Про русскую армию до реформ Петра Первого: нужны ли были перемены

В российской историографии Петра Великого представляли как гениального царя-реформатора, в одиночку изменившего ход отечественной истории. Особенно выделяли масштаб военных реформ. Позднее стали замечать, что вроде как изменения, предпринятые правителем, имели завершающий характер. А начало было положено отцом, а то и дедом Петра. И оттого Петр представляется уже не таким кардинальным реформатором – скорее последовательным продолжателем (пусть весьма и торопливым) дела предков. Следом подоспело замечание, что начинания Петра носят рваный, непоследовательный характер. И что модель, взятая за основу, адаптирована под российские условия недостаточно. Что привело ко многим поздним властным и общественным кризисам.
Вероятнее всего (как это водится) правы в какой-то мере все. Ибо Петр I был и тем, и другим, и третьим. Да еще и абсолютным самодержцем, мало обращавшим внимания на методы и побочные последствия своих затей. Он прекрасно разделял что богово, а что – кесарево. Но уже категории простого человеческого в этот монохром не попадали. И все же не признать действенность военных реформ нельзя.

Французы сильно удивились, когда у них под носом возник необычный корабль англичан

У многих армий и флотов мира имеются странные традиции, не совсем понятные постороннему наблюдателю. На Филиппинах устраивают военные парады с обязательным распитием пива, в Штатах награждают собак медалями… А в Британии все береговые укрепления именуют "Каменными фрегатами". Не потому, что так поэтично, а потому, что береговые форты у них обозначаются так же, как боевые корабли – HMS (His/Her Majesty's Ship). И комплектуются, соответственно, штатами военно-морского стандарта, так что командуют береговыми крепостями самые настоящие капитаны и служат на них самые настоящие матросы. Которые, к слову сказать, и моря-то за всю службу могли не увидеть – разве что из бойницы.
Начало этой традиции имеет конкретную дату – 7 января 1804 года. Хотя, если рассказывать об этом событии, следуют допустить еще одну ретроспективу и дать общий план. Потому что иные реалии того времени не совсем понятны современному человеку.
В век паруса корабли, как ни странно, были больше привязаны к точным маршрутам, чем сейчас. Почему? Да потому что для перемещения требовался ветер. Желательно попутный. Но в мире не так уж много мест, где можно наблюдать дисциплинированные перемещения масс воздуха. А ведь еще следует учитывать еще течения и тот фактор, что даже в одном проливе ветер может сильно меняться. У берега он почти всегда тише. А там еще прибой, подводные скалы… Так что из Старого Света в Новый, к примеру, корабли ходили примерно одним маршрутом. И не важно, откуда вышел корабль – из Франции или Британии. Рано или поздно он выходил на всеобщий маршрут. При этом кривая обратного пути имела иную конфигурацию. Но все равно возвратные трассы тяготели к очень узкому участку мирового океана, что облегчало задачу пиратам. И не только.

Иллюзия бесчисленности

Когда заходит речь о монгольской армии легендарного завоевателя Чингисхана, сразу всплывают какие-то невероятные числа. Беда в том, что хронисты тех лет склонны преувеличивать размеры монголо-татарских сил с целью объяснить их успехи многократным численным превосходством. И сегодня среди историков нет единого мнения о количестве воинов в ордынских армиях вторжения.
Плано Карпини, итальянский путешественник, лично побывавший в Империи монголов в 1240-е годы, писал в своем отчете, что Киев в 1240 году осаждало 500-тысячное войско кочевников. И подобным данным, конечно, нельзя верить, даже несмотря на факт его встречи с Батыем.
Тем временем все тот же Карпини отметил любопытную хитрость монголов. Непосредственно перед сражением, как утверждает европейский путешественник, монгольские командиры приказывали сажать на свободных лошадей "изображения людей". Чтобы тем самым убедить вражеских разведчиков в бесчисленности их войска. То есть они старались всеми возможными способами надавить на противника психологически и подорвать его волю к победе.
В другом не менее важном историческом труде о монголах ("Сокровенное сказание", XIII век) сказано, что Чингисхан, командовавший небольшим отрядом, повелел каждому из своих воинов разжечь по 5 костров на ночной стоянке. И когда дозорные врага увидели множество горящих огней, они сообщили своему полководцу, что у Чингисхана столько вооруженных людей, сколько звезд на небе.

Деревни, усеянные телами, огнестойкие гренадеры и храбрейший Кульнев в важном для страны сражении

"Уверяю вас, что столь тяжелой войны, как сия, у нас еще не было", - писал в октябре 1812-го французский артиллерист под Полоцком в Витебской губернии. Где тогда находились корпуса генералов Удино и Сен-Сира. Первому из них предписано было прекратить дальнейшее продвижение после провального наступления на петербургском направлении. Причиной же провала стало июльское сражение близ села Клястицы, после которого Наполеон и отправил Сен-Сира на помощь.
Теплую встречу у Клястиц солдатам Удино организовал генерал-лейтенант Петр Витгенштейн, который твердо решил вести свой 17-тысячный корпус на 28 тысяч французов. Далеко не самый решительный русский полководец в донесении императору объяснял свой маневр тем, что ему сообщили о движении маршала Макдональда в сторону Люцина (север все той же Витебской губернии). И что тот совместно с Удино вознамерился отрезать Витгенштейна от Псковского тракта. Поэтому удар нанесли по тем, кто намедни переправился через Западную Двину южнее, у города Полоцк.

Как один легендарный выстрел спас армию от разгрома

Невероятное попадание на предельном расстоянии решило исход сражения...
В относительно недавней истории человечества известны войны (детально задокументированные), с количеством, целями и хронологией которых исследователи никак не определятся. Даже с географией случается путаница. Скажем, с той возней, что затеял Бонапарт по всему миру, как-то определились, присвоив всем конфликтам оптовый термин Наполеоновских войн. Но там все хорошо только с финишной датой – окончательное падение императора как бы намекает. А со стартом есть сложности. Кто-то вообще утверждает, что, мол, фигура корсиканца есть прямое порождение французской революции, так что давайте начнем с беспорядков в Тюильри или чего подобного. А уж что внутри этого исторического массива творится…
Французы той поры буянили по всему миру, причем в окрестностях Пиренеев эта возня если и затихала, то только за тем, чтобы переместиться по карте влево или вправо. Оттого Испания и Португалия напоминали гигантскую сковородку, на которой жара хватало как вооруженным туристам, так и местным. Французам как-то особо никто не помогал, а вот португальцам и испанцам пособляли англичане. А все это время то Испания восставала, то Португалию к Франции старались присоединить. Так что покоя не было.