Поставка всего этого вооружения Украине совсем не удивляет. Потому что сбросить на этих "коммуняк" ядерные боеголовки - голубая мечта Запада с 9 мая 1945 года. Только раньше они это скрывали, как могли. Как делал это Уинстон Черчилль, с которого и начались все эти ядерные мечты...

Маргарет Тэтчер, Тереза Мэй или Борис Джонсон – это все невинные дети, вернее внуки, в сравнении с главным британским русофобом середины ХХ века.

Мы его знаем в основном по смешным фоткам с огромной сигарой и ялтинскому снимку лидеров СССР, США и Великобритании, когда они договорились открыть второй фронт.

Но всем известно, как Черчилль ненавидел «этих коммуняк» и уже после войны с Германией (а, наверное, даже в конце войны) строил планы по агрессии в сторону СССР.

Но в свое время открылись и вовсе самые что ни на есть паскудные факты.

Речь об обнаруженной и обнародованной служебной записки Джулиуса Окс Адлера, занимавшего в середине ХХ века должность генерального директора «Нью-Йорк Таймс». В ней он докладывает - ни много ни мало – о шокирующей стратегии угроз Черчилля, готового к ковровым ядерным бомбардировкам от 20 до 30 городов СССР.

В этой служебной записке рассказывается о разговоре в доме Черчилля в Кенте, который состоялся 29 апреля 1951 года. Во время обеда 76-летний государственный деятель пил шампанское из бокала «необычной формы и размера», вмещавшего "как минимум в два раза больше вина, чем бокалы остальных обедавших". Черчилль, который в то время возглавлял оппозицию, сетовал на то, что британо-американская совместная политика в отношении России «слаба и не агрессивна».

Реклама
Адлер писал: «Затем Черчилль довольно резко попросил меня назвать количество имеющихся у нас [США] атомных бомб, а также дать оценку российского арсенала.

Я ответил, что, к счастью, не вхож в высшие круги правительства, а, следовательно, не обременен знанием столь устрашающей тайны».

Отметим, что Джулиус Окс Адлер до этого был офицером армии США и имел весьма серьезный чин - генерал-майора.

Адлер продолжает: «Затем Черчилль ошеломил нас во второй раз, заявив, что, будь он премьер-министром и сумей заручиться согласием нашего правительства, он бы предъявил России ряд условий… в форме ультиматума. Русские бы отказались, и тогда следовало проинформировать Кремль, что, если он не передумает, мы сбросим атомные бомбы на 20 или 30 городов.

Одновременно мы должны будем предупредить их о необходимости срочно эвакуировать гражданское население всех поименованных городов. Черчилль полагал, что русские снова откажутся рассмотреть наши условия. Тогда мы должны будем нанести удар по одной из целей, а в случае необходимости и по другим. Определенно, после третьего удара паника возникнет не только среди гражданского населения, но и в Кремле, и тогда наши условия будут выполнены».

Адлер сказал Черчиллю, что американский народ «никогда не согласится на такую форму превентивной войны, он пойдет на применение атомного оружия исключительно в качестве ответной меры».

Что ж, спасибо Адлеру за такие слова. Только почему-то сразу вспоминаются две атомные бомбы на Японию. Какая же тогда была ответная мера? Или это все было – за Перл-Харбор, который случился за четыре года до трагедии в Хиросиме и Нагасаки.

Как-то эти слова не вяжутся с делом. Тем более что далее Адлер напомнил Черчиллю, что «Британии и США надо учесть мнение многочисленных партнеров, которые могут отвергнуть такую политику». То есть, теоретически, получается, что он все-таки допускал такой ход событий?..

Вскоре после этого подали портвейн…

Руководитель отдела истории Эксетерского университета Ричард Тойе, который и обнаружил эту записку среди бумаг «Нью-Йорк Таймс», рассказал, что Черчилль выступал за осуществление такой угрозы еще до августа 1949 года, когда у Советского Союза не было ядерного оружия. Откровением для него стало то, что он не отказался от данной затеи и в 1951 году.

Профессор добавил, что не считает ультиматум «умной» идеей, и что та стратегия, которую проводил в жизнь Черчилль, находясь у власти, была «намного лучше». «Будучи премьер-министром, он вел себя не очень угрожающе», — отметил Тойе.

С одной стороны, угроза нанести ядерный удар по людям вызывает шок, -пишет Тойе. - С другой стороны, в защиту Черчилля можно сказать то, что если озвучить достаточно серьезную и убедительную угрозу, осуществлять ее не придется.

Он действительно хотел положить конец холодной войне и считал, что вместе с другими Великими Людьми сумеет выработать такое решение, которое предусматривает непреклонную твердость к угрозам, вызывающим сегодня ужас.

У меня есть подозрение, что в этом присутствовал элемент игры, провокации. Когда он говорит, что это надо сделать, возникает несколько интересных вопросов. Когда он это говорит? И кто, по его мнению, должен это сделать?

Имеет ли он в виду, что сделает это сам, вернувшись на пост премьера? Или он хочет, чтобы это прямо сейчас сделал президент Трумэн?

Что он делает? Излагает свои мысли людям, которых считает влиятельными, чтобы те растиражировали их и повлияли на американскую администрацию? Такое возможно. Но он точно говорит много такого, что Адлеру кажется неожиданным и даже шокирующим. Судить его можно, сравнивая то, что он сказал и что сделал.

Ах, вот, значит, как надо. То есть угрожать и пугать – это нормально. Это просто такой способ воздействия. А чего же тогда Запад взвыл, когда Россия несколько лет назад показала возможности своего гиперзвукового оружия.

И «приземлилось» это гиперзвуковое оружие, опять же как утверждает Запад, - во Флориде. Ее опознали господа американцы по контурам на презентационном ролике Владимира Путина.

Но, следуя логике Черчилля и профессора Тойе, Путин тогда должен был так и сказать: «Да, господа американцы, это – Флорида»!