Писатель Василь Быков в советское время был весьма популярен. В школе вроде не проходили, но было внеклассное чтение. Как сейчас с этим обстоит я не уточнял. А поскольку его произведения экранизировались, то их знали лучше.
Сам я, признаюсь честно, ни одного произведения не читал. Поскольку сам жанр этот мне ну вот совсем не интересен. Однако, рассказать о его фронтовой биографии решил с удовольствием, и именно потому, что она весьма богата. А последние статьи про фронтовую жизнь разных актёров оказались весьма куцыми, ибо написать было практически нечего.
Что интересно, и ожидаемо, многое из написанного явно расходится с реальностью, потому, хотя много всяких статей про военное прошлое Быкова, но уточнить есть что.
Согласно его собственным воспоминаниям, после начала войны юный Быков был на оборонных работах, строил укрепления. Причём отбился от своих, был арестован НКВД (его приняли то ли за шпиона, то ли за дезертира) и даже выведен на расстрел. С которого его отпустили пожалев.
Поскольку родился он в июне 1924 года, то 18 лет стукнуло в июне 1942 года, и в августе он был призван в армию. Сначала попал в запасной полк, а затем в Саратовское пехотное училище. Осенью 1943‑го в звании младшего лейтенанта стал командиром взвода в 399-м полку 111-й стрелковой дивизии.
Дивизия пополнялась после тяжёлых боёв по освобождению Харькова. В бой дивизия вступила в последние дни ноября в ходе Знаменской наступательной операции, в составе 33-го стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта. 111-я дивизия принимала участие в освобождении города Александрия (освобождён 6-го декабря), за что получила почётное имя Александрийской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого. Затем последовала Кировоградская операция, в ходе которой Василий Быков 10 января был ранен, и так тяжело, что по документам проходит как убитый.
Однако выжил и, проведя три месяца в госпитале, 23 апреля принял взвод в 924-м стрелковом полку 252-й стрелковой дивизии 78-го стрелкового корпуса 52-й армии 2-го Украинского фронта.
Дивизия эта вело долгое и безуспешное наступление в районе сёл Тешкурены и Кошены (Бельцкий уезд в Молдавии). В советской, да и нынешней истории войны эти боевые действия, по документам именуемые Днестровской наступательной операцией, вообще не известны, так как потери в них у нас были огромные, а результаты нулевые. Что хорошо видно и на примере дивизии, в которой воевал Быков. После пяти месяцев боёв за Молдавию, немцев удалось разгромить (в ходе Ясско-Кишинёвской операции), 252-я дивизия была выведена на отдых и пополнение.
Но уже в ноябре в составе 4-й гвардейской армии дивизия переброшена в Венгрию. В ходе Будапештской операции принимала участие в форсировании Дуная.
Однако тут у нас уже возникают вопросы, поскольку точных данных нет. Возможно, Быков был ещё раз легко ранен в этих боях. Всего в документах написано про три ранения, но точная дата известна лишь про одно.
Во всяком случае в конце 1944 или в начале 1945 года лейтенант Быков уже попал в качестве командира огневого взвода в 1245-й полк 10-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады 3-го Украинского фронта.
В которой и воевал до конца войны сначала в Венгрии, затем в Австрии. В составе бригады он был единственный раз за войну награждён орденом Красной Звезды за бой 23 марта 1945 года у деревни Кюнгеш.
В Австрии война для Быкова закончилась, но не военная служба, поскольку позже он дослужился до майора. Но это уже другая история.
Хочу обратить внимание, что во многих рассказах про фронтовую биографию Быкова встречается участие в операциях, где он даже и близко не был, в частности Курсунь-Шевченковской. Также не принимал участие в освобождении Кировограда. Насколько я понимаю, не участвовал он в освобождении Румынии, Болгарии и Югославии. Может я ошибаюсь, но так следует из имеющихся документов. Может у кого-то есть более точные данные, я буду рад уточнить.
Ну а ещё рекомендую прочитать о том, как воевал другой известный писатель — Борис Васильев
Последние годы жизни провел в эмиграции . Писал не лицеприятное о Родине. В 2003 г дал интервью в котором утверждал , что США несут свет и добро всему Миру.
Последний месяц своей жизни Быков провёл в Белоруссии, где умер и похоронен. Специально поискала что же крамольного сделал Быков- в Правде разгромная статья где он заклеймён как русофоб и антисоветчик как и Астафьев, Солоухин. Людмила, антисоветчик это как? Советской власти нет давно поэтому не надо вешать этот ярлык. Вы его произведения читали?
Великая Отечественная война застала 17-летнего В. Быкова на Украине, куда он после окончания школы фабрично-заводского обучения в Витебске отправился на поиски заработка к родственникам. Юношу мобилизовали на оборонительные работы. Во время отступления в российском Белгороде он отстал от своей колонны, был арестован и чуть не расстрелян как немецкий шпион. В. Быков запомнил пожилого усатого красноармейца с винтовкой, который вывел его за угол каменного здания на вытоптанные огородные грядки: «Там, под старым дощатым забором, увидел я в крапиве длинные ноги в высоко намотанных обмотках. И не выдержал — слёзы ручьями потекли из глаз. Красноармеец остановился, видно, удивлённый моим безмолвным плачем, и неожиданно бросил: «Беги, пацан! Бы-ыстро!» Изо всех сил рванул я по картофельный грядам к пролому в заборе, с дрожью ожидая, что усатый вот-вот выстрелит в спину. И он действительно выстрелил. Но — в воздух».
Страх перед немцами — могли взять в плен, застрелить; страх перед огнём противника… Если разрывы рядом, тело само — без участия разума — падает на землю, а сердце готово разорваться от мучительных предчувствий. Но был и иной страх, идущий, так сказать, сзади — от начальства, от всех тех карательных органов, которых в войну было не меньше, чем в мирное время. Может быть, даже больше. Когда командир грозит расстрелять тебя, если ты не возьмёшь оставленный хутор, высоту или траншею, то ещё не известно, кого ты будешь бояться сильнее — немцев или командира. Враги могут промахнуться. А свои — командиры (или трибунал, если дойдёт до него) — эти промаха не дадут», — писал В. Быков в книге воспоминаний «Долгая дорога домой», вышедшей незадолго до его смерти.
В. Быков — один из ярких представителей «лейтенантской прозы», которая была крайне чувствительна к фальши и требовала высокого мастерства. В такой прозе не встретишь панорамно-масштабных событий. Война показывается здесь глазами обычных солдат, человека на передовой, раз за разом проходящего испытания на моральную прочность. «Это он, рядовой великой битвы, ничем не приметный в прошлом колхозник или рабочий, сибиряк или рязанец, долгие месяцы мёрз под Демянском, перекопал сотни километров земли под Курском и не только поливал огнём немцев, но и крутил баранку на разбитых фронтовых дорогах, прокладывал и держал связь, строил дороги, наводил переправы. Он многое пережил, этот боец, голодал, страдал от зноя, побаивался смерти, но добросовестно исполнял своё малозаметное солдатское дело. И, пройдя через все испытания, он не утратил своей человечности, познал и крепко усвоил в большом коллективе основательную правду жизни и многое другое», — писал В. Быков, опираясь на личный опыт.
Из пасквиля в"Правде": Началась активная жизнь писателя, от которой он раньше держался как можно дальше, а теперь охотно участвовал в антиправительственных митингах и встречах с людьми: критиковал Советскую власть, называл развал СССР исторической закономерностью. Являясь попутчиком, а не идейным сторонником Советской власти, В. Быков долгие годы умело притворялся, лавировал и обманывал её, принимая всё же из рук ненавистных коммунистов ордена, премии и звания, которые потом как истинный «моральный авторитет» и «совесть нации» почему-то не вернул. И это не говоря уже о многотысячных тиражах книг, изданных в СССР и не только.Тематика рассказов показательна и тенденциозна, как и сатирическая обрисовка персонажей из числа коммунистов и сотрудников НКВД с говорящими фамилиями Огрызков, Выползков и пр. Так, «Жёлтый песочек» повествует о расстреле шестерых смертников в Куропатах, «На чёрных лядах» — о подавлении Слуцкого восстания 1920 года против большевиков, «Перед концом» — о со...ЕщёИз пасквиля в"Правде": Началась активная жизнь писателя, от которой он раньше держался как можно дальше, а теперь охотно участвовал в антиправительственных митингах и встречах с людьми: критиковал Советскую власть, называл развал СССР исторической закономерностью. Являясь попутчиком, а не идейным сторонником Советской власти, В. Быков долгие годы умело притворялся, лавировал и обманывал её, принимая всё же из рук ненавистных коммунистов ордена, премии и звания, которые потом как истинный «моральный авторитет» и «совесть нации» почему-то не вернул. И это не говоря уже о многотысячных тиражах книг, изданных в СССР и не только.Тематика рассказов показательна и тенденциозна, как и сатирическая обрисовка персонажей из числа коммунистов и сотрудников НКВД с говорящими фамилиями Огрызков, Выползков и пр. Так, «Жёлтый песочек» повествует о расстреле шестерых смертников в Куропатах, «На чёрных лядах» — о подавлении Слуцкого восстания 1920 года против большевиков, «Перед концом» — о сокамерниках «чрезвычайки», готовых ради выживания уничтожить друг друга, «Бедные люди» — о том, как вроде бы неплохой человек во времена «брежневского застоя» решается на донос, «Народные мстители» — о «бесхребетности» белорусов, «Труба» — о застрявшем в заваренном газопроводе человеке, символизирующем «тупиковость развития советского государства», «Розовый туман» — о настоящих и липовых партизанах, «Двадцать марок» — о нелёгкой судьбе коммуниста-фронтовика, чью жену обвинили в сотрудничестве с фашистами…
Даруй мне , Господи , спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить, мужество, чтобы изменить то , что я могу, и мудрость, чтобы понять разницу.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 36
В. Быков запомнил пожилого усатого красноармейца с винтовкой, который вывел его за угол каменного здания на вытоптанные огородные грядки: «Там, под старым дощатым забором, увидел я в крапиве длинные ноги в высоко намотанных обмотках. И не выдержал — слёзы ручьями потекли из глаз. Красноармеец остановился, видно, удивлённый моим безмолвным плачем, и неожиданно бросил: «Беги, пацан! Бы-ыстро!» Изо всех сил рванул я по картофельный грядам к пролому в заборе, с дрожью ожидая, что усатый вот-вот выстрелит в спину. И он действительно выстрелил. Но — в воздух».
«Это он, рядовой великой битвы, ничем не приметный в прошлом колхозник или рабочий, сибиряк или рязанец, долгие месяцы мёрз под Демянском, перекопал сотни километров земли под Курском и не только поливал огнём немцев, но и крутил баранку на разбитых фронтовых дорогах, прокладывал и держал связь, строил дороги, наводил переправы. Он многое пережил, этот боец, голодал, страдал от зноя, побаивался смерти, но добросовестно исполнял своё малозаметное солдатское дело. И, пройдя через все испытания, он не утратил своей человечности, познал и крепко усвоил в большом коллективе основательную правду жизни и многое другое», — писал В. Быков, опираясь на личный опыт.