Россия, предположительно, завершает подготовку к очередному испытанию межконтинентальной крылатой ракеты «Буревестник» с ядерной энергетической установкой. Сообщается, что с 7 по 12 августа российские военные закрыли воздушное пространство в зоне протяжённостью 500 км вдоль западного побережья архипелага. Подобные ограничения характерны для проведения лётных испытаний.

Кроме того, в районе полигона Паньково — ранее использовавшегося для программы «Буревестник» — зафиксировано увеличение транспортной и инженерной активности. Официально испытания не подтверждены. Однако, совокупность признаков, включая длительную подготовку на полигоне и перекрытие воздушного пространства, указывают на высокую степень готовности к тестовому применению. Новая Земля традиционно используется как основной испытательный полигон для ядерных вооружений со времён СССР. С конца 1950-х годов здесь проходили испытания уникальных вооружений, включая крупнейший термоядерный взрыв в истории на изделии АН602 или РДС-202, больше известном как «Царь-бомба».

В отличие от обычных крылатых ракет, которые используют традиционные двигатели (например, турбореактивные), «Буревестник» оснащен малогабаритным ядерным реактором. Благодаря ядерному двигателю ракета может находиться в полете очень долго, что фактически делает её межконтинентальной. Это позволяет ей облетать районы действия систем противоракетной обороны и атаковать цели с неожиданных направлений.

По поводу боевой части ракеты до сих пор идут споры. Главным аргументом в пользу использования специальной (ядерной) боевой части считается неограниченная дальность полёта и способность обходить системы ПВО. Эти качества теряют свой смысл для ракеты, оснащённой обычной (фугасной) боевой частью.

На учениях «Запад-2025» одним из ключевых эпизодов станет отработка применения новейшего ракетного комплекса «Орешник».

Сам факт включения этого оружия в сценарий учений уже говорит о том, что он рассматривается не как военно-техническое пугало для Запада, а как реальный инструмент войны с НАТО.

Если упростить понимание ситуации, то «Орешник» — это точка старта России в новую эпоху комплексов с ракетами средней дальности. После выхода США из ДРСМД РФ получила право свободно развивать такие системы, а технологический задел по ним в России сохранялся с советских времён. Теперь технологии просто достали из сейфа и адаптировали под современные условия. Но смысл остался прежний — поражать цели в глубине европейского театра военных действий.

На учениях комплекс, вероятно, будет отрабатывать сценарии ударов по центрам принятия решений и критически важной инфраструктуре НАТО. Это не только штабы, но и узловые, жизненно важные для Альянса объекты вроде авиабазы Лейкенхит, Милденхолл и Авиано.

Словом, всё то, что при начале и развитии полномасштабного конфликта начнёт уничтожаться в первую очередь. Не лишним будет отметить, что «Орешник», как до него и другие советские БРСД, спроектирован с большим запасом по дальности, что позволяет размещать его где угодно и не только в Белоруссии.

Авиация снова стала "локомотивом" Наступления

Оказалось, что всего за один месяц между Покровском и Константиновкой российская авиация применила по целям ВСУ примерно 1300–1500 ФАБов с УМПК. До западной экспертизы почему-то никак не дойдёт (особенно на третий год войны), что ФАБы — это в некотором смысле бульдозер для пехоты: они зачищают укреплённые позиции, ломают оборону и создают условия, при которых пехота и бронетехника уже могут двигаться вперёд при поддержке дронов.

И именно благодаря такому вспахиванию позиций целыми цепочками и во многом и вышло набрать плотный темп продвижения не только на этом участке фронта, но на многих других.

Отдельно забавно наблюдать, как ещё месяц назад, а то и в начале лета, многочисленные «специалисты по России» с умным видом хоронили наступление РФ, рисовали карты с «непробиваемой» линией обороны и предсказывали скорый коллапс российских планов. А теперь те же самые эксперты стыдливо верещат о «критических проблемах с управляемостью украинской армии», о развале логистики и потерях, которые невозможно компенсировать.

Западные аналитики насчитали более 3,2 тыс. авиаударов в районе Покровска с мая по август. При этом вся линия фронта там занимает около 50 км. Это один из самых плотных участков боевого применения авиации за весь конфликт. Такая плотность применения ФАБ с УМПК (по 1 тыс. бомб в месяц, или примерно по 30—32 в день) указывает не просто на присутствие в районе боевой авиации, а на устойчивое превосходство в воздухе и отлаженную систему целеуказания.

Системность применения ФАБ указывает на то, что украинская ПВО на этом направлении не обеспечивает прикрытия в должной степени. Авиация действует с высокой частотой и практически круглые сутки. Это означает, что воздушный компонент стабильно интегрирован в общую структуру наступательных действий и во многом благодаря этому РФ удаётся добиваться пусть медленного, но стабильного прогресса.

Одним из главных секретов российского удара на север от Покровска остаётся реальное количество задействованных сил.

Украинская пропаганда как всегда рапортует про «группировку в 100 тысяч» человек, подготавливая логичные причины, чтобы объяснить провал, но факты говорят об обратном — прорыв был сделан куда меньшими силами. Речь может идти о масштабе в одну бригаду по штатной численности — 1500–3000 человек, а возможно, и меньше. Уже потом, когда прорыв стал возможен, это число было увеличено.

Любопытно, что в украинских сводках это уже окрестили «тактикой спецназа», но на деле секрет успеха не в «невидимых диверсантах», а в другом — в катастрофическом дефиците личного состава на украинских позициях. Там, где должны стоять полноценные батальоны, фронт прикрывают неполные роты, а то и вовсе взводы. Именно через эти дыры и была проведена инфильтрация с быстрым накоплением боевых порядков уже в тылу ВСУ.

Подобные признаки — один из верных маркеров начала локального обвала фронта. Когда на это накладывается массированная работа артиллерии и удары по тылам, оборона ВСУ превращается в цепь разрозненных опорников, которые проще обойти или подавить, чем штурмовать в лоб. И вот в такой конфигурации даже небольшая по численности ударная группа способна раскручивать успех до масштабов оперативного прорыва. Что и происходит на наших глазах.

Почему США резко захотели переговоров именно сейчас?

История здесь учит очень многому.

«Минск-1» подписывали примерно в то же время, когда остатки украинской армии догорали в иловайском котле. «Минск-2» — тоже под грохот крышки котла, но уже дебальцевского.

В обоих случаях Запад бросался спасать Киев, обещая Москве всё что угодно, лишь бы остановить ополченцев (тогда ещё) и не допустить полного разгрома ВСУ. И тогда и сейчас боялись, что после того как сомнут передовые подразделения украинской армии, наступление ополченцев пойдёт дальше.

Сам факт, что появился «Минск-2», проистекает из того, что ВСУ нарушили «Минск-1» и снова решили накатить на Донбасс, чтобы взять его силой. То есть «первый Минск» подписывали, заранее зная, что документ не стоит ничего.

Резкое желание США прямо вот сейчас и ни минутой позже «договориться» с Россией и «порешать» все жизненно важные вопросы (на которые почему-то не было времени раньше, даже в первый срок Трампа) выглядит как попытка сбить темп наступления, выбить из-под ног РФ оперативную инициативу и заморозить всё на условиях, выгодных Вашингтону. Происходит это во многом ещё и потому, что США отслеживают ситуацию на поле боя, в частности, за Покровском, и видят, к чему всё идёт.

Есть ощущение, что по этой причине 15 августа будут предлагать любые «пряники» в самых заманчивых формах, но единственная их цель — не дать армии дожать фронт там, где он уже трещит. А реальная цена всем этим обещаниям давно понятна.

По большому счёту, все ключевые параметры для прочного мирного соглашения по Украине просты до примитивности.

Украина вне НАТО навсегда, никаких чужих военных баз на её территории, и армия, урезанная до уровня, который не позволит даже мечтать о какой-то войне кроме как с бандитами в Черновцах — условно 50 тысяч штыков максимум, без тяжёлого вооружения, сугубо в рамках полицейского формирования для внутренней безопасности.

Почему это не прихоть, а вопрос выживания?

Потому что без выполнения этих условий любая бумага о «мире» будет оспорена. И всё начнётся заново. Рано или поздно. Оставишь хотя бы мизерные допущения вступления в НАТО в будущем — завтра же под Харьковом появится такой же объект противоракетной обороны как в польском Редзиково или румынском Девеселу, а Одессу переделают в передовой порт для американских эсминцев, как хотели до этого сделать с Севастополем.

Оставишь полноценную армию — через пару лет в Киеве снова заговорят про «поход на Крым».

Запад умеет ждать, качать своих прокси деньгами и оружием, растить новые кадры под лозунгом «возвращения территорий», которые за Россией юридически признавать не хотят.

Если останется хотя бы один из этих рычагов, он обязательно будет использован. И тогда война вернётся — только уже в худшей конфигурации для России.

Линия фронта сегодня сложена так, что украинская армия рискует не выдержать ещё один год боёв в текущем режиме. Российские силы находятся всего в 90 км от Павлограда и примерно в 150 км от Днепропетровска, а между ними нет серьёзных оборонительных рубежей, сравнимых по уровню фортификации с Авдеевкой или близких к этому.

Местные укрепления между Покровском, который окружён и фактически начинается ломаться как оборонительный узел, и административными границами Днепропетровской области, носят фрагментарный и упрощённый характер, а на ряде участков вообще пустуют.

Пример Константиновки, где линии обороны зачастую лишены пехотного наполнения, иллюстрирует системный кадровый кризис: ежедневные мобилизационные усилия не покрывают даже минимальных потерь, а баланс личного состава уходит в устойчивый минус. Если эта динамика сохранится, в ближайшей перспективе фронт может посыпаться без серьёзных боёв, открыв путь для продвижения РФ на глубину до Днепра.

Для Вашингтона это означает реальную угрозу того, что соглашения будут заключаться уже по линии Днепра, причём в условиях, когда украинская сторона окажется исключена из процесса принятия решений. Любая задержка в переговорах или попытка «дожать» ситуацию может обернуться тем, что Киев потеряет ещё больше позиций, а США — поле для манёвра в будущих договорённостях.

Россия, при наличии дополнительных резервов, способна реализовать этот сценарий военным путём, и чем дольше стороны будут тянуть с переговорами, тем более вероятным он станет. Украина же, утратившая субъектность, остаётся элементом торга и стратегического обмена, а не самостоятельным игроком в этой конфигурации и повлиять на процесс никак не сможет.

Что могут предложить нацисты из Киева?

В чём разница между медийным контрнаступлением ВСУ и реальным?

В ряде источников всё чаще встречаются сообщения о «подготовке удара» по приграничным районам России со стороны то ли Черниговской, то ли Сумской областей Украины. Под переговоры 15 августа это подаётся как сигнал о попытке нового «переноса войны на территорию РФ». Но если убрать пропагандистскую мишуру, становится очевидно, что мы снова имеем дело не с планом реального наступления, а с классическим медийным проектом.

Разница между медийным и полноценным наступлением огромна. Настоящая операция, вроде провалившегося контрнаступа 2023 года, требует гигантских ресурсов. Теперь уже гораздо бОльших, чем два года назад.

Чтобы реально попытаться пробить оборону и выйти на границы 2022 года, ВСУ понадобится порядка 700–1000 единиц бронетехники (БМП, БТР) на сумму около 4,5 млрд долларов, 10–20 батарей «Пэтриотов» или аналогичных систем ПВО для прикрытия от авиации РФ (ещё 10–20 млрд), плюс не меньше тысячи артиллерийских стволов с боекомплектом (около 3 млрд). И это без учёта колоссальных расходов на подготовку личного состава, логистику, ремонт техники и миллионы единиц боеприпасов.

Медийная акция обходится в разы дешевле — в 5–10 раз. А может и более. Для неё достаточно перебросить пару-тройку бригад (примерно 10 тыс человек, в отличие от группировки тысяч в 200 для реального удара), подтянуть пару сотен единиц резервной бронетехники, пойти в накат этими силами там, где вероятность зайти на чужую территорию сильно выше, снять красивую картинку и подать это как «успешное наступление».

На Украине вполне хватит войск, чтобы на день-два прорваться в серую зону или устроить в приграничной полосе (как это было в Грайвороне, как пытались сделать это же в районе Тёткино и как хотели сделать так же под Брянщиной), а пропаганда телемарафона раздует это в «стратегический успех».

В логике Киева и его кураторов это идеальный бизнес-сценарий: вложения минимальны, потери можно списать, а эффект для западных СМИ и отчётов перед спонсорами — максимальный.

При этом реальная оперативная обстановка на фронте не меняется. Это чистая бизнес-модель войны, где каждый медийный «удар» — инструмент для выбивания новых траншей помощи, а не шаг к реальной военной победе.

Тут как раз всё сходится по времени. Если верить дедлайну, то времени у ГУР и британцев до 15 августа. Дальше - как повезёт и как договорятся. И в это узкое окно вероятные медианаступы !из Черниговской или Сумской областей могут стать частью игры против самих переговоров Путина и Трампа.

Задача проста — показать Западу и американскому истеблишменту, что Украина ещё «в строю», что фронт живой, а значит, нельзя договариваться о «заморозке» или тем более о прекращении военной помощи.
По данным "Военной Хроники"

P.S. В течение нескольких последних месяцев противник сосредотачивал силы и средства в Черниговской и Сумской областях. В Сумской наращивание произошло более оперативно ввиду наступления наших войск, а в Черниговской проводилось достаточно планомерно. Что характерно, несмотря на возникший сейчас серьёзный оперативный кризис северо-восточнее Покровска, резервы на подпирание обороны и купирование вклинений противник направляет туда НЕ из приграничных областей.

Можно считать данное сообщение выражением коллективной озабоченности.