«Что такое?

— Идёт туча молодцов.
Рассмотрели: отряд Пунина бойцов».
(Из песни партизан-пунинцев).
Это то было одно из самых известных партизанских формирований Первой мировой войны, отряд-образец, отряд-легенда. Созданный по инициативе георгиевского кавалера поручика Леонида Николаевича Пунина1, он стал одной из наиболее спаянных специальных частей и продолжал работать на позициях вплоть до февраля 1918 года.
Это был отряд-феномен, школа будущих деятелей Белого движения, видных антибольшевиков - барона Романа Фёдоровича Унгерна фон Штернберга, Станислава Никодимовича и Юзефа Никодимовича Булак-Балаховичей,
Иллариона Михайловича Ставского, Георгия Адольфовича Домбровского...
Официальным днём рождения части стало 26 ноября — День георгиевских кавалеров.
Их в отряде Пунина было более половины.
Малая война, активными участниками которой стали партизаны, стартовала ещё в 1914 году.
Некоторые её тактические приёмы использовали конные и пешие команды разведчиков. Они, в частности,
обеспечивали фланги полков, вели наблюдение за передвижениями противника и беспокоили его ночными вылазками. Любопытно, что костяк диверсионных отрядов составили полковые разведчики. Частично диверсионными были действия регулярной кавалерии в 1914 году, в особенности на Юго-Западном фронте.
Непосредственными прототипами русских спецотрядов Первой мировой следует считать сборные кавалерийские группы, действовавшие в 1914-1915 годах. Они устраивали завесы, вели разведку на флангах противника, осуществляли короткие набеги. Среди них отряды генерал-майора Н.Г. Володченко, генерал-лейтенанта
Н.Н. Казнакова, генерал-лейтенанта М.С. Тюлина.Первые русские партизанские части Первой мировой появились весной 1915-го.
К примеру, 3 мая была сформирована Маньчжурская партизанская конная сотня в составе трёх офицеров и 160 нижних чинов2. В августе 1915 года на Юго-Западном фронте работали уже 12 партизанских отрядов.
Один (из состава Туземной конной дивизии) находился в Полесье, но его расформировали «ввиду плохого знания чинами местного языка.Верховное командование слепо верило в то, что эти диверсионные группы будут во многом определять ход боевых операций, истощать живую силу противника лихими действиями — демонстрациями, поисками, порчей линий сообщения, подрывом железных дорог, набегами.
Успешный набег партизан на Кухотскую Волю в октябре 1915-го убедил Ставку в необходимости развернуть малую войну на всех фронтах. В штабе Походного атамана разработали требования для формирования партизанских отрядов. Они легли в основу приказа № 2, изданного 30 октября.
Несмотря на многочисленные недостатки и недоработки, этот документ позволил офицерам, мечтавшим о рейдах в стиле Дениса Давыдова, реализовать себя на партизанском поприще.
К их числу относился и поручик Леонид Пунин.
В середине октября он получил официальное разрешение создать конный отряд Особой важности.
В него вошли 11 офицеров, 17 урядников и унтер-офицеров, 296 казаков и рядовых.
Среди специалистов были 7 подрывников, 8 телефонистов, 4 телеграфиста, б кузнецов, 3 ветеринара, 5 фельдшеров и 3 доктора.
Конно-горное орудие обслуживали 20 человек4. Кроме русских, украинцев, бурят, в отряде были 37 латышей.
42 человека знали польский язык, литовским языком владели 9, немецким — 155.
В литературе ходят небылицы об униформе партизан. Утверждают, что они не носили никаких опознавательных знаков, в том числе погон; встречаются описания неких нашивок и кокард в виде адамовой головы, будто бы присвоенных партизанам6.
Однако это домыслы, по крайней мере в отношении пунинцев, которые носили и погоны с вензелями, и полковые знаки своих частей. Кокарды не маскировали и не закрашивали.
Изображение адамовой головы присутствовало лишь на отрядном знамени. Оно представляло собой полотнище 70x62 см из чёрного плотного шёлка. На лицевой стороне в центре были помещены изображение адамовой головы, выполненное белой масляной краской, и надпись по обводу: «ВСАДНИКИ, НЕСИТЕ СМЕРТЬ ГЕРМАНИИ».
На оборотной стороне — не иконографическое, несколько барочное изображение св. Георгия, обращённого влево, поражающего копьём змия (также выполнено масляными красками). Навершия и лент знамя не имело. Не удалось выяснить, было ли оно уставным: приказа о даровании знамени в архивах пока не обнаружено. Известно, что весной 1916 года оно уже существовало....Только мы углубились в лес, как услышали правее себя стрельбу. Подумали, что это у Домбровского, очевидно, стычка с немцами, и отошли обратно к просеке. Здесь стало ясно, что стреляют значительно дальше, чем мог быть Домбровский. Очевидно стрельба шла по нашим разгуливающим пехотным разведчикам. Вдруг видим, что наши 2-й и 3-й взводы пересекают поляну шагах в 100 от немецкого часового и идут гурьбой, с треском. Казалось, что часовой должен их заметить, но он так увлёкся мерным похажи-ванием, что ничего не заметил.
Вдруг слышим ружейный залп и частый ружейный огонь. Видим, как немцы бегут со своего поста, а наши за ними. Брошенной гранатой были ранены наши же двое солдат — казак Маркин и гусар Рябиничев, но оба остались в строю. Я с десятью охотниками бросился вперёд и вбежал на холм, где располагался немецкий пост. Мне подают немецкую каску. «А где же немец?» — спросил я, полагая, что поймали пленного. «Убёгли», — был ответ. Оказалось, что, действительно, трое немцев благополучно скрылись, а один упал шагах в 100-150 от поста, но я его не видел. Сверху мне открылся чудесный вид. Прямо я увидел убегающих из окопа немцев с пулемётом, справа вдали по
дороге скакали всадники. Подтянулись и остальные люди эскадрона.
К этому времени картина изменилась. Прямо подходили немецкие резервы, справа от нас — тоже обходили немцы. Вижу в развалинах дома какие-то пушки: видимо, там случайно оказался артиллерийский взвод.
Я предложил обстрелять подходившие немецкие цепи и назначил наблюдающими Клепнёва и Суханова.
Между тем эскадрон отошёл назад к лесной просеке. Казак Ерофеев подал мне немецкий погон, который он срезал с приколотого им немца. На погоне была цифра «28» (28-й ландверный полк). Когда мы подошли к просеке, немцы уже успели занять место поста. Решено было их обстрелять...»8
В это время командир эскадрона Станислав Балахович организовал оборону на холме в 350 шагах от места, где находился германский пост. Лев Пунин записал: «Командир эскадрона приказал пулемётчику гусару 2-го взвода Тыщенко поставить свой ручной пулемёт на просеке в канаве, а лучшим стрелкам велено было расположиться вдоль просеки. Видим, как один (видимо, офицер) бегал и распоряжался. Я ждал нашего залпа. Вдруг раздался ружейный огонь со стороны немцев. Лежавший передо мной пулемётчик Тыщенко перевернулся и упал ничком. Я встал на одно колено. Кругом свистели пули. Подобрался к пулемётчику и тут только увидел, что у него закатились глаза и изо рта выступила кровь. На немецкий залп раздались наши выстрелы. Было видно, каку немцев начали падать люди. У меня мелькнула мысль, что сейчас немцы выйдут из кустов и начнётся рукопашный бой. Вынул свой револьвер. Корнет Балахович отдал распоряжение об отходе. Люди быстро вскочили и начали отбегать назад, бросив и пулемёт, и убитого. Я заставил некоторых из них вернуться и подобрать тело гусара. Пулемёт также был подобран.
Я и мои люди несколько отстали от головной части эскадрона, и на меня легла ответственность за судьбы партизан. По дороге отходить было опасно, и я решил пробираться через болото. Там мы и догнали наших товарищей.
Атаман был доволен результатами разведки. Меня представил к «клюкве»9. Корнет Балахович получил Анну 3-й степени»10.
Наградили и прочих участников разведки. Приказный Маркин и младший унтер-офицер Дараган получили Георгиевские кресты 3-й степени, казак Ерофеев, заколовший постового, — крест 4-й степени. Старший унтер-офицер Рябиничев и рядовой Суханов — Георгиевские медали 2-й и 4-й степеней соответственно.
Среди первых в делах отряда был сотник Роман Унгерн. Ни пуля, ни штык его не брали. Вояка до мозга костей, он жил боями, возглавлял опасные разведки и был одним из наиболее храбрых, ловких и неуловимых партизан. 16 февраля он вместе с прапорщиком Козубовским и одиннадцатью казаками отправился на разведку в район мыз Пензу и Одинг, где, по непроверенным данным, находились части 57-го и 29-го ландверных полков. Партизаны должны были выяснить, так ли это.
Сначала шли на лошадях, но, заметив немецких разведчиков, спешились. Унгерн отправил коноводов с лошадьми обратно в штаб. Германцы, увидев кавалеристов, открыли огонь, но ранили только одну лошадь. Это была небольшая хитрость барона: неприятельские разведчики подумали, что спугнули разъезд и тот отступил. Они не предполагали, что находились у партизан на мушке. Унгерн, Козубовский и казаки залегли и стали наблюдать. Германцы сначала бродили по северному краю болота, затем повернули на юг, вероятно, в деревеньку Силен. Пропустив их мимо себя, сотник бросился в атаку на боковой
дозор германцев. При виде казаков немцы оторопели, побросали ружья и послушно подняли руки. Пленных доставили в отряд. Оказалось, что они из 57-го ландверного полка, шли в боковом охранении крупного дозора из 100 человек при двух офицерах. Если бы не бесшумные действия партизан, они наверняка попались бы. Вся операция прошла без единого выстрела.
В конце августа — начале сентября 1916 года отряд вёл активные разведки в районе Чаукцема и Антициема. Во время одной из них произошла трагедия. Было 7 часов утра 1 сентября. Над Чаукцемом и окрестностями стоял густой туман, что партизанам было на руку. Первый эскадрон разделили на три группы по 10-12 человек в каждой. Одну возглавил атаман Леонид Пунин, соскучившийся по боевой работе. В пешем строю покинули Чаукцем и направились в мызу Антицием. Путь предстоял через лес. Там, говорили разведчики, частенько шарили германцы. По лесу шли тихо, пересвистывались с соседними группами. Неожиданно группа атамана оказалась в засаде. Прямо, сзади, со всех сторон — немцы. Кричат, лязгают затворами. Партизаны попятились. Ещё минута, и отряду конец. Атаман Пунин выхватил шашку, с криком рванул вперёд. За ним — партизаны. Атамана, бросившегося на германцев, сразила лихая пуля. Произошла минутная заминка. Германцы бросились на партизан. Положение было критическим. Ещё мгновение, и смельчак Митюхин открывает убийственный огонь из ружья-пулемёта...
В это время подоспела группа Козубовского. Германцы разбежались кто куда, оставив убитых и раненых. Партизаны подхватили раненого атамана, перевязали кое-как рану и быстро понесли в деревню Антицием. Мужественно терпя боль, офицер отдавал распоряжения, приказал доставить «языков» в штаб и позаботиться о раненых. Потом затих. Госпитальный врач уже ничего не смог сделать. Леонид Николаевич Пунин умер от большой потери крови около часа дня 1 сентября. В шесть часов вечера того же дня его тело было доставлено в Майоренгоф, 3 сентября — в Ригу. В кафедральном соборе состоялась заупокойная литургия и панихида. Затем гроб перевезли в Петроград, где прошло пышное прощание. Атамана похоронили в Павловске, городе его беспечного детства. В марте 1917-го военный министр Гучков даровал отряду имя атамана Лунина, чтобы увековечить память этого героя Великой войны.
В декабре 1916 года пунинцы приняли участие в Рождественских боях, летом 1917-го — в Рижской операции. Всё это время отряд оставался одной из наиболее дисциплинированных и боеспособных частей 12-й армии. Однако в сентябре 1917 года атмосфера в части начала меняться из-за интриг поручика Станислава Булак-Балаховича, настраивавшего партизан против офицеров. Нижние чины перестали подчиняться. Понимая, что изменить ситуацию невозможно, отряд покинула большая часть офицеров и половина нижних чинов. Новым командиром выбрали капитана Ставского, однако реальная власть находилась в руках Балаховича. Этому полуотряду сохранили старое название «Особой важности имени атамана Пунина». Он оставался на позициях вплоть до февраля 1918 года, когда официально прекратил своё существование.
Отряд атамана Пунина — интереснейший феномен не только Первой мировой, но и Гражданской войны. Он стал бесценной боевой школой будущих деятелей Белого движения. Вынесенный из неё опыт они в полной мере применили, командуя собственными формированиями.
Дальнейшая деятельность барона Унгерна и Булак-Балаховича общеизвестна.
Георгий Домбровский — известный польский партизан-«загончик» по кличке «Лупашка». Он командовал конными диверсионными отрядами в боях против Красной армии в 1919-1920 годах, а в 1939-м пытался партизанить в Августовских лесах, тщетно стараясь приостановить наступление советских войск.
После капитуляции Варшавы, в сентябре 1939 года, он перешёл на территорию Литвы, где продолжил партизанскую работу. Однако весной 1940-го, после установления в Литве советской власти, Домбровский с частью своих партизан был захвачен НКВД.После пыток в подвале минской тюрьмы Домбровского казнили.
С началом Гражданской войны штабс-капитан Ставский перешёл на сторону белых и вступил в ряды Псковского добровольческого корпуса. Он возглавил Особый отряд, собранный из конвойных штаба при наступлении на Псков.
С ним атаковал части Красной армии у Ямбурга и взял город. В июне Илларион Михайлович возглавил 3-й батальон известного Талабского полка. В 1920 году дрался против большевиков в Латвии в особом партизанском отряде Северо-Западной армии", затем эмигрировал во Францию.
Николай Зуев, командир артиллерийского отделения отряда Пунина, стал «русским Джеймсом Бондом», разведчиком от бога и мастером диверсий. Сотрудничая с Русским Общевоинским союзом, в 1920-1930-е годы он четырежды совершал разведывательно-диверсионные вылазки на советскую территорию и благополучно возвращался за границу. По некоторым данным, Зуев даже сумел устроиться на службу в штаб Ленинградского военного округа и добывал ценнейшую информацию для белых.
Но кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба этих героев и демонов Гражданской войны, если бы не боевая служба в рядах отряда Особой важности атамана Пунина!