Эдит Луиза Ситуэлл - единственная дочь баронета сэра Джорджа Ситуэлла (1860—1943) — эксцентричного владельца фамильного поместья Ренишо-холл, специалиста по генеалогии и ландшафтному дизайну — и леди Иды Эмили Августы (Айды Эмили Огасты) Ситуэлл, в девичестве Денисон (1869—1937): наследницы рода Плантагенетов по женской линии, дочери 1-го графа Лондсборо и правнучки Генри Сомерсета, 7-го герцога Бофорта. Старшая сестра писателей Осберта (1892—1969) и Сачеверелла (1897—1988) Ситуэллов. Лауреат медали Бенсона (1934) Королевского литературного общества.

Многие поколения Ситуэллов неуклонно увеличивали состояние, скупали земли, шахты, но особо преуспели в металлургическом производстве. В 1653 году верховный шериф Дербишира Джордж Ситуэлл построил большой дом - Ренишоу-холл (Renishaw Hall), который и поныне находится в руках его потомков. В доме есть галерея с портретами предков.

Девочка со звучным именем Эдит, при крещении смягченным вторым, легким, как волна: Луиза,  выросла в  причудливом поместье Ренишоу,с  изумительным парком с авторским ландшафтным дизайном. 

Мать - музыкантша, красавица, леди Ида - Августа Лондесборо, женщина с изысканными манерами, ядовитым языком, томлением духа, странностями в привычках, ненужной холодностью и резкостью в отношении детей. 

Отношения с родителями были бурными. Не было и речи о родительской нежности и о каком – то понимании. 

Ее детство не было счастливым: родители не интересовались ее музыкальным и литературным талантом, они были разочарованы ее внешностью, которая не соответствовала классическому эдвардианскому идеалу красоты. Она быстро выросла до 6 футов в высоту, ей пришлось носить металлические скобы из-за изогнутой спины и слабых лодыжек, а ее нос был сжат в металлический каркас, чтобы сделать ее более красивой.

Два младших брата Осберт и Сачеверелл восхищались ее воображением и смогли немного компенсировать родительское пренебрежение.
Старший из двух братьев Осберт, ставший со временем следующим баронетом (Sir Francis Osbert Sacheverell Sitwell, 5th Baronet, 1892–1969), был талантливым писателем, автором нескольких поэтических сборников, романов и эссе, однако прославился он автобиографическим циклом книг.

Сэр Осберт c юности вращался в высшем лондонском обществе, был близким другом герцога и герцогини Йоркской (будущего короля Георга VI и королевы Елизаветы). Заслуги сэра Осберта сделали его членом различных обществ и институтов литературной направленности и были отмечены командорской степенью ордена Британской империи и орденом Кавалеров Почета. Последние годы провел в Италии в замке Монтегуфони, унаследованного от отца.

В итоге всей этой жизни было дано резкое резюме Эдит уже в зрелые годы: «Родители были совершенно чужими мне людьми.» 
Она не приехала даже на похороны матери.

Черты Эдит Ситуэлл нельзя было назвать красивыми, но ее необычная внешность, унаследованная от королевских предков, экстравагантная манера одеваться и подбирать украшения привлекали многих фотографов и художников. Леди Эдит была любимой моделью Сесиля Битона. Эдит нельзя было не заметить. Высокого роста (183 см), в платьях из парчи или бархата, с золотыми тюрбанами и множеством колец и экзотичных брошей.

Активно публиковалась с 1913 года; многие её стихотворения были положены на музыку. Из-за приверженности к драматическому стилю и необычным нарядам заслужила у прессы репутацию «позёрши», но сами стихи Ситуэлл неоднократно удостаивались похвалы критиков за умелую поэтическую технику и тщательную отделку стиля.

Автор поэтических сборников «Дома клоунов» (Clowns’ Houses, 1918), «Деревенские элегии» (Rustic Elegies, 1927), «Обычаи Золотого Берега» (Gold Coast Customs, 1929), «Песнь холода» (The Song of the Cold, 1948), «„Фасад“ и другие стихотворения. 1920—1935» (Façade and Other Poems 1920–1935, 1950), «Садовники и астрономы» (Gardeners and Astronomers, 1953), «Избранные стихотворения» (Collected Poems, 1957), «Отверженные» (The Outcasts, 1962), книг исторических повестей и очерков «Английские эксцентрики» (English Eccentrics, 1933), «Виктория Английская» (Victoria of England, 1936), «Фанфары для Елизаветы» (Fanfare for Elizabeth, 1946), «Королевы и улей» (The Queens and the Hive, 1962), художественной биографии Джонатана Свифта «Я живу под чёрным солнцем» (I Live Under a Black Sun, 1937) и др.

Оригинальная, молодая, остроумная, часто смеющаяся, она писала свои стихи легко и как будто наколдовывала, околдовывала.

Аллан Харпер, критик и искусствовед, писал о ней: Кажущаяся ее нескладность вся улетучивалась, когда она легко ловила за хвост птицу рифмы, образ, слова… Она не сажала их в клетку, не заковывала. Они сами играли и плясали на бумаге. И бумага – не умирала. О, нет! Бумага тоже веселилась. Как на американских горках.

Деревянный балаган -
как взъярённый океан.
В коралловых гротах -
фрукты на воротах.
Толчея - как базар.
Много лент и много свар.
Ездоки грубоваты,
а коньки толстоваты.
Тут досужий народ,
препустой и без забот.
Тут, как в комнате смеха,
озорная потеха.
"Плоть и ум здесь - не в борьбе,
просто сами по себе.
Глуповатый бег по кругу
этим людям не в заслугу.
Обезьяна этот сброд
суммой качеств превзойдёт".
«Американские горки». (Перевод В. Кормана).

Ее поэзия была предметно волшебна, и каждый предмет, стихия, персонаж -оживал, становился осязаемым, имел свой нрав, причуды, мелодию, свою характерную ноту, звук, сохраняя тайно и явно, чуть насмешливо, традицию старинных английских, вересковых баллад, сказок, притч, легенд.. Эта традиция - как орнамент ее стихам, озорным, задумчивым, мелодичным, загадочным, с неожиданным, философским, масштабным финалом…

Мохнатый, как медведь, огонь
Урчал, ярился — тронь
Бежал, оскаливши клыки,
Как бурый пленник на цепи
Вслед за ловцом сквозь темный лес.
Томится дева: «Точно бес —
В крови, котенком у огня
Зовете вы меня,
А я сквозь темный лес бреду…
И догорю в аду».

Мохнатый, как медведь, огонь
Докучливый мотив.
В потемках мир — попробуй тронь:
Космат, ворчлив.
Перевод А. Николаевой

Дама у швейной машинки

Там, где пастбища беременны
Травами, как Гринвич временем,

Дом стоит. Весна приходит
В чем-то разноцветном вроде

Шали с пейсельским узором -
дробно ярким, пестро вздорным.

Лезет в каждую лазейку
Окон солнце-канарейка,

Комнаты залив как пеньем
Легким, золотым свеченьем.

В буклях - завитках петрушки -
Циферблат - лицо старушки -

Это ты иглой к шитью
Пришиваешь жизнь свою -

Нашиваешь украшенья
На убогое мышленье

И словами как стежками -
Игл короткими шажками -

Мне в мой мозг стремишься вшить
То, как лучше надо жить.

Но напрасно - я свободна
Делать то, что мне угодно.

Пусть твой ум, в мечтах о малом,
Спит под пестрым одеялом.
(перевод М. Бородицкой)

Стихи Эдит часто звучали в музыкальном сопровождении, воспринимались как концерты. Она была образцом и эталоном для лондонской богемы. 

Но во время войны вязала теплые одеяла для раненых, штопала белье. И написала стихотворение о первой лондонской бомбардировке. Она старалась быть, как все. Ухаживала за садом, разбирала семейный архив, реставрировала картины, чистила серебро, писала стихи при масляной лампе, так как в доме не было электричества… Поддерживала художников, организовывала вернисажи и выставки, на которых читала стихи. Почти пела их. Играла на рояле…

Ее называют Леди Гага 20-х годов. Ее огромные кольца и километровые бусы сегодня хранятся в лондонском музее Музея Виктории и Альберта. Одевалась она невероятно экзотично: парчовые и бархатные платья, обрамленные золотом тюрбаны, баты и шляпки. Мода? Ей плевать было на моду, да и на хороший вкус, который Эдит считала «самым большим злом на свете». Главное — быть не похожей на других.

При этом эксцентричной поэтесса себя вовсе не считала: «я просто более живая, чем все остальные». Костюм и аксессуары должны выражать внутреннюю суть человека, а это не имеет ни малейшего отношения ни к моде, ни даже к стилю. А ее внутренний мир был — Вселенная. 

За свои заслуги перед английской литературы она была удостоена ордена Британской Империи. Такая вот Гага.

Ее наряды создавали знаменитые художники – например, русский сюрреалист Павел Челищев,, предтеча Сальватора Дали. Друзья и покровители Челищева - Гертруда Стайн, Дягилев , Баланчин, Кирштейн. Творчество Челищева оказало большое влияние на европейское искусство и, вероятно, было близко самой Эдит. 

Павлик, любовь и трагедия всей ее жизни. Она была влюблена в него безмерно, следовала за ним по всему свету, а он лишь терпел. Вроде бы было между ними что-то вроде краткого романа в 1927-28 годах, но очень краткого, да и романа ли. В письме к другу Челищев пишет о том, как страшится остаться с Ситуэлл наедине, с каким ужасом ждет ее прикосновений. Увы, Павлик не любил женщин, он любил мужчин…

Вот так выглядит портрет Эдит, который написал он. Обратите внимание: никаких бус! На портрете она выглядит, как загадочная Сивилла, волшебница, эльф, знающий тайны и секреты волшебных, «зазеркальных» миров. Ей его портреты нравились, она восторгалась ими, хотя не считала себя красавицей. Экстравагантной оригинальной чудачкой – да.

Эдит всю жизнь любила только его и так и не вышла замуж. Эдит сумела благородно отойти в сторону, осталась другом и меценатом художника, его вдохновителем.

Челищев умер в 1957 году, в этом же году Ситуэлл слегла, сдавшись болезни, с которой боролась с самого рождения. С тех пор могла передвигаться с тех пор лишь на инвалидной коляске. Собственно, от этой генетической болезни — синдром Марфана — люди обычно умирают в 30-40 лет. Она продержалась вдвое больше, умерла в возрасте 77 лет, на 10 лет пережив любимого. Все самые знаменитые фотопортреты Эдит Суинтон относятся именно к этому времени.

Серия ее поэм "Фасад" (Fasade) исполнялась как декламация под специально написанную музыку Уильяма Уолтона с 1923. Ее стихи очень образны и ритмически интенсивны.

Эдит была женщиной специфической – людей искренне не любила, вела затворнический образ жизни, а каждый день перед началом работы… лежала в гробу.

Сложно сказать, что её вдохновляло больше – отчуждённость, запах старого дерева или воображаемая близость смерти. Может, только так она и чувствовала себя живой. По крайней мере, что-то такое точно было в её дневниках: «весь мир – это пруд с сомами, а я в нём электрический угорь». Как бы то ни было, отдых в открытом гробу стал отличным источником вдохновения.

Изысканная красота ее слога, рифм, сравнений и образов их таинственность и загадочность, смешливая зеркальность, легкая вычурность, считается теперь классикой английской поэзии, хотя многие ее современники, критики и искусствоведы, стилисты и художники, считали, что в ней было мало таланта, а больше вычурности… Что поделаешь? Алисы, ведуньи Зазеркалья, многим - непонятны.. А быть непонятым и непонятным – извечный удел поэтов. Волшебный круг замыкается… И лишь строфе, рифме, под силу разомкнуть его... Это аксиома. Непреложность.

Она мечтала переехать в Америку. Поближе к Павлу. Но ей мешала болезнь суставов, которая мучила ее с детства, приковала к инвалидному креслу. Дама - командор Британской империи леди Эдит - Луиза Ситвелл скончалась от кровоизлияния в мозг в декабре 1964 года.

#поэзия #персоны