Буруу къол – с Балкарского (тюркского) языка – Ограждённая балка.

Кабардинцы называют это место – Брууко (Буруу къол).
Первые селения Кабарды на территории Балкарии…
Источник: В.В. Дубянский. На Эльбрус по Баксану. (Из путевых воспоминаний участника восхождения на западную вершину Эльбруса 3 августа 1908 года). Приложено к 4-му Ежегоднику Кавказского Горного Общества в Пятигорске. 1910 г. Пятигорск. Электропечатня «Сукиасянц и Лысенко». 1911 г.
«…Вот и широкая долина, занесенная песком и галечником, среди толщи которых извиваются, разбившись на четыре русла, Малка и шумно катит мутные воды свои, вырвавшись на простор из соседних теснин после продолжительного странствования в восточном направлении в напрасных поисках выхода вдоль южных склонов Джинальского хребта, красиво вырисовывающегося вправо от нас.
Было решено пустить вперед только один фургон, а остальным ждать на берегу, пока тот переправится через все русла реки и наметит путь для других. Лошади осторожно нащупывают брод. Течение быстрое и относит в сторону, в особенности на третьем, главном русле. Кузов фургона почти весь погружается в воду. Седоки инстинктивно кидаются вперед.
Еще одно дружное усилие привычных коней, и они на другом берегу, в полосе Большой Кабарды. (Так называется населенная кабардинским народом область, частью гористая, частью равнинно-степная на северных предгорьях и по северному склону Кавказского хребта, точнее говоря, по среднему и нижнему теченью Малки, Баксана, Черека и Уруха до их впадения в Терек.
Различают еще Малую Кабарду, носящую преимущественно равнинно-степной характер и расположенную к востоку от Терека, между ним и его правым притоком Сунжей.»
«…Было около 5 часов утра, когда мы подъехали к стоящей почти у самого спуска к реке на околице большого кабардинского селения Ашабова почтовой станции, содержимой вот уже тридцать лет бессменно, успевшим состариться, горячеводским казаком и ничем не отличающейся от обычного станичного домика с небольшим огородиком и садиком…
…На пути все чаще и чаше стали попадаться небольшие балки и котловины, обставленные зеленеющими курганами и холмами с широкими основаниями и выпуклыми боками. Через каких-нибудь полчаса мы совершенно затерялась среди этого лабиринта; Ашабово скрылось за одним из косогоров; красивые высоты Куба-Тапа заслонили от глаз долину Малки; впереди обрисовывался высокий правый берег небольшой речки Куркужины, прорезывающей южную предгорную полосу до своего впадения в Малку в северо-восточном направлении на протяжении свыше 50 верст. Мелкая речонка с мутной водой и залитым солнцем песчано-галечным местом переправы, лишенным хотя бы тощей кустарниковой заросли, мало влекла нас к себе, и мы, не останавливаясь, поспешили выбраться на широкое правобережное плато, сложенное из песчано-глинистых и галечниковых речных отложений, выполнивших прежнюю широкую долину и прорезанных довольно глубоко узким ложем реки Куркужина.
…В 8 часов утра мы были уже у Наурузова — первого на нашем пути кабардинского селения в Баксанской долине, куда мы скатились по довольно крутому спуску с оставшихся позади нас увалов.
Селение раскинулось на левом берегу многоводного Баксана (река эта берет начало из-под ледников высочайшей горы Кавказа – Эльбруса имеет направление на северо-восток и, промчавшись с величайшей быстротой более 100 верст, выходит на плоскость Большой Кабарды), пока еще остававшегося скрытым от наших взоров за зеленью сельских садов и прижатого в этих местах к высокому, обрывистому правому берегу, где там и сям лепилась кустарниковая заросль, терявшаяся среди травянистого покрова соседних слабо волнистых отрогов групп высот Куз-Бурун (около 850 метров).
К северу от Наурузова они заканчиваются своеобразными полукруглыми террасовидными уступами, точно кто нарочно насыпал крепостные валы, окружающие тесным полукольцом незримые твердыни, огибая которые бурный Баксан круто отворачивает на восток, чтобы, пробежав в таком направлении верст пятьдесят и прихватив по пути волны Чегема и Черека, ринуться в объятия Малки.
Дорога пролегала по сравнительно узкой равнинной подошве незадолго перед тем пересеченных нами краевых юго-восточных частей южной предгорной полосы; к югу от Наурузова она как бы выклинивалась, не снимая с запада крутыми склонами ближайших отрогов, зато к северу значительно расширяется, сохраняя свой равнинный характер с едва заметным уклоном к северо-востоку, что соответствует, по-видимому, слабому падению пластов твердого песчаника, проглядывающего местами на сбитых колесами и вытоптанных стадами полянках, и обрывается небольшим уступом над равнинами Большой Кабарды у Баксанского поста.
Баксанский пост — небольшой русский поселок, состоящий из немногочисленных домиков под черепичными крышами, ютящихся около полуразвалившихся стен старинной крепостцы, на территории которой в настоящее время высится православная церковка и находится ставка участкового начальника с небольшим отрядом милиционеров.
В поселке имеется аптека, почтовая контора и ряд русских лавок с бакалейным и красным товаром, бойко торгующих в базарные дни, когда в этот пункт, лежащий на перекресте дорог, ведущих в большие казачьи станицы Марьинскую и Солдатскую, к полотну Владикавказской железной дороги и лежащую к югу долину Баксана с ее кабардинским и горско-татарским населением, съезжается много казаков и туземцев для торгового обмена продуктами местного производства (шерсть, сукно, бурки, сено, овечий сыр — с одной стороны, огородные овощи, арбузы, дыни, фрукты, мука — с другой стороны) и закупки мануфактуры и бакалеи, ставших теперь необходимыми в обиходе горца.
Долголетнее соседство с оседлым земледельческим русским населением не прошло бесследно для вольных сынов Кабарды. Помнится, почти год тому назад проезжал я по этим равнинам; направлялся 2-го августа 1907 года к Баксанскому посту на казачьем фургоне, после ночевки на станции Солдатской. По лазурному небу плыли одиночные золотисто-белые облачка. На далеком юго-востоке синела цепь гор, увенчанных ледяными диадемами бесчисленных вершин, среди которых одиноко уносилась в синеву небес вся залитая золотистым пурпуром двуглавая шапка седого великана Кавказа, словно отрезанного от своих величавых собратий легкой дымкой облаков.
А кругом расстилалась необозримая плодородная равнина, изредка пересекаемая небольшими овражками, покрытая пышными лугами и тучными нивами, с лихвой вознаграждающая земледельца за его внимательный уход за нею. Доносилось блеяние овец и мычанье коров с привольных пастбищ, где пчелки собирали богатую добычу с многочисленных медоносных трав. Вдали, подле небольшой речушки чернела пасека. Вправо и влево от дороги мелькали загорелые лица поселян, убирающих хлеб — налитую янтарным зерном пшеницу. Над высокими стеблями кукурузы (маиса) горделиво покачивались пышные корзинки подсолнухов. Вместо традиционной черкески или неизменного бешмета (полукафтана) кабардинцы — это были они — облачились в простые ситцевые рубахи, защищая головы от зноя широкополыми войлочными шляпами; женщины и девушки в легких шальварах, таких же рубахах и распашных туземных платьях, стянутых у пояса, усердно помогали мужчинам. Вот, примостившись на облучке, с посадкой заправского немецкого колониста, легкой рысцой едет по волнующемуся морю сочной ароматной травы молодой кабардинец на патентованной сенокосилке, оставляя за собой правильные поперечные грядки подсеченной растительности; а поодаль в сторонке с не меньшим успехом работает сноповязалка. Развитый, свободолюбивый, честный кабардинец, не знавший рабства и не привыкший к тунеядству, кажется, рожденный для коня, ружья, острой сабли и широкого лезвия кинжала, переварил начатки европейской цивилизации и умело пересадил на свою почву плоды прогрессирующей техники. Восьмидесятитысячный народ, сохранив в чистоте рыцарские заветы предков, гордый своим славным боевым историческим прошлым, издревле поддерживающий дружественные отношения с соседними русскими казачьими поселениями, обнаруживает ясное понимание всей пользы просвещенья и проявляет горячее стремление к образованию, чему, к сожалению, не всегда идут навстречу ближайшие представители русской администрации, хотя кабардинцы неоднократно собственной кровью запечатлели свою преданность России.
Еще и теперь в многочисленных кабардинских селениях доживают свои дни в благоустроенных усадьбах представители старинных кабардинских фамилий — генералы русской службы кн. Иналовы, Наурузовы, Атажукины, Куденетовы, герои лихих боевых схваток во время Турецких и Кавказских войн, когда они во главе своих верных нукеров-дружинников бились бок о бок с железными кавказскими полками за общую родину —великую Россию, лучшие представители которой умели уважать храбрый народ и никогда не затрагивали ни религиозных чувств его, ни национальных особенностей...
…Тяжело было в полдень трогаться в путь. Зной палил, и даже близость реки не давала живительной прохлады.
Лошади шли неохотно, и, хотя через какую-нибудь версту дорога уже пролегала по обрамленным садами улицам хутора Атажукина,
мы подвигались вперед очень медленно, так что только к часу добрались до околицы Атажукина 2-го - большого кабардинского селения, широко раскинувшегося главным образом по крутым отрогам Куз-буруна и носящего на себе ясные следы зажиточности обывателей и долголетнего общения с оседлым русским населением.
…Верстах в пяти от моста опять замелькали туземные постройки — это было Атажукино 1-е, занимающее ближайшие к реке части террасы и прибрежные склоны ее.
По меньшей мере версты на две вдоль дороги влево от нас протянулась, точно по шнуру, линия однообразных маленьких низеньких саманных домиков с плоскими крышами и редкими древесными насаждениями, а напротив приблизительно на середине пути, на вытоптанной скотом и выжженной солнцем полянке, в стороне от дороги, высились одиноко два вновь построенных светлых просторных каменных здания — сельское правление и школа при мечети — достойная дань времени. Три, четыре оригинальных коновязи — вот все, что тогда напоминало о близком соседстве общественного учреждения среди пустынной площади в страдную летнюю пору. А со стороны ближайших склонов тянулись беловатыми полосами мощные выносы мелко раздробленного известнякового материала, обрамляя зеленеющие подножья невысоким барьером свежеформирующегося мергеля, в толще которого струились небольшие ручьи.
А вот теперь начинается – Балкария… Сейчас на этом месте расположился кабардинское селение Заюково
(балкарское название «Зая къол» и «Зайы(н)куф»).
…Селение осталось позади. Недалеко от него поперек всей террасы тянулся, пересекая дорогу, видимо, некогда искусственно вырытый ров с остатками земляного вала; а вдоль вала, по направлению к Баксану, виднелись почти сравнявшиеся с землею развалины селения — старое кладбище.
Буруу къол – с Балкарского (тюркского) языка – Ограждённая балка. Кабардинцы называют это место – Брууко (Буруу къол).
Первые селения Кабарды на территории Балкарии…
Источник: В.В. Дубянский. На Эльбрус по Баксану. (Из путевых воспоминаний участника восхождения на западную вершину Эльбруса 3 августа 1908 года). Приложено к 4-му Ежегоднику Кавказского Горного Общества в Пятигорске. 1910 г. Пятигорск. Электропечатня «Сукиасянц и Лысенко». 1911 г.
… Горы постепенно начали отступать к юго-западу. Вот налево в ложбинке сверкнул серебристою змейкою небольшой речной отвод к маленькой мельнице, окруженной ветвистыми ивами. Какой-то свежестью повеяло вокруг. Веселее глядела густая ярко -зеленая травка.
Еще несколько минут пути, и мы в залитой солнцем, открытой к западу и расширяющейся в виде треугольника концевой части долины р. Гунделена. Сажени две в ширину, вполне доступный для переправы вброд, почти свободный от мути плавно катил он свои воды навстречу Баксану в низких берегах посреди роскошных лугов; кое-где уже тронутых острой косой и покрытых стогами душистого сена.
В четверть пятого наши подводы остановились на правом берегу реки подле группы оригинальных намогильных памятников, числом около пятнадцати.
В расположении их нельзя было уловить какой-либо признак определенной системы, но по форме все они — и большие, и маленькие походили один на другой и представляли довольно правильные сложенные из тесаного мелового известняка восьмигранные усеченные, мало отличающиеся от прочих пирамиды от 0,5 до 1,5 сажен высотой, около 7 аршин в периметре, увенчанные соответственными выпукло-пирамидальными шапками из таких же известковых небольших плиток с насаженным на верхушке шаром.
Там и сям были видны следы прежней ограды, окаймлявшей этих безмолвных свидетелей прошлого; огромные бреши в стенах указывали на хозяйничание здесь или искателей кладов,
или ученых археологов, научные изыскания которых, если и видели свет, то во всяком случае на страницах недоступных для широких слоев общества изданий.
Теперь там находят себе приют стаи летучих мышей, и одуряющий специфический запах заставляет поспешно отпрянуть назад всякого, кто вздумал бы со свежего воздуха просунуть туда слишком любознательную голову.
Руины древней ограды поросли высокой травой. Густой мох облеплял пирамидальные шапки. Все носило безмолвия печать. И пытливая мысль напрасно терялась в догадках пред могильною тайною давно минувших веков.
(Совершенно подобной же архитектуры восемь памятников, прекрасно сохранившихся, окруженных тройным кольцом сильно разрушенной каменной ограды,
мне пришлось наблюдать в августе 1907 г. по дороге из Атажукина 2-го в Нальчик, близ сел. Куденетова,
в долине Чегема при выходе его на плоскость, приблизительно на одной широте с Гунделеновскими памятниками, но только верст на 25 восточнее).
… И только несколько западнее глаз мог отдохнуть на густой зелени сада, среди которой залитый лучами солнца красиво выделялся окруженный пирамидальными тополями дворец княгини Атажукиной над плавно катящимися струями Гунделена, омывающего довольно крутой и высокий в том месте свой левый берег…
Комментарий вот это место, где находилась усадьба Адилгерия Атажукина, усадьба, не село с левой стороны реки Гунделен на отшибе вдали от кабардинских сёл, балкарцы называли Атажук кабак.
В 1910 году, селения Заюково, не было. Это к вопросу возраста кабардинских сёл.
Кабардинского селения Дугулубгей в 1910 году не было. Кабардинские фальсификаторы этому селу насчитывают 423 (1597г.) года с момента образования.
При этом никаких ! документальных источников нет!
При этом на склоне горы, где белеет надпись «Пусть крепнет и процветает дружба народов России», кабардинские активисты считают, что на этом месте должен стоять памятник Кабарду Тамбиеву, могилу которого, якобы чудесным образом нашёл мошенник и авантюрист в истории Котляров Виктор Николаевич.
Это, несмотря на те, обстоятельства, что Кабарда известно в названии Кабарты только со второй половины XVI века изначально на побережье Азовского моря, а затем на левобережье Терека с конца XVI первой половины XVIII века.
Тем не менее, глава городского округа Баксан, кабардинец Мамхегов Хачим Хасанович при активной помощи кабардинских общественных организаций сделал наезд на археологическую экспедицию, которая по заявке Минкульта РФ занималась раскопками кургана 3000 тыс. до нашей эры, под знаком нарушения правила раскопок.
Интерес к этому был банальный. Тюркские курганы в литературе описаны, как кабардинские, не из того, что они принадлежат к истории кабардинского народа, а из-за того, что в этой местности расселились мигрировавшие в XVIII -XIX вв. кабардинцы на территорию Балкарии.
Предварительные раскопки показали, что курган около кабардинского селения Исламей относится к тюркской культуре балкарцев и карачаевцев.
Но и тут у кабардинцев были свои планы, назвать курган, как «Курган Инала».
Вот и кабардинский треугольник фальсификации получил свою расшифровку.
1.Первая фальсификация – это миф о «Канжальском сражении – 1708 года» в Приэльбрусье, якобы древней родине кабардинцев.
2.Вторая фальсификация – могила основателя Кабарды Тамбиева, якобы найденная на одном из холмов близ горы с балкарским названием «Кызбурун», при этом имя хазарского владетельного князя адыгов-кабардинцев связано с побережьем Азовского моря. Ведь именно тогда родилась фраза князя Тамбий:
«За эту землю мы отдали наших жен».
Одной из трансформированных легенд в современность является легенда о том, как Кабард Тамбиев, в обмен на свою жену получил землю от ференгов, в другом случае от калмыцкого хана.
И то, и другое имело свою подоснову. Ещё в XIX веке немецкий исследователь Юлиус Клапрот (1783-1835) писал в своей работе « Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807 и 1808 годах», о происхождении кабардинцев легенду:
«…Наконец, он (кабардинский князь) согласился отдать ее с условием, что князь френгов пообещает ему исполнить требование, им выдвинутое. Он сам отвез свою жену к влюбленному френгу, поклявшемуся исполнить его просьбу; на что черкес потребовал уступки территории, захваченной френгами.
Ференги - итальянцы, как известно из всемирной истории в XIII - XIV вв., владели побережьем Азовского моря, где и жили племя зинджей, потом кабартинских черкасов.
3. И третья фальсификация «Курган Инала», что если бы удалось подкупить или запугать археологов, раскопки кургана должны были подтвердить, что курган относится к кабардинской истории и его легендарному князю…
К слову в Черекском ущелье Балкарии есть мифы и о кургане кабардинского героя Андемиркана, это всего лишь домыслы кабардинских историков, как и в случае с Иналом.
Инал – это тюркское имя, был он праотцем кабардинцев или нет, об этом нет ни одного документального источника. Как пишет В. Кудашев, кабардинский историк в соей книге «Исторические сведения о кабардинском народе», Киев, 1913г., со ссылкой на кабардинского Нестора истории Шоры Ногмова, что
«…Под начальством князя Инала , которого предание считает родоначальником всех кабардинских князей, кабардинцы передвинулись на восток и расселились на Кубани…Во времена Георгия Интерияно, писавшего около 1502 года, черкесы (кабардинцы) занимали ещё восточный берег Азовского моря…сс. 9-10.
… Из них Инал за Кубанью помер…» с.5 ( Ук. работа Кудашев В.).
Есть и другое мнение:
Абазинский князь Адыль – Гирей Кешев (19 век), писавший под псевдонимом «Каламбий» в своем исследовательской работе «История Адыгейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шора-Бекмурзин Ногмовым», писал, что: «…три рода Куденет, Тамбий и Анзор, которые, по преданиям, управляли кабардинцами до прихода арабских выходцев, и уступили им власть за подарки…»,
Адыл-Гирей Кешев «Записки черкеса», Нальчик, 1988 г., с.254.
Как видно из самих кабардино-абазинских источников, кабардинцы в действительности проживали на Азовском побережье и название, которое в истории пишется - КАБАРТЫ, указывает на место жительства народа.
Арты с татарского языка означает сзади. Учитывая, что адыги-кабартинцы расселялись по реке Кубан, и учитывая, что одно из названий реки было – Копа, как и одноименное название генуэзской города-колонии Копа на правобережье реки Кубань – КОП – АРТЫ; КАБ – АРТЫ.
Многие в заблуждении считают, что название Кабарда связано с Кавказскими горами, это ошибочное мнение. КАБАРТЫ – уже в XVI веке на месте своего расселения кабардинцев - адыгов на правобережье Кубани было известно с этим именем названием – КАБАРТЫ. Во всех русско-кабардинских документах так и писали – КАБАРТЫ, а не КАБАРДА.
Считаю необходимым заявить, что памятники кабардинским героям ТАМБИ, ИНАЛУ должны быть установлены на исторической родине КАБАРТЫ – на правобережье реки Кубань, побережье Азовского моря. Любое иное решение об установке таких памятников на современной территории Кабардино-Балкарии вызовет протест не только балкарского народа, но и представителей многих народов Российской Федерации.
Мы должны сказать нет самоуправству главе г.о. Баксана Мамхегову Х.Х,
и кабардинским общественным организациям, создающим очередной очаг межнациональных столкновений сродни Кёнделенскому противостоянию сентября 2018 года.
Власти Кабардино-Балкарии хранят гордое молчание, как бы соглашаясь с самоуправством отдельных руководителей и кабардинских общественных организаций. Мы считаем, что это неправильная позиция.
Вовремя нерёшенный вопрос – это катализатор межнационального взрыва в Кабардино-Балкарии.
Пора разобраться с фальсификацией истории в Кабардино-Балкарии, мы часть Российской Федерации, а не часть нарождающихся кабардинских князьков.
Хадис Тетуев, 13.06.2020г.