Вернуться к этой теме мне дал повод комментарий одного из читателей, который сначала упомянул, а потом стал размышлять о большом вкладе Берии в защиту Кавказа в 1942 году. Назвать это всё фантазиями, с одной стороны неправильно, ибо Берия действительно с 21 августа по 17 сентября 1942 года находился на Кавказе в качестве уполномоченного ГКО. Но с другой стороны все публикации на эту тему только фантазиями и можно назвать. По крайней мере всё, что я нашёл, было полной чушью, в которую могли поверить лишь дети школы для умственно отсталых.

Конечно, есть более серьёзные исследования о том, чем занимался Берия, тем более, что прибыл он не один, и об этом можно найти информацию, в первую очередь о перестановках в командовании. Но я в данном случае хочу посмотреть под несколько иным углом и задаться вопросом, вынесенным мною в заголовок. Поскольку очень многие рассуждают примерно так — прибыл Берия и всякими мерами (может и слишком суровыми) смог остановить немецкое наступление.

И начать я хочу с приведения ситуации, практически аналогичной, с другим известным персонажем, в другое время и на другом участке фронта. Я про известный миф о том, как Жуков возглавил Ленинградский фронт и (опять же жёсткими и жестокими методами) смог остановить наступление немцев у самых пригородов Ленинграда.

Поскольку те дни в сентябре 1941 года под Ленинградом изучены в буквальном смысле по часам, то там как раз очень легко задаться вопросом — где, кого и когда наши войска под руководством Жукова остановили. Напомню кратко, что через два дня после вступления Жукова в должность командующего фронтом немцы взяли Урицк. Ну допустим, тогда он ещё не успел принять меры. Но затем немцы продолжили своё наступление, как и планировали, и взяли Петергоф и Пушкин. Причём изданные Жуковым приказы с угрозой расстрела за оставление Петергофа по своей эффективности были как рыбе зонтик.

И вот встаёт вопрос по поводу Берии аналогичный — где и как в период его нахождения на Кавказе наши войска остановили немцев?

К сожалению, в отличие от других периодов, Битва за Кавказ изучена не очень хорошо, особенно если выкинуть разные описания советского прошлого и современные того же уровня, содержащие в себе больше фантазии, чем фактов.

В целом, если говорить про немецкое наступление, то я бы отметил два ключевых фактора. Во-первых, чудовищные проблемы со снабжением. Такой пример — из-за отсутствия коммуникаций горючее приходилось подвозить автомобильным транспортом, и в какой-то период бензовозы на доставку требовали больше бензина, чем могли привезти.

Во-вторых, силы для завоевания всего Кавказа были выделены смехотворные. Конечно, «целая 1-я танковая армия» звучит внушительно, пока не начинаешь считать танки. На начало наступления танков и разных самоходок было по списку свыше полутысячи, но реально число боеспособных машин не превышало двух с половиной, трёх сотен, а к ноябрю и ещё меньше.

Если мы просто посмотрим хронологию, то на момент, когда Берия отбыл в Москву (видимо, приняв все необходимые меры), как раз проходила Моздок-Малгобекская оборонительная операция. Её официальные даты — с 1 по 28 сентября 1942 года. То есть Берия уезжает, а идёт немецкое наступление в самой критической фазе, когда немецким танкам уже чуть ли не видны наши нефтепромыслы в Грозном. Кстати, я не случайно употребил слова официальные даты. Дело в том, что концом оборонительной операции считается 28 сентября. Это день боя у ингушского села Сагопшин, когда нашим войскам удалось изрядно потрепать дивизию СС «Викинг». Однако если наша оборонительная операция закончилась, то немецкая наступательная в тот день не завершилась. И сам Малгобек (а операция называется, напомню, Моздок- Малгобекской), немцы взяли 9 октября. Это нам говорит о том, что официальная хронология событий явно нуждается в уточнении, а также и о том, что немцы продолжали наступать и после отбытия Берии, видимо, не зная, что их остановили.

Можно напомнить, что 25 октября 1942 года началась Нальчикско-Орджоникидзевская оборонительная операция. Закончилась она неудачно для немцев официально 12 ноября, но реально где-то к 18-му. Причём, на тот момент ещё нельзя говорить, что немецкие войска потеряли способность продолжать наступление, хотя сил их заметно уменьшились, а советских войск стало значительно больше. По ситуации на Кавказе в ноябре 1942 года дать точный прогноз крайне сложно ибо… случилась операция «Уран», которая всё решила. Если кто вдруг забыл, то после окружения 6-й армии Вермахта в Сталинграде, немцы на Кавказе решали только один вопрос — успеть вывести 1-ю танковую армию из-под угрозы окружения.

Я не могу сказать, что изучил боевые действия на Кавказе так же хорошо, как под Ленинградом — там много «белых пятен», но у меня есть общее ощущение того, что немцы останавливали наступление больше из-за истощения сил, чем вследствие каких-то наших решений. Конечно, и в том, что Вермахт нёс потери наши заслуги, но нам это давалось, увы, ещё бо́льшей ценой, чем немцам.

Ещё мне кажется, что одной из причин направления на Кавказ именно Берии (кроме него ведь поехали ещё и военные) была в высоком уровне коллаборационизма. Мне кажется в Кремле не могли не опасаться того, что народы Кавказа начнут активно становиться на сторону немцев — если уж русские столь активно пополняли ряды Вермахта, то на бо́льшую любовь других наций, рассчитывать как-то было глупо. А это уже как раз работа ведомства Берии ведь.

А вывод вроде бы простой напрашивается — надо более глубоко изучать Битву за Кавказ, используя советские и немецкие архивы. Слишком много в ней осталось неизученного.

Рекомендую ещё вам мою статью:

А был ли шанс у Вермахта захватить Кавказ? Поскольку 99% комментариев не по теме статьи и их авторы даже не пытались читать текст, не говоря уж о том, чтобы понять суть, комментарии закрыты.