Жан Луи Теодор Жерико "Плот "Медузы"

К Дню рождения французского живописца, крупнейшего представителя живописи эпохи романтизма ЖАНА ЛУИ АНДРЕ ТЕОДОРА ЖЕРИКО (26 сентября 1791 - 26 января 1824). Его короткая жизнь (он умер не дожив и до 33 лет) прошла в вечной погоне за временем. Создается впечатление, что художник знал о том, что его судьба - это яркий путь кометы, вспыхнувшей, озарившей все вокруг и исчезнувшей навсегда... "У Жерико все такое странное, все - на грани и полно преувеличения; все неожиданное, как взрыв, и обжигающее, как лед..." - так скажет о художнике один из критиков.

ИСТОРИЯ ОДНОГО ШЕДЕВРА

Посетители Лувра невольно задерживаются перед этой трагической сценой, мастерски выписанной Жаном Луи Жерико и впервые показанной публике в 1819 году. Это огромное полотно (его длина превышает 7 метров, а высота приближается к 5 метрам) изображает гибнущих в открытом море людей. Волна немного накренила плот, чтобы все детали трагедии можно было лучше разглядеть. На переднем плане несколько трупов. Один из них лежит навзничь, лицо его скрыто под водой. На дальнем конце плота темнокожий мужчина, привстав на бочонок, машет красным платком парусному судну, показавшемуся на горизонте. Корабль, который может стать спасением для несчастных, так далеко, что едва заметен на полотне. На табличке внизу лаконичное название - «Плот Медузы». Многим эта картина Жерико знакома, однако не все знают историю ее появления на свет. Она настолько любопытна, что заслуживает отдельного рассказа.

После разгрома наполеоновских войск при Ватерлоо 18 июня 1815 года к власти во Франции вновь пришли Бурбоны. В 1816 году они распорядились послать к берегам Сенегала небольшую флотилию. По прибытии на место члены ее команды должны были получить от англичан права на управление портом Сент-Луис и заселить его французскими колонистами. Из порта Рошфор 17 июня 1816 года в море вышли четыре судна: сторожевик «Луара», бриг «Аргус», корвет «Эхо» и флагман экспедиции - фрегат «Медуза». Морское министерство назначило его капитаном таможенного чиновника Хюго Люруа де Шомерея. Он не обладал опытом морской навигации, зато слыл верным роялистом. Команда «Медузы» состояла из 160 человек. Почти все из них были бонапартистами и поэтому смотрели на новое начальство косо.

Неопытность капитана быстро дала себя знать. Быстроходная «Медуза» оторвалась от остальных судов флотилии и менее чем через месяц плавания села на мель близ островов Зелёного Мыса всего в нескольких милях от берегов Западной Африки. Маленькая песчаная банка была четко обозначена на картах светлым пятном, однако плохо читавший морские карты Шомерей умудрился загнать свое судно именно в эту часть акватории Атлантики. Когда команда принялась выбрасывать за борт тяжести, чтобы облегчить вес судна, капитан пресек эти попытки - как можно было разбазаривать государственное имущество? Он решил добраться до берега на шлюпках. Их было всего шесть, а «Медуза» несла на своем борту около четырехсот человек. Среди них находились будущий губернатор Сенегала полковник Жульен Шма его супруга, а также несколько десятков ученых, высокопоставленных военных и аристократов. Именно эта публика заняла места в лодках. На борту «Медузы» осталось семнадцать человек. Остальные сто сорок девять с минимальным запасом пищи и пресной воды были перегружены на небольшой плот, наскоро сколоченный из мачт и досок.

В первые же часы плавания стало ясно, что лодки не могут буксировать тяжелый плот. Когда течение начало относить его в противоположную сторону от берега, Шомерей приказал обрубить концы, связывавшие плот с лодками (по другой версии это был приказ полковника Шмальца). Как бы то ни было, люди на плоту оказались брошенными на произвол судьбы. В первую же ночь несчастных началась паника и драка за скудные припасы пиши и воды. Дело закончилось поножовщиной, в результате которой погибло около двадцати человек. На четвертые сутки дрейфа на плоту был случай каннибализма. На восьмой день скитаний по волнам наиболее сильные стали сбрасывать в воду слабых и раненых. На тринадцатый день на плоту в живых оставалось всего пятнадцать человек. Проблеском надежды для них стали паруса брига «Аргус», мелькнувшие на горизонте. Однако они так же быстро скрылись среди волн, как и возникли. Однако именно «Аргус» еще через два часа подошел к плоту и поднял на борт выживших. Они были настолько истощены, что пятеро из них скончались в течение нескольких дней в госпитале Сент-Луиса от перенесенных страданий. Из семнадцати человек, оставшихся на борту «Медузы», выжило всего трое. Они были подобраны спустя сорок дней после начала трагедии.

После кораблекрушения, французское общество возмутилось некомпетентностью капитана судна и явной недостаточностью попыток спасения жертв крушения. Капитан был на одной из шлюпок, к которой был привязан плот. Когда стало очевидно, что тяжелый плот буксировать практически невозможно, капитан отдал приказ обрезать веревки. 147 людей оказались обречены на смерть. После появления картины со сценой гибели моряков, весь мир узнал о его поступке. Историк и публицист Жюль Мишле подытожил скандал вокруг картины меткой фразой: «Это сама Франция, это наше общество погружено на плот “Медузы”».

На молодого Жана Жерико история с «Медузой» произвела сильное впечатление. Он познакомился с ней благодаря отчету оставшихся в живых хирурга «Медузы» Генри Совиньи и географа судна Александра Корреарда. Их заметки были опубликованы 13 сентября 1816 года в оппозиционной правительственной газете, где всей истории была придана политическая, антибурбонская окраска. Рассказ о трагедии «Медузы», которая стала одной из самых мрачных страниц истории парусного флота, выдержал пять изданий и был переведен на английский язык. Хюго де Шомерей предстал перед военным трибуналом в порту Рошфор и был признан виновным. Его приговорили к пяти годам тюрьмы. История с «Медузой» потрясла общественное мнение и стала скандалом во французском правительстве. Именно такой сюжет и подыскивал Жерико для своего нового произведения.

Художник работал над «Плотом "Медузы"» около полутора лет. Жерико нарисовал десятки эскизов, экспериментировал с восковыми фигурами, воссоздавая ситуацию, изучал утонувших трупы в морге. В итоге он тщательно спланировал буквально каждый элемент на своем шедевре. Жерико даже построил реплику плота с "Медузы" в своей мастерской и использовал ее в качестве наглядной модели.

Благодаря эскизам, которые изначально делал Жерико, искусствоведы смогли отследить всю историю создания картины. Одним из основных изменений окончательного холста, по сравнению с первоначальными эскизами, является то, что был изменен ракурс. Изначально Жерико планировал нарисовать плот сверху. Но затем он посчитал, что ракурс сбоку (как будто в шаге от плота) вызовет большее сопереживание у зрителей.

Жерико создал композицию из четырёх групп персонажей, отказавшись от классических построений с использованием параллельных линий, он сформировал энергичную диагональ. От тел погибших («„фриз смерти“ из шести поверженных гигантов») и отца, склонившегося над сыном, взгляд зрителя направляется к четырём фигурам у мачты. Динамичный контраст их сдержанности составляют люди, пытающиеся подняться, и группа подающих сигналы в сторону корабля.

Обнажённые мертвецы на первом плане — обращение к традиционным для европейского искусства темам «Танец смерти» и «Триумф смерти» — нагота мёртвого человека трактуется как «отсутствие всех благ» и противопоставляется наготе «естественной», «божественной» и «преступной». Смерть ещё страшней, когда её никто не замечает, когда никто не оплакивает мертвецов.

Океан занимает не так много места на огромном полотне, но художнику удалось передать ощущение «масштабности бушующей стихии». Лица персонажей обращены к кораблю, исчезающему на горизонте, тем самым пространство ещё больше размыкается, и в действие вовлекаются зрители картины.

Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Здесь нет центрального героя, свой замысел художник раскрывает через действия и эмоции каждого пассажира плота. Тонкий колорист Жерико, в отличие от остальных своих работ, сделал ставку на тёмные монохромные оттенки, подчёркивающие трагическую атмосферу. Возможно, впрочем, что первоначально цвета были более интенсивны, а позднее краски сильно потемнели. Художник дал фигуры персонажей в двойном освещении: чтобы избежать силуэтного изображения на фоне светлого неба, вылепить объёмы человеческих тел, он залил плот диагональным потоком света от нижнего левого угла к верхнему правому, повторяя общее движение людей.

Искусствоведы считают, что техника передачи света и тени на картине "Плот Медузы" очень похожа на религиозные полотна итальянского художника XVI века Караваджо. Еще одной отсылкой к Караваджо являются героические позы моряков на картине.

Тщательное расследование, проведенное Жерико, а также приемы, используемые Караваджо, дали художнику возможность очень реалистично передать эмоции, а также сделать потрясающее сочетание реальности и трагического романтизма.

Картина была выставлена на парижском Салоне в 1819 году и вызвала грандиозный скандал. Впервые в истории европейской живописи на гигантском полотне был показан не героический или нравоучительный сюжет, а реальная сцена человеческих страданий и смерти. Стремясь к максимальной реалистичности, Жерико зарисовывал трупы в морге парижской больницы Бужон, делал наброски отрубленных голов, писал этюды умирающих и даже, как говорят, приносил в свою студию из госпиталей отрезанные руки и ноги. В одном из первых вариантов картины Жерико показал случай людоедства, однако позже отказался от этого сюжета, изобразив на своей картине момент первого появления на горизонте парусов спасительного «Аргуса». Однако несмотря на стремление к реализму и горячее желание написать правдивую картину настоящей человеческой трагедии, Жерико не смог избежать соблазна выверенной композиции и постановочных поз. Все девятнадцать персонажей его полотна по академически мускулисты, а их позы несколько театральны. На смертельную драму намекают лишь багряные облака, кровавые рефлексы, куски красной ткани и драпировки. Не случайно после кончины художника его стали считать основателем романтизма во французской живописи.

Впрочем, мнения критиков относительно полотна разошлись. Одни заявляли, что "картина поражает и от нее невозможно оторвать взгляд". Другие высказали свое негодование горами трупов: "Месье Жерико ошибся. Картина должна привлекать душу и взор, а не отталкивать".

После выставке в Лувре "Плот Медузы" выиграл конкурс, проведенный музеем. Тем не менее, Жерико был расстроен, поскольку музей не захотел добавить полотно в свою национальную галерею. К сожалению, Жерико не дожил до того момента, когда куратор Лувра внес картину в коллекцию музея. С тех пор "Плот Медузы" считается шедевром в течение 200 лет.
#ИсторияОдногоШедевра