«Под угрозой оказалась Глазковская роща, что идет вдоль улицы Клары Цеткин от улицы Лермонтова до 2-й Железнодорожной. Застройщик умело задурил голову глухим обитателям ДК, пообещав им размещение на первых этажах будущих новостроек, и уже приступил к рубке первых деревьев. Как сейчас помню, уничтожить они успели шесть редких дальневосточных елей. После этот ущерб оценили в 640 тыс. рублей, – рассказывает Любовь Аликина. – Я случайно ввязалась в эту историю, заметив строительный забор, вдруг опоясавший территорию ВОГ. В итоге мы с друзьями и членами ВОГ решили выйти на субботник, убрались на территории и убрали этот забор – сложили в сторонку его жестяные листы. В ответ на это СК стала спешно рыть котлован под новостройку. Тут уж мы буквально своим телом закрыли ход тяжелой технике. Я к тому моменту уже знала, что, если бульдозер хоть один раз зацепит ковшом землю, остановить строительство будет трудно. И мы все вместе стали на пути бульдозеров и другой техники: глухие ложились прямо на землю, под колеса машинам.

Я помню, стою перед бульдозером, а директор столичной СК (к тому времени иркутяне уже продали этот проект москвичам) орет водителю: «Дави ее». И вот я стою и на полном серьезе думаю, какую ногу мне не жалко, правую или левую, какой стороной повернуться к надвигающейся машине». Семь лет назад Аликиной и ее соратникам удалось отстоять и ДК ВОГ, и рощу вокруг здания, а два года спустя история повторилась с попыткой вырубки Кайской рощи. «Сначала нам удалось привлечь внимание иркутян. А потом подключились тогдашний мэр Иркутска Кондрашов и его заместитель Альмухамедов. С их помощью рощу удалось отстоять, хотя и там, если не ошибаюсь, пару редчайших кленов все же срубили, – замечает собеседница. – К тому времени меня уже полностью захватили общественные дела: 25 часов в сутки я чем-то занимаюсь. Вот вчера читала четыре часа лекцию о нюансах ТСЖ в соседнем Ангарске».

Как-то на совещании с мэром Иркутска по вопросу межевания придомовых территорий мэр Кондрашов случайно заметил, сколько людей пыталось дозвониться до общественницы за 40 минут заседания. «Он сильно удивился – 176 пропущенных звонков, – вспоминает Аликина. – Люди ко мне часто обращаются за советом, если возникли какие-то конфликты с управляющей компанией или они решили создать свое ТСЖ. Ведь начиналась моя общественная жизнь именно со сферы ЖКХ, когда мы создали свое товарищество собственников жилья, а до этого с успехом «выбили» положенные двору спортплощадку, ограждение для детской площадки, капитальный ремонт дворовых дорог и так далее. Так что опыт большой. Юридический, в том числе. Он мне, безусловно, пригодился позже, в борьбе с экологическими преступлениями. А по началу-то все самой приходилось изучать, до этого ведь у меня только образование геолога было, ну и педагогический. Уже после, на 47-м году жизни, пошла учиться фандрайзингу, чтобы научиться собирать деньги и ресурсы на все наши прожекты».

В том, что заниматься в нашей стране общественной борьбой – дело опасное, Аликина признается, но неохотно: «Был случай не физической расправы, а, так сказать, моральной. Мне друзья даже позвонили с утра заранее, предупредили: мол, будь готова, когда из дома пойдешь. В общем, под окном моим и у балкона недоброжелатели развесили самые настоящие венки похоронные. С чужих могил на кладбище сняли. Не то чтобы я сильно испугалась, но был такой момент – стало понятно, люди перешли черту. Все-таки мы, живые, с опаской на территорию мертвых заходим, то есть на кладбище. Ну что, пережила, пошла дальше». Гораздо обиднее, по словам общественницы, тот факт, что законы никак не защищают в случае подобных конфликтов: «Однажды ко мне ворвался не совсем адекватный гражданин, нанес пару ударов, и сбежал. Экспертиза зафиксировала побои, факт нападения полиция установила. А дальше получилось удивительное: доказать преднамеренность нападения не удалось, поэтому полиция не приняла мое заявление с формулировкой «нападающий добросовестно заблуждался». На деле это означало, что, поскольку свидетелей нападения не было, судить моего обидчика не будут. Такая безнаказанность – вот, что пугает. Тем не менее меня это не остановит. У меня есть свой личный интерес в этом деле. Поскольку я астматик, то выброс адреналина в кровь, который я получаю, меня лечит. Поэтому постоянная борьба, несмотря на нервотрепку, меня, можно сказать, и спасает. Как, впрочем, и хвойный лес, за который мы сражаемся. Я, как больное животное, интуитивно чувствую, что мне нужно, чтобы стало легче: четыре часа прогулки в лесу или полтора часа в суде над очередным экологическим преступником, и я вновь дышу полной грудью.

Лес, природа – всегда были для меня чем-то священным. К этому меня с малолетства приучили родители-геологи. Поэтому понятно, что я почувствовала, когда в феврале этого года пришла в хорошо знакомый мне лес за нашим дачным некоммерческим ДНТ и увидела, как рубят вековые сосны прямо возле устья Каи. Так началось мое противостояние с рубщиками леса, которое вылилось сейчас в дело, заведенное прокуратурой на Стелькина, владельца, как выяснилось, 200 га леса в водоохраной зоне Каи. Эти земли были получены им в подарок от мэра Иркутского района, который буквально месяц назад был арестован». Собеседница признается, что и раньше натыкалась на деляны «черных лесорубов», однако до указанного случая это были уже безлюдные поляны, заваленные сломанными ветками и утыканные пнями: «А тут рубщики, не стесняясь никого, валили деревья, которым было по 150–200 лет. Чтобы остановить этот беспредел, мне пришлось не раз вызвать полицию, потом написать несколько обращений в прокуратуру и другие ведомства, а потом и до правительства области достучаться. Как выяснилось, этому Стелькину сначала выделили 40 га под сельское хозяйство, незаконно сменив категорию земель, а в итоге он оказался владельцем 200 га земель с вековыми лесами. Никакого сельского хозяйства он, конечно, не вел, зато после финального документа дарения этих земель мэром Наумовым, когда он смог оформить их в частную собственность, Стелькин сразу активизировался и начал рубить лес, чтобы возвести здесь коттеджный поселок». Документы о праве собственности на огромные лесные территории у владельца были на руках, поэтому все выезды полиции по звонку общественницы заканчивались ничем: «Пока мы инициировали дело, пока пытались доказать, что документы Стелькину выданы незаконно, его рубщики продолжали уничтожать вековые сосны. Полицейские только в первый свой приезд, в феврале, остановили рубку до того момента, пока не привезли документы. Спасибо неравнодушным чиновникам, Безматерных, например, из областного правительства – они помогли, и в итоге губернатор Ерощенко запретил рубку до выяснения всех обстоятельств дела. А иначе они бы просто вырубили лес, чтобы сравнять то, что уже оказалось на карте в результате незаконных публичных слушаний, и действительность». Смотрите оригинал материала на сайте «Совершенно секретно», иллюстрации — из интерента. http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5022/