Литературный Клуб Марии Авериной

В доме восемь дробь один У заставы Ильича Жил высокий гражданин, По прозванью Каланча, По фамилии Степанов И по имени Степан, Из районных великанов Самый главный великан. Уважали дядю Степу За такую высоту. Шел с работы дядя Степа — Видно было за версту. Лихо мерили шаги Две огромные ноги: Сорок пятого размера Покупал он сапоги. Он разыскивал на рынке Величайшие ботинки, Он разыскивал штаны Небывалой ширины. Купит с горем пополам, Повернется к зеркалам — Вся портновская работа Разъезжается по швам! Он через любой забор С мостовой глядел во двор. Лай собаки поднимали: Думали, что лезет вор. Брал в столовой дядя Степа Для себя двойной обед. Спать ложился дядя Степа — Ноги клал на табурет. Сидя книги брал со шкапа. И не раз ему в кино Говорили: — Сядьте на пол, Вам, товарищ, все равно! Но зато на стадион Проходил бесплатно он: Пропускали дядю Степу — Думали, что чемпион. От ворот и до ворот Знал в районе весь народ, Где работает Степанов, Где прописан, Как живет, Потому что всех быстрее, Без особенных трудов Он снимал ребятам змея С телеграфных проводов. И того, кто ростом мал, На параде поднимал, Потому что все должны Видеть армию страны. Все любили дядю Степу, Уважали дядю Степу: Был он самым лучшим другом Всех ребят со всех дворов. Он домой спешит с Арбата. — Как живешь?— кричат ребята. Он чихнет — ребята хором: — Дядя Степа, будь здоров! Дядя Степа утром рано Быстро вскакивал с дивана, Окна настежь открывал, Душ холодный принимал. Чистить зубы дядя Степа Никогда не забывал. Человек сидит в седле, Ноги тащит по земле — Это едет дядя Степа По бульвару на осле. — Вам,— кричат Степану люди,— Нужно ехать на верблюде! На верблюде он поехал — Люди давятся со смеха: — Эй, товарищ, вы откуда? Вы раздавите верблюда! Вам, при вашей вышине, Нужно ехать на слоне! Дяде Степе две минуты Остается до прыжка. Он стоит под парашютом И волнуется слегка. А внизу народ хохочет: Вышка с вышки прыгать хочет! В тир, под низенький навес, Дядя Степа еле влез. — Разрешите обратиться, Я за выстрелы плачу. В этот шар и в эту птицу Я прицелиться хочу! Оглядев с тревогой тир, Говорит в ответ кассир: — Вам придется на колени, Дорогой товарищ, встать — Вы же можете мишени Без ружья рукой достать! До утра в аллеях парка Будет весело и ярко, Будет музыка греметь, Будет публика шуметь. Дядя Степа просит кассу: — Я пришел на карнавал. Дайте мне такую маску, Чтоб никто не узнавал! — Вас узнать довольно просто,— Раздается дружный смех,— Мы узнаем вас по росту: Вы, товарищ, выше всех! Что случилось? Что за крик? — Это тонет ученик! Он упал с обрыва в реку — Помогите человеку! На глазах всего народа Дядя Степа лезет в воду. — Это необыкновенно!— Все кричат ему с моста.— Вам, товарищ, по колено Все глубокие места! Жив, здоров и невредим Мальчик Вася Бородин. Дядя Степа в этот раз Утопающего спас. За поступок благородный Все его благодарят. — Попросите что угодно,— Дяде Степе говорят. — Мне не нужно ничего — Я задаром спас его! Паровоз летит, гудит, Машинист вперед глядит. Машинист у полустанка Кочегару говорит: — От вокзала до вокзала Сделал рейсов я немало, Но готов идти на спор — Это новый семафор. Подъезжают к семафору. Что такое за обман? Никакого семафора — У пути стоит Степан. Он стоит и говорит: — Здесь дождями путь размыт. Я нарочно поднял руку — Показать, что путь закрыт. Что за дым над головой? Что за гром по мостовой? Дом пылает за углом, Сто зевак стоят кругом. Ставит лестницы команда, От огня спасает дом. Весь чердак уже в огне, Бьются голуби в окне. На дворе в толпе ребят Дяде Степе говорят: — Неужели вместе с домом Наши голуби сгорят? Дядя Степа с тротуара Достает до чердака. Сквозь огонь и дым пожара Тянется его рука. Он окошко открывает. Из окошка вылетают Восемнадцать голубей, А за ними — воробей. Все Степану благодарны: Спас он птиц, и потому Стать немедленно пожарным Все советуют ему. Но пожарникам в ответ Говорит Степанов: — Нет! Я на флот служить пойду, Если ростом подойду. В коридоре смех и шепот, В коридоре гул речей. В кабинете — дядя Степа На осмотре у врачей. Он стоит. Его нагнуться Просит вежливо сестра. — Мы не можем дотянуться! Объясняют доктора.— Все, от зрения до слуха, Мы исследуем у вас: Хорошо ли слышит ухо, Далеко ли видит глаз. Дядю Степу осмотрели, Проводили на весы И сказали: — В этом теле Сердце бьется, как часы! Рост велик, но ничего — Примем в армию его! Но вы в танкисты не годитесь: В танке вы не поместитесь! И в пехоту не годны: Из окопа вы видны! С вашим ростом в самолете Неудобно быть в полете: Ноги будут уставать — Вам их некуда девать! Для таких, как вы, людей Не бывает лошадей, А на флоте вы нужны — Послужите для страны! — Я готов служить народу,— Раздается Степин бас,— Я пойду в огонь и воду! Посылайте хоть сейчас! Вот прошли зима и лето. И опять пришла зима. — Дядя Степа, как ты? Где ты? Нету с моря нам ответа, Ни открытки, ни письма… И однажды мимо моста К дому восемь дробь один Дядистепиного роста Двигается гражданин. Кто, товарищи, знаком С этим видным моряком? Он идет, Скрипят снежинки У него под каблуком. В складку форменные брюки, Он в шинели под ремнем. В шерстяных перчатках руки, Якоря блестят на нем. Вот моряк подходит к дому, Всем ребятам незнакомый. И ребята тут ему Говорят: — А вы к кому? Дядя Степа обернулся, Поднял руку к козырьку И ответил: — Я вернулся. Дали отпуск моряку. Ночь не спал. Устал с дороги. Не привыкли к суше ноги. Отдохну. Надену китель. На диване посижу, После чая заходите — Сто историй расскажу! Про войну и про бомбежку, Про большой линкор «Марат», Как я ранен был немножко, Защищая Ленинград. И теперь горды ребята — Пионеры, октябрята,— Что знакомы с дядей Степой, С настоящим моряком. Он домой идет с Арбата. — Как живешь?— кричат ребята. И теперь зовут ребята Дядю Степу Маяком. _________ Сергей Михалков Дядя Стёпа 1-я часть Фото с сайта Литературный Клуб Марии Авериной

Такого снегопада, такого снегопада Уже не помнят здешние места, А снег не знал и падал, а снег не знал и падал, Земля была прекрасна, прекрасна и чиста. Припев: Снег кружится, летает, летает, И, позёмкою клубя, Заметает зима, заметает Все, что было до тебя. На выпавший на белый, на выпавший на белый, На этот чистый невесомый снег Ложится самый первый, ложится самый первый И робкий, и несмелый, на твой похожий след. Припев Раскинутся просторы, раскинутся просторы До самой дальней утренней звезды. И верю я, что скоро, и верю я, что скоро По снегу доберутся ко мне твои следы. Припев ________ Лидия Козлова Снег кружится, летает, летает… Фото: Global Look Press; в статье: пресс-служба «Первого канала» Литературный Клуб Марии Авериной

«Люблю живую елку, чей аромат создает невероятную атмосферу. В прошлом году внук Никита принес мне датскую сосну. Она не пахнет и даже не осыпается — сразу ломается ветвями. Не знаю, чем она его прельстила, может, ценой. Думал: если дорого, значит, хорошо… ⠀ Еще одно ни с чем не сравнимое удовольствие — доставать с антресолей игрушки, живущие в большой шляпной коробке, принадлежавшей еще моей бабушке. Откроешь ее, и перед тобой развернется целая череда многочисленных новогодних елок, которые были в моей жизни. Вот большие, роскошные, блестящие и чуть самодовольные пузатые шары — признаки современности. Рядом простенькие, незатейливые зайчики из ваты, лыжница, канарейка в клетке. Их осталось совсем мало — война, блокада, переезды… ⠀ Однажды в детстве я очутилась на елке в ТЮЗе. Как положено, все пели песни, читали стихи, а в награду получали подарок. Я тоже что-то прочитала. «Проси что хочешь»!» — предложили мне. И я указала на небольшой ярко-красный блестящий шарик, висевший на самой макушке. И что вы думаете? Принесли стремянку и сняли! Долгое время эта игрушка украшала все мои праздники, пока пять лет назад кот не своротил елку, охотясь за шарами и дождиком. Разбилось много шариков, да и Бог с ними, а вот этот жалко. Это была потеря». ⠀ ________ Алиса Фрейндлих Литературный Клуб Марии Авериной

Можем строчки нанизывать Посложнее, попроще, Но никто нас не вызовет На Сенатскую площадь. И какие бы взгляды вы Ни старались выплёскивать, Генерал Милорадович Не узнает Каховского. Пусть по мелочи биты вы Чаще самого частого, Но не будут выпытывать Имена соучастников. Мы не будем увенчаны.. И в кибитках, снегами, Настоящие женщины Не поедут за нами. ________ Наум Коржавин Можем строчки нанизывать… 1944 г. Литературный Клуб Марии Авериной

Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: «Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой». Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел. Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу. А за окном шелестят тополя: «Нет на земле твоего короля…» ________ Анна Ахматова Сероглазый король Фото Анны Ахматовой Моисея Наппельбаума Getty Images Литературный Клуб Марии Авериной

Есть в Третьяковской галерее одна картина, мимо которой вы никогда не пройдёте мимо... Даже если видите эту работу впервые, даже если вы ничего не знаете ни о ней ни о её авторе - она вас удержит. «Нищая девочка-испанка», 1852 год. ⠀ Во-первых, картина огромная - метр на полтора. Во-вторых, на мой взгляд, очень правильно под неё выбрано место - полотно размещено на стене в одиночестве. Ты стоишь, смотришь и уходить не хочется. Ничего не отвлекает внимание и кажется, что вы остались вдвоём с этой девочкой во всей галерее. Ну и в третьих, это конечно сама картина. Шикарная работа! Для меня она интереснее девочки с персиками и можете закидать меня помидорами... ну или персиками) Художник Евграф Семёнович Сорокин изобразил девочку лет десяти на фоне богатого испанского района, исполненного из белого камня. Светлые тона как бы подчёркивают спокойствие жизни тех, кто проживает здесь. На первый взгляд девочка кажется ухоженной и опрятной... но это только на первый. Очевидно, что и белая блуза, и юбочка (завязанная поясом на талии, чтобы не упала) ей велики. Видимо, эту одежду ей кто-то отдал. А теперь взгляните на обувь ботиночки - истерты до дыр... пальчики лежат прямо на камне, кажется, что там уже нет подошвы... Непонятно, как она вообще в них ходит! А из двери изящная рука в белых тонких перчатках протягивает милостыню. Брови у девочки нахмурены, взгляд сосредоточен на монете. Малышка прекрасно осознает, что от этого подаяния зависит, будет ли у неё сегодня еда... ________ Автор: А. Субботина Литературный Клуб Марии Авериной

«Я получила прозвище «дикая девочка», потому что ходила босиком, бродила без шляпы, бросалась с лодки в открытое море, купалась во время шторма, и загорала до того, что сходила кожа, и всем этим шокировала провинциальных севастопольских барышень». ________ Анна Ахматова Литературный Клуб Марии Авериной

Опрятней модного паркета Блистает речка, льдом одета. Мальчишек радостный народ Коньками звучно режет лёд; На красных лапках гусь тяжёлый, Задумав плыть по лону вод, Ступает бережно на лёд, Скользит и падает; весёлый Мелькает, вьётся первый снег, Звездáми падая на брег. _________ Александр Пушкин Опрятней модного паркета… (отрывок из поэмы «Евгений Онегин») Литературный Клуб Марии Авериной

Маяковский подарил своей возлюбленной Лиле Брик кольцо с её инициалами — «Л Ю Б». Будучи расположенными по кругу, эти буквы складывались в бесконечное «ЛЮБЛЮ». ЛИЛИЧКА! (Вместо письма) Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь — висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят — он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек… Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг. ________ Владимир Маяковский На фото: Маяковский и Брик. Ялта, 1926 год. Литературный Клуб Марии Авериной

Стояла зима. Дул ветер из степи. И холодно было Младенцу в вертепе На склоне холма. Его согревало дыханье вола. Домашние звери Стояли в пещере, Над яслями теплая дымка плыла. Доху отряхнув от постельной трухи И зернышек проса, Смотрели с утеса Спросонья в полночную даль пастухи. Вдали было поле в снегу и погост, Ограды, надгробья, Оглобля в сугробе, И небо над кладбищем, полное звезд. А рядом, неведомая перед тем, Застенчивей плошки В оконце сторожки Мерцала звезда по пути в Вифлеем. Она пламенела, как стог, в стороне От неба и Бога, Как отблеск поджога, Как хутор в огне и пожар на гумне. Она возвышалась горящей скирдой Соломы и сена Средь целой вселенной, Встревоженной этою новой звездой. Растущее зарево рдело над ней И значило что-то, И три звездочета Спешили на зов небывалых огней. За ними везли на верблюдах дары. И ослики в сбруе, один малорослей Другого, шажками спускались с горы. И странным виденьем грядущей поры Вставало вдали все пришедшее после. Все мысли веков, все мечты, все миры, Все будущее галерей и музеев, Все шалости фей, все дела чародеев, Все елки на свете, все сны детворы. Весь трепет затепленных свечек, все цепи, Все великолепье цветной мишуры... ...Все злей и свирепей дул ветер из степи... ...Все яблоки, все золотые шары. Часть пруда скрывали верхушки ольхи, Но часть было видно отлично отсюда Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи. Как шли вдоль запруды ослы и верблюды, Могли хорошо разглядеть пастухи. — Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, — Сказали они, запахнув кожухи. От шарканья по снегу сделалось жарко. По яркой поляне листами слюды Вели за хибарку босые следы. На эти следы, как на пламя огарка, Ворчали овчарки при свете звезды. Морозная ночь походила на сказку, И кто-то с навьюженной снежной гряды Все время незримо входил в их ряды. Собаки брели, озираясь с опаской, И жались к подпаску, и ждали беды. По той же дороге, чрез эту же местность Шло несколько ангелов в гуще толпы. Незримыми делала их бестелесность, Но шаг оставлял отпечаток стопы. У камня толпилась орава народу. Светало. Означились кедров стволы. —А кто вы такие? — спросила Мария. — Мы племя пастушье и неба послы, Пришли вознести вам обоим хвалы. — Всем вместе нельзя. Подождите у входа. Средь серой, как пепел, предутренней мглы Топтались погонщики и овцеводы, Ругались со всадниками пешеходы, У выдолбленной водопойной колоды Ревели верблюды, лягались ослы. Светало. Рассвет, как пылинки золы, Последние звезды сметал с небосвода. И только волхвов из несметного сброда Впустила Мария в отверстье скалы. Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба, Как месяца луч в углубленье дупла. Ему заменяли овчинную шубу Ослиные губы и ноздри вола. Стояли в тени, словно в сумраке хлева, Шептались, едва подбирая слова. Вдруг кто-то в потемках, немного налево От яслей рукой отодвинул волхва, И тот оглянулся: с порога на Деву, Как гостья, смотрела звезда Рождества. __________ Борис Пастернак Рождественская звезда Фото с сайта Литературный Клуб Марии Авериной