ЭДИСОН — ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ФИЛЬМА

К 175-летию знаменитого американского изобретателя и предпринимателя ТОМАСА АЛВЫ ЭДИСОНА

ИСТОРИЯ КИНО

Фонограф был одной из самых знаменитых находок Эдисона (см. заметку от 11.02.2021). «В 1887 году, — пишет изобретатель в 1894 году, — мне пришла мысль о возможности сконструировать аппарат, который будет для зрения тем же, чем является фонограф для слуха, и который будет и записывать и воспроизводить одновременно звук и движение». Эта мысль, очевидно, появлялась у него и несколькими месяцами раньше, как показывает его беседа в 1886 году с Мэйбриджем, единственным американцем, который умел тогда снимать и показывать движущиеся фотографии.

Работы Эдисона по усовершенствованию фонографа начинаются в октябре 1887 года (дата первых патентов). Значит, первые попытки создания движущейся фотографии можно отнести к концу 1887 или началу 1888 года. Для этого была отведена специальная лаборатория, так называемая «Комната № 5». Руководил работами Уильям Кеннеди Лоури Диксон -  молодой англичанин, родившийся в 1860 году, он был ближайшим сотрудником Эдисона и подлинным инноватором.

Пытаясь усовершенствовать фонограф Эдисона, Диксон создал в «Комнате № 5» устройство, в котором последовательные изображения создавались на валике с намотанной на нем светочувствительной пленкой. Диксон сконструировал первый экспериментальный аппарат, который можно назвать оптическим фонографом. 

Эта примитивная машина действительно почти не отличается от фонографа 1877 года. Валик, приводимый в движение рукой, покрыт светочувствительным слоем. Иголка, амбушюр и мембрана заменены фотообъективом. Направляют аппарат на модель, поворачивают ручку, так что изображения последовательно по спирали отпечатываются на валике, на который намотана гибкая фотопластинка на желатиновой, бумажной или целлулоидной подложке.

Первые результаты были убийственны. Оптический фонограф двигался непрерывно, как говорящая машина образца 1887 года. Эдисон и Диксон, специалисты в области электротехники, не зная работ своих предшественников, в частности, научного спора между Янсеном и Марэ 1882 года, не поняли, что для получения отчетливых изображений пластинка или пленка должны быть неподвижны в момент экспозиции.

Сотрудники Эдисона имели в своем распоряжении в Вест-Орэндже библиотеку в 30 тысяч томов, где были представлены научные периодические издания всего мира. Диксону поручено было навести справки по вопросу, являвшемуся целью их поисков, и несомненно, что начальник лаборатории, прекрасно знавший французский язык, изучил «Отчеты Французской академии наук», где Марэ определял условия, необходимые для получения хороших снимков с помощью фотографического ружья, пластинка которого, так же как и валик оптического фонографа, вращалась (см. заметки цикла "История кино" от 20.02.2020 и 13.07.2020).

В «Комнате № 5» построили новый аппарат, похожий на старый; валик в этом новом аппарате останавливался при каждом снимке.

В конце 1888 года, по словам Терри Ремси, Эдисон отставил оптический фонограф и заменил его фотографической камерой с обтюратором в виде диска с окошечками, в которой передвигалась толчками пленочная лента, сматываясь с бобины на бобину. Совершенствуя свою технологию, Диксон и Эдисон создали подобие фотокамеры, которая снимала через объектив, снабженный вместо обычного затвора обтюратором – вращающимся диском, который перекрывает световой поток на то время, пока лента (сначала бумажная, а затем целлулоидная) переходит на следующий кадр, толчками перематываясь с катушки на катушку.

Первые опыты применения этой камеры были сделаны с бумажной лентой, бывшей тогда в ходу. Но одним из достижений Эдисона, который стремился тогда обеспечить свои фонографы валиками, изготовляемыми с исходной матрицы в неограниченном количестве, было то, что он понял преимущества целлулоидной пленки. В 1889 году для опытов стали использовать листы целлулоидной фотоплёнки, только что разработанной Джоном Карботтом, которые накручивали на барабан устройства. На такой носитель был снят первый в США кинофильм «Шалости», дата создания которого точно неизвестна.

Совершить прорыв помогло появление в 1889 году рулонной фотоплёнки, выпущенной Джорджем Истменом для своих фотоаппаратов Kodak. 30 мая Вест-Орэндж купил на рочестерском заводе Истмена аппарат «Кодак». Как раз в это время Истмен выпускал для своих аппаратов катушки прозрачной целлулоидной пленки. Один из его инженеров, Генри Рейхенбах, начал изыскания за год до этого. Первые результаты он получил в декабре 1888 года. В марте 1889 года результаты опытов были признаны положительными.

Теперь Эдисон и Диксон располагали длинными и гибкими лентами. Эдисон перенес было перфорационные отверстия в центр ленты и расположил их между кадрами. Но число этих отверстий нельзя было увеличивать, чтобы не продырявить снимки. Диксон расположил отверстия по обеим сторонам пленки по 4 пары на кадр. На этот раз он создал кинематографическую перфорированную пленку в такой форме, какую она в точности сохранила до наших дней.

Расположение перфорационных отверстий (казалось бы, такая мелочь) было колоссальным прогрессом в изобретении движущейся фотографии, и последствия его почти безграничны. Авторство фильма, этой прозрачной перфорированной пленки, несомненно принадлежит Эдисону. Доказательством служит то, что полстолетия спустя число дырок и их расположение, формат кадров и пленки остались с некоторыми незначительными видоизменениями такими же, какие были установлены в 1889 году в «Комнате № 5» в Вест-Орэндже.

Благодаря перфорациям можно было:
1. обеспечить совершенство снимков, уничтожив скольжение пленки, которое мешало работе хронофотографа Марэ;
2. получить превосходную передачу движения, так как пленка двигалась равномерными толчками и картинки, математически одинаковые, снятые с равными интервалами, были хорошо отцентрированы;
3. облегчить печатание копий с негативов.

Эдисона не было в Вест-Орэндже в момент первых испытаний пленки Истмена. Когда фирма «Кодак» выпустила эту пленку в начале сентября 1889 года, изобретатель был в Европе, куда он выехал, чтобы присутствовать на Всемирной выставке 1889 года. 

Эдисон был встречен Старым светом, как монарх. Он открыл стенд своей компании на выставке. Он был у Янсена в Медонской обсерватории (и 20 лет спустя все еще с чувством вспоминал прием, который был ему там оказан). Он возглавил вместе с астрономом банкет 19 августа, которым отметил 50-летний юбилей открытия фотографии. Жюль Марэ, Альбер Лонд, генерал Себер, Гастон Тиссандье были среди присутствовавших.

Эдисон, в частности, долго общался с Марэ, который ознакомил американца с демонстрировавшимся на выставке электротахископом Аншютца и, возможно, оптическим театром Рейно. Эти эпизоды позволяют установить, что в 1889 году Эдисон несомненно знал труды предшественников в области движущейся фотографии и хотел встретиться с самыми известными из них.

Между тем Диксон в Вест-Орэндже делал первые опыты с пленкой длиной в 50 футов. И 6 октября 1889 года, когда Эдисон, вернувшись из Европы, впервые посетил «Комнату № 5», он увидел там на экране величиной в четверть бумажного листа изображение Диксона в сюртуке, который поклонился ему, сняв шляпу, и прогнусавил: «Здравствуйте, господин Эдисон. Я счастлив вас видеть. Надеюсь, что вы довольны кинефонографом». 

Итак, первый фильм был спроецирован на экран. И это был звуковой фильм. Это было за шесть лет до триумфа братьев Люмьер!

Эдисон был в восторге — но решил переделать аппарат так, чтобы на нем можно было заработать. Экран заменили окошечком — чтобы видеть изображение мог только один человек. Томас искренне (и ошибочно) считал, что публичная демонстрация движущихся картинок убила бы коммерческое использование изобретения. Кроме этого аппарат сделали только воспроизводящим, но не записывающим, убрали звук, назвали «кинетоскоп» и подали заявку в патентное бюро.

Глава 9 Первые шаги кинетоскопа Эдисона

Диксон использовал для проецирования съемочный аппарат, построенный в Вест-Орэндже, который назывался кинетограф (от греч. «кинетос» — движущийся и «графо» — писать). Вполне естественно, что сотрудники Эдисона решили регистрирующий аппарат использовать как репродуцирующий, поскольку фонограф, который был прообразом этих работ, обратим, как многие оптические и большинство электрических аппаратов Эдисона — автоматические телеграфы, мультиплексы, сток-тиккеры, телефоны, динамо и т. д.

Кинетограф действительно мог быть проекционным аппаратом, хотя проецировал он плохо. Недостатки его проистекали от диска с окошечками, который употреблялся в качестве обтюратора.

Чтобы превратить кинетограф в аппарат, пригодный для проецирования фильмов на экране, надо было только увеличить отверстие в диске, служившем обтюратором, и придать этому отверстию форму полукруга или полумесяца. Такая замена дала бы возможность проецировать на экран фигуры в натуральную величину.

Эдисону и Диксону понадобилось бы всего 5 минут, чтобы проделать это изменение в кинетографе, и таким образом в Вест-Орэндже родился бы не только фильм, но и проекция движущихся фотографий на экран. Однако за 7 лет изысканий мысль об этом незначительном изменении не пришла в голову величайшему изобретателю всех времен, и из-за того, что он не подумал об этой мелочи, Эдисона опередили десятки изобретателей, которые далеко не обладали его гением.

Таким образом, личность Эдисона, его предпринимательские устремления, его коммерческая политика относительно фонографа, техническая невозможность синхронизации изображения и звука, фетишизация диска с отверстиями — все сложилось так, чтобы домешать разрешить проблему проецирования на экран в «Комнате № 5», все усилия которой свелись к конструкции аппарата с окуляром, через который фильм смотрелся непосредственно как изображение в стереоскопе.

Кинетоскоп в том виде, в каком он был показан публике в 1894 году, был большим ящиком с окуляром и механизмом, который описывают следующим образом: «Аппарат приводился в движение батареей аккумуляторов. Ток, проходя через различные сопротивления, более или менее накаляет лампу, которая освещает пленку, более или менее прозрачную. Изображение на пленке видно на просвет через окошечко в круглом диске, вращающемся одновременно с продвижением ленты и с такой скоростью, что глаз не видит вращения диска и следит лишь за последовательно сменяющими друг друга изображениями. Пленка кинетоскопа склеена в кольцо».

Эдисон взял патент на свой кинетоскоп, или кинетограф, 31 июля 1891 года, когда еще аппарат был в стадии лабораторных испытаний. (Луи Лепренс, который мог бы опередить его, как мы помним, не успел это сделать). Для серийного производства на продажу он был подготовлен позднее. Незадолго до этого — 20 мая — в лаборатории состоялась первая публичная демонстрация изготовленного прототипа для 150 участниц Федерации женских клубов США. Показанный ролик впоследствии получил название «Приветствие Диксона». Восторг публики, впервые увидевшей движущиеся фотографии, убедил авторов изобретения в целесообразности его коммерческого использования. В 1892 году было создано «Акционерное общество Кинетоскоп» по образцу «Общества фонографов Эдисона» и предоставляло Вест-Орэнджу монополию на изготовление кинетоскопов и фильмов для них. Обществом управляли брат Эдисона, брат его жены Норман Рафф и Чарлз Гаммон.

Эдисон взял свой патент только на США. Обладая обширным опытом в вопросе международных патентов, Эдисон, несомненно, прекрасно понимал, что соблюдение патентных прав иностранца весьма иллюзорно, особенно когда судьи решают спор между иностранным ученым и своим соотечественником. Эдисон не мог не знать того, что Марэ — во Франции, Лепренс, Фриз-Грин, Дорниторп и Крофт и другие — в Англии и, может быть, Аншютц — в Германии были его предшественниками в использовании пленки. Иллюзорное обеспечение иностранных патентов, как казалось ему, не оправдывало риска; Эдисон не стал конкурировать с изобретателями Старого света. Наоборот, в Америке он стоял на твердой почве, поскольку единственным предшествовавшим патентом был патент Лепренса, аппарат которого хотя и применял пленку, но зато имел два объектива.

В феврале 1894 года странное черное здание было воздвигнуто во дворе одной из лабораторий. Диксон торжественно называл его «Кинетоскопическим театром», но персонал Вест-Орэнджа дал ему прозвище, которое за ним и осталось, — «Черная Мария» — из-за его сходства с тюремными каретами, употреблявшимися тогда американской полицией.

Вот описание бабушки наших студий: «Это продолговатая деревянная постройка, крыша которой была подвижна в ее центральной части — она могла подниматься и опускаться. Постройка была обита толем и окрашена внутри в черный цвет. Декорации не скрашивали эту мрачную атмосферу, зато на черном фоне прекрасно выделялись движения актеров. Вся постройка могла вращаться, что позволяло поворачивать ее вслед за солнцем». Поскольку кинетографу требуется много света для записи изображения Диксон построил выдвижной люк на крыше и проложил по кругу железнодорожные рельсы, чтобы можно было двигаться с кинетографом за солнечным светом.

Диксон и Эдисон использовали катушки пленки длиной 50 футов (15,2 м). Кинопленка имела ширину 35 мм, и именно в таком виде она дошла до наших дней. Размер кадра на кинопленке составлял 18x24 мм, шаг кадра – 19 мм, фильмы снимались с кадровой частотой 30–40 кадров в секунду. На один метр пленки при умещалось примерно 52 кадра, т. е. 1,5–2 секунды действия, так что максимальная продолжительность первых фильмов Эдисона при ограничении длины пленки в 15 м могла составлять не более 25–30 секунд. Использовать более длинную кинопленку не получалось из-за несовершенства лентопротяжного механизма – для вращения более объемных катушек требовалось более сильное натяжение, и пленка рвалась.

9 мая состоялась первая демонстрация кинетоскопа в Институте Искусства и Науки в Бруклине. Первым фильмом, представленным публике, стала «Сцена с кузнецами» (англ. Blacksmith Scene) — немой короткометражный фильм Уильяма Диксона. Премьера состоялась в США 9 мая 1893 года. Съёмки проводились с апреля по май 1893 года в павильоне «Чёрная Мария». Фильм снят «Кинетографом», и считается первой кинокартиной, публично продемонстрированной при помощи «Кинетоскопа». После этого Эдисон установил на кинетоскопах автоматический монетоприёмник: так он по сути оказался одним из изобретателей торговых автоматов. 

В марте 1894 года в «Черной Марии» были засняты одна две дюжины фильмов в 50 футов длиной, которые могли обеспечить коммерческую судьбу кинетоскопов. Что это были за фильмы?

«Чих, записанный на кинетоскоп Эдисона» (реж. Уильям Диксон, 1894 г.): сотрудник «Комнаты № 5» Фред Отт чихает на крупном плане, продолжительность фильма 4 с. Это первый в истории кинематографа крупный план. Крупный план был хорошо известен фотографам, но никто не знал, как будет воспринят он зрителями кинетоскопа. Несмотря на то, что фильм был экспериментальным и не планировался для коммерческого показа, в кинетоскопических залах он снискал невероятную популярность. Звук чихания был записан на фонограф и мог воспроизводиться вместе с показом фильма, так что это еще и первый звуковой фильм в истории.

«Братья Гленрой (Комический бокс)» (реж. Уильям Диксон, 1894 г.): сценический номер братьев Гленрой «Комический взгляд на бокс: бродяга и атлет», снятый общим планом, 25 с. Фильм «Братья Гленрой» демонстрирует убедительный визуальный конфликт – спортсмен, одетый в белое, пытается противостоять сопернику в черном, который дерется не по правилам. И это был только один из невероятно популярных тогда боксерских фильмов. Боксерский ринг – идеальная площадка, которую неподвижная камера может снимать общим планом, смотреть такие фильмы очень интересно, особенно если в них показаны не реальные, а постановочные бои. Принадлежавший братьям Латам «Кинетоскоп Парлор», который открылся в августе 1894 г., специализировался на показе подобных фильмов и пользовался колоссальной популярностью. Существует римейк (повторная экранизация) этого фильма «Братья Гленрой № 2».

«Танец «Серпантин» Аннабель» (реж. Уильям Диксон, 1895 г.): танцовщица Аннабель Мур, снятая общим планом, показывает популярный в то время танец – развевающиеся юбки похожи на извивающихся змей, 32 с. «Танец «Серпантин» Аннабель» – убедительный образец чистого киновыразительного зрелища. Наблюдать серпантин юбок Аннабель Мур можно бесконечно – как огонь, дым, снегопад, течение воды или кроны деревьев в сильный ветер. К тому же это первый цветной фильм, его раскрашивали вручную. Существует несколько продолжений. 

«Поцелуй» (реж. Уильям Хейз, 1896 г.): актеры Мэй Ирвин и Джон С. Райс на первом среднем плане воспроизводят на камеру свой поцелуй из финала мюзикла «Вдова Джонс», 20 с. «Поцелуй» – сюжетный фильм. Герой хочет добиться от героини поцелуя – и добивается. Первый поцелуй в кино и первый крупный киноскандал – фильм впервые послужил поводом для дискуссий о необходимости цензуры в кино. Говорят также, что именно этот фильм стал прародителем обязательного сегодня в Голливуде “хэппиэнда”.

«Сэндоу» (реж. Уильям Диксон, 1896 г.): знаменитый силач Фридрих Вильгельм Мюллер, известный как Евгений Сандов или Юджин Сэндоу, снятый вторым средним планом, показывает фрагмент своего шоу, 20 c; существует ряд версий и продолжений этого фильма. «Сэндоу» наглядно демонстрирует работу специально поставленного киносвета – более мягкий свет скрыл бы рельеф мышц основоположника бодибилдинга.

«Школьницы» (реж. Джеймс Х. Уайт, 1897 г.): шесть героинь, одетые в ночные рубашки, лупят друг друга подушками в условном интерьере спальни на общем плане, 33 с. «Школьницы» – еще один пример самодостаточного киновыразительного зрелища. К тому же это сюжетный фильм – как только входит учительница со свечой, героини пытаются скрыться где попало, чтобы избежать выволочки…

Эти фильмы снимались одним планом без остановки камеры – камеру крутили столько, на сколько хватало пленки, и, как мы сейчас сказали бы, это были однокадровые фильмы, т. е. фильмы, снятые одним монтажным кадром или одним планом. Это постановочные фильмы-аттракционы, отснятые в студии, довольно выразительные с изобразительной точки зрения и мало что представлявшие собой с повествовательной. Но не спешите отмахиваться от этих фильмов, как от наивных и примитивных!

Каждый день с 1893 по 1895 Уильям Диксон работал как продюсер, режиссер и оператор для сотен кинетографических фильмов. В большинстве из них играли эстрадные актеры, а по жанру это были буффонады, в которых действию отдавался приоритет над сюжетом. Эстрадные таланты были преимуществом для первых кинематографистов. У Диксона было всего 16 секунд, и он не мог записать синхронный звук. Поэтому выступления должны были быть интересными и насыщенными. Помогала и узнаваемость известных актеров, на которых выстаивались очереди. Гарри Гудини, Боб Хоуп, Бастер Китон — все они были эстрадными актерами. Самые известные актеры играли в больших театрах крупных городов и это делало их недоступными для широких масс. Кинетограф пришелся тут кстати, и зрители со всей страны смогли увидеть легендарных звезд, о которых до этого только слышали. Кроме того, талантливых актеров было много, поэтому можно было легко удовлетворить растущий спрос на новые фильмы.

14 апреля 1894 года акционерным обществом во главе с Норманом Раффом и Фрэнком Гаммоном, компаньоном которых стал Эндрю Холланд - один из владельцев кинозала, был открыт в Нью-Йорке на Бродвее «Кинетоскоп Парлор», где функционировало 10 кинетоскопов. Аппараты, установленные по пять штук в два ряда, показывали разные фильмы, и каждый зритель за 25 центов мог посмотреть ролики одного ряда, а за полдоллара — все десять. На электрической (новость для того времени!) вывеске этого заведения были изображены огненные драконы. 

Аппараты поставлялись Вест-Орэнджем Раффу и Гаммону по 200 долларов за штуку и перепродавались ими в Америке и за границей по 300–350 долларов. К 1 июня 1894 года Холланды открыли аналогичные заведения в Чикаго и Сан-Франциско, а 17 октября появился первый зал за пределами США — в Лондоне. В акционерное общество начали вступать десятки новых компаний, желающих распространять аттракцион, приносящий немедленную прибыль. Только за 11 первых месяцев эксплуатации кинетоскопы принесли доход в размере 150 тысяч долларов. (Успех новинки был так велик, что за зрелище, длящееся полминуты, брали относительно крупную сумму — 25 сантимов во Франции (2,5 франка 1939 г.), 25 центов в Америке (10 франков 1939 г.)).

К концу 1899 года Н. Рафф и Ф. Гаммон пустили в продажу кинетофоны, сконструированные в Вест-Орэндже, аппараты, в которых соединялись, согласно старому проекту Эдисона, изображение и звук. Но аппараты были весьма несовершенны и не имели никакого успеха. Вест-Орэндж выпустил их не больше двух-трех дюжин. Большая часть покупателей кинетоскопов требовала приспособления аппаратов к проецированию на экран, давно уже обещанного изобретателем и во многих журналах описанного как нечто уже достигнутое.

Вначале Эдисон планировал устроить публичный показ своих лент, но потом решил, что это означало бы “убить курицу, несущую золотые яйца”. Как говорят, жадность фраера сгубила. В данном случае именно из-за этого скептического решения не Эдисон является отцом кино, а братья Люмьер. «Кинетоскоп компани» торопила изобретателя с созданием проекционного аппарата. Эдисон направил к Раффу и Гаммону механика Вест-Орэнджа, Кайзера, который, однако, не продвинул дело.

Но пока расплывчатые изображения порхали по стенам лабораторий Вест-Орэнджа, кинетоскопы распространились по всему миру, а с ними и фильмы длиной в 50 футов. Во всех странах начинается погоня за изобретениями. Каждый из изобретателей не знает о трудах своих соперников. Десять раз в четырех странах уже открывают секрет проецирования на экран до того времени, когда сотрудники Эдисона наконец проникают в него.

Однако не надо забывать, что если бы длинная, гибкая, прозрачная, прочная, чувствительная и, главное, перфорированная пленка не была бы создана Эдисоном и Истменом и пущена в продажу как в чистом виде, так и в виде фильмов, изобретение проекции на экран задержалось бы, по всей вероятности, на несколько лет.

Фильм в его современном виде был необходимым условием будущего изобретения.

Продолжение и предыдущие заметки цикла ищите по тегу #ИсторияКино