Совсем недавно — при подготовке материала о льготах для многодетных — мы открыли для себя «новую» газету — «Совершенно Секретно». Статья о льготах на парковки в Москве в ней оказалась одной из самых подробных в сети. Спустя неделю это предопределило выбор кнопки на автомате по продаже газет в метрополитене. И вот перед нами крайне любопытный (хоть и не очень академически стройный) взгляд бывшего московского градоначальника на современные проблемы нашей страны и мира. Изоляция вообще способствует рефлексии, а тут, судя по всему, у автора было время для чтения современных англоязычных и исторических книг. Рассказ дополнен иллюстрациями из похожей статьи на сайте Lenta.ru, из которой почему-то было вырезано ¾ материала… ПОТЕРЯННЫЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ: ХУНВЕЙБИНЫ И «МЛАДОРЕФОРМАТОРЫ» «Совершенно секретно», No.32/361 МАО ЦЗЭДУН И БОРИС ЕЛЬЦИН НЕ ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ От редакции: Газета «Совершенно секретно» публикует очередную статью Юрия Лужкова. В прошлой публикации «Желтый дракон» загребает жар распри Европы и России» (№ 32/327, декабрь 2014 года) экс-мэр Москвы подверг критике перенос стратегического вектора Кремля на Восток. Сегодня Юрий Лужков делится с читателями «Совершенно секретно» своим видением причин нынешнего экономического кризиса, корни которого, по мнению политика, уходят в ельцинскую эпоху… Великий кормчий возродил историческое бытие Поднебесной. А властолюбец Ельцин выломал из исполина СССР свой «улус» – униженную Эрэфию. В сегодняшнем процветающем Китае почитают Мао. При всех его прегрешениях и загибах, основатель КНР в глазах соотечественников – выдающаяся личность. Ельцин тоже метил в «генералы», но, по Конфуцию, он из разряда тех, «чьи способности можно вместить в бамбуковую корзинку». И все-таки одно редкое качество роднит Мао и Ельцина. Они оба, не колеблясь, поставили на карту судьбу и благо страны, лишь бы удержаться на вершине власти. Эта варварская безоглядность поразительна. И ведь исторические обстоятельства вовсе не были для страны такими отчаянными, как весной 1918 года. В обмен на признание Антантой власти большевиков Ленин, как теперь стало известно, был готов пойти на крайние, немыслимые уступки, поддержать международное признание правительств Колчака, Юденича, Деникина. И даже согласиться с высадкой войск Антанты в Мурманске, Архангельске, Владивостоке… Посол США Буллит телеграфировал в Вашингтон, дескать, оставить за большевиками только Петроград и Москву, да еще Тверскую губернию. Сделку отмел Промысл истории, но что было, то было… Мао запалил бомбу «культурной революции». Она едва не сгубила Поднебесную. Когда его власть пошатнулась, Мао вывел на политическое ристалище китайскую «опричнину» – многомиллионные толпы фанатиков-хунвейбинов. «Бунт – дело правое!» – возгласил Великий кормчий. Дело обернулось разгромом партийных комитетов по всему Китаю и хозяйственной катастрофой. Китай на многие годы погрузился в смуту и междоусобицу. Погибли десятки тысяч людей, да кто их считал? Конец 1960-х и начало 1970-х годов для КНР были потеряны десятилетием. Таким же образом «лихие» 1990-е годы обернулись проклятыми для России. Если Мао сделал ставку на леваков – хунвейбинов, то Ельцин доверился – в политике правее некуда – секте «младореформаторов», круглых дилетантов в экономике и управлении.

…Государь поставлен так высоко, что если он позволит себе хотя бы малейшее отклонение от путей чести, тотчас же словно чума распространится среди его подданных. Эразм Роттердамский. Похвала глупости Туземный «монетаризм» не преследовал никаких созидательных целей. Устами Чубайса «младореформаторы» ныне открыто сознаются, что их целью являлась никакая не рыночная перестройка экономики, а погром и растащиловка «тоталитарного» хозяйственного организма великой страны. Попросту – безоглядный снос цивилизованных управленческих структур, унаследованных от СССР. Россия, стало быть, тоже пережила свою «культурную революцию». Ни к культуре, ни к экономике два этих мутных потока на самом деле никакого отношения не имели. В политике, идеологии противоположности, очевидно, пересекаются. И впрямь, что там, что здесь насилие политики над экономикой. Химерические, «возвышенные» идеалы и фанатический беспредел погромщиков. «Идеи Мао», «мировая революция» в старом троцкистском духе. И, на особицу, «права человека», «воссоединение с Западом», открытое прославление Мамоны. Казалось бы, далеки друг от друга, из разных болот эти «кулики». Но есть нечто общее в сути движений хунвейбинов и «младореформаторов». Замах – камня на камне не оставить от всего, на чем стоит страна. Замах – уничтожить фундамент. Крыша и стены рухнут сами собой. «…К концу 1965 года глобальные планы Мао («мировая революция» троцкистского толка. – Ю.М.) рушились один за другим, – свидетельствуют Юн Чжан и Джон Холлидей – авторы хорошо выстроенной, доказательной монографии «Неизвестный Мао». – Председателем Мао овладела темная ярость, он перенес внимание на собственную страну и начал выявлять внутренних врагов». После сокрушительного провала Большого скачка, злополучной экономической утопии, председатель Мао почти утратил непререкаемый авторитет, особенно среди ближайших соратников в Политбюро КПК и армии. Политическая интрига назревавшего противоборства в верхах затевалась издалека. Она пришла с театральных подмостков. Мао упорно, но безуспешно пытался запретить оперу с историческим сюжетом, которая называлась «Разжалование Хай Жуя». В сюжете Мао заподозрил завуалированную атаку на себя – «императора». По велению председателя разгромную статью о «крамольной» опере напечатала газета в Шанхае. Однако партийный официоз, газета «Жэньминь жибао», наотрез отказалась перепечатывать «установочную» статью. За дерзостью главного редактора и редколлегии стоял куратор культуры член Политбюро Пэн Чжэнь. В Политбюро КПК он был не одинок. При поддержке Председателя КНР Лю Шаоцы, Пэн выпустил в феврале 1966 года «директиву», запрещающую использовать политические обвинения для «подавления культуры». «Мао был близок к отчаянию…», – свидетельствуют Юн Чжан и Холлидей. И удалился в свою «Александрову слободу» – южную провинцию, где в районе Ханчжоу состоялся его «сверхсекретный» разговор с министром обороны Линь Бяо. Вождь заручился поддержкой армейской верхушки в затеваемой им «большой чистке». Она вошла в историю под условным названием «культурной революции». Отныне Линь становится вторым человеком в иерархии власти. Вскоре Мао взбудоражил весь Китай: «Бунт – дело правое!» Накануне в пекинских университетах появились рукописные дацзыбао – агитки против «ревизионистов». Под этим клеймом подразумевались высокопоставленные партийные сановники: «стоящие у власти, но идущие по капиталистическому пути». По призыву Великого кормчего улицы и площади заполонили орды хунвейбинов – «красных охранников» председателя Мао. Они начали с «разоблачений» и публичной анафеме «двурушников» и «контрреволюционеров». А вскоре началась прямая расправа над «изобличенными» врагами народа. Весь Китай сотрясала левацкая лихоманка. Число жертв хунвейбинов, изгнанных из городов, затравленных, искалеченных, исчислялось сотнями тысяч. Высшие руководители партии, ветераны Великого похода, министры правительства, университетские профессора подверглись унижениям и травле. Их опускали на колени и принуждали каяться перед юнцами – хунвейбинами. Генсека КПК Дэн Сяопина сослали на «перевоспитание» физическим трудом в захолустный городишко. Семья его подверглась жестоким репрессиям… Партийные комитеты по всему Китаю были разгромлены «бунтарями», размахивающими маленькой красной книжечкой – цитатниками изречений Мао. Явочным порядком власть на местах прибрали к рукам «революционные» комитеты. В Пекине верховодила самозванная клика – «Группа по делам культурной революции». Двоевластие, разгул темных страстей – от Пекина до самых окраин уже и некому было унять. Упадок экономики и начавшийся голод терзали страну. На улицах и площадях Пекина рябило в глазах от цвета кумача («диктатура пролетариата»), но на самом деле повсюду правила бал торжествующая анархия. Это был «перманентный» госпереворот. В новую элиту, заменившую изгнанную прежнюю номенклатуру КПК, были рекрутированы сотни тысяч выдвиженцев из военных и «бунтарей». И что? Разгул анархии нисколько не беспокоил председателя Мао. Он был в своей родной стихии. «…Негоден для созидания, но великолепен для разрушения». Такую вот «лестную» характеристику Мао дал самому себе в беседе с американкой Анной-Луизой Стронг – автором многочисленных панегириков вождю Красного Китая. В другой раз Мао говорил о себе чуть уклончиво, в духе мудрецов-даосов – «ни разрушения, ни созидания». Анархизм Мао, выходца из мира китайской деревни, проявил себя с лихвой. Заметим, на другом, противоположном, антикоммунистическом полюсе неуемный вождизм Бориса Ельцина тоже был круто замешен на анархистском беспределе. Вот что, в строку, говорит Конфуций: «Если сказанное (правителем) дурно, и никто не возражает, разве не приближаешься к тому, чтобы одним высказыванием погубить государство?» И впрямь, как тут не помянуть «историческое» воззвание главы российского парламента Ельцина к номенклатурным «перевертышам» на местах: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!» Ни в белой горячке, ни в здравом рассудке ни один ответственный политик, государственный муж на такое подстрекательство ни за что не сподобится. А Ельцин щедро расточал «царские» милости главам регионов, многие из которых и без того в лес глядели. Главное – переманить их на свою сторону в соперничестве за власть с Михаилом Горбачёвым. «Демократическая» общественность дружно хлопала в ладоши! Сбитых с толку директоров крупных предприятий Ельцин подговаривал не платить налоги в союзный бюджет. Но нет, платить надо с «выгодой» – в казну Российской Федерации. И уж совсем надо быть без головы, чтобы требовать «делить вооружения» между «суверенной» РСФСР и ненавистным властолюбцу союзным Центром. «Бояре», «тушинцы», «перебежцы» и пришлые «латинцы» при обоих соперничающих за власть «дворах», словно ожившие персонажи измены, вероломств времен русской Смуты при Лжедмитриях. Тогда в Белокаменной воцарилось такое же двоевластие. Борец с «номенклатурой», новоиспеченный «демократ» Ельцин крушил устои государства на глазах всего честного народа. И сходило же ему с рук! «Ответь, Разуваев, знаешь ли ты, что такое Отечество?» – вопрошал персонаж Салтыкова-Щедрина. Новоявленные разуваевы, роившиеся вокруг узурпатора Ельцина, исподволь уже приценивались к нефтяным скважинам Самотлора, рудным сокровищам Таймыра. «Разинщина» и анархизм в одной линейке с «демократией» и «правами человека»… Накат «либерализма» породил замешательство, но никак не отпор мыслящего меньшинства общества. «Пока беда будет кутить и мутить», алчущий обыватель все лелеет думку дорваться до ста сортов заморского сыра из мышеловки. И когда Ельцин, с опаской, возвратился в Москву из Беловежской Пущи с «самопальной» беззаконной грамотой о «роспуске СССР», в Верховном Совете России лишь семеро депутатов имели мужество воспротивиться. Им бы бросить клич: «Вяжите его, ребята!» Но и прямая измена сошла удачнику Ельцину с рук. Запад только диву давался, как новоявленный Герострат, президент Горбачёв и наседавшие «демократы» спелись. Откуда взялись все эти «перестроечные» дантоны и мараты? Известное дело, нагрянули в большую политику из курилок НИИ, да попросту с улицы. «…В данный момент наиболее вероятным сценарием является ликвидация могущества России, – потирал руки аналитик Мишель Колонн («Нефть, PR и война»). – Потом можно будет взяться и за Китай…» С Китаем у Запада осечка вышла. А вот сумасбродство опального политика-авантюриста, кремлевского забулдыги, провинциала, уральского «самородка», прибившегося к «демократическому» движению, до сих пор нам горько аукается. Ящик Пандоры, отверстый тогда, в роковом 1992-м году, не исчерпал своих злосчастий и через десятилетия. Хлебнула горя страна через край! Гражданская война полыхает в Новороссии. Блокада России осерчавшим Западом. «Мальбрук в поход собрался…» – натовские форпосты выдвинулись к российским границам. Совсем ошалевшая «пятая колонна» шествует по Страстному под бандеровским прапором с трезубцем. Неистовые клеветы «демократических» медиа. Да еще затаившиеся «монетаристы» на подворье Кремля… И все это – скорбная жатва разгула анархо-либерализма 1990-х. «РАЗУМ КАЖДОГО ОТСТУПАЕТ ПЕРЕД СТРАСТЯМИ ВСЕХ» Ленинизм практически воспитывает в России работников капиталистического накопления. Георгий Федотов. Судьба и грехи России «…Сколько бы ошибок не было совершено в первый период восстановления русского народного хозяйства. Какие бы оргии хищений и растрат не происходили, ничто не задержит экономического возрождения России», – с верой и надеждой предвосхищал русский философ Георгий Федотов в очерках «Судьба и грехи России». Он покинул СССР в 1925 году. По молодости примыкал к РСДРП. Русский патриот-государственник, один из ведущих идеологов иммиграции, Георгий Федотов терзался мыслями о судьбах России. Он в самом деле обладал даром предвидения. В очерке «Проблемы будущей России», напечатанном в конце 40-х годов прошлого века, он страстно и проницательно размышлял о том, как устроить народное хозяйство России после падения власти большевиков. Георгий Федотов понимал: не благостным, а драматическим, тяжким будет восстановление капитализма в России. И словно в воду глядел, точно предсказав ущербные черты антикоммунистического переворота в отечестве, искушения, соблазны, заблуждения, моральные и материальные утраты, которые и впрямь испытала наша Россия в «лихие» 1990-е. Вот оно, предостережение Федотова: «… Не с чисто хозяйственной, но с идеологической точки зрения либеральная экономическая политика была бы в России опасна… Государство должно сохранить в своих руках значительные возможности хозяйственного регулирования. Это «завоевание революции» переживет большевиков – отнюдь не по доктринерским социалистическим мотивам». И такое утверждал непримиримый идейный противник советской власти! Федотов твердо настаивал: «Государство не должно допускать нового крепостничества на фабрике. Хорошо, если бы оказалось возможным сохранить большевистский Кодекс законов о труде». Ни дать ни взять – в пику теперешним олигархам, которые прямо-таки извелись, лелея думку отменить восьмичасовой рабочий день. И вот еще: «По природе, по географическому размаху России она призвана стать независимым хозяйственным миром… Вне охранительной национальной политики русская промышленность и торговля будут захвачены иностранцами. России грозит участь колониальной страны». Вот умная, взвешенная, практичная «лоция» перехода от «единой фабрики» к конкурентному рыночному хозяйству. Гибкое глубокое соединение планового и рыночного начала. Мысли Федотова драгоценны. Обретаясь на чужбине, вдали от России, он куда зорче, чем «прорабы перестройки», видел, понимал, справедливо оценивал достижения и изъяны экономики социализма. Парадоксальна его мысль: «Ленинизм практически воспитывает в России работников капиталистического накопления. Огромный интерес к хозяйственным и техническим проблемам, которыми живет сейчас русская молодежь, – драгоценный залог хозяйственного возрождения России… Рождается атмосфера, в которой сложится тип нового национального предпринимателя… Нельзя предоставить стихии выработку нового господина русской жизни, успокоившись на том, что процесс «первоначального накопления» – всегда жестокое и грязное дело». Почему же мы, потомки Федотова, пренебрегли его предостережениями? А ведь не одного только Федотова ельцинисты дешево, не моргнув глазом, променяли на Милтона Фридмана с его злосчастным «монетаризмом». «Не пригодились» им и выдающиеся экономические труды Дмитрия Менделеева. Не все знают, что величайший химик всех времен глубоко разбирался в экономике и народном хозяйстве. Именно он разработал экономические и политические основы протекционизма в интересах молодого российского капитализма. И создал подробную, взвешенную методологию таможенного тарифного регулирования внешнеторгового оборота. А на весь мир известный балансовый метод соотечественника Нобелевского лауреата по экономике Василия Леонтьева? «Младореформаторы» чурались русских авторитетов экономической мысли, как черт ладана… Горе-реформаторы на подворье «царя Бориса» изрядно наломали дров. Не колеблясь, они раболепно приняли химеру «монетаризма» и жесткие предписания вашингтонского консенсуса, то есть колониальную модель экономики для новой России. «Разум каждого отступает перед страстями всех», – метко подметил американский социолог С. Московичи. Таким и было помрачение умов обитателей российских мегаполисов на рубеже 1990-х. Общественное мнение слепо, без оглядки, доверилось «демократам» – ниспровергателям советского строя. Невежество, сговорчивость, плотоядные помышления образованщины, дорвись она до кормила власти, и впрямь демоническая сила. «…Японская газета «Нычинычи» чувствует себя не по себе относительно Америки и Англии, назвав союзников микадо жадными до владения Сибирью, где торговля принадлежит Японии», – живописал Ярослав Гашек вожделения интервентов в фельетоне «Вопль из Японии» в газете «Красный стрелок» (1920 год – времена Дальневосточной республики). – Особенно они (японцы) беспокоятся относительно Китая. Это 400 миллионов обитателей Китая, голодных… в один прекрасный день они встанут в лагерь большевиков». Токийская газета как в воду глядела: в 1949 году коммунисты пришли к власти в Китае. Голодные китайцы с жаром взялись строить социализм. Советский Союз протянул руку помощи. Однако Мао метил в мировые диктаторы. И погубил миллионы китайцев в авантюре Большого скачка. Следом, из огня да в полымя, запалил пожар «культурной революции». Китай еле ожил, когда Дэн Сяопин и соратники объявили политику «открытых дверей», прибрали «хоругви» маоизма в красный угол и позабыли. Дэн дал предприимчивым китайцам волю хозяйствовать, накапливать капитал и богатеть. Вот и развернулись китайцы, да так, что аж дух захватывает. Скоро Китай и Америку за пояс заткнет. А мы-то, в России, все донашиваем, с чужого плеча, рваное господское платье «монетаризма». Тягостным, скверным последствиям так называемой гайдарономики и конца не видно. Все равно на бессчетных говорильнях – экономических форумах и фуршетах – истеблишмент отбивает поклоны «спасителю» и чуть ли не «святому» Плохишу.

ШЕЙЛОКОВСКИЙ «ФУНТ ЖИВОЙ ПЛОТИ» …Единое мировое правительство, в каких бы формах ни было оно учреждено, будет представлять или бессилие, или гнет. Придется отказаться от тех социальных перемен, которые в будущем ожидаются под непосредственным влиянием государственного суверенитета, перемен, которые должны наконец прогнать с лица земли материальные невзгоды и духовную немощь». М. В. Аничков. Война и трудъ. 1900 г. «…Милтон Фридман – великий гуру освобожденного капитализма, в заслугу которого ставится написание свода правил для гиперболического, глобального капитализма», – с иронией замечает Наоми Кляйн об основоположнике знаменитой «чикагской школы» рыночного фундаментализма. Канадская исследовательница – автор настоящего бестселлера «Доктрина шока: расцвет капитализма катастроф». На Мясницкой, в Высшей школе экономики – этом миссионерском заведении – писания Милтона Фридмана, светоча «монетаризма» и наставника «чикагских мальчиков», – все равно что Отче наш для православных. Вот только по нынешним временам «монетаризм», «чикагская школа» – это своего рода «староверство». Потому как на самом-то благословенном Западе после сокрушительного кризиса 2008-го года репутация монетаризма изрядно подмочена, если не убита. В незапамятном 1992 году «Независимая газета» донесла до либеральной общественности, что в дилетантском правительстве «младореформаторов» верховодят сплошь «фанаты» Милтона Фридмана. Не стоит, дескать, удивляться, что «они попытаются построить нечто вроде системы Пиночета, а роль «чикагских мальчиков» сыграет «команда Гайдара». По свидетельству Наоми Кляйн, тогдашний главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц нелицеприятно прозвал Гайдара и компанию «большевиками рынка» – за их приверженность идее «разрушительной революции». Зато гарвардский историк Ричард Пайпс, подвизавшийся в одно время в советниках по «русскому вопросу» американского президента, в открытую предвкушал: «Желательно, чтобы в России продолжалась дезинтеграция, пока не будут разрушены все ее институты». Другой «доброхот», экономист Р. Эриксон, напутствовал «младореформаторов»: «Реформы должны быть разрывом, чем-то небывалым в истории». Эриксон не проговаривается – «убийство России». Слова расплывчатые, осторожные – «разрыв». А уж как на деле набедокурили доморощенные «чикагские мальчики», Гайдар и Чубайс, поставленные «царем» на воеводство, сколько бесчинств, разрухи, горя и увечий причинили стране, – об этом сказано-пересказано…

Признаюсь, меня по-настоящему впечатлило глубокое осмысление Наоми Кляйн «Доктрины шока», ее поднаготной. Зерно ее концепции, обозначено в самом подзаголовке исследования «Расцвет капитализма катастроф». Именно так исследовательница определяет суть зловещего «построжания» рыночного фундаментализма в экономической политике, внешней экспансии стран Запада в 1990-е годы. Казалось бы, «расцвет» и «капитализм катастроф» – несовместимые понятия. Однако Наоми Кляйн убедительно доказывает, что в исходном своем «теоретическом» посыле «чикагская школа» делала циничную ставку на рукотворные, подстроенные катастрофы экономик и обществ стран, которые попали под раздачу монетаристов-янки. Всякий раз пособляли им проворачивать делишки, из корысти и раболепия, местные коновалы-«шокотерапевты». Вроде аргентинского «гуру» и мошенника Ковало. Помнится, в горячке дефолта 1998-го года «кукловоды» из МВФ сватали нам этого «светоча» в поводыри. Москва не одно десятилетие оставалась твердыней против натиска туземного «монетаризма». В книге диалогов с моими единомышленниками экономистом Солтеном Дзарасовым, топ–менеджером Владимиром Поповым и публицистом Валерием Бадовым («И так жить нельзя!..», М. 2012) есть глава под названием «Как Чубайса–приватизатора выкурили из Москвы». Вот отрывок из сказанного: «… Поведаю, каково мне пришлось, когда я восстал против Чубайса и компании… Чубайс начал разговор с кляузы, что Лужков сливает в Москве программу приватизации, не подчиняется указу президента, дерзко выступает против «генеральной линии».

Пришел мой черед ответить: «Я, Борис Николаевич, не за глаза говорю, не нашептываю президенту, как некоторые повадились… Чубайс совершает самую постыдную аферу, распродавая почем зря промышленность и природные богатства, которыми одарил Россию Господь… А вы знаете, за сколько продал Чубайс всю махину ЗИЛа? За сущие гроши – четыре миллиона долларов. Какой–то малец, «Микродин», раскошелился на покупку…» Ельцин попросту был ошеломлен. Смотри на Чубайса, в глазах вспыхнул гнев. Чубайс, словно уж на сковородке, взмолился: «Борис Николаевич, инвестор взял на себя обязательства по инвестициям…» Тут я его прервал: «Борис Николаевич, Чубайс врет! Никаких таких программ «Микродин» не представлял и обязательств никаких не имеет. У них, новых хозяев на ЗИЛе, за душой нет капитала… Помянете мое слово, угробят завод… Чубайс по всей стране пускает по ветру огромные капитальные ценности». На Ельцина мой пример с наглой аферой на ЗИЛе произвел такое гнетущее впечатление, что он явно был подавлен. Помолчав, президент вымолвил: «…Мое решение: Чубайс, не вмешивайтесь в дела Москвы, а вы, Юрий Михайлович, не мешайте Анатолию Борисовичу осуществлять рыночные преобразования…» И тут я сообразил: надо ведь ковать железо. И попросил президента, не откладывая, выправить документ, который выведет меня из–под «расследования» Генпрокурора, а Чубайс уже поспел обратиться туда с официальной ябедой на московские власти, «самоуправство» Лужкова. И Ельцин мрачно выговорил, как отрезал: «Подготовьте документ, я подпишу». Так и была мной добыта «охранная грамота», ставшая впредь преградой для «прихватизаторов», зарившихся на находившиеся в госсобственности активы экономики Москвы. Например, такие столпы городского хозяйства, как «Метрострой». Тогда, в 1990-е годы, хищные умыслы Запада скрывались за ловкой лицемерной риторикой и «макроэкономическими» премудростями чудодейственной «шокотерапии». Ныне грянули иные, посуровей времена. Корпоратократии идет в сечу с открытым забралом. Публицист Джульетто Кьеза называет жесткую хватку могущественных транснациональных компаний (ТНК) турбокапитализмом, а Кляйн – «доктриной шока». «… Нам платят, и хорошо платят за то, что мы обманным путем уводим из разных стран миллиарды долларов», – признание Джона Перкинса, автора другого бестселлера – «Исповедь экономического убийцы» (М., 2005 г.).

Книга написана как на духу – и авторское покаяние, и разоблачения вместе. Перкинс открывает миру потаенное: «Американские разведывательные организации рекрутируют экономических убийц (ЭУ), которые потом входят в состав штатов международных корпораций». Если экономических убийц ненароком уличат, то их «грязные делишки» спишут на корпоративную жадность. Но никак не на происки правительства США. Сам Перкинс неплохо поднаторел в ремесле «экономического убийцы». Много лет подвизался на поприще полномочного экономического советника-эмиссара от ТНК при правительствах стран Латинской Америки и Ближнего Востока. «Моя деятельность была направлена на то, чтобы обескровить страны-заемщики и поставить во внешнюю зависимость от кредиторов». А местные мюриды «свободного рынка» – коррумпированные министры и чиновники, все как один – «в доле». У нас в Белокаменной такого толка «продвинутые» служки мировых менял обосновались на Неглинной. Причастный к верхним кругам истеблишмента экономист либерального толка Каушик Басу разделяет откровения «отступника» Перкинса и разоблачения Наоми Кляйн: «Небольшая часть населения планеты хищнически расходует ресурсы, тем самым лишая доступа к ним других людей, оставляя грядущим поколениям экологически опустошенный мир». (К. Басу. «По ту сторону невидимой руки. М., 2014 г.). Автор усомнился в пригодности рыночного фундаментализма с его отвлеченной «идеальной» концепцией для реалий глобального капитализма. Вернемся, однако, к «Доктрине шока». «Когда я начала изучение вопроса о взаимосвязи между сверхприбылями и масштабными катастрофами, – пишет Кляйн, – я подумала, что стала свидетелем потрясающих изменений». И отсылает читателей к коллизии, которая у всех на слуху. Речь идет о скандальной, невероятной беспомощности федеральных властей США в деле форс-мажорного восстановления систем жизнеобеспечения и социальной сферы в городе Новом Орлеане. После знаменитого урагана «Катрина» 2005 года город превратился в руины, а среди населения начались отчаяние и паника… Это вам не Ташкент 1967 года после землетрясения 1966-го, когда на выручку разрушенному землетрясением городу пришла вся страна. И столица Узбекистана в короткие сроки была отстроена заново. Ташкент стал еще краше и величественнее. У «шокотерапевтов», напротив, были заранее припасены для Нового Орлеана вовсе иные «концептуальные» задумки. Пресловутая стратегия «творческого разрушения»! Житейское «нет худа без добра», как бы вывернутое наизнанку. Неугомонный Дядюшка Милти, прозвище престарелого Фридмана, со страниц «Уолл-стрит джорнэл» настоятельно советовал властям Нового Орлеана способ, как извлечь «выгоду» от стихийного бедствия. Посреди людской беды, среди развалин, лишений и отчаяния было где разгуляться ненавистникам социального государства. Фридман благословил власти штата Луизиана одним махом избавиться от «обременительной» бесплатной системы школьного образования. Большинство городских школ ураган разрушил. Вовсе ни к чему, дескать, джентльмены, отстраивать их заново, потому что это означало бы вернуться к «тирании предыдущего порядка вещей». На новоязе чикагского гуру, в духе антиутопии Джорджа Оруэлла, бесплатные социальные услуги – это и есть «тирания». То бишь фискальное покушение на мошну крупного капитала. Вот и решено было не тратить почем зря миллиарды долларов на постройку новых школ, детских пансионов, а попросту раздать обездоленным семьям, у которых не осталось и крыши над головой, ваучеры на оплату обучения своих чад в частных школах. К восторгу Фридмана, «Катрина» справилась в одночасье с «либерализацией» школьного образования штата. Это жертвоприношение на алтарь радикального монетаризма еще долго будет аукаться пострадавшим. «Когда я стала копать глубже, – продолжает Н. Кляйн, – то обнаружила, что идея использования кризисов и несчастий является локомотивом фридмановского движения с самого начала». Главная идея такова: чтобы было сподручней, вольготней одним приступом учинить «шоковую терапию» – мнимую панацею экономики, всегда нужна дополнительная «коллективная травма социума». Именно таким образом американские власти воспользовались потрясением мега-теракта 2001 года на Манхэттене и всеобщим замешательством. «Администрация Буша, битком набитая приверженцами Фридмана, воспользовалась апокалиптическими настроениями и страхами американцев, чтобы объявить вселенскую «войну с террором». И впрямь самое подходящее название для такого способа стяжания корпоратократией сверхприбылей – «капитализм катастроф». До авральной вселенской «войны с террором» американская экономика влачилась ни шатко ни валко. Едва Буш-младший протрубил крестовый поход против заморских убежищ «Аль-Каиды», тут же расплодились, как грибы, частные военные компании. Возникла новая индустрия. Щедрое финансирование из казны опережало даже спешное открытие офисов новых частных военных компаний. Военные подрядчики – поставщики вооружений, амуниции и «афилированные» с морской пехотой США частные карательные подразделения – в оккупированном Ираке развернулись вовсю. Администрация Буша потратила невообразимые 337 миллиардов долларов на выгодные подряды частным военным компаниям и инжиниринговым корпорациям, которые восстанавливали разрушенную дотла «освободителями» инфраструктуру Ирака. «Война с террором» оказалась очень выгодной. Когда армия США ретировалась из Междуречья, частные военные компании и подрядчики остались, чтобы поток прибылей не иссякал. Война в Ираке, утверждает Наоми Кляйн, с точки зрения военной стратегии заведомо «безвыигрышная». Однако с экономической, вернее, деляческой точки зрения – вполне беспроигрышная. И бесславная – с моральной. Перед нами не локальное сражение, в котором превосходящая мощь торжествует победу, а война совсем иного толка, ради барышей. Она продиктована экспансией глобального капитализма. Наоми Кляйн глядит в самый корень: «фридмановская контрреволюция» на всем Западе стала возможной лишь после исчезновения второй сверхдержавы – СССР. Советский Союз был цивилизационным соперником, антагонистом западного капитализма. И вдруг – гора с плеч. Отпала необходимость в накладном для корпоратократии «государстве всеобщего благосостояния». Открылась лазейка, а потом и широкий шлях для крутого перераспределения общественного богатства. «Плати, пока ноги ходят!» – суровый наказ «монетаристов» синим воротничкам и пенсионерам. «Средний класс», дескать, слишком зажился на хлебах социального государства. Корпоратократия мстительно брала реванш за «кабалу» «Нового курса» Франклина Рузвельта, кейнсианскую «ересь» госрегулирования экономики. А ведь на этой «ереси» десятилетиями держалось все послевоенное процветание Запада. Рыночный фундаментализм, как и все подобные ему реакционные идеологии, подмечает автор «Шоковой доктрины», стремится к «непостижимой чистоте» учения». И нет такой жертвы, которой ради этой цели он бы не взыскал с общества, со всех и с каждого. Идеологии «свободного рынка» позарез нужны кризисы и катастрофы. Выводы Наоми Кляйн подтверждает и Джон Перкинс. Он-то располагает закрытой «инсайдерской» информацией из святая святых корпоратократии. Личные свидетельства бывшего «экономического убийцы» могли бы прозвучать в Совестном суде – по Николаю Гоголю. Но, увы, такая нравственная «юрисдикция» этим людям неведома. «Экономические убийцы» расставляют силки, заманивая «дичь» под видом «экономической помощи» и «консалтинга», – пишет Перкинс. «Несмотря на то что деньги практически немедленно возвращаются в корпорации (Запада), страна, получающая заем, обязана выплатить его с процентами, – подмечает он. – Если экономический убийца превосходно справился со своим заданием, займы будут настолько велики, что должник уже через несколько лет будет не способен выплачивать долг и окажется в ситуации дефолта». Вот тогда-то и наступит безжалостная расплата. «Подобно мафии мы требуем себе шейлоковского «фунта живой плоти», – кается Перкинс в своих грехах. Разительный пример тому – на наших глазах. Соединенные Штаты (и их подельники из Старого Света) спроворили государственный переворот на Украине, ввергший страну в катастрофу. «Опекуны»-янки по миру пустили страну-жертву, которая худо-бедно, но все же сводила концы с концами. После кровавой мистерии Майдана и года не прошло, как экономика – в руинах, гривна обесценилась, народ обнищал… Полыхает гражданская война, разгул бандеровщины, безвластие, одичание… Того и гляди, долговая ловушка для Незалежной вот-вот захлопнется. Все приберет загребущая «невидимая рука». Экономические убийцы от Госдепа США – в казначеях «уряда» Яценюка, «экспертах» при беспомощном президенте Порошенко. Грядет грандиозная дешевая распродажа имущества государства-банкрота. Газотранспортная система, морские порты, телекоммуникации, украинские черноземы – все с молотка! Украинскому сельскому населению суждена поденщина на будущих латифундиях «Монсанто» – американской агрокорпорации. И впрямь, на несчастной Украине на кону шейлоковский «фунт живой плоти». «Алармизм! Теория заговора!» – тотчас возопят наши доморощенные адепты учения Милтона Фридмана. Когда на воре шапка горит, о «непостижимой чистоте» рыночного фундаментализма лучше уж помалкивать. (продолжение в следующем номере) Смотрите оригинал материала на сайте «Совершенно секретно» http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5016/ Иллюстрации в том числе lenta.ru http://lenta.ru/articles/2015/09/01/luzhkov/