Горнило

Мое имя – Пол Хэмилтон. Я авантюрист, путешественник, ученый и джентльмен в одном флаконе. Не хочу выпячивать свои достоинства напоказ, но порой бывает трудно сохранять скромность и уравновешенность в связи с моей славой в определенных кругах. Меня знают в аристократических клубах по всей Америке, а в моем родном городе Бостоне меня знает в лицо даже самый заядлый отшельник. Впрочем, обо всем по порядку…
В моей славе, на самом деле, нет никакого секрета. В своей жизни я всего добился сам. Я никогда не прислушивался к чужим мнениям, ибо мой острый аналитический стоил сотен умов невежественных болванов, которым хватало смелости называть себя мыслителями и философами. Моя интуиция и логика никогда не подводила меня, а потому я полностью отдавался в свои мысли, делал так, как сам считал правильным. Возможно, именно поэтому я выпутывался даже из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций, не запачкав при этом и ботинок. Именно поэтому я и пристрастился к всякому роду опасным приключениям! Я провел семь месяцев на ледоколе среди бесконечных ледяных пустошей северного ледовитого океана, выживал в племени туземцев под палящим солнцем Эквадора, исследовал погребенные под толщами песка храмы в Египте и потел в несоизмеримых подземных шахтах в поисках редчайших минералов. Родители мои были из знатного рода некогда нажившихся на земле индейцев английских колонистов, а потому я мог позволить себе подобные развлечения, чем привлек немало внимания среди богатых любителей экзотических удовольствий, которые вскоре и начали приглашать меня на свои фешенебельные вечеринки.
Но, как бы я ни увлекался поездками на малоизученные земли, в конце концов, все это начало мне надоедать. Несмотря на сложившийся в обществе образ легкомысленного прожигателя жизни, я с юности увлекался естественными науками. Мои путешествия не позволяли мне учиться в университете, а потому мое образование лежало исключительно на мне. Я часто читал книги, говорил со многими действительно умными людьми, у которых было, чему поучиться, порой даже посещал курсы. В итоге мои научные изыскания привели меня к абсурдной, но достаточно интересной теме – паранормальному. Бульварные газетенки буквально пестрили сообщениями о призраках, демонах, пришельцах и прочих аномальных вещах, не поддающихся научному объяснению. Посчитав это достаточно забавным, я посвятил свой дальнейший досуг жестким разоблачениям уже устоявшихся легенд и мифов о паранормальном, либо не находя ничего, либо приводя научно и логически обоснованные выводы, которые не оставляли сомнений в том, что никаких аномальных явлений не существует. Подобными вещами я развлекаю себя и по сей день.
Некоторые могут удивиться, почему взрослый богатый человек лазает по болотам и разваливающимся хижинам, выискивая там не пойми что. Как это может приносить удовольствие? Удивительно, но это изучение болот и хижин намного интереснее, чем кажется на первый взгляд. Наслушавшись жутких баек, даже такой скептик, как я, почувствует тревогу или даже страх в подобных местах - и это просто прекрасно. Кровь в такие моменты разгоняется по жилам, даря своему хозяину блаженное чувство бодрости и, вместе с тем, неостановимой тревоги. Уверен, через какое-то время меня утомит и это занятие, но до этого момента нужно получать удовольствие во всем его объеме. Потому я с нетерпением ждал писем или звонков с предложением посетить какой-нибудь маленький городок на отшибе цивилизации, в котором обитают невежественные глупые люди, искренне верящие в полтергейстов и духов. И, наконец, я дождался подобной весточки!
Мой старый друг из Бостонского клуба аристократов позвонил мне этим утром с радостной вестью о том, что у одного прибрежного города в Миссисипи стали происходит таинственные и даже пугающие события. По его словам, в определенных кругах этот случай вызвал небывалый интерес, и многие исследователи ринулись в уединенные городок для изучения аномальных явлений, которые, впрочем, ни к чему никого не привели. Мой друг был крайне удивлен, что вести о столь нашумевшем инциденте не дошли до меня в ближайшее время, на что я также выразил свое непонимание. Напыщенные шарлатаны, которые поголовно начали называть себя новомодным термином "парапсихологами", рассказывали о том, что, по слухам в городке, а именно вокруг одного из рыбацких домиков бездетной семьи, стали происходит не поддающиеся научному объяснению события. Хозяева дома с беспокойством сообщали о том, что в доме постоянно происходят какие-то изменения, порой совсем незначительные и незаметные, а иногда и вовсе ужасающие. В пример был приведен пикап малинового цвета, который, по утверждению хозяина, всего неделю назад был покрыт облезающей зеленой краской. Соседи и просто мимо проходящие граждане также были свидетелями таинственных аномалий. Кто-то рассказывал, что в окнах дома они видели одну комнату, а оказываясь внутри, она была совершенно другой. Кто-то со страхом вспоминал о непонятных звуках и чудаковатой музыке, играющей из радио. В общем, все, как один, сообщали о том, что происходит что-то неладное и что хозяева желают как можно быстрее съехать из злополучного дома, оставив всю мебель и тяжелую технику внутри.
Разумеется, такая весть не могла меня не обрадовать. Я горячо поблагодарил своего друга, пожелав ему всего хорошего, после чего начал незамедлительно собирать свои вещи, необходимые мне в моей долгой поездке. То, что хозяева проклятого дома желали поскорее продать свое жилище, играло мне только на руку. Я взял с собой кошель с парой тысяч долларов, которых мне должно было хватить на убогую рыбацкую хижину, пользующуюся дурной славой, после чего приказал слуге узнать, какими поездами я смогу добраться до Миссисипи в ближайшее время. Когда же приготовления были закончены и через пару дней я должен был выезжать на вокзал, мне вновь позвонил мой добрый друг и сообщил еще одну новость, которая была отнюдь не самой приятной.
Выяснилось, что вместе со мной пожелал поехать мистер Томас Перси, профессор в одном уважаемом бостонском университете, преподающий астрономию, но чья основная специальность заключается в изучении таких смехотворных псевдонаук, как демонология, оккультизм и экстрасенсорика. Да-да, взрослый, уважаемый человек с высшим образованием и обширным складом ума, который, тем не менее, искренне верит в существование неких высших сил, невидимых человеку и необъяснимых современной наукой. Излюбленная теория мистера Перси гласит, что люди являются низшей ступенью эволюции во Вселенной, и их кругозор слишком узок, чтобы осознать все те силы, которыми наделенные гораздо более могущественные существа, которых люди традиционно считают богами.
Разумеется, такая абсурдная теория, лишенных всяческих оснований, вызывает лишь смех, но, оказывается, множество недалеких людей предпочитают в это верить. В любом случае, профессор Перси возжелал отправиться в Миссисипи вместе со мной, дабы провести свои независимые исследования, которые должны были доказать или опровергнуть многочисленные гипотезы профессора. Томас клятвенно заверял меня, что не доставит мне никаких неудобств, а также вернет все затраты на свою персону в двухкратном размере. Томас человеком был, в общем-то, не богатым, а потому с моей стороны было просто ханжеством требовать с этого влюбленного в свое дело дурачка каких-либо денег, поэтому я позволил мистеру Перси поехать со мной без какой-либо уплаты. Тем более путь был долог и скучен, а этот человек мог немало повеселить меня своими рассказами про аномальные явления и смехотворными доказательствами этих явлений. В общем, в назначенное время мы встретились с профессором на вокзале, дождались нужного поезда и заняли свое купе. Наш путь начинался.
Как я и предполагал, профессор Перси завалил меня множеством рассказов и небылиц, как только мы расположились в своем купе. Энтузиазму Томаса можно было только позавидовать. С таким неуемным рвением он рассказывал разнообразные мифы и легенды, дополняя их своими гипотезами и теориями, что этому невозможно было не умилятся. Слушать его было сродни прослушиванию испуганной речи ребенка, рассказывавшего про монстра в шкафу. Уверен, мистер Перси мог бы стать прекрасным писателем-фантастом или диктором на радио, вещающем в ночное время суток, но, увы, его богатое воображение пропадало зря в стенах университета.
Но самой интересной частью нашей поездки, несомненно, можно считать тот момент, когда мы были примерно на полпути к конечной цели. К этому моменту Томас заметно поубавил пыл и, наконец, умолк, читая одну из множества своих книг или глядя в окно. В определенный момент его будто осенило, и мистер Перси вскочил со своего места, приготовившись рассказать очередную свою байку. Прокашлявшись и немного поразмыслив, профессор подозвал меня и с моего позволения начал рассказ, который, если опустить псевдонаучную чепуху и утомительные расчеты и наблюдения, звучал примерно так:
«Мистер Хэмилтон, я прекрасно понимаю, что вы человек непреклонный и скептически настроенный на всякого рода таинственности, но, пожалуй, вам стоит послушать мои предположения по поводу той ситуации, которую мы едем изучать.
Подобная аномалия, с которой столкнулись бедные люди в том городке, отнюдь не единственная, о которой я слышал. Я не сталкивался лично, но порой слышал о странностях подобного рода, которые происходили в самых разных частях мира! Место и люди всегда были разные, но суть проблемы одна – постоянно меняющееся пространство, таинственные звуки и образы, не поддающееся логическому объяснению искривления пространства и так далее. Внимательно изучив суть проблемы в целом и каждую ее мелочь в частности, я пришел к кое-каким выводам, прямо связанных с теорией других миров в одном физическом пространстве, разделенных незримой тканью самой вселенной!
Как вам известно, существует множество гипотез, касательно мультивселенной, и у меня есть своя собственная теория на этот счет. Параллельные миры тесно связаны с пространственно-временным континуумом. Время хаотично и изменчиво, оно никогда не стоит на месте и постоянно искривляется и распадается от даже малейших изменений в одном временном потоке. Если вы возьмете горячую сковороду, то можете уронить ее на пол или бросить обратно на плиту, это уже делит временной поток на два, а каждый из этих потоков в будущем разделится еще на несколько других потоков. Таким образом, время делится на бесконечное множество альтернативных вариантов будущего, начиная с самого зарождения материального мира. Думаю, вы уже догадались, к чему я веду, мой друг. Параллельные миры – это альтернативные варианты будущего. Да, мы постоянно меняем будущее, но в основном эти изменения настолько незначительны, что никоим образом не влияют на реальность вокруг нас. Но чем раньше произошел раскол временного потока на несколько вариантов, тем более сильно изменится будущее для нас. Если бы в мезозойскую эру динозавров бы не погубил жестокий климат, то сейчас бы по земле ходили ящеры во фраках, и такое развитие событий наверняка существует где-то за невидимой гранью реальности.
Ох, простите, я слишком заговорился на эту тему. Перейдем же к нашим аномальным событиям. Я считаю, что порой вселенные пересекаются друг с другом. Чаще всего это ни к чему не приводит, но в редких случаях грань между вселенными рушится, и в итоге на какое-то время во всех пересекающихся вселенных образуется так называемый нексус, центральная точка, объединяющая в себе все пересекающиеся потоки. Это неестественный процесс, который крайне сложен для восприятия любыми живыми существами, а потому находится в нексусе смертельно опасно! Нельзя сказать наверняка, что происходит с людьми при нахождении в подобном пересечении миров, но явно ничего хорошего, как минимум для психического состояния. За гранью нашего мира может скрываться все, что угодно, начиная от одноклеточных тварей в луже и заканчивая божественными сущностями».
На этом гипотеза профессора Перси заканчивалась. Надо признать, это было достойное предположение, и, если бы существование мультивселенной было бы действительно доказано, то эта теория имела бы немалый вес в научных обществах. Но, увы, сейчас это было не более, чем содержание для романа Жюля Верна или подобных ему фантастов.
У меня также была теория по поводу рыбацкой хижины. Она была столь же безынтересной, сколь и правдивой. Вполне возможно, что бездетная семья просто-напросто создала мистификацию вокруг своего жилища, подкупив нескольких людей, чье мнение имеет вес в обществе. Подобным образом люди образовали вокруг себя пристальное внимание крупных газет и радиостанций, которые готовы были платить хозяевам любые деньги, дабы узнать пару свежих подробностей по поводу таинственных аномалий. Изменивший свою раскраску пикап также не является весомым доказательством. Хижина находится на отшибе цивилизации, где нет даже ночных фонарей, а соответственно, и интеллигентных людей, лишь пьяницы да городские безумцы, готовые за пинту пива наплести любую небылицу. Да и самому хозяину ничто не мешало покрасить машину под покровом ночи, а банки с краской выбросить в чащобе или камышах. Когда же дело начало пахнуть жареным и семейная пара оказалась на краю разоблачения, они решили продать дом и уехать подальше от неминуемого позора. А то, что профессор не раз слышал о подобных случаях, также ничего ровным счетом не значило. Люди скупы на выдумывание паранормальных явлений. Их кругозор ограничен летающими предметами, жуткими завываниями и туманными образами. Я также готов привести сотню похожих примеров, которые ранее уже изобличал. В любом случае, истина раскроется лишь при личном рассмотрении так называемого нексуса, и до этой правды оставалось ехать совсем недолго.
Потратив почти неделю на дорогу от Массачусетса до Миссисипи, я и мой горе-коллега, наконец, добрались до нашей конечной цели. Поскольку городок существовал по большей части за счет рыбной ловли, то было очевидно, что мы находились на самом юге соединенных штатов. Южнее был только Техас. Сам же город не представлял из себя хоть чего-либо любопытного и интересного. Типичное поселение, застрявшее в развитии еще десять лет назад. Автомобилей тут было не слишком много, бедные рыбаки не могли заработать на подобную роскошь, поэтому на улицах до сих пор можно было увидеть запряженных в повозки лошадей и ишаков. Городок был совсем небольшим, и в нем жило от силы пара сотен людей, которые, казалось, прекрасно знают друг друга и недоверчиво косятся на чужаков, пусть и пытаясь это всячески скрыть, натягивая воротник на шею или прячась под шляпой.
В любом случае, мнения местного населения меня ничуть не интересовали. Я заранее нанял человека, который должен был встретить нас на подъезде к городу и проводить к проклятому дому, а перед этим договорившись о скрупулезных вещах с владельцами жилища. Да, пришлось доплатить немного, но лучше уж потратить пару лишних долларов, чем потом торговаться с алчными рыбаками, польстившимся на богатое одеяние покупателя и, как следствие, на его толстый кошелек.
Поэтому, когда мы приехали к месту нашего временного жительства, семейная пара уже ожидала нашего приезда у порога с несколькими чемоданами. Поздоровавшись и пожав друг другу руки, я оплатил указанную сумму, получил все необходимые документы на дом, после чего благополучно расстался с бывшими хозяевами, которые даже не пытались поговорить со мной или профессором Перси на какие-либо темы. Разобравшись со всеми необходимыми делами, парочка запрыгнула в свой малиновый пикап и поспешила умчаться поскорее от покосившейся хижины, оставляя нас наедине с мертвенной тишиной захолустного района. Коротко обсудив покупателей с Томасом, мы с помощью нанятого нами посредника выгрузили наш багаж из такси и начали обживаться в небольшом домике.
Внутреннее убранство хижины было крайне скудно и бедно. По сути, дом представлял собой одну большую комнату, от которой шли комнатки поменьше, отведенные под кухню, ванную и прихожую. Чуть поодаль от дома стоял старый тесный сарай, гнилые доски которого говорили о том, что находиться там было попросту опасно и безрассудно. Впрочем, чтобы понять, что это за помещение, не требовалось входить внутрь. Уже в паре метров от этого помещения начинало страшно разить рыбой и сыростью. Хозяин разделывал в сарае рыбу и прочих морских обитателей, ибо дом бы провонялся насквозь. За двором виднелась тропинка, уходящая по склону к пляжу. Наверняка там была и лодка рыбака. Но ни сарай, ни лодка меня нисколько не интересовали. Нашей главной целью являлся дом, и мы не собирались покидать его, по крайней мере, надолго.
Обычно я не беру с собой много поклажи, лишь самое необходимое, и в этот раз я не изменил своим традициям. С собой у меня были наборы для бритья и письма, вещи личной гигиены, запасное белье и верхняя одежда, несколько измерительных приборов, а также небольшой запас провианта на первые дни. Профессор Перси же был не столь рассудителен в выборе вещей, а потому его чемодан был полон книг, папок, исписанных листов, каких-то непонятных фотоснимков и прочего мусора, который об бережливо раскладывал по стопкам, постоянно что-то шепча себе под нос. Впрочем, я не собирался упрекать своего спутника в его странностях до того момента, пока они не мешают моим исследованиям. А потому, пока Томас копался в бумажках, я начал внимательно изучать внутренности жилища.
Пол был сделан из старых дубовых досок, на которых лежал грязный ковер, пошитый в восточном стиле, стены украшали облезшие обои в сине-белую полоску, за обоями виднелись некогда побеленные стены, покрывшиеся трещинами и прочими дефектами. Также стену пытались украсить картиной, на которой было изображено три подсолнуха, лежащих на белом столе. Потолок также был в плачевном состоянии, но посередине комнаты свисала лампа накаливания, что говорило о присутствии в доме электричества. Мебель также была старой и побитой. Некогда неплохой диван, с давно продавленными пружинами, по левую сторону от дивана, словно гордость всего дома, на тумбочке покоилось радио, у дальней от дивана стены стояла двуспальная койка, чуть поодаль письменный стол со множеством выдвижных шкафчиков, куда Томас стал активно пихать свои «важные» документы. Поскольку свободного места оставалось немного, шкафа в доме не было, его заменял чулан, выдолбленный в стене, куда неаккуратно была вмонтирована перекладина с пустыми вешалками для одежды. Кухня и ванна также ничем не выделялись и, по сути, мало чем отличались от кухонь и ванных всех остальных работяг среднего звена, потому не вижу смысла описывать эти тесные помещения. На этом описание внутреннего убранства дома кончались. Конечно, в подобном помещении по доброй воле согласились бы жить только нищие, но и мы сами особого удовольствия от этого места не испытывали. Но все это неважно, главное – научные труды, которыми я незамедлительно намеревался заняться.
Первая ночь в «проклятом» доме прошла без приключений. Сделав некоторые замеры и скромно поужинав, я решил лечь спать, потому что близился вечер. Профессор Перси любезно уступил мне кровать, а сам устроился на диване. Раздеваться перед сном мы не стали, ибо свежесть и качество постельного белья вызывали много вопросов. Сняли лишь ботинки и пиджаки. Ночь была тихой, и мы проспали до самого обеда, после чего привели себя в порядок и всерьез занялись работой. Помимо бумажек, Томас приволок с собой уйму смехотворных вещей языческого характера, как, например, амулеты, грубо сделанные тотемы, экзотические благовония и так далее. Как утверждал профессор, с помощью этого хлама он попытается связаться с мистическими сущностями, которые, возможно, населяют этот дом. В мои же обязанности входило лишь наблюдение и дальнейшее изучение обнаруженного, если оно, конечно, было. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как раскинуться на продавленном диване, с ухмылкой на лице наблюдать за моим полоумным коллегой и слушать радио, которое привлекло мое внимание еще вечером. Электрической техники в доме было немного, поэтому даже такой старый и побитый радиоприемник весьма выделялся в рыбацкой хижине.
Когда я приблизился к прибору, то у меня появились серьезные сомнения в том, что устройство поймает хоть какой-то сигнал в этой глуши, но мои сомнения резко разрушились, стоило мне только включить приемник. Радио уже стояло на определенной волне, а потому из динамиков сразу же раздался заунывный голос диктора, зачитывающего сводку новостей. В новостях сообщалось о результатах футбольных матчей, о мелких разбоях и ограблениях, совершенных на днях, описанием политической обстановки в мире, а заканчивал все это прогноз погоды. Ничего интересного или необычного, а потому я решил покрутить тумблер в поисках других радиостанций, которых я так и не нашел. Пришлось вернуться обратно, где вместо унылого голоса играла некая классическая соната. В музыке я был не силен, а потому даже не пытался предположить, кто является автором этого шедевра. Я лишь сидел и наслаждался.
К пяти часам занятие Томаса начало меня утомлять. Профессор Перси все это время сидел посередине комнаты, то и дело вычерчивая руны и символы на полу мелком, тихо зачитывая под нос то ли молитвы, то ли заклятия. И все это время в доме горели ароматические свечи с едким, неприятным запахом, от которого можно было буквально задохнуться. В конечном итоге я настойчиво попросил Томаса прекратить его нелепое представление, отчего он, пусть и неохотно, но закончил. Профессор Перси заявил, что пытался вызвать в наш мир образы или хотя бы отголоски существ из других миров, дабы вступить с ними в какой-либо контакт, но якобы я прервал этот щепетильный ритуал, и придется начинать все с самого начала. То, что все это время в доме играла музыка, Томаса никоим образом не смущало.
Когда на улице уже начинало темнеть, я все же решил выбраться из хижины на прогулку, заодно проветрив дом от запаха свечей профессора Перси. Одевшись, я вышел на улицу и решил пройтись вокруг хижины, заодно рассматривая боковые и заднюю стены хижины снаружи. Зрелище было неприглядным и хмурым, ничего интересного я не усмотрел. После десяти минут блуждания по заднему двору, я вернулся обратно в дом, где Томас уже готовил ужин. Еще один день закончился, так и не подарив нам никаких интересностей. По мнению профессора Перси, дом еще только привыкал к нам, и уже вскоре паранормальная активность должна была себя проявить. В очередной раз посмеявшись над суеверностью моего коллеги, я отправился с книгой на свое ложе, где и провел все оставшееся время перед тем, как лечь спать.