По всей стране в эти дни проходят мероприятия, посвящённые 75 - летию со дня полного снятия блокады Ленинграда.

Вот и в нашем далёком карельском городке Костомукше сегодня в библиотеке собрались люди, кому дорога эта тема...В городе проживают живые свидетели - участники данной человеческой трагедии... Местные средства массовой информации не обходят стороной такие важные события. Городская газета "Новости Костомукши" - живой тому пример.
Новости
КО ДНЮ ПОЛНОГО СНЯТИЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА
21.01.2019 «Новости Костомукши»
27 января будет 75 лет со Дня полного снятия блокады города Ленинграда. В нашем городе проживают свидетели тех событий. Это люди, которые чудом избежали смерти от голода, холода, обстрелов и бомбежек.
В преддверии этой даты мы каждый день будем публиковать истории людей, которыми они делились с нами.
Первые – воспоминания Юрия Юрьевича Дельгядо. Он живёт в Костомукше с 1978 года, много лет проработал в строительных организациях города, сейчас – пенсионер. Маленький Юра жил с мамой Викторией Андреевной в поселке Саблино недалеко от Ленинграда. Отец «пропал» еще до войны… Об этом в семье не принято было говорить, поэтому Юрий Юрьевич до сего дня подробностей не знает.
Когда началась война, его мама сразу переехала в Ленинград в квартиру своей сестры Элеоноры, где собрались и другие родственники: бабушка, мамины сестры, их дети, всего двенадцать человек, среди которых пятеро детей. Квартира была большая, четырехкомнатная, с высоким потолком, большими итальянскими окнами, изразцовыми печами. Юре было всего 4 года, но воспоминания о тех нелегких днях остались четкие. «Помню обстрелы, холод и голод. Меня постоянно пугали, что могут украсть и съесть, я всё время этого боялся, – рассказывает Юрий Юрьевич. – Всегда с нетерпением ждали звука метронома – это означало, что в ближайшее время бомбежек и обстрелов не ожидается, не надо бежать в бомбоубежище. Семья у нас была религиозная – католики и, несмотря на тяжелое время, взрослые всегда посещали воскресные службы».
В ноябре в Ленинграде начался настоящий голод, сократились нормы выдачи хлеба, прекратилась подача электроэнергии, замёрзли или были отключены водопровод и канализация. Но у маленького Юрия были и радостные впечатления. Связаны они с Рождеством. Тогда по ленд-лизу от союзников антигитлеровской коалиции в СССР кроме тяжелого вооружения и техники поступало и продовольствие. Перед священным праздником иностранные моряки передали детям блокадного Ленинграда посылки от жителей союзных стран. «Нам досталась посылка от американцев, – рассказывает Юрий Юрьевич. – В теплый свитер, который у меня до сих пор сохранился, были завернуты американский бумажный флажок и темный, невероятно вкусный, шоколад, он был в форме палки.
Брату достался мешочек с чечевицей. Естественно, это делилось на всех. И вот на праздник бабушка сварила чечевичную кашу. Это было так вкусно! Мы с двоюродным братом Альфредом ели из одной тарелки. Пока я что-то рассказывал, не заметил, как он почти все съел. От обиды я стукнул его ложкой в лоб. Мы до сих пор с ним вспоминаем этот случай. Еще я хорошо запомнил нашу «елку». Женщины срубили в соседнем сквере куст бузины, подрезали его, украсили ватой и игрушками…». Все семейные драгоценности семья Юрия Юрьевича выменяла на хлеб. Причем, например, одно золотое широкое кольцо было равноценно буханке хлеба.
Еще мама и ее сестры сдавали кровь, за это получали двойную норму хлеба. Муж тети Эли служил в войсках НКВД, и однажды ему удалось провезти в Ленинград грузовик с продуктами для родственников сослуживцев. Это помогло продержаться в самое тяжелое время нехватки продовольствия до весны 1942 г., а потом уже пайки немного увеличили. Как только растаял снег, на месте сгоревшего по соседству дома вскопали грядки и посадили морковь. Ей не давали вырасти, съедали еще маленькой, но она казалось невероятно вкусной. Первую зелень – одуванчики, лебеду, конский щавель – мелко рубили и солили, такой «салат» называли хряпой. Детям он казался не очень аппетитным, но его все равно ели…
Юрий Юрьевич поделился еще одним своим ярким впечатлением детства. Весной 1942 года в дома подали электричество. Стало тепло и светло.
А еще – воду… «Зимой воду носили из Невы только для того, чтобы приготовить еду и не обезводить организм. Водные процедуры были роскошью, ограничивались обтиранием. А тут рядом с нашим домом в коммунальной прачечной нагрели котлы воды. Вы представьте себе впечатления маленького ребенка, с которого сняли грязную одежду, смыли всю грязь и одели чистое мягкое белье! Это было блаженство».
В августе 1942 г. Викторию Андреевну, маленького Юру, бабушку и тетю эвакуировали на большую землю. «Нас перевозили на самоходной барже, – продолжает Юрий Юрьевич. – Помню, мы увидели в небе крестики – это были самолеты. Дети сначала так им обрадовались, а потом с ужасом поняли, что это немцы. Началась бомбёжка. Бабушка спрятала нас под твиндек (межпалубное пространство). Из пяти барж уцелели только три…».
Сначала приехали в Кировскую область, потом переехали в Казань, потом – в Сызрань, где шестилетний Юра пошел в школу. В 1945 году вернулись в Ленинград, а в 1947 году и отец вернулся, в семье Дельгядо родился еще один сын. Не всем родственникам Юрия Юрьевича удалось уцелеть в годы этой страшной войны, но те, которые собрались в той квартире на проспекте Добролюбова, выжили. Наверное, потому, что они поддерживали друг друга в самое тяжелое время и верили в победу…
Новости
КО ДНЮ ПОЛНОГО СНЯТИЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА
26.01.2019 «Новости Костомукши»
Великая Отечественная война стала одной из самых страшных страниц нашей истории. Она унесла с собой миллионы жизней, разлучила сотни тысяч людей и оставила бесчисленное количество человек без родных и близких. Одним из самых безжалостных и жестоких эпизодов войны стала блокада Ленинграда, длившаяся 872 дня. Голод, наступивший вскоре после её начала, не щадил никого.
На этот раз героиней нашей истории стала Надежда Ульянова, которой на момент начала войны было всего два года.
Надежда Дмитриевна родилась в 1939 году в Ленинграде. Её родители не состояли в браке. «Когда мама узнала о том, что беременна мной, отца призвали на советско-финскую войну. Он был на фронте, когда я родилась. В 1941 году он вернулся в Ленинград: хотел посмотреть на меня, но в это время мы с мамой были на прогулке в парке, а у отца уже в тот момент была на руках повестка на Великую Отечественную войну…». Свою дочь он так и не увидел – снова ушёл на фронт, и больше никаких известий от него не было.
Вскоре после начала блокады Ленинграда Надежду Ульянову отправили в детский дом в Кировскую область (Сибирь). «Многие машины при выезде из Ленинграда проваливались под лёд. Не знаю, как мы выжили. Приехало нас триста малышей – все плачут, ревут, всем страшно. Холодно тогда было, очень холодно: -40о».
Под детдом выделили здание бывшей школы, которое было совершенно не оборудовано для проживания. «Не было ни света, ни дров, ни столов, ни даже кроватей – абсолютно ничего. Нас отдали на попечение колхозу, там нас кормили и поили. Кушать готовили в большом котле, в печи».
В 16 лет Надежде Ульяновой выдали паспорт, в детском доме её больше не имели право держать. Она получила направление в Саратовское училище, а после его окончания со своей подругой Лидой из детдома поехала в Петрозаводск. Там девушки устроились малярами на стройку. Вскоре Надежда Дмитриевна вышла замуж и в 1983 году супруги переехали в Костомукшу.
О своих родителях Надежда Ульянова ничего не знает. Мать осталась в осаждённом городе и, скорее всего, умерла от голода. «Тяжело сиротой быть. Сейчас детей усыновляют, а нас… ну кому в войну нужен лишний рот? Никому не нужен…».
Нам с вами посчастливилось жить в мирное время, мы даже не можем представить себе те ужасы, через которые пришлось пройти во время войны нашим старшим родственникам. Большинства из них уже нет в живых, но мы должны всегда помнить о том подвиге, который они совершили.
Новости
КО ДНЮ ПОЛНОГО СНЯТИЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА
25.01.2019 «Новости Костомукши»
Послезавтра, 27 января, будет 75 лет со Дня полного снятия блокады города Ленинграда.
Костомукшанка Лариса Алексеевна Севастьянова (в девичестве Костылева) поделилась с редакцией «Новостей Костомукши» своими воспоминаниями.
Когда началась Великая Отечественная война Ларочке, как ее называла мама, было всего шесть лет. Её семья жила в Ленинграде на улице Гатчинской с мамой, папой, бабушкой, тетей и двумя её сыновьями. «Я помню, что ходила в детский сад. На летний период, с июня, нас всей группой ежегодно вывозили на дачу в Териоки (современный Зеленогорск), где мы жили до сентября. Но посреди лета почему-то нас стали укладывать спать прямо в одежде, а в один из дней посадили в автобус и сказали, что мы едем смотреть восход солнца. Но привезли нас обратно в Ленинград, меня встретила мама и сказала: «Доченька, началась война!».
Отца сразу призвали на войну. Он писал нам письма, а потом в мае 1942-го пришло известие, что он пропал, и мы с мамой никогда больше его не видели. В городе постоянно гремели взрывы. В детском саду дети всегда сидели тихо и прислушивались к метроному – надо было не пропустить сигнал о воздушной тревоге, чтобы успеть спрятаться в бомбоубежище. Один раз мы не успели, и снаряд попал прямо в веранду садика. Нас отбросило взрывной волной.
Несмотря на военное время, люди не забывали о праздниках. Особенно запомнилось празднование Нового 1942 года. Мы сидели в бомбоубежище. Поверх пальто мне надели кусок марлевой ткани – это был костюм снежинки, и к нам пришел настоящий Дед Мороз с мешком подарков. Мы не слушали, какие он рассказывал стихи или сказки. Мы заворожено смотрели на этот мешок и с нетерпением ждали, что же нам подарят. Это были блины. Времена были очень голодные, нам постоянно хотелось есть.
Весной 42-го от голода умерли бабушка и двоюродный брат Витя. Вскоре нашу квартиру затопило, и мы с мамой переехали жить в комнату в коммуналке к тете Ане – жене папиного брата. Они с мамой работали, я часто оставалась дома одна. В блокадном Ленинграде я провела в общей сложности около 400 дней. Потом мама решила меня эвакуировать. В октябре 1942 года, ночью, когда затихла бомбежка, нас – детей погрузили в трюм баржи и переправили по Ладожскому озеру. Было очень темно, многим из-за качки становилось плохо. Мы просились наверх, не понимали, что это очень опасно. Наконец добрались до другого берега – до деревни Лаврово, нас накормили и уложили спать. А утром, когда сажали на поезд, начался обстрел. Все бросились врассыпную, и я в суматохе и страхе потеряла любимую куклу. Дети и на войне дети, и это была для меня большая трагедия…
Привезли нас в село Ордынское Новосибирской области и поместили в детский дом. Там вскоре я пошла в школу, научилась писать, и мы с мамой стали переписываться. Мама работала в госпитале и, к счастью, смогла выжить в тех нечеловеческих условиях. Когда нам объявили, что закончилась война, мы в тот же день, 9 мая, засобирались домой. Но приехали за нами только в июле и забрали не всех детей, а только тех, у кого был жив кто-то из родственников. Счастливчики, я в их числе, сели в машины, а оставшиеся подняли страшный рев и долго бежали за нами…».
Лариса Алексеевна вернулась в Ленинград к маме в свою квартиру. Она окончила школу, поступила в институт, где познакомилась со своим будущим мужем Владимиром Степановичем Севастьяновым. В 1960 году они поженились и воспитали двоих сыновей Владимира и Валерия. Всю жизнь активно занимались спортом. Судьбу Владимира Степановича тоже затронула блокада. Его с мамой, братом и сестрой эвакуировали в ноябре 1941 в Татарию, отец остался в Ленинграде. Он вел дневники, в которых подробно описал каждый день тяжелейшей обороны. Дневники, книги, архивные документы и фотографии об этом историческом периоде и теперь бережно хранятся дома у Севастьяновых.