Крепостное право. Борьба крестьян Болдинской округи против крепостничества

Крепостное право в России было окончательно утверждено Соборным уложением, принятым в 1649 году в царствование Алексея Михайловича. Крестьяне обращаются в крепостных людей, в полную собственность своих владельцев. Их могли продать, сдать и рекруты, променять на собак и лошадей, проиграть в карты. Доходило до того, что людей для продажи приводили на ярмарку вместе с баранами и другими животными. Помещик обладал правом наказывать крестьян по своему усмотрению. В отношении этой категории людей слово человек обычно не употреблялось — они были только «душами». И класть «душевладельца» над ними была по закону безграничной. Крепостные крестьяне не имели права переходить от одного владельца к другому, переселяться из своей деревни в соседнюю, вступать в брак по своему усмотрению. Закрепощение крестьянства в нашем крае началось еще задолго до «законного» оформления крепостного права. С созданием и укреплением централизованного русского государства, особенно с середины 16-го века, после завоевания Казани, государи стали раздавать земли Арзамасского уезда в поместное владение русским дворянам и другим служилым людям. Началась феодальная колонизация края. Помещики, получившие новые поместья, переводили крестьян из своих старых поместий и вотчин на обживаемые земли. Быстрый рост поместного землевладения, сопровождавшийся закрепощением и разорением крестьян крепостнические указы царя Ивана Четвертого и его преемников о заповедных годах, сыске беглых, холопах толкали угнетенные массы на путь стихийных бунтов. Раздача поместий в Арзамасском уезде продолжалась и в последующие годы, в правление Романовых. Земли получали русские дворяне, дети боярские и другие служилые люди. Образование новых поместий с селами и деревнями сопровождалось закрепощением живших в них крестьян. Переход в крепостничество вызывал, недовольство, а иногда и бунты. Подтверждением тому — дошедшая до нас грамота арзамасскому воеводе Петру Михайловичу Львову и дьяку Степану Козодавлеву от 15 ноября 1612 года, в которой говорится: —...Бил, господа, нам челом Иван Федорович Пушкин: поместья деи за ним в Орземеском уезде деревня Еболдино... и тое деи его вотчины деревни Еболдина, крестьяне не слушают... и вы-б господа, в тое Иванову вотчину послали кого пригоже, а велели ему взяти с собою тутошних и сторонних попов, и дьяков, и старост, и целовальников, и крестьян лутчих, сколько пригоже, да тое Ивановы вотчины Пушкина крестьяном велели слушати во всем Ивана Пушкина, пашню на него пахати и доход вотчинников платить, чем он их изоброчит. А будет которые крестьяне не учнут Ивана Пушкина слушати, и вы-б тех крестьян, выбрав лутчих человек дву или трех, велели бити кнутьем, а, бив кнутьем, велели вкинута в Тюрьму на неделю, а не тюрьмы выдали их головою Ивану Пушкину, да тех крестьян велели подавати на крепкие поруки з записьми в том, что им Ивана Пушкина вперед слушати во всем. (Арзамасские поместные акты (1578—1618). М., 1915, с. 446—447). Распространение поместного землевладения в Болдинском крае шло очень интенсивно. В конце 16-го — первой половине 17 веков число крепостных дворов в Арзамасском уезде увеличилось в 6,6 раза. С расселением русских помещиков продолжалось вытеснение мордвы с арзамасских земель. Особенно характерным это было для западной части уезда — Утишья. Русские землевладельцы любыми путями добивались присоединения угодий к своим имениям. Многие болдинские помещики навсегда осели в своих поместьях. Это Ермоловы, Топорнины, Турчаниновы в Черновском, Новосильцевы в Апраксине, Беклемишевы в Знаменском, Аникеевы в Пикшени, Нефедьевы в Казаринове, Мамаевы в Пермееве, Белокрыльцевы и Казанцевы в Пересекине, Черноглазовы в Логиновке, Ахматовы в Алексеевке и т. д. Поселившись в своих имениях, владельцы жестоко эксплуатировали крестьян, творя над ними суд и расправу, ссылали в Сибирь, сажали в тюрьмы, насильственно переселяли из одного селения в другое и т. д. При каждой перемене на российском престоле крепостные крестьяне от нового царя ждали улучшения своей участи. Но ожидания были напрасными: появлялись новые манифесты, повелевающие им беспрекословно повиноваться. После Отечественной войны 1812 года крестьяне, участвовавшие в сражениях против наполеоновских войск, надеялись на освобождение. Надежда на то, что царская служба даст им право освободиться от крепостной зависимости, согревала сердца и ратников ополчения в Крымскую войну 1853—1856 годов. Но и этим надеждам не суждено было сбыться. Столь долгожданный Манифест об отмене крепостного права появился лишь 18 февраля 1861 года. Крестьянство как сословие не было однородной массой. Среди них по своему положению различались: удельные, государственные и помещичьи. Удельные крестьяне составляли особую категорию зависимого населения. Эта категория крестьян была учреждена императором Павлом Первым в 1797 году для содержания царской фамилии. Для управления удельными крестьянами были созданы: департамент уделов в столице, в губерниях — удельные конторы, в уездах — удельные приказы. За пользование землей удельные крестьяне платили своему ведомству поземельный сбор. Удельных крестьян было немного. Например, в Нижегородской губернии они составляли всего лишь 6,1% крестьянского населения. Государственные крестьяне составляли сословие, образованное из нерусских народностей, бывших черносошных, половников, однодворцев, приписных казенных заводов и др. Жили они на казенных землях, несли повинности в пользу государства. Считались лично свободными. В предреформенные годы численность государственных крестьян в Нижегородской губернии составляла 28,5%. Были они и в Болдинской округе. К селениям с государственными крестьянами относились: Пикшень, Пермеево, Девичьи Горы, Александровка. Самую значительную группу крестьянства в стране составляли помещичьи крестьяне. Не было исключением и для Нижегородской губернии, где помещичьи крестьяне составляли 65,4%. В Болдинской округе также преобладающее большинство крестьян относилось к числу помещичьих. Лукояновский и Сергачский уезды, в состав которых входили селения Болдинской округи, относились к числу черноземных уездов губернии, поэтому более половины помещичьих крестьян болдинской земли были не на оброке, а отрабатывали барщину. Несмотря на указ 1797 года о трехдневной барщине, помещики произвольно увеличивали количество дней для работы крестьян в их вотчинах. И совершенно не случайно нижегородский губернатор Н. М. Баранов считал Лукояновский уезд, куда после 1779 года входили болдинские селения, «самым крепостническим». — Крестьянин обыкновенно работает три дня на помещика и три дня на себя, — писал нижегородский историк и краевед Д. Н. Смирнов, — однако некоторые владельцы во время хорошей погоды заставляют беспрестанно на себя работать, а как весь их хлеб собран, сено скошено будет и сложено в стоги, то уже тогда крестьянам дают на себя работать. Понятно, что вследствие этого крестьяне не успевают вовремя окончить свои полевые работы, потому сено у них сгнивает, а хлеб осыпается. (Д. Н. Смирнов. Очерки жизни и быта нижегородцев 17—18 веков. Горький, 1971, с. 190). Во времена крепостничества большинство болдинских селений относились к Сергачскому уезду, в котором помещики и после отмены крепостного права продолжали беззастенчиво эксплуатировать крестьян. О произволе сергачских помещиков нижегородский губернатор А. Н. Муравьев в июле 1861 года сообщал в Министерство внутренних дел: — В этом уезде крестьяне работали не три положенных законом, а все шесть дней, употребляя на себя только праздничные дни. (НГОА, ф. 2, оп. 6, д. 699, л. 18). Кроме произвола помещиков, крестьянам приходилось терпеть безмерные притеснения приказчиков, полновластно управляющих имениями от лица землевладельцев. Приказчики бесконтрольно грабили и угнетали крестьян. Особенно они свирепствовали там, где помещики не жили в своих имениях постоянно, доверив им управление полностью. Это было характерным и для Болдинской вотчины: до середины шестидесятых годов 19-го века Пушкины постоянно в имении не проживали. Оно оставалось «заглазным», отданным на произвол приказчика, угнетавшего и разорявшего крестьян. Доведенные до отчаяния, некоторые из них покидали деревню и «давались в бега». И не случайно, что во время Крестьянской войны 1773—1775 годов, когда пугачевцы появились в Болдине, взбунтовавшиеся крестьяне требовали повесить приказчика Ивана Александрова. Особенно разорительным было правление Михаила Калашникова, назначенного болдинским приказчиком в 1825 году. О его хищничестве и притеснениях поведали крестьяне в своей челобитной А. С. Пушкину во время его второго приезда в Болдино осенью 1833 года. — Ваше высокоблагородие, милостивый государь Александр Сергеевич, — писали они, — осмеливаемся донести вашей милости о том, что присланный от вашего родителя Сергея Львовича человек в его имение управляющим Михайло Иванов, от которого мы — батюшка Александр Сергеевич — в великое разорение пришли, что у нас хорошего распоряжения никогда не было. (Е. Дунаева. Болдино. М, 1951, с. 117). Угнетенные массы крестьянства не хотели дальше мириться с сохранением помещичьего гнета. Они все активнее поднимались на борьбу за свое освобождение, боролись за полное уничтожение крепостного права, за волю и землю. Широко известны слова императора Александра Второго, произнесенные в 1856 году, где он вынужден был заявить представителям дворянства: «Существующий порядок владения душами не может быть оставаться неизменным. Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу». Для подготовки реформы в губерниях были созданы дворянские губернские комитеты, в которые входили представители от губернской и уездной администраций и выборные от дворян. В конце 1858 года для рассмотрения предложений губернских комитетов и составления проекта реформы были образованы комиссии. В проведении аграрной реформы Александр Второй обратился за поддержкой к дворянам. Нижегородское дворянство оказалось в числе первых, согласившихся на ликвидацию крепостничества. Известный ученый путешественник П. П. Семенов-Тянь-Шаньский, будучи секретарем редакционных комиссий, писал по этому поводу: — Благородное нижегородское дворянство, верное выраженному им 17 декабря 1857 года великодушному предложению освободить своих крестьян на основаниях, какие угодно было определить Царю-Освободителю, подчинилось беспрекословно Положению 19 февраля 1861 года. (Мемуары П. П. Семенова-Тянь-Шаньского, т. 3, Петроград, 1915 г., с. 344). В своих мемуарах П. П. Семенов-Тянь-Шаньский приводит список (с. 29) нижегородских дворян, добровольно отказавшихся от своих прав на владение крепостными крестьянами. Среди этих фамилий значится фамилия Беклемишевых — владельцев Знаменского. И это не было простой случайностью. Еще в сороковые годы того столетия один из Беклемишевых — Алексей Петрович (1824—1877) — был членом кружка петрашевцев. Петрашевцы осуждали самодержавие и крепостничество и мечтали о социалистическом устройстве будущего русского общества. При разгроме кружка А. П. Беклемишев был арестован и доставлен в Петропавловскую крепость. Потом был выпущен под секретный надзор полиции. 19 февраля (3 марта) 1861 в Петербурге Александр II подписал «Манифест об отмене крепостного права» и «Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» , состоявшее из 17 законодательных актов, касавшихся вопросов освобождения крестьян, условий выкупа ими помещичьей земли и размеров выкупаемых наделов по отдельным районам России. По «Положению» владелец крепостных должен был предоставить им в постоянное пользование усадьбу и полевой надел. За пользование землей крестьяне должны были, как и раньше, отбывать барщину или платить оброк. Вводились Уставные грамоты, фиксировавшие отношения помещика с крестьянами. Они устанавливали размер земельного надела и повинности за пользование им. Появилось должностное лицо — мировой посредник. Он назначался из местных дворян для утверждения Уставных грамот и разбора споров между крестьянами и помещиками. Крестьянин получил право выкупа своего надела. Выкупив его, становился собственником. Крестьянин же, не выкупивший надела, считался временнообязанным. В черноземных уездах крестьянам отводилось в наделы земли меньше, чем было у них до реформы. Средний душевой надел по Нижегородской губернии сократился с 3,9 до 3,2 десятины. По Уставной грамоте крестьяне села Болдино получили земельный надел по 3 десятины 600 аршин на душу, что составляло 1465 десятин. За полученный надел крестьяне были обязаны заплатить большой выкуп, значительно превышающий рыночную стоимость земли. В Нижегородской губернии тогда на рынке десятина земли стоила 20 рублей, крестьянам же она обошлась по 36 рублей. Это объясняется тем, что сумма выкупа определялась не ценой земли, а величиной прежнего оброка. При выкупе земли крестьянин мог заплатить 20—25% стоимости земли, остальную сумму помещик получал от государства, а крестьянин погашал ее в течение 49 лет. Помещики требовали всю сумму сразу, а крестьянам это было не по силам. И поэтому до выкупной сделки продолжали платить помещику оброк или отрабатывать барщину. Болдинские крестьяне, получив земельный надел, должны были на душу платить помещику 9 рублей серебром в год. Первое время крестьяне эту сумму отрабатывали. Осенью же 1863 года на сельском сходе было принято обязательство отработать выкупные деньги за полученные земельные наделы в течение пяти лет. В сентябре 1864 года на основе этого обязательства между крестьянами и болдинской помещицей Елизаветой Александровной Пушкиной (женой Льва Сергеевича Пушкина) был заключен выкупной договор. Реформа 1861 года не могла удовлетворить крестьян. Она оставляла их в кабале у помещиков, лишала части земель, которыми они пользовались до реформы, возлагала на них тяжелое бремя выкупных платежей, сохраняла сословную неравноправность. Сразу же после объявления «Манифеста» в стране широкой волной разлились крестьянские волнения. По сведениям Третьего отделения, в 1861 году они произошли в 1176 имениях, при этом в 337 из них были введены воинские команды. Наблюдались крестьянские волнения и в селениях нашего края. В отчете Третьего отделения за 1862 год сообщается о неповиновении крестьян села Апраксино Сергачского уезда: — Сергачского уезда, имения отставного капитана Новосильцева крестьяне, бывшие всегда на издольной повинности, после введения Уставной грамоты отказались от работы, требуя перевода их на оброк, не допустили арестовать зачинщиков, не повиновались увещаниям губернатора и посылали депутатов в С.-Петербург для принесения всеподданейшей жалобы. При содействии отправленных туда на постой двух рот резервного батальона Селенгинского полка непокорные были насильно заставлены пахать господские и свои поля, а за сопротивление в том 11 человек наиболее виновных подвергнуты исправительному наказанию, и тем беспорядки прекращены. (Крестьянское движение 1827—1869 годов. М 1931 с. 35). Крестьянские волнения в нашем крае, вызванные малоземельем, произволом помещиков и властей, и после реформы 1861 года не прекращались до победы Октябрьской революции 1917 года. Текст администрации Сообщества. По материалам книги Храмов М.И. Край, где бывал Пушкин (о земле Болдинской). Арзамас, 1999г. 320 с #история_болдино