, стеклом, у богатых — драгоценными камнями.
Существовало несколько видов и форм кокошников: однорогий, двурогий, конусообразный, цилиндрический, седлообразный. Были кокошники в виде циллиндрической шапки с конусообразным дном, с плоским овальным верхом, выступом надо лбом, лопастями над ушами и пришитым сзади твёрдым прямоугольным подзатыльником. Позатылник – это ткань на твёрдой основе, уложенная сзади, чтобы прикрывать волосы на затылке, а, соответственно, налобник – расшитая полоска, которая закрывала лоб, кончики ушей и виски.
Поверх кокошников часто носили платок, называемый убрус. Его закалывали под подбородком или свободно отпускали на плечи.
К сожалению, учёным-этнографам достоверно неизвестно ни происхождение кокошника, ни его сакральное значение. Впервые само название «кокошник» встречается в документах 16 века, а само слово якобы происходит от древнеславянского слова «кокош», означающего курицу-наседку или петуха. Тем не менее, уже в погребениях Новгорода, относящихся к 10-11 веку встречаются некоторые подобия кокошника: твёрдого головного убора, низко сидящего на лбу и закрывавшего голову полностью до ушей. Кроме того, кокошниками такого рода головные уборы называли лишь в нескольких губерниях России. В других русских землях у схожих с кокошниками головных уборов были другие названия: «каблучок», «наклон», «злотоглав», «рогачка», «сорока» или, например, «кокуй».
Да и сомнительно, что такой древний предмет мог произойти просто от сходства с гребнем петуха и быть просто головным убором. А тот факт, что он очень древний, не вызывает никакого сомнения, потому что кокошник, в частности, и славянские женские головные уборы можно найти в древней древности у разных народов – от древних иберов Иберийского полуострова (ныне Испания и Португалия), этрусков, скифов, греков и римлян, до средневековых королев.