"Откуда есть пошла" моя деревня и село

Краеведческое исследование историка-исследователя Романа Шепелева

Большое Болдино

Во второй половине XVI-первой четверти XVII вв. территория Российского государства делилась на уезды (уезды в свою очередь состояли из станов). Селения настоящего Большеболдинского МО относились к Залесному стану Арзамасского уезда.
Об истории наших населенных пунктов мы узнаем из письменных исторических источников, дошедших до наших дней. Судя по ним, с уверенностью можно сказать, что большинство сел и деревень были образованы на той территории, где они находятся (хотя и с некоторыми смещениями к географическим ориентирам – рекам, оврагам, дорогам, лесам) в настоящее время. Происходило это после третьего похода Ивана IV Грозного на Казань в 1552 г. и последующего присоединения завоеванной территории к Российскому государству. Происходило это путем раздачи приказами (некое подобие современных министерств) присоединенной территории в виде вотчин и поместий служилым людям из разных национальностей - русских, татар, мордвы, чувашей. Таким образом, служилые люди со своими крестьянами начинают активно осваивать новые земли - в результате чего появляются новые поселения в период 1570-1580 гг. Эта система раздачи земельных участков и угодий (лесов, рек) служилым людям для уплаты налогов и податей государству сохраняется и на протяжении XVII в.
К большому сожалению, многие исторические источники не сохранились до наших дней по многим причинам и в первую очередь по причине их утраты в результате многочисленных пожаров в Москве, где и находились архивы этих документов.
Отметим, что простым обывателем часто употребляется такое понятие как основание того или иного населенного пункта, но, на наш взгляд, это не совсем корректное и точное определение, т.к. основание поселения имеет более конкретный факт, развернуто описываемый в источнике. К примеру, в источнике записано: "и здесь был заложен град... «(т.е. был заложен город - это время и место основания города). В нашем же случае такого не происходило и более уместно говорить о первом упоминании в документах.
Первый, более раннего происхождения исторический источник, обнаруженный нами, в котором присутствуют упоминания и первичные сведения о населенных пунктах настоящего Большеболдинского МО - это "Арзамасские поместные акты 1578-1618 гг.". Этот письменный источник был опубликован еще в начале XX в. историком-исследователем С.Б.Веселовским. (Арзамасские поместные акты (1578-1618 гг.) Вып. 4. - 1915 // Собр. и ред. С.Б.Веселовский - сноска (1, с.)).
Необходимо отметить, что Арзамасский уезд во второй половине XVI - первой четверти XVII вв. делился на пять станов: Тешский, Ичалковский, Иржинский, Подлесный, позже сформировался большой восточный стан - Залесный, часто именуемый в исторических источниках как "Залесный стан за Собакинскими (или Шатковскими) воротами", «За Шатковским лесом». Интересующие нас населенные пункты находились именно в Залесном стане.
Первое упоминание, обнаруженное нами, в историческом источнике о селении Болдино относится к 1612 г. В Арзамасских поместных актах, в «Грамоте к воеводе и дьяку о наказании крестьян деревни Еболдиной, данной в вотчину Ив.Пушкину, за неповиновение вотчиннику» за 15 ноября 121 (1612) г. (1, с.446). В этом документе мы находим следующие сведения: во-первых, поместье «деревня Еболдино» (так в то время называлось Болдино – прим.) принадлежало Ивану Федоровичу Пушкину, а с 1612 г. переходило в его вотчину (вотчина - это земельное владение, которое могло передаваться по наследству, в отличие от поместья, дававшееся на время службы государству и государю (царю, императору) – прим.). Во-вторых, в 1612 г. Болдино уже существовало как селение и было деревней, т.е. населенным пунктом без православного храма. В-третьих, в документе отмечается о неподчинении крестьян своему владельцу – «крестьяне не слушают», в следствии этого вотчиннику выдавался специальный документ – «послушная грамота» от высшего сословно-представительского органа государства Земского собора – «Совета всей земли». Этот документ давал право на проведение следственных действий (как бы мы выразились в настоящее время) и доказательстве вины в отношении неподчиняющихся крестьян, а также об их первоначальном устном предупреждении, наставлении крестьян на путь истинный - о подчинении вотчиннику: «…крестьянам велели слушати во всем Ивана Пушкина, пашню на него пахати и доход вотчинников платити…» (1, с.447). В случае, очередного нарушения, отказа обрабатывать землю и неуплаты налогов и податей давались твердые указания, как поступать с зачинщиками непослушных крестьян: сперва наказывать физически – бить кнутом («бити кнутьем»), а, в случае вторичного неподчинения, ограничивать их свободу – заключать в тюрьму («вкинути в тюрьму на неделю (1, с. 447). После отбывания наказания в тюрьме составлялась специальная бумага, свидетельствующая о нарушении закона – неподчинении своему хозяину, а также после этого за нарушителем устанавливался специальный надзор: «…да тех крестьян велели подавати на крепкие поруки з записьми въ томъ, что имъ Ивана Пушкина впередь слушати во всем.» (1, с.447).
Таким образом, в этом документе мы находим не только достоверные факты о существовании «деревни Еболдино» (т.е. Болдино), но и вопиющие свидетельства бесправного положения крестьян, зарождении и укоренения крепостного права в сельской глубинке.
Очередное упоминание о селении Болдино, обнаруженное нами, но в другом историческом источнике и по другом плане - в Писцовой книге Алатырского уезда «Книги письма и меры Дмитрея Юрьевича Пушечникова да подъячего Офонасья Костяева 1623/24-го, 1624/25-го, 1625/26-го году Алатарскаго уезда татарским, и буртарским, и мордовским вотчинам бортным ухожьем», который был опубликован коллегами-историками, архивистами-исследователями из Мордовской республики - Мордовский фронтир в зеркале приказной статистики (первая четверть XVII века). Свод документов и материалов по истории и культуре Мордовского края/ сост. В.Д.Кочетков. - Саранск, 2017 - ссылка (2, с.).
Отметим, что Алатырский уезд в XVI-XVII вв. соседствовал с Арзамасским уездом и граница их проходила так: "от реки Алатыря граница направлялась к северу и, перейдя на левый берег этой реки, захватывала верховья реки Азанки, шла по речкам Чеке до Пьяны, Пьяной — до устья Ежати…» (2, с. 10)
В этом письменном источнике первой четверти XVII в. описываются бортные угодья (определенная территория сбора мёда диких пчел) татарского, буртарского и мордовского населения. И этого документа мы можем сделать вывод, что в этот исторический период «деревни Болдины», а точнее бортные угодья находились за «мордвином за Мотроком Нороватовым». Также присутствуют факты, как мы считаем, предполагаемого названия Болдина. Населенный пункт получил своё название от имени собственного Болда или Еболда Маресев (присутствуют различные написания в источнике). Он вместе с Мотроком Нороватовым был наделен правами сбора мёда диких пчел на этой территории: «судеревщики (совладельцы бортных деревьев) в ту вотчину ходят алатарская мордва Болда Маресев с товарыщи». Отметим, как пишется в источнике, эти владельцы «бортных ухожий» (угодий) первоначально исправно платили натуральные налоги мёдом государству: «А наперед тово Мотроско Нороватов платил с Еболдою Маресевым восмь пуд с полупудом, а четыре пуда з батманом плачивал Еболда Маресев». Однако, в 1612-1613 гг. двое этих служилых человека перестали платить налоги и сборы государству, по причине, что один из них скрывался от законной власти в следствии избрания царем в России после окончания Смутного времени Михаила Федоровича Романова, т.к. поддерживал враждебную ему сторону: «Матроско збежал за великую государыню иноку Марфу Ивановну (мать царя Михаила Романова – прим. Авт.) на Городище во 1612/13-м году» (2, сс. 237-238).

Села Черновское и Никольское. Храм Покрова в Черновском и Николы Чудотворца в Никольском.

Первое упоминание о селении Черновское мы обнаружили в "Арзамасских поместных актах 1578-1618 гг" и относится оно к 1592 г. (ссылка: 1, с.) Во время царствования Федора Ивановича в «Отдельной и межевой книге поместья Ивана Большого и Ивана Меньшого Ермоловых» и уже с тех давних пор оно находилось во владении рода Ермоловых. В документе речь идет о выделении земель и угодий в поместье («в оклад») Ивану Большому и Ивану Меньшому Ермоловым из пустующих земельных владений Олеима Окулова. Выделенная земля ограничивалась речками Пекшедеей и Чекой, была плодородной и богатой разными угодьями: «сена и лесу и всяких угодий».
Важно отметить, что в этом документе и в поместном акте за январь 1593 г. пишется, что в Черновском в это время уже существовал православный храм Покрова, а также в селении Никольском была православная церковь (более подробную информацию об этом храме вы узнаете в статье о древне Адашево), и даже возможно монастырь: «К сему отдельным книгам никольский поп Сила в детей своих духовных и в прихожен руку свою приложил. Покровский поп Богдан к сем отдельным книгам душевных детей руку приложил», «а книги межевые писал церковный дьячок от Николы Чудотворца из Ыванова поместья Ермолова ис Черновскова Меншута Онеилоев сын». Следовательно, в это время эти два селения уже находились в статусе сел, т.к. в селениях имелись православные храмы.
В источнике за 1592 г. присутствует упоминания о крестьянах Ждана Ховрина и Бессона Срезнева. По нашему предположению, впоследствии селение Жданова и Срезнево получит свое название от имен собственных, либо эти селения уже существовали и употреблялись по имени и фамилии их владельцев: «А у отдела ездили со мной … Ждановы крестьяне Ховрина, да Бессоновы крестьяне Срезнева…». (1, сс. 47-48, с. 72)
В письменном источнике за 1606 г. село Черновское было поместьем Ивана Ермолова Меньшого, а часть земель Ивана Большого Ермолова переходит к его племеннику Трофиму: «отделено Троиму-же Емолову в Орземаском уезде за Шатковским лесом на реке на Пьяне, на Медянских верхах и на речке Аисте, в селе в Черновском…». Его поместье было развитым и многочисленным по тому историческому периоду и по сравнению с другими поместьями нашей округи и состояло из 43 крестьянских и бобыльских дворов. (Необходимо учитывать, что в то время подсчитывалось только мужское тягловое и податное население, т.е. непосредственно крестьяне и ремесленники, а объективную же численность, т.е. мужчин и женщин следует умножать надвое). Площадь обрабатываемых земель «перелогу дикого поля 153 чети» (четь земли равнялась примерно 0,5 га), т.е. целинной земли 76,5 гектар.
Часть же земель и угодий переходит к двум сыновьям Ивана Меньшого Ермолова – Осипу и Роману. На части Осипа располагались 15 крестьянских и 6 бобыльских дворов. Следует подчеркнуть, что бобыль в XVII в. - это не просто неженатый мужчина и не имеющий детей (как в современном понятии), в то время - это безземельный (не тяглый) крестьянин, не несущий тягла и часто занимающиеся промыслами и торговлей, за что платил подать (отметим, что подобная особенность будет, встречается и при описании других селений - прим. Р.Ш.). Таким образом, это говорит о том, что в нашей местности были неплохо развиты подсобные промыслы и ремесла, причем для некоторых местных жителей, в частности для бобылей, это было основное занятие, в отличии от многочисленных крестьян, основным занятием которых были землепашество и животноводство. Также в их владении было «пашни и перелогу дикого поля 76 чети с осминою…», на части Романа находились 1 двор людской, 14 крестьянских и 5 бобыльских, земли 76 чети. Также Осипу и Роману Ермолову была выделена пустующая земля: «за Лисьим врагом, на речке на Аисте под Резоутовым островам…». (1, сс. 285-289). Необходимо обметить, что здесь мы встречаем знакомые и сохранившиеся по сей день названия мест, географических ориентиров – «Резоутов остров». Честно говоря, многие местные жители близлежащих сел и деревень (в частности, и наше мнение склонялось к этому), что название места на опушке леса за Черновским и на глубоком обрыве называется «Резолют», т.е. на этом участке дороги - некогда существовавшего Симбирского почтового тракта, водились шайки разбойников, которые нападали на проезжающих грабили их, резали и лютовали – отсюда Реза-Лют. На самом деле, это место издавна называлось «Резоутов остров». Остров потому, что это место по периметру окружено лесом и глубоким обрывом (а не как принято в настоящее время считать, что остров – это участок земли, окруженный водой). Резоут – возможно, «резали на склоне обрыва».
В опубликованном нашими нижегородскими архивистами историческом источнике Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. (Писцивая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. – Нижний Новогород, 2022 / сост. Б.М.Пудалов) (ссылка 2, с.) мы также находим интересную информацию по истории села Черновского.
В 1618 г. за Московское осадное сиденье село Черновское переходит из статуса поместья в вотчину (напомним, что вотчина – это наследственное владение в отличие от поместья, которое давалось только на время службы государю) Осипа Ивановича Ермолова, на что ему выдавался специальный документ: «…в селе Черновском по государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всея Руси вотчинной грамоте за московское осадное сиденье 127-го году…».
В этот исторический период в вотчине Осипа Ермолова располагалось «двор вотчинников, четыре двора людских, девять дворов крестьянских, тринатцеть дворов бобыльских, а людей … сорок человек…». Большая численность бобыльского населения говорит нам о том, что с давних времен в селе Черновское были развиты различные ремесла и подсобные промыслы. В документе также говорится о размерах земельных наделов: «пашни паханные вотчинниковы» 25 чети, крестьянские – 5 чети. В свою очередь, в историческом документе при описании земель часто присутствует такая фраза как "чети в поле, а в дву по тому ж" (отметим, что там, где присутствует такая фраза по описанию земель других населенных пунктов, то ситуация будет аналогичной - прим. Р.Ш.). Сущность этой фразы сводится к следующему: писцы фиксировали только одно поле, «в дву по тому ж» означало, что в остальных двух полях столько же земли, сколько в первом описанном поле. Таким образом, можно сделать объективный вывод о том, что в нашей местности была развита трехпольная система севооборота, т.е. земля, которая засеивалась весной - яровые, осенью - озимые и земля, которая "отдыхала" - пар (или как в документе "перелог"). Следовательно, если 25 чети земли, то умножаем на 3, получается 75 чети общей площади земли.
Важно также отметить, что через земли Ермолова еще с тех давних времен проходила важная, имеющая государственное значение дорожное сообщение: «да в пустоши за Лисьим врагом наезжие пашни восмь чети…» (в последствии это дорожное сообщение будет вымощено булыжником и получит название Симбирский почтовый тракт) (2, сс. 140-141)

Храм Покрова Пречистой Богородицы в селе Черновское
Первое упоминание о храме в исторических источниках, как писалось ранее, датируется 1592 г. Более полная информация об этой святой обители имеется в более поздних поместных актах и Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. В «Отдельной книге поместья Степана Ермолова …» за 1612 г. свидетельствуется, что «в селе Черновском был храм Покров Пречистые Богородицы да предел Никола чудотворца, да двор боярский, (и хоть храм и двор сожжен) и на монастырь попов двор и клеть, сожгли ногайские люди», т.е. православный храм и господский дом, и, по всей вероятности, Никольский монастырь были сожжены в результате набега ногайской орды. (1, с. 410). Следует отметить, что в то время набеги ногайцев были частым явлением, наши же земли являлись приграничными территориями и защищали всю Россию от вторжения неприятеля-врага.
В этом же документе говорится об о другом названии села Черновского: «село Черновское на реке на Пьяне, что была деревня Игнатьевская Брехова, на Медянских верхах, а в селе церковь Покров Святые Богородицы да предел Николы Чудотворца». Описывается православный храм: он был деревянный, с богатой церковной утварью и живописным убранством: церковные образа (иконы), книги, ризы, сосуды, колокола. На церковной земле располагались дворы, в которых проживали священник, дьячок, пономарь, проскурня, а также было «десять дворишков церковных, а в них живут нищие, питаютца от церкви Божии…» (2, с. 77).

Река Пьяна
В давние времена не только земли, но и угодья выделялись во владения и пользования их благами служилые люди. Так в конце XVI в. и река Пьяна была поделена между верными слугами государства и простому люду, крестьянам разрешалось ловить рыбу, добывать сырье для промыслов только по распоряжению помещика или вотчинника.
В поместном акте за 1595 г. в «раздельной и межевой книге угодий по реке Пьяне…» говорится, чтобы «реку Пьяну разделить по государевой грамоте еделевским мурзам и писчясовской мордве и детям боярским, чьи поместья подошли землями к реке к Пьяне». Следовательно, по указу царя река Пьяна, которая протекала по территории Арзамасского уезда и, в частности, по Болдинской земле была разделена между тремя группами служилых людей – татар, мордвы и детей боярских. Также отмечается, что река Пьяна в тот период была полноводна и богата рыбой: «река Пьяна добра, омуты и заводи есть, да по лугу озерко карасье сетное». (1, с.107).

Селение Казариново

Первое косвенное упоминание о селении Казариново обнаружено нами в Арзамасских поместных актах, собранных С.Б.Веселовским, за 1606 г. При разделе земельных угодий помещикам в деревни Ларионова в качестве свидетеля и очевидца межевания присутствовал «Казаринов крестьянин Нефедьева Савастьян Васильев» (Источник: "http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/312/, с. 294). Из этого текста исторического источника можно сделать вывод, что неподалеку от деревни Ларионова располагалось селение Казариново, одним из помещиков в котором в 1606 г. был Нефедьев.
Следует также отметить, что селение Казариново в Арзамасском уезде было не единственным. В Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. присутствует упоминание о «деревни Казаринове на речке Солянке в Тешском стане», которое получило еще одно название Соляная гора. Однако, интересующее нас селение Казариново находилось в Залессном стане на речке Чеке, либо на речке Азанке.

Селение Пермеево

Первые фактические сведения о селении Пермеево мы обнаружили в Писцовой книге Алатырского уезда, опубликованной историками-архивистами из Мордовской республики (Мордовский фронтир в зеркале приказной статистики (первая четверть XVII века) / НИИ гуманитар. наук при Правительстве Республики Мордовия; сост.: В. Д. Кочетков [и др.] — Саранск, 2017. (Свод документов и материалов по истории и культуре мордовского края. История). [Элекстронный ресурс] // URL: https://niign.ru/knigi/mordovskij-frontir-v-zerkale.pdf). Возникает резонный вопрос: почему же селение Пермево упоминается в историческом источнике, относящимся к Алатырскому уезду? Ответ на него логический: в начале XVII столетия деревня Пермеево находилась на территории Алатырского уезда и располагалось непосредственно на границе Алатырского и Арзамасского уезда. И еще один вопрос: о каком селении Пермеева идет речь в документе и тот ли населенный пункт настоящего Большеболдинского района? В источнике присутствует точные факты, подтверждающие, границы деревни Пермеева, а также, что это селение соседнее с селением Болдино: «А межа деревни Пермеевой земле речкою Пермеевкою на низ до речки да Зани, да речкою Азанею (Азанка – прим. Р.Ш.) на низ до Атяшевского ржавца, да Отяшевским ржавцом вверх… по правую сторону речки Поджамалейки земля Арземасково уезду деревни Еболдиной Федора Пушкина, а по левую сторону земля пермеевской мордвы».
Первое упоминание о деревни Пермеева относится к 1613-1614 гг.: «А по приправочным книгам Гневаша Норова с товарыщи [7]122[1613/14]-го году, было в живущем две выти». Население деревни составляли мордовское население: «Деревня Пермеева, на речке на Арзамке, Сулеменского беляка, а в ней мордва». К 1622-1623 гг. селение развивается и расширяется, как по площади обрабатываемых земель и поголовью домашнего скота: «Пашни паханые, по новому письму и мере, сто тритцать пять четей, перелогу сто пятьдесят четей, диково поля двесте пятьдесят четей в поле, а в дву по тому ж», «сена по конец поль и меж пашен дватцать десятин, на десятине по дватцети копен, итого четыреста копен», так и по численности населения деревни: «И всего в деревне Пермееве шеснатцать дворов мордовских тяглых, двор бобыльской непашеной…».
Важно подчеркнуть, что тягловое население малых народностей в России не были подвержены крепостному праву, т.е. не были лично закрепощены и не являлись лично зависимыми от помещика или вотчинника – иными словами не принадлежали помещику на правах вещи. Представители малых народностей, а в нашем случае, мордовское население было лично свободным, но было тягловым населением по отношению к государству, т.е. платили налоги в государственную казну – либо денежные, а чаще натуральные. Подтверждением этого является и исторический источник – Алатырская писцовая книга: «И вперед им (крестьянам – прим.), по новому письму, платить с семи вытей без чети выти тритцать четей ржи, овса тож».
Из этого документа также можно сделать вывод, что основными сельскохозяйственными культурами в то время были рожь и овес, а также что наряду с развитием землепашества, широкое развитие получает животноводство, о чем говорит количество копен (сена) в поле: «итого четыреста копен» (URL "https://niign.ru/knigi/mordovskij-frontir-v-zerkale.pdf", сс. 129-130).

Селение Адашево и Никольский храм

Первое упоминание о селении Адашево, обнаруженное нами, относится 1606 г. при царствовании Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия I) в Арзамасских поместных актах, составленных С.Б.Веселовским (1, с.). В историческом источнике речь идет о разделе земельных владений в «деревне Адашеве на реке на Пьяне» между двумя служилыми родами. Отмечается, что ранее это было поместье Василия Куроедова, а в это время перешло во владение его вдовы Натальи и сына Ермолая, им также предписывалось выделить часть земельных угодий стрелецким сотникам (командирам сотни в стрелецких войсках) Илье и Микифору Мертвым. В источнике отмечается, что выделение земли новым владельцам прошло без каких-либо споров: «вдова Ниталья и сын Ермола с сотниками стрелецкими с Ильей и с Микифором Мертвыми договорились полюбовно» (1, с. 279). Сотникам выделялось «32 чети без полуосмины на человека» (около 16 га) земель, причем оговаривались условия разделение угодий: «им в деревне Адашове землю пахати и сено косити по жеребьем, а не по полем, через десятины» (1, с. 280), т.е. из этого можно сделать вывод, что плодородность земли в селении была не одинаковой и именно поэтому участки делились черезполосно, чтобы у каждого владельца имелись как хорошие, так плохие, а также ежегодно они чередовались, следовательно, все решалось по справедливости.
В этот исторический период население деревни Адашево, принадлежавшее всем владельцам, было немногочисленным и состояло из 7 крестьян и 1 бобыля (отметим, что населения мужского пола, женщин не подсчитывали), которые обрабатывали 120 четей земли – «пашни и перелогу». Также отметим, что было развито не только землепашество, но и скотоводство. Показатель этого, что площадь пастбищ измерялась в «копнах» - в Адашеве она равнялась «сена 50 копен» (1, с. 280) (это также низкий уровень по сравнению с соседними селениями – прим. авт.). (источник: http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/298/zoom/6, сс. 279-280).
В другом поместном акте за сентябрь 1612 г. (подчеркнем, что в России, в Москве Смутное время достигло в это время своего апогея – судьба независимости нашей страны висела на волоске) появляется другая информация относительно деревни Адашево. В документе отмечается, что в селении было поместье Авраама Бахметева, которого «убили воры» (отметим, что «ворами» в то время звали сторонников Лжедмитрия II, получившего прозвище Тушинский вор – прим. авт.). По грамоте повелевалось земельные владения пожаловать сыну Авраама Бахметьева Александру, его мачехе Марии и еще не родившемуся у нее младенцу. Однако, при этом ставилось важное условие, что Александр срочно отправится на государеву службу и будет содержать свою мачеху и с родившимся в будущем ребенком: «служити тотчас и мачеху свою, вдову Марью, и с тем, что родить, кормить»( 1, с. 413). Следует отметить, что Грамота была оправлена от имени Дмитрия Пожарского, следовательно, защитникам Москвы и всей России нужны были верные сыны своего Отечества, и в частности видно, что в ополчение в срочном порядке призывали Александра Бахметьева. (источник: http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/431/zoom/6, с. 413).
В Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. (2, с.) отмечается, что в деревне Адашево находились поместья Никиты и Ивана Куроедовых. Никита в это время находился на государственной службе, Ивану же было 10 лет. В их владениях находилось 3 двора прислуги, 4 крестьянских и 6 бобыльских, в которых проживали 21 человек. Земли у помещиков Куроедовых было «76 чети пашни и перелогу» (38 га) и площадь пастбища составляла «150 копен» (2, сс. 83-84). Необходимо подчеркнуть, что в XVII в. применялась такая мера для измерения луговых угодий, как и следует из исторического документа, как копна сена, также считалось, что с 1 десятины скашивалось 20 копен сена по 10 пудов каждая. Никите досталось в наследство от матери Натальи Куроедовой «двенадцать чети с полуосминою» и «двадцать пять копен сена». Поместье Тимофея Федоровича Куроедова включало «пятьдесят чети». Кроме того, в Адашеве было поместье Михаила Мертвого, которое досталось ему от отца Никифора, но ранее принадлежало Григорию Остроухову. В его владении было «сто тридцать чети с полуосминою» и сена двести шестьдесят копен», и проживали 15 человек «дворовых» (прислуги), крестьян и бобылей.
Почеркнем, для сравнения: в крестьянский земельный надел отводилось всего две чети пашни и перелогу (этого хватало, чтобы лишь прокормить свою семью), остальные земля находилась у помещика, который и получал с нее основной доход (2, с. 84), и впоследствии платил налоги государству.
В историческом источнике отмечается, что в деревне Адашево была также вотчинная земля, которая находилась за Александром Аврамовичем Бахметьевым (с. 2, с. 209).
Отметим, что в сравнении с предыдущим периодом увеличивается, как численность населения, так и получает более широкое развитие сельское хозяйство – землепашество и скотоводство. В системе земледелия также нужно сделать уточнение: пашня – это была непосредственно вспаханная и засеянная земля, перелог – это земля, которая отдыхала, находилась под паром (хотя, часто и слишком долгое время пустовала, и даже зарастала мелким кустарником). Таким образом, можно сделать вывод, что в нашей местности преобладала двух или трехпольная система севооборота.
Очень важно для социально-экономического развития и особенно в начале XVII в. в новообразованных селениях таких как деревня Адашево, так и близлежащих населенных пунктов было то, что в этом селении располагался базар, рынок или как он назывался в то время «торг». Местные помещики и их крестьяне могли продавать излишки произведенной сельскохозяйственной продукции, предметы ремесла, либо изделия своих умелых рук, также, по всей вероятности, что было характерно для того времени на «торге» существовал и натуральный обмен продукцией. Торговали на этом рынке по пятницам.
Весьма логично, что местных жителей и приезжающих из других селений людей, торгующих на рынке и получивших деньги с продажи, необходимо было развлекать, а также получать от этого определенную прибыль и для этой цели в деревне Адашеве имелся «кабак»: «в Одашеве торг, торгуют в пятницу, да кабак на откупу» (2, с. 131). («Кабак на откупу» - означало, что владельцу кабака была выдана откупная грамота от царя, по которой он получая прибыль должен был отдавать ее государству, поскольку продажа алкогольной продукции в то время была монополией государства – прим. авт.).
В Поместных актах, составленных Веселовским и Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. мы обнаруживаем интересную информацию, связанную с одновременно с селением Адашево и Никольской церковью (возможно, и монастырем). В первом упомянутом выше документе говорится, что одним из понятых при описании поместий деревни Адашево был «никольский поп с реки с Пьяны Старого Кладбища Мирон Петров сын Попов» (1, 280). Таким образом, из этого можно сделать вывод, что в деревне Адашево было два кладбища: старое и новое, а, следовательно, селение имело более ранее происхождение. Доказательством этого факта, а также подтверждения местоположения, является документ из Арзамасской писцовой книге: «Погост на реке на Пьяне, что у деревни Адашевы, а на погосте церковь Николы Чюдотворца…» (2, с. 131). Таким образом, во-первых, и в том и другом документе речь идет об одном и том же населенном пункте – Адашеве, а во-вторых, упоминание старого кладбища и установление на погосте православного храма подтверждает версию о значительно раннем происхождении деревни Адашево, а также церкви.
В Арзамасской Писцовой книге 1621-1623 гг. мы находим более подробное описание церкви Николы Чудотворца, которая имела предел в честь «великой Христовой мученицы Просковьи нарицаемой Пятницей». Храм был деревянный, но с богатым внутренним убранством: «образ Пречистые Богородицы на золоте, венец серебряной, образ Николы Чудотворца, Деисус; двери царские; книги и ризы и сосуду церковные и колокола». Все имущество этого храма принадлежала помещику из с.Черновского «Дмитрию Куроедову с товарищами». В церкви было четыре церковнослужителя: священник («поп»), дьячок, пономарь и просвирница, которые проживали на территории храма. Они, в свою очередь, оказывали приют нищим – кров, пищу. Во владение духовной святыни было выделено «двадцать чети» пашни и пастбища («сорок копен») для собственного содержания и для бедноты. На территории располагалось 11 дворов – 4 двора служителей церкви и 2, в которых жили нищие, 5 дворов время от времени пустовали, либо там находили кров обездоленные (2, с. 131).
По-нашему мнению, первоначально был построен православный храм в указанном месте, позже церковь начала обрастать постройками различного предназначения, в том числе домов для прихожан, странствующих, нищих и богомольцев. В результате этого единичный храм расширился до масштабов монастыря. С течением времени вокруг православной обители образовался населенный пункт по одноименному названию церкви – Никольское, получившее другое название в XVIII столетии – Ниловка.

Селение Апраксино

Первое упоминание о селении Апраксино было обнаружено нами в Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. (Писцивая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. – Нижний Новгород, 2022 / сост. Б.М.Пудалов – ссылка 1, с…). В историческом источнике констатируется факт, что в более ранний исторический период «деревня Апраксина на реке Пьяне» принадлежала иноземцу (иностранцу) Матвею Холоиму, который владел ее на правах «прожиточного жребия от вдовы Андрея Апраксина» (1, с. 85). Однако, в более позднее время этот населенный пункт вместе со всеми крепостными крестьянами и прилегающими землями были у него выменяны Богданом Дубровским.
Населенный пункт по тем временем и по отношению к близлежащим селениям был достаточно густонаселенным и многочисленным: было 8 дворов крестьянских, в которых проживали 25 человек, не считая детей и женщин; 10 дворов бобыльских – 25 человек, некоторые также жили с детьми. Однако было 13 пустых крестьянских дворов и 9 дворов прислуги бывшего хозяина Холоима. Следует отметить, что непосильный труд крестьян, гнет помещиков и многочисленные повинности уже в начале XVII в. показали свою истинную сущность и всплывали на поверхность. Бесправие крестьян в условиях крепостного права начинает активно проявляться и в нашей местности. Показателем этого было то, что 13 крестьян вместе со своими семьями сбежали из деревни Апраксино (вероятно, по причине недовольства бывшим хозяином) и, по сведениям местных жителей, в то время проживали в «селе Толызине».
У Богдана Дубровского было 95 чети (47,5 га) паханной земли и 100 чети перелога, в тоже время для крестьян отводилось всего 5 чети пашни. Таким образом, на 50 человек взрослого мужского населения (не считая женщин и детей) 2,5 га. земли. 2,5 га = 2500 соток : 50 человек = 50 соток. Как можно было прожить целый год на урожай, выращенный на 50 сотках земли? Тем более не одному человеку?
Земля была очень плодородной – «земля добра».
Широкое развитие здесь получает животноводство, как мы видим из данных, приведенных в документе: «сена на лугах на реке на Пьяне и около полей пятьсот копен, да у него ж в лугах озерко Невеликое».
Вместе с тем часть земель оставались во владении вдовы Андрея Апраксина – «сорок семь чети с осминою» (1, с. 86).

Селение Ахматово

Про селение Ахматово в исторических источниках конца XVI – начала XVII вв. удалось обнаружить лишь одно косвенное упоминание. В Поместных актах, собранных С.Б.Веселовским, в «Отдельной книге поместий Дружины и Павла Яковлевых» за 1613 г. при решении земельного спора и самого истинного названия деревни Абрамово или Брехова в качестве свидетеля, понятого и очевидца по заключению решения по этому вопросу присутствовал крестьянин Семен сын Киреева помещика Григория Ахматова из деревни «Охматовы» (подчеркнем, что в документах того исторического периода наблюдается частый переход в именах собственных и названиях селений от буквы «А» к «О», так и наоборот) (Источник: http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/498/zoom/6, с. 480).

Селении Девичьи горы и православный храм

По преданиям и легендам первый православный храм на территории настоящего Большеболдинского МО возник на территории некогда существовавшего селения Девичьи горы во время Третьего похода Ивана IV Грозного на Казань в 1552 г.
В действительности и по фактическим данным исторических источников этот храм имеет давнюю историю. Первое упоминание о православной церкви в Девичьи горы, обнаруженное нами, присутствует в Арзамасских поместных актах, составленных С.Б.Веселовским. В «Отдельной книге поместий Григ. Иванова, Терентья Крюкова, Ивана Новикова и Кир. Горяинова» за 1606 г. при разделе земельных участков и площадей угодий в числе понятых и свидетелей присутствовал и «Девичьих гор воскресенской поп Ондрон» (Источник: "http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/312/zoom/5", с.294), что дает нам основание сделать вывод о существовании села Девичьи горы и при нем православной церкви.
В Писцовой книге Арзамасского уезда 1621-1623 гг. (Писцивая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. – Нижний Новогород, 2022 / сост. Б.М.Пудалов – ссылка 2, с…) содержится более широкое и подробное описание храма в с. Девичьи горы.
По документу деревянная церковь во имя «Воскресения Христа Бога нашего» располагалась на погосте (возле кладбища – прим. Авт.) села Девичьи горы. В храме были иконы или образа – «образ месной Воскресение Христова, образ Причистые Богородицы». Следует подчеркнуть, что церковное имущество и убранство было буквально собрано со всей местной округи, т.е. из близлежащих деревень, а, следовательно, это православная церковь пользовалась глубоким уважением и почиталась как духовная святыня местными жителями, вероятно, как одна из самых ранних построек. Так «двери царьские Тимофеева крестьянина Безобразова Серешки Емельянова да Григорьева крестьянина Соморокова Ивашка Ондреева», т.е. двери царские были изготовлены крестьянами разных помещиков и возможно разных деревень. «Сосуды церковные древяные мирские, другие сосуды белые сына боярского Плакиды Жадовского; колокола детей боярских Степана да Тараса Ларивоновых». Как мы видим, что деревня Ларионово (позже Илларионово) относились к церковному приходу села Девьчьи горы. Храм был богат, по сравнению с другими описываемыми нами церквями, православной религиозной литературой и богослужебными книгами: «Евангелие напрестольное писмяное тетр, Апостол печатной, две Псалтыри с кануны, да Трефолой, да Ермолой, да Минея общая, Треодь посная, Треодь цветная, да Часовник».
На тот исторический период на территории церкви жили сравнительно большое число людей - 17 дворов церковнослужителей, церковных работников и нищих-старцев. Для их содержания у церкви было 44 чети пашни (22 га) и относительно большое пастбище – «сена сто копен» (2, с. 132).
Таким образом, православная церковь в селе Девичьи горы в начале XVII в. была в сравнении с другими местными православными объединениями достаточно крупной организацией и имела, на наш взгляд, более раннюю средневековую историю (но еще не обнаруженную в исторических источниках и не получившая подтверждения на основании археологических раскопок).

Селение Ларионово (Илларионово)

Первое упоминание о селении Ларионово (такое название имел населенный пункт Илларионово) было обнаружено нами в Поместных актах, собранных С.Б.Веселовским, за 1606 г., но в этом же историческом источнике за 1612 г. речь идет о более раннем происхождении этой деревни. В «Наказной памяти воеводы и дьяка К.Дементьева об отказе поместья Прокофью Ларионову» речь идет о земельном споре на поместье в деревни Ларионово. Изначально это селение было пожаловано царем и великим князем Федором Ивановичем (1584-1598) за верную 45-летнюю службу Ширяю Ивановичу Хлевинскому: «всякие службы, зимние и летние, 45 лет, и ранен бывал трижды, и за те деи ему службы блаженные памяти государь царь и великий князь Федор Иванович всея Руссии пожаловал поместья в Арзамасском уезде в Залесном стану на речке на Чеке деревню Ларивонову, а в ней 50 чети, оклад его сполна (Ичточник: "http://elib.shpl.ru/nodes/4816", с. 453). Однако, в 1612 г. на эти земли претендовали еще и помещики Иван Чуфаров и Мисюр Товарищев. В итоге по челобитью владельца Ширяя Хлевинского, который в это время уже был стар, увечен от ран, земские службы служить не мог поместье было передано его единственному внуку, сыну его дочери Прокофью Андреевичу Ларионову: «по прежней грамоте поместье со всеми угодьями, и крестьянам его велети слушати во всем, пашня на него пахати велети и доход его помещиков платити» (1, с. 453). Но Прокофью Ларионову ставилось при этом два важных условия: немедленно отправляться на земскую службу, а также содержать своего деда по матери до смерти: «земскую службу служить тотчас и его деда своего Ширяйка, до его живота кормити».
В документе за 1606 г. при разделе земель и угодий владельцами деревни Ларионово и прилегающих территорий называются: старые помещики – Андрей Ларионов и Тарас Ларионов с своей снохой (женой сына Назара), а также новые владельцы Терентий Крюков, Иван Новиков, Кирилл Горяинов. В историческом источнике отмечается, что сперва границы своих владений они делили самостоятельно и справедливо – «делились землею и сенными покосами промеж себя полюбовно», но впоследствии прошлось прибегать к административному воздействию (Источник: http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/312/zoom/6, сс. 292-294). Следует отметить, что в поместном акте за 1612 г. в одной из челобитных пишется, что Андрей Ларионов владел поместьем незаконно, т.е. «без дачи» ему государством. А земля эта находилась во владении отца его жены (Источник: http://elib.shpl.ru/nodes/4816#mode/inspect/page/312/zoom/6, сс. 452-453).
К 1620-м годам деревня Ларионово значительно развивается и расширяется, а также, владеют землями несколько помещиков, на что свидетельствует Писцовая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. (Писцивая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. – Нижний Новгород, 2022 / сост. Б.М.Пудалов – ссылка 1, с…). И самый яркий факт доказательства этого, что из одной деревни Ларионово образовалось две - Старое Ларионово и Новое Ларионово: «деревня Новое Ларионово на речке на Чеке, выстовилась из деревни Старой Ларионовы» (1, с. 88), т.е. образовалось новое поселение.
По уточненным данным от исследователей-краеведов С.Новикова и А.Пыхонина Старое Ларионово в последующем времени будет называться Стяжкино - "Старое Ларионово, Стяжкино тож", Новое Ларионово впоследствии получит название Илларионова, которое носит такое название и по сей день.

Селение Усад

Первое упоминание, а также описание земельных угодий и поместий селения Усад было обнаружено нами в Писцовой книге Арзамасского уезда за 1621-1623 гг. В начале XVII в. деревня Усад, расположенная в настоящем Большеболдинском МО, называлась починком Новой Усад. Важно подчеркнуть, что, во-первых, починок - это новой селение, которое возникло относительно недавно от периода 1621-1623 гг. Во-вторых, в историческом источнике отмечается, что крестьяне на этих землях стали селится впервые: "в починке Новом Усаде на речки на Пьяне усть речки Алзы да в пустоши Ямской да в пустоши Нечкиной, а на их жеребей крестьян селятся ново...".
Почему селение называется Новый Усад? Так как в тот исторический период на территории Арзамасского уезда уже существовало селение Усад - "село Усад, по-мордовски Пичелге", а также это было весьма распространенное название селений, т.к. усад (или усадьба) - это место расположения жилых и хозяйственных построек.
Шесть служилых родов, наделенные земельными угодьями в починке Новый Усад, впервые начинают здесь осваивать земли и заселяют их новыми поселенцами-крестьянами. Как свидетельствуется по историческому источнику первыми заселенными крестьянами на этих землях стали "Ивашка Федоров Ворожейка, Дружинка Иванов, Данилка Иванов" со своими семьями, которые, следовательно, и поставили здесь свои дворы. Это были крестьяне принадлежавшие "вдове Василисе Микифоровской жене Кадышева с сыном Прохорком, а Прохорко одиннатцати лет". Земля была выделена также следующим помещикам: "вдове Окулине Томиловской жене Иевлева з детми с Серешкою да с Ондрюшкою да с Любимком да с-Ывашком, в службу поспели, да з дочерью з девкою Окулиною"; "вдове Любаве Олексеевской жене Ларивонова с сыном с Савостьяном, в службу поспел, да з дочерьми с Марьицей да с Анницею"; "Кондратью Степановому сыну Ховрина, а него дети Якушко осми лет да Ротка шти лет да Мелешка пяти лет"; "Матвею да Бажену да Фоме Семеновым детям Ховрина, да вдове Марье Семеновской жене Ховрина с сыном Офонасьем, служит по Саратову", "Ермоле Федорову сыну Анненкова". Однако же, в следствии того, что земли были недавно выделены государством в поместья представителям служилых сословий, никаких барских построек, дворов еще не существовало. Постройки, поместные дома были рассчитаны лишь на перспективу, на будущее время. В документе об этом говорится как - "в пустошах два места дворовых".
Для всех помещиков царской властью было выделено 300 четей земли (по источнику). Как и в других селениях, речь о которых шла ранее, была развита трехпольная система земледелия - о чем говорит часто повторяющиеся фраза в историческом источнике: "чети в поле, а в дву по тому ж", т.е. писцы фиксировали только одно поле, «в дву по тому ж» означало, что в остальных двух полях столько же земли, сколько в первом описанном поле. Следовательно, общая площадь помещечьих земель составляла 900 четей земли (ок. 450 га.).
Земля была очень плодородной - "земля добра", о чем также говорит высокая урожайность сенных покосов - 540 копен "по реке по Пьяне и по ржавцу и по речке Алзе и по речке Чеке" (подсчитано нами). Напомним, что в XVII в. применялась такая мера для измерения луговых угодий, как и следует из исторического документа, как копна сена, также считалось, что с 1 десятины скашивалось 20 копен сена по 10 пудов каждая (это же относится и ранее исследуемым селениям). (Писцивая книга Арзамасского уезда 1621-1623 гг. Т.2 – Нижний Новгород, 2022 / сост. Б.М.Пудалов, сс. 29, 38, 66, 74-75, 115).