О зрелой сексуальности...

(еще это называют в социуме раскрытием женственности)
Получаю в личку вопросы про отношения ежедневно от женщин и мужчин..
И все это спотыкается о внутреннее: какой (каким) мне стать, чтобы получить отношения?
Обычно взрослеющая женщина считает, что ее главная задача – сохранять то, что есть, и противиться тому, что наступает, определяя наступающее как старение и ни минуты не называя его взрослением.
Я часто вижу таких «девочек» лет сорока-пятидесяти, пропускающих на полном ходу одно из самых чудесных времени в жизни женщины – взрослость. Не умея быть взрослыми женщинами и не зная, из чего складывается эта взрослость, они проскакивают мимо власти, чувства собственного достоинства и спокойного знания себя и других обратно к игривости, сексуальности и тому, что им кажется «живостью характера», которая в возрасте сорок плюс нередко выглядит как сексуальное придыхание при деловых телефонных разговорах и вертлявость.
Если мы не позволяем себе чувствовать себя взрослой женщиной, выглядеть как взрослая и владеть чем-то как взрослая, то мы обречены под сексуальностью подразумевать только молодость как способность соблазнять. При этом отказываясь от сексуальности взрослой женщины, которая наполнена и «носится» по-другому: как полное знание себя и своих желаний, а также знания того, как устроено это желание у мужчин и чего стоит каждый из них.
❗Женщины, прямиком идущие к старости от молодости, минуют взрослость неизбежно только в том случае, если боятся возраста.
Отказываясь признавать себя женщиной, продолжая называть себя «девочкой» и «девушкой», они порой сохранят подростковую мимимку, детский голосок, стремление удочеряться к партнерам, подругам и работодателям; такая женщина не способна на полноценное взрослое партнерство и даже на полноценную женскую дружбу, потому что в настоящей женской дружбе много силы, трезвости, поддержки и смеха; а не только «давай поговорим о мужиках».
Вторая крайность – это когда женщина перепрыгивает из девочки в роль матери, удочеряя всех и каждого и не замечая мужчин, которые видят в ней привлекательную женщину. «Мне уже сорок, а ему тридцать, я ему в матери гожусь».– «Что ты врешь!» – «Ну хорошо, не гожусь, но так себя чувствую».
Думая о том, почему так случилось, я могла бы мельком упомянуть и о молодости как товаре в нашей стране (называется это эйджизмом), и невозможности именно в роли взрослой женщины цвести и развиваться: в войну ты не пропадала, только если тебя брали под защиту как девочку, или ты могла выстоять сама как великая мать; а взрослая женщина – это сложнее, и для ее цветения и красоты нужны определенные условия.
Тайные сады, своя территория, выросшие дети и состоявшиеся проекты, особенная забота о своем теле и его красоте, и главное – комфорт, душевный и телесный, личные отношения как одно из удовольствий, но не жизнеопределяющее состояние, собственные достаточные деньги, власть, когда ты принимаешь решения, достоинство, выпрямляющее тебе спину, наставничество, когда появляются ученики и ученицы, умение обольщать мужчину, когда хочется, и умение не включать это по каждому поводу; особенное отношение к молодым красивым девушкам, тут важно любоваться без сожаления, а попробуй-ка; другие отношения с мужем, с младшими мужчинами, с родителями.
Взрослая женщина не притворяется девочкой, не прячется в материнство, у нее есть тело, и она с ним дружит, каково бы оно ни было; она может давать много, но много и требовать. Она много знает про кровь, боль, горе, предательство, раны и слезы; точно так же много она знает про любовь, секс, смех, объятия, искренность, благодарность и радость.
Взрослая женщина как плодоносящий сад, вокруг нее собирается и клубится жизнь, у нее строится дом, у ее ног плещется море, ее обнимают любимые и она обнимает. Она идентифицирует себя как взрослую женщину, больше не пугаясь слова «женщина».
Ю. Рублева
Пока ещё хочется обидеться и манипулировать сексом в отношениях – созревания сексуальности не случилось, а осталось застревание и внутреннее расщепление.