Особенности костюмов и быта будаков Болдинского края

Первые будаки появились в Нижегородском крае еще в XVII в. и отличались от русского населения речью, традициями, костюмами. Долгое время их происхождение оставалось загадкой для исследователей. И только в XIX в. знаменитый писатель, ученый, фольклорист, лексикограф Владимир Даль, который в 1849–1859 гг. возглавлял Нижегородскую удельную контору, по особенностям произношения узнал в них «мензелинскую шляхту».
Позже нижегородский писатель и этнограф Павел Мельников провел этнографическое исследование культурных особенностей переселенцев, которые с XVII в. обосновались в г. Мензелинск (Татарстан). Таким образом выяснилось, что одна из этнических групп Поволжья — коренное население белорусского Полесья. Они выделялись характерным говором и этнической спецификой, которая сохранялась в костюмах и устройстве быта. К слову, исследователи считают, что были две волны переселенцев: одних еще в XVII в. царь Алексей Михайлович поселил на территории современной Республики Татарстан в связи с разными политическими событиями. Появление другой группы будаков на территории России обусловлено тем, что такие известные землевладельцы из Западного Края, как Разумовские, Кочубеи, переселяли крестьян из своих имений в новые владения на юго-востоке Нижегородской губернии в основном в Лукояновский уезд, в который входил так же современный Большеболдинский округ.
На территории Большеболдинского округа за всю его историю будаки населяли и населяют следующие населённые пункты: с. Новая Слобода, д. Пралевка, с. Кондрыкино, д. Дубровка, д. Малиновка, с. Казаковка, с. Чиресь, д. Погибловка (Садовая), с. Сергеевка, с. Михалков Майдан, п. Ковалиха, п. Переузино, п. Свобода, п. Раздолье, х. Гудин.
Летом 1961 года этнографическая экспедиция Горьковского музея-заповедника изучала своеобразную по своему говору группу русского населения — будаков. Вопросы о происхождении будаков, времени их появления в местном крае и особенностях говора представляют значительный интерес с точки зрения влияния материальной культуры и языка русского населения на другие народы и этнографические группы. В XIX в. усилился процесс, связанный с постепенным проникновением в быт мордвы, марийцев и татар-мишарей, населяющих местный край, элементов материальной культуры русских, а в ряде случаев — с исчезновением некоторых национальных особенностей в их материальной и духовной культуре.
В отношении своеобразной этнографической группы будаков основные моменты этого процесса выяснены недостаточно. Изучение литературы и непосредственное знакомство с говором будаков позволяют говорить о том, что он является типично «акающим». Это подтверждает высказанное в упомянутых работах мнение, что будаки являются потомками переселенных в Лукояновекий уезд во второй половине XVII в. белорусов, к которым позднее присоединились переселенцы из западно-великорусских, южно-великорусских губерний и Украины. Во время полевой работы экспедиции в селениях Новая Слобода, Пралевка и Михалков-Майдан Большеболдинского района удалось получить некоторые сведения, которые со всей очевидностью свидетельствуют об этой поздней колонизации.
Во второй половине XVIII в. села Большое Маресево, Большие Поляны, Васильев Майдан, Елфимов-Майдан, Кондрыкино, Новая Слобода, Чиресь и Михалков-Майдан составляли имение в 54 тысячи десятин земли, принадлежавшие графу А.К. Разумовскому. В начале XIX в. треть этого имения была куплена князем В.П. Кочубеем. Начиная с XIX в. князья Кочубеи несколько раз переселяли крепостных крестьян из своих украинских, белорусских и западно-великорусских владений в Новослободское имение Нижегородской губернии. В ходе исторического развития будаки испытали сильное воздействие русских, их язык и материальная культура во многих чертах постепенно потеряли прежний белорусско-украинский колорит. Но все же ряд очень интересных особенностей языка и быта этой группы долгое время сохранялся, да и в настоящее время говор отличает их от окрестного русского населения из-за значительной примеси западно-великорусских, белорусских и в меньшей мере украинских слов и особого произношения.
Эти особенности устойчиво сохранялись до 1920-х гг. В настоящее время под влиянием русского литературного языка их становится все меньше, сохраняются они только в говоре стариков и пожилых людей. Основное место в хозяйстве будаков с давних пор занимало земледелие, сочетавшееся с выделкой поташа.
Происхождение названия «будаки» следует связывать с будно-майданным промыслом — выделкой поташа. Местность, заселенная будаками, имела черноземную почву, но для разработки участков пахотной земли первым поселенцам пришлось рубить и корчевать лес. В крестьянском хозяйстве господствовала трехпольная система земледелия. Основными сельскохозяйственными культурами были рожь, пшеница, картофель, конопля и лен. Сельскохозяйственная техника была крайне примитивной — главным пахотным орудием была соха с малоизогнутой раздвоенной рассохой, двумя металлическими сошниками и перекладной полицей. Применялась также деревянная борона, борона с железными зубьями. Убирали урожай косами и серпами, молотили цепами или гоняя лошадей по расстеленным хлебам. Применение сельскохозяйственных машин в хозяйствах зажиточных крестьян относится лишь к началу XX в. Во второй половине XIX — начале XX в. крестьяне - будаки страдали от малоземелья и вынуждены были арендовать землю. Средний крестьянский надел в д. Пралевка составлял в начале XX века 0,24 га. Производительность крестьянских хозяйств была исключительно низкой, часто бывали неурожаи и голодовки. Во второй половине XIX в. за 26 лет было 9 голодных годов. Особенно сильный голод охватил селения будаков в 1891 - 1892 гг.
Тяжелая, безрадостная жизнь будаков, ужасающие бытовые условия, забитость и темнота их ярко описаны в очерке В. Г. Короленко «В голодный год». До отмены крепостного права крестьяне-будаки выполняли различные феодальные повинности, в частности, работали на тяжелой барщине. Во второй половине XIX в. помещичье хозяйство перешло к применению наемного труда в специально созданных земледельческих и животноводческих “экономиях”.

В 1961 году Т. И. Воробьева, 82-летняя жительница с. Новая Слобода, рассказала о своей работе батрачкой-скотницей в княжеской экономии. В это время в капиталистическом по существу хозяйстве князей Кочубеев стали применяться некоторые сельскохозяйственные машины: жнейки, плуги, конные молотилки.
Значительную роль в экономической и бытовой жизни крестьян-будаков, в особенности с. Новой Слободы, играли княжеские заводы. Рабочие на этих заводах рекрутировались из среды местной крестьянской бедноты. В Новой Слободе работали три завода: винокуренный (до 140 тысяч ведер спирта в год), сыроваренный и поташный. Для возведения жилых и хозяйственных построек будаков была характерна срубная техника. Из-за недостатка основного строительного материала (осины, липы) и плохого его качества у будаков были распространены небольшие срубные дома. Основным способом соединений бревен в венцы была рубка «в угол». Врубка «в лапу» применялась лишь при устройстве дверных косяков, перегородок и стен чуланов в сенях, небольших хозяйственных построек (конюшен, хлевов, напогребниц). Сруб либо клали прямо на землю, либо под углы дома подводили дубовые «стулья» и камни. В наиболее зажиточных домах делали иногда кирпичные фундаменты. Распространены были завалинки.
Для будаков характерны постройки на невысоком подполье. Наиболее распространена была двускатная крыша. В конце XIX — начале XX в. в связи со строительством пятистенков появились и четырехскатные крыши. Основным материалом для крыш была солома. В конце XIX в. на отдельных домах зажиточных крестьян появились железные крыши. В это время наиболее распространенным типом построек у будаков были трехчастные: изба, клеть и сени, их соединяющие. Дома с двумя избами строили редко. Крестьяне-бедняки вплоть до начала XX в. жили в двухчастных (изба — сени) курных постройках. Многие жители хорошо помнят их и рассказывают об ужасающих антисанитарных условиях, когда вместе с людьми в небольшой курной избе помещались скот и домашняя птица. Снаружи и внутри курные избы, как правило, обмазывали глиной, но не белили и не украшали росписью. Обмазка стен глиной и побелка их иногда применяются и теперь. Для внутренней планировки жилища будаков характерен северо-великорусский план. В курных избах деревянной мебели было немного (лавки, стол, иногда кровать). В правом от входа углу («кутнике») обычно ставили «кутную лавку». Характерной особенностью жилых построек будаков была постановка дома в некоторых случаях вдоль улицы боковой стеной, а не торцевой частью. Эта особенность сохранилась до сих пор.
В селениях будаков распространены два типа связи крытого двора с домом — однорядная и двурядная В с. Новая Слобода отмечена интересная особенность, когда два дома примыкают друг к другу своими дворами, что составляет «колонок». Характерным для селений будаков является и расположение вдоль широкой двухпорядковой улицы ряда кладовых (местное название «мазанки»).

Важным элементом материальной культуры будаков, свидетельствующим о связи с материальной культурой белорусов и населения западно-великорусских областей, является народная одежда, в частности женская. Вплоть до начала XX в. женская одежда будаков носила ряд ярко выраженных особенностей и отличалась от одежды окрестного русского населения. К этим отличительным элементам в одежде следует отнести в первую очередь понёву (местное название — «понька»). Это суконная или шерстяная домотканная юбка, состоящая из 4-6 не сшитых, а слегка скрепленных полотнищ. Материал для понек делали из белой пряжи, которую затем окрашивали в черный, зеленый, красный и другие цвета. Ткали его в узорную клетку. Характерны для будаков женские головные уборы — венок («вянок») и «ширинка».
По воспоминаниям Е. Г. Лемаевой, (91 год, запись 1961 года), рассказала, что молодые девушки носили «вянок» с лентами. «Вякок» делали из восковых или бумажных цветов, количество лент доходило до 15— 20, носили его на свадьбе и в праздники. «Ширинка» — платок, напоминающий широкое полотенце, длиной до полутора метров. Завязывалась («завертывалась») она на затылке, с боков спускались кисточки. К «ширинке» пришивались разноцветные лоскуты (местное название «банты»), а сзади — до 15 разноцветных лент. «Ширинку» делали из покупной ткани либо для нее ткали материал из «крученки» (покупной льняной нити). «Ширинки» носили от 17—18 лет и до старости.
Весьма интересными были у будаков женские суконные или тканые пояса, длиной 3—4 м, широкие, обычно зеленого цвета. Во второй половине XIX в. под влиянием русских появились новые виды женской одежды: праздничные сарафаны, юбки, сзади украшенные лентами. Сарафаны и юбки были как домотканые в клетку, так и из покупного фабричного материала (сатина, китайки, кумача). В это же время были распространены кофты («сдявок», «чехлик») и «поставки», напоминающие юбку из клетчатого, обычно домотканого материала, которые пришивали к «чехлику».
Из верхней женской одежды начала XX в. следует отметить кафтан-пониток (местное название «кочубейка») из домотканой материи с льняной основой и шерстяным утком. Пониток носили в праздники и украшали лентами по поясу. Все виды народной одежды будаков окончательно вышли из употребления в 1920-х гг.
За годы Советской власти в хозяйстве и быту будаков произошли коренные изменения. Канула в прошлое техническая отсталость дореволюционного сельского хозяйства. В селениях будаков в настоящее время идет широкое жилищное строительство. Строятся просторные светлые срубные дома с новой планировкой, современной мебелью и обстановкой. Крыши вновь строящихся домов покрываются железом и шифером. В с. Новая Слобода — центре сельского совета — создан, по существу, рабочий поселок, где живут рабочие спиртового, крахмального заводов и откормочного совхоза. В Новой Слободе действуют средняя школа, два клуба, библиотека, работают почта, столовая, магазины. Селения Новая Слобода, Пралевка и Михалков-Майдан радиофицированы, в ближайшее время завершится их электрификация. До Октябрьской революции в Новослободской волости на почти семитысячное население приходилось 256 грамотных, в том числе 9 женщин. В 1960 г. в Новой Слободе 15 жителей имели высшее и 22 среднее специальное образование (не считая пенсионеров). Молодые будаки, оканчивающие школы, говорят без характерных для прежнего говора особенностей, хотя при обучении приходится преодолевать известные трудности, связанные с влиянием этого говора. Несомненно, что со временем у будаков особенности их говора перестанут существовать, как исчезли постепенно своеобразные черты их быта. (Советская этнография. 1963, № 2, март-апрель)

В августе 2024 года в Минске в городской ратуше была открыта выставка «Будаки нижегородской губернии». Выставка стала результатом проведенного в 2024 г. исследования: сотрудники музея-заповедника, изучив архивные данные, отправились в села, некогда населенные будаками, пообщались с жителями, а также ознакомились с коллекциями Лукояновского и Большеболдинского музеев.
В 2024 г., как рассказала Т. Кузьмина одна из создателей выставки, они организовали экспедицию: съездили в те населенные пункты, которые остались, и, разговорив жителей, убедились, что те еще помнят какие-то особые черты быта будаков, некогда населявших эти территории. Например, узнали, что местные женщины особым образом повязывали платок — это характерно только для традиционного белорусского костюма. И это сохранилось. Местные еще помнят специфический диалект — «дзеканне», «цеканне», выговор, характерный для южных губерний. А также нюансы украшения икон, свадебного венка. Вроде бы и мелочи, но они устойчиво сохранялись и в XX в. И позволяют сделать вывод, что в той местности традиции хранят до сих пор. И очень чтят свое белорусское происхождение.