Сельцо Анастасово

На высоком берегу реки Саля располагается сельцо с поэтичным названием Анастасово. Об образовании этого сельца есть легенда, которая гласит, что в начале XIX века, когда дочь барина Сущева, Анастасия, выходила замуж за сына помещика Беклемишева, отец в качестве приданного решил поделить село Знаменское-Пустошка на 2 части. Знаменское, по левую сторону реки Саля, господин Сущев назвал в честь своей дочери — Анастасово. Эта легенда упоминается в Нижегородских епархиальных ведомостях, №16, 1893 г. Нам удалось найти родственников господ Сущёвых, которые поделились с нами историей происхождения сельца.
Датой основания сельца можно считать 1821 год, так как именно 20 марта 1821 года у основателя сельца Николая Ивановича Сущёва родилась дочь Анастасия. Также нам известно, что в период с 1815 по 1821 годы у Николая Петровича Беклемишева Н.И.Сущёвым было выкуплено около тысячи десятин земли, которые Николай Иванович приписал к образованному Анастасову. Также были более ранние покупки, к примеру, в завещании Николая Ивановича от 1835 года были упомянуты земли, купленные у Настасьи Петровны Беклемишевой в 1814 году.
В первые годы основания сельца на территории Анастасова был построен господский дом, построены хозяйственные дворы и дом управляющего.
Стоит отметить, что в народе Анастасово называли Малой Пустошкой, а село Знаменское — Большой Пустошкой.
Крестьяне сельца Анастасова жили побогаче, чем Знаменские, и часто бывало, что знаменские приходили в Анастасово просить милостыню. Зажиточность крестьян можно определить и по их добротным домам. Многие дома в сельце были с каменной кладовой и рубленным деревянным верхом.

Население
На 1850 год: 39 дворов, 5 мельниц.
На 1859 год: 36 дворов, 217 мужчин, 233 женщины (всего 450 человек).
На 1911 год: 83 двора.
На 1925 год: 122 двора, 619 человек, 4 ветряные мельницы.
На 1960-е годы: около 40 жилых домов.

Дворяне Сущёвы (Сущовы)
Дворянский род, верой и правдой служивший Российскому Престолу. Потомки рода Степан и Василий за службу в 1637 и 1669 годах были пожалованы поместьями в Нижегородской губернии.
Одно из таких поместий располагалось в селе Знаменском-Пустошка, а примерно в одно время с образованием сельца Анастасово в имение Сущёвых вошло село Новое Ахматово. Кроме этого, имения Сущёвых находились в селе Сущёво Васильсурского уезда (ныне село Большое Сущёво Спасского округа). Большим Сущёвым в начале XIX века владел родной брат нашего Николая Ивановича Сущёва – Евгений Иванович Сущёв.
В середине XIX века в имении жили Иван и Екатерина Сущёвы. У них было трое сыновей: Василий (погиб в Первую мировую войну), Пётр (расстрелян в Нижнем Новгороде как белогвардейский офицер) и Григорий (пропал без вести).
В 1848 году Елизавета Ивановна Сущёва построила на Знаменском кладбище каменный храм со склепом, в котором покоились тела усопших владельцев села из рода Сущёвых. Этот храм, как и приходской деревянный, был освящён тоже во имя святителя Николая.
Интересно отметить, что сохранилось письмо, где Павел Иванович Сущёв пишет о предстоящей свадьбе своей племянницы Саши супругам Демидовым. Анастасия Николаевна Демидова, родная сестра Александрины, проживает в имении мужа Быковка (ныне село в Воротынском округе) вместе с его отцом Василием Львовичем Демидовым. Сестрицей Павел Иванович называет жену своего умершего брата Николая, Елизавету Ивановну Сущёву. Дмитрий Иванович и Евгений Иванович — родные братья Павла Ивановича.

Сущов Павел Иванович - Демидовым А.В. и А.Н. (ОР РНБ. ф.451, оп.1, д.1339).
Василий Львович Демидов — бывший морской офицер. Выйдя в отставку, всецело посвятил себя общественным делам и сельскому хозяйству, например, произвёл первую посадку картофеля (село Быковка), который до этого в Нижегородской губернии никогда не сажали. Был женат на бывшей крепостной крестьянке Неониле Ивановне Ивановой. Он, видимо, сначала отпустил её на волю, купил ей дом в Москве, перевёл в мещанское звание и только потом венчался и подал прошение на Высочайшее имя об узаконении детей Александра, Екатерины, Прасковьи и Марии, «прижитых до брака сего нынешней женой». Указ 1816 г. гласил: «Всемилостивейше дозволяется всем вышеозначенным детям принять фамилию отца и вступить во все права и преимущества, по роду и наследию законным детям принадлежащие». Все дети, рождённые до и после брака, обладали одинаковыми правами. Старший сын Василия Львовича Александр Васильевич Демидов был женат на Анастасии Николаевне Сущёвой, в честь которой и было названо сельцо Анастасово.

Интересно отметить, что для вступления в брак пришлось брать разрешение консисторий, так как сестра жениха Мария Васильевна тоже носила фамилию Сущёва, будучи женой Дмитрия Ивановича Сущёва. Это указывало на некие родственные связи молодожёнов, и пришлось доказывать, что дядя невесты Д.И. Сущёв не является кровным родственником Демидовых.

Анастасия Николаевна Демидова со своей семьёй в фотосалоне, 1872-1875 годы. На фото: вторая справа Анастасия Николаевна Демидова (Сущёва),1-я слева Елизавета Николаевна Каргер – сестра мужа Марии Демидовой.2-й слева Николай Александрович Демидов (умер в 32 года от туберкулёза), 3-я слева Екатерина Александровна Демидова (в замужестве Зененко), 5-я слева Евгения Александровна Демидова (в замужестве Бубнова). Другие дети до этой фотографии уже не дожили. Мария 26 лет и Михаил 20-ти лет уже умерли – и оба в 1871 году (один в мае, другая в августе).

Купец Ломакин Фёдор Ефимович
Купец 1-й гильдии Фёдор Ефимович Ломакин родился в 1855 году в городе Починки в семье купца Ефима Ломакина. Родительский дом купца Ломакина находился в районе Базарной площади города Починок.
Как Фёдор Ефимович попал в Анастасово. Скорее всего, после отмены крепостного права в 1861 году, когда власть помещиков ослабла. Примерно в 1880-е годы Фёдор Ефимович Ломакин выкупил усадьбу Сущёвых, дом и все хозпостройки при нём у Николая Николаевича Сущёва.
Почему в 1880-е? В метрической книге одного из починковских храмов говорится:
За 1905 год Фёдор Ефимович значится восприемником, но уже как купеческий сын, в селе Байково (ныне Починковского округа) на рождении дочери Антонины у московского мещанина Константина Алексеевича Игнатьева и Анны Емельяновны.
Фёдор Ефимович часто значится за селом Знаменским, предполагаем, что изначально обосновался он там, возможно, у каких-то родственников, а уже после выкупил дом в Анастасове и переехал туда.

Приблизительно в 1870-е годы Фёдор Ефимович женился на некой крестьянке Марии Михайловне, которая была на момент свадьбы кормилицей. Этот брак многие крестьяне очень осуждали. В браке у них родился сын Павел, Иван, Александр и ещё один сын, но он рано умер и был похоронен в родовом склепе купца в селе Знаменском. Кроме семьи купца Ломакина, в доме проживала его двоюродная сестра Евдокия Алексеевна Ломакина.
По воспоминаниям старожилов, сын Иван был хорошим художником и после раскулачивания отца переехал в Беларусь.
В селе Знаменском Ломакина была молочная ферма на 50 коров. Он также был акционером общества “Зингер” в Петербурге, владел мельницей, маслобойкой и сыроварным цехом в селе Калыша (ныне Ичалковский район Республики Мордовии), сотрудничал с купцом Николаем Александровичем Бугровым в Нижнем Новгороде, поставляя муку и рогожу для мешков под астраханскую воблу. Рогожу ткали жители села Кистенёво и деревни Усад, жителей этих населённых пунктов так и звали — рогожниками.

О том, как жил и работал Ф.Е. Ломакин, сохранились воспоминания старожилов.
Несмотря на свои деловые способности, Фёдор Ефимович был простым человеком. Одевался просто, по-мужицки. Ходил в поддёвке, только вместо лаптей носил яловые сапоги. Всегда, встречаясь с мужиками, охотно разговаривал с ними, обсуждал самые важные вопросы жизни сельчан.
Всеми делами управлял он сам. Счётных работников у него не было. Все доходы и расходы находились у него в записной книжке в кармане. Купец говорил, что каждый работающий у него приносит прибыль один рубль в день.
О купце Ломакине Ф.Е. рассказывал Агафонов Данил Егорович, который с ним встречался, когда тот приезжал в Знаменское.
Данил Егорович говорил о том, насколько умным, расчётливым и деловым человеком был Ломакин, который всегда говорил, что время — это деньги. Удивительно, как он справлялся со всеми делами, когда у него был всего один помощник и основным транспортом — лошадь.
Фёдор Ефимович Ломакин очень любил раздавать подарки, после каждой поездки в Нижний Новгород. Дарил он их работникам мельницы в Калыше, а также рабочим из Кистенёва и Анастасово.

Есть интересные сведения о купце в газете “Болдинский вестник” от 27 сентября 1997 года.
История с управляющим
Неподалёку от села у Фёдора Ефимовича была молочная ферма. Всем животноводством управлял заведующий фермой, по-тогдашнему управляющий. На ферму купец заезжал один раз в год — видимо, чаще бывать не хватало времени, да и не было особой нужды, когда управляющий на месте. Но случилось так, что управляющий фермой запил. Нужно было его немедленно менять и подыскивать другого.
Найти грамотного мужика в ту пору не так-то было легко, и выбор пал на Илью Крутцова из Знаменского. Мужик он был трезвый, расчётливый, экономный, умел писать и считать. Пригласил его к себе Ф.Е. Ломакин, показал хозяйство, рассказал, что и как нужно делать — где брать корма, куда продавать продукцию, как вести учёт, как расходовать средства. Положил новому хозяину фермы жалованье, да и укатил куда-то по делам.
Вернулся на ферму купец через год. На ферме полный порядок. Кормов в достатке, коровы сытые, чистые — кругом чистота и порядок, да и учёт всего по полочкам расписан. «Доволен будет Фёдор Ефимович», — подумал управляющий, когда они обходили ферму, но что-то посуровел хозяин. «Увольняю я тебя, Илья, ищи другую работу, такие управляющие мне не нужны», — услышал вместо благодарности обескураженный заведующий.
— Да что Вы, бог с Вами, Фёдор Ефимович, помилуйте, ночи не спал, старался, видите?
— Да, вижу твои старания, молодец...
— Так позвольте узнать, за что же увольняете-то?
— Вот видишь, Илья, ты не догадываешься. Мужик ты старательный, добросовестный, трезвый, а хозяйской смекалки у тебя нет. В нашем деле она, расчётливость, всегда и во всём нужна. Вот почему ты сейчас стоишь передо мной в тех же портках, в которых был год назад? Если ты в течение года не смог справить себе новые портки, так чего же ты справил мне? Ты работал добром на всём готовом, а почему бы тебе не придумать такое, чтобы тебе принесло дополнительную прибыль? Ты же был хозяином фермы...
Сумел или нет доказать купец опешившему управляющему суть расширенного производства, никто не знает, однако Илью хозяин уволил.

Что сидите, мужики?
На деревне после весеннего сева наступает небольшой менее напряженный период. Сев закончен, до сенокоса ещё далеко. Отдыхают после полевой страды лошади, сидят на завалинке мужики — толкуют, курят — дым столбом. Идёт по селу Ф.Е. Ломакин, подходит, здоровается с мужиками, про жизнь расспрашивает, про дела. Где что посеяли, в какое время, как семена заделали и чем?
А потом и говорит: «А что же вы сидите, мужики, ведь время — деньги?». «Да устали мы, отдохнуть надо», — отвечают. «Отдыхать нужно на лёгкой работе, — возражает им Фёдор Ефимович. — Вон пошли бы в лес лыки драть, а затем мочало бы продали кистенёвским мужикам. Они рогожи ткут, и им мочало нужно. А то они и лыко дерут, и рогожи ткут. Много времени тратят на заготовку. А вам как раз сейчас впору, у вас время есть. Продайте им мочалю — вот и деньги».
Некоторые стали возражать. В лесу, мол, больше изорвёшь лаптей. «Да твои лапти стоят всего 5 копеек, чего ж тут жалеть, когда за проданное мочало ты получишь в сто раз больше. Ступайте в лес, а я договорюсь с хозяином. Кстати, он как-то говорил, что нужно лишний липняк вырубать, да некому. Вот и у него вы заработаете деньги».
«А что, мужики, и правду ведь говорит Фёдор Ефимович», — загалдели курильщики и пошли за топорами и пилами.

Мельница в Калыше
У купца Ломакина была мельница в селе Калыша в Мордовии, была она каменная, паровая. Обслуживали её местные мужики — механики, мельники, грузчики, извозчики. Мельнице Ф.Е. Ломакин уделял большое внимание. Во-первых, это мука, без которой прожить никто не может, в том числе и он сам. Во-вторых, продукция мельницы, аккуратно засыпанная в добротные мешки, шла прямиком на Волгу, на Нижегородскую ярмарку, где всемогущий волжский купец Бугров охотно скупал качественную муку. Дело было поставлено неплохо, и торговля мукой приносила немалую прибыль.
Кроме того, на Волгу отправлялись и рогожи, сотканные в Кистенёве. Из них шили кули, в которых продавалась знаменитая астраханская вобла. Мельница же давала и рабочие места мужикам, которые были не прочь заработать деньги на производстве и извозе.
В Калыше Ф.Е. Ломакин хоть и не бывал часто, но всё-таки стремился лишний раз навестить свое доходное детище.
О приезде купца каким-то образом узнавали заранее. Машинисты до блеска драили паровую машину, и чёрная громадина сияла, словно медный самовар. Всё вокруг приводилось в порядок. Очищались от мусора улицы, подправлялись мосты, засыпались ямы и колдобины на дороге. Заметив такое усердие жителей села, купец ставил мужикам ведро водки, а ребятишек и баб угощал сладостями. Управляющий мельницы, видимо, в то время был и главой сельского управления. Он докладывал хозяину о всех сельских делах. Где нужно дорогу подправить или пруд вычистить, у кого изба покосилась и требуется построить новую. Все вопросы решались немедленно. Деньги на лес, другие материалы, на наем рабочей силы выделялись тут же из саквояжа хозяина. Об исполнении докладывали ему в следующий приезд.
В народе говорили, что недалеко от мельницы в пруду он закопал клад. Клад действительно обнаружили в начале 2000-х годов жители села, но в самой мельнице. Когда решили её оборудовать под жильё, стали поднимать полы и обнаружили горшок с монетами, запаянный воском.
Ну и дурак же ты, братец…
Как-то на масленицу решил заехать Федор Ефимович к знакомому крестьянину Молодцову в Знаменское. Встретились, выпили по маленькой, да ещё водочки пригубили. Что ж поделаешь — праздник немалый. Поговорили, посудачили о житье-бытье. Тот Молодцов мужик был умный и работящий. В общем — не дурак был. Журналы выписывал, читал. В ту пору на удивленье всем сельчанам наделал сам красного кирпича, да и дом себе построил каменный.
Так вот за беседой и застал их вечер. А уж когда совсем стало темно, домой засобирался купец. Застоявшийся рысак на повороте чуть не опрокинул выездные санки Федора Ефимовича, а приехав домой, хватился купец — нет портфеля, в котором были немалые деньги. Идти ночью искать портфель? «Да черт с ними, с проклятыми деньгами», — подумал хмельной головой Федор Ефимович и пошёл опочивать.
Утром чуть свет слышит: кто-то стучит в окно и кричит: «Федор Ефимыч, откройте, это я...» Спросонья не поймет, кто же это может быть? Посмотрел в окно — это вчерашний собутыльник и друг Молодцов стоит с портфелем. «Вот неладный тебя принес с похмелья», — подумал Федор Ефимович, впуская гостя.
— Вот, Ефимыч, вчерась-то как разворачивались от дома, санки наклонились, а он-то и выпал. Снежком уж припорошило... — объяснил Молодцов ситуацию, возвращая портфель.
— Ну и дурак же ты, братец. Те деньги, что в портфеле, для меня капля в море, а для тебя целое состояние. Взял бы их. Мужик ты деловой, не пропьешь, на дело пустишь. Правда, грешно это, чужое брать, но кто без греха-то? Ну что с тобой делать? Возьми вот три рубля за то, что вернул портфель.

Жизнь или кошелёк?
Вьюжным февральским вечером выехал купец из Нижнего с ярмарки. Путь неблизкий, да и ехать в ночь резон не велик. Решил заночевать на постоялом дворе в Богоявлении. Как-то в прошлом году он заезжал сюда, да и приглянулась ему здесь молодица — жена хозяйская. Помнит Фёдор Ефимович, как смотрела она на него своими большими чёрными глазами, всё старалась угодить гостю. А сама такая ладная, красавица — кровь с молоком.
Вспомнил, да и приказал кучеру остановиться возле знакомого огонька, тускло мерцавшего сквозь пургу. А как зашёл на крыльцо, словно стрелой пронзило грудь — дверь открыла та же самая хозяйка, только показалась она Фёдору Ефимовичу ещё красивей и привлекательнее. Засмущалась и она, зарделась румянцем — вспомнила прошлогоднего гостя.
Вот уж и самовар на столе закипел, появилась и горькая смирновская, и сладкая наливочка, а ещё слаще стало от того, что хозяйка поведала о том, что её муж только недавно по делам срочно уехал в Нижний и будет только к утру...
Сидели, угощались, и чувствовал Фёдор Ефимович, что совладеть с собой он уже не может. А когда они оказались в неудобственном расположении в её спальне, вдруг откуда-то появился хозяин с топором... “Ну что будем делать, Фёдор Ефимович? Или... или платить надобно”.
Сколько уплатил за постоялый двор Фёдор Ефимович, никому не говорил, только, говорят, тот хозяин вскоре разбогател и уехал в город. А Ломакин на этом постоялом дворе больше не останавливался.
По поводу управляющего старожилы рассказали ещё одну интересную историю.
Как-то раз Фёдор Ефимович нанял себе в помощники нового управляющего. Управляющий был хорош в своём деле, но плох тем, что однажды обокрал своего хозяина.
Однажды по ранней весне поехал управляющий в уездный город Сергач отвезти кое-какие деловые бумаги. Но прежде чем уехать, каким-то образом он успел украсть крупную сумму денег из дома купца и запрятать их под полозья.
Доехал мужик уже почти до Адашева, оставалось лишь преодолеть по ледовой переправе реку Пьяну, но вдруг под ним начал трескаться лёд и неожиданно провалились в воду кони, а полозья зажало глыбами льда. Мужик успел выпрыгнуть, а спасать коней ринулись жители Адашева. И вдруг перед крестьянами и мужиком из порванного льдом мешочка из-под полозьев начали сыпаться в реку и на лёд деньги. Лёд тронулся дальше, и деньги начали тонуть по течению реки. Как вспоминают старожилы, управляющий очень долго стоял на берегу и не мог утешиться. После этого случая он тут же был снят со своей должности.

Склеп Ломакиных
В 1899 году в селе Знаменском Фёдор Ефимович построил деревянный храм в честь Знамения Пресвятой Богородицы. Старожилы говорят, что перед началом строительства храма он положил под фундамент золотой рубль, что для того времени было традицией. А близ восточного входа в трапезную храма был вырыт большой котлован, в котором построилась комната из красного кирпича. Комната сверху была засыпана горой земли, а на вход установлена кованная дверь. В этом родовом склепе были похоронены сын и жена Фёдора Ефимовича. Как рассказывали старожилы, его жена была похоронена заживо, видимо, во время летаргического сна. Говорили, что после похорон из подземелья доносились стоны и крики. Многие старики говорили, чтоб никто не обращал на это внимания, так как думали, что это её неспокойная душа блуждает по склепу. А уже после закрытия храма жители села Знаменского решили вскрыть склеп и обнаружили, что крышка саркофага жены Ломакина была сдвинута, а покойница лежала в гробу вниз лицом.
По второй версии жену купца увидели лежащую на саркофаге сына.
Склеп оставался закрытым до момента, пока не была закрыта школа в селе Знаменском. После этого было решено засыпать вход в склеп.
Интересно отметить некоторые факты о купце:
В сельце Лисенки (ныне не существует, Большеигнатовский район) в 1905 году была построена церковь-школа тщанием прихожан и благотворителя Фёдора Ефимовича Ломакина. Церковь была деревянная с колокольней.

В 1930 году Фёдора Ефимовича Ломакина арестовали по статье 58 п.10 УК РСФСР (пропаганда свержения Советской власти) и отправили на Соловки, откуда он не вернулся.
В фонде музея-заповедника А.С. Пушкина «Болдино» хранится личная печатка купца Ломакина и принадлежащий лично ему бюст А.С. Пушкина.

Дом купца Ломакина был двухэтажным. На первом этаже был склад и хозяйственное помещение. На втором этаже при входе была кухня, пройдя слева в дверь, было зальце, а если через кухню пройти в соседнюю дверь, окажемся в спальне.
Позади дома и с восточной стороны находились конные дворы. При въезде в сельцо и до самой реки располагался большой яблоневый сад, который разделялся на 4 части. В каждой части был свой сорт яблок, а именно белые, красные, зелёные и жёлтые. При саде было большое хранилище, вырытое в земле.
Западнее господского дома находился небольшой парк с липовыми аллеями, где были построены оранжереи. Оранжереи представляли собой застеклённые металлоконструкции. В них выращивались ананасы, лимоны, помидоры, огурцы и редис.

Народные названия
Сельцо Анастасово представляло собой поселение из двух параллельных друг другу порядков, которые разделялись на нижний и верхний порядок.
Спуск к реке Саля от начала нижнего порядка находится возвышение, которое называется Сашина гора. Между Анастасовым, Успенским и Большим Болдино находится большое поле, которое называется Попов луг, а ниже него Широкий луг. На конце порядков сельца находится поле Кочкари, а за Кочкарями тянутся луга Станы, а в овражках при лугах находятся Маркеловы пруды.
Название “Станы” место получило во времена Пугачёвского бунта. Старожилы рассказывали о том, что вблизи сельца останавливался с дружиной сам Емельян Пугачёв. Ныне этот овражек порос деревьями и кустарниками, именно там дружинники Пугачёва держали и ковали лошадей. Ходили слухи о том, что Пугачёв тайно закопал в другом овраге вблизи рощи бочонок с золотом. Конечно же, бочонок до сих пор не найден, но желающие стать его обладателем до сих пор находятся.
При въезде в сельцо слева находится небольшой парк с липовыми аллеями, где, как уже было упомянуто, находились оранжереи. Называется он “Кормишный сад”, то есть кормящий, плодоносный.
В сельце находились 3 пруда. От начала и до конца Анастасова они шли друг за другом и имели такие по очереди названия: Матачин пруд, Коксёнов пруд и Жигунов пруд.
Ниже сельца на реке есть место “Камешки”, о них будет рассказано ниже, а за Камушками на излучине реки Сали находится глубокий омут “Бакалдина”.

Школа
Школа построена одно время с колхозом. Находилась она за садами верхнего порядка на конце сельца. Одной из первых учителей до войны была Лавочникова Анастасия Михайловна.
После войны учителем был Ломакин Павел Васильевич.
Зимой 1956 года старая школа была сломана, а новая построена в августе того же года в Кормишном саду. Новая школа проработала всего 3 месяца, и уже в ноябре оставшиеся трое детей начали ходить в начальную школу села Знаменского.
Школа была отдана под жилой дом нового колхозного счетовода Сумина Александра и его жены Суминой Елены.

Магазин
В доме купца Ломакина в 1930 году на втором этаже при входе, где ранее была барская кухня, был сделан магазин, а на первом этаже, где был склад, организовали керосиновую лавку.
С 1953 года керосиновую лавку закрыли и помещение начали использовать для выращивания поросят. Керосином стал торговать на дому Шибанов Василий Иванович.
После окончания войны продавцом в магазине была Кузнецова Зинаида Васильевна. Последним продавцом магазина была Александра Гурьянова.
Магазин закрыли в 1967 году.
После закрытия магазина на дому у Суминых была открыта небольшая торговая лавка, где Елена Сумина продавала продукты, заказанные жителями сельца.
В начале 1970-х годов лавка была закрыта, поэтому приходилось ходить в магазин села Знаменка.

Клуб
Клуб располагался так же в доме купца Ломакина, но в зальце, которое находилось левее от входа в магазин. Заведующим клубом с 1945 и до самого закрытия был председатель колхоза Шибанов В.Л.
В клубе показывали кино, которое привозили из Большого Болдина и Знаменского.
Клуб закрыли одновременно с магазином в 1967 году.

Колхоз “7-ое Ноября”
Колхоз в сельце Анастасове был образован в 1930 году и назван “7-ое Ноября”. В колхозе были построены птичник, кирпично-черепичное производство, овчарня, коровник, телятник, пчельник, а ломакинские конюшни стали колхозными. До 1942 года колхоз активно использовал бывший купеческий яблоневый сад, но он полностью вымерз.
Пасека была у истока небольшого ручья близ Пустошного леса на так называемой “Вершине”.
Кирпичный завод просуществовал до начала 1960-х годов. Отличались Анастасовские кирпичи своим клеймом “КЗО”.
После коллективизации в колхозе оставалось всего 2 мельницы, которые находились практически параллельно друг другу на окраинах сельца от центра. Первая мельница была сломана ещё до войны, принадлежала она кулаку Емасину Сергею, на её месте оставались лишь жернова, а вторая просуществовала до 1962-1964 годов и была разрушена.

Колхоз в основном занимался выращиванием свеклы, конопли и других культур. Первыми председателями были Савельев и Хартонов.
С 1945 по 1958 год председателем колхоза был Шибанов Василий Леонтьевич.

В 1950 году в состав колхоза «7-е Ноября» вошёл колхоз «им. Кирова» посёлка Успенский.
В начале 1950-х годов из Знаменских «Залежей» начали возить камень-плитняк для строительства гидроэлектростанции на реке Саля между Знаменкой и Анастасовом ниже участка Кузнецова Василия Александровича. Построив уже большую часть конструкции, строителями и председателем колхоза было отмечено, что для производства электроэнергии не хватало напора воды, поэтому было решено остановить строительство. На месте этой стройки и сейчас лежат валуны и плитняк, а место называется «Камешки».

В 1953 году в Анастасове был закрыт курятник, так как из него часто воровали кур, он находился около пруда Пустошкинского леса. Кроме кур под одной крышей с разделением также содержались утки и гуси. Так как утки и гуси плавали на пруду, то чтобы не загрязнять пруд, было решено привезти в него для разведения карасей. Последним работником курятника была Митрофанова Полина Яковлевна.

В 1955-1956 годах был построен новый кирпичный свинарник. Свинопасом была Адамова Агнесса Адамовна.
В 1956 году из-за сильных морозов погибли все пчелосемьи на пасеке, поэтому с этого года она была ликвидирована.
В 1958 году колхоз «7-е Ноября» вошёл в состав колхоза «Знамя Октября» села Знаменское. Управляющим Анастасовским отделением хотели оставить бывшего председателя колхоза, но тот отказался, и вместо него был прислан один из двадцатипятитысячников.
В 1958 году была ликвидирована овчарня. Всё из-за частых нападений волков. Волки настолько часто ходили и воровали овец, что однажды практически поселились вдоль дыры в стене у овчарни. Последний раз волки утащили около 15 овец, и, дабы избежать дальнейшей гибели другого колхозного скота, было решено ликвидировать овчарню, а оставшихся овец передать в другие колхозы. Одним из последних стригалей был Агафонов Борис Данилович. Пастухом долгие годы работал сын купца Ломакина — Ломакин Александр Фёдорович.

В 1962 году из Знаменского в Анастасово провели электричество. В это же время в Анастасове был сделан первый водопровод в районе и необычная система поения скота. Ранее стараниями колхозников вручную был вырыт пруд за Анастасовым на сливе двух ручьёв из Пустошного леса. Система выглядела так. На пригорке у этого пруда была установлена насосная станция, от которой тянулась мимо Кормишина сада до водонапорной башни трубы, а оттуда вода шла в большой чан, установленный над большой печью. Печь разжигалась с помощью мазута и дров. Вода в чане нагревалась и разливалась по дворам в поилки коров, свиней и лошадей.

Постепенно в течении 1960-х годов хозяйство бывшего колхоза “7-е ноября” начали ломать и перевозить на территорию колхоза “Знамя Октября” села Знаменское.
На начало 1970-х годов в Анастасове оставалось 2 коровника и конюшня. Сохранились некоторые клички лучших лошадей: Радуга, Нежданка, Сокол, Буян.
Уже к середине 1970-х годов хозяйство сельца было окончательно разорено. Семья Лавочниковых были последними, кто переехали из сельца в Большое Болдино.
В основном жители Анастасова старались продавать свои дома на дрова либо перевозили в ближайшие сёла. В 1986 году из сельца был вывезен последний дом семьи Ивановых.

Сельцо упразднено 5 июня 1984 года. На данный момент там остались лишь руины Сущёво-Ломакинского усадебного дома, часть некогда прекрасного парка и барские конюшни.