КУДА ЗОВЁТ МИСТРАЛЬ ЧАСТЬ 11

АННА ГРИНИНА
Николь взбиралась по склону. От слез, навернувшихся на глаза, она почти не видела дороги. Мелкие камешки попадали в ее туфельки, она остановилась и вытряхнула их из обуви.
- Merde!-выругалась она на французском. Она все больше и больше думала на нем.
Девушка и сама не понимала, что ее огорчило больше: песок в туфлях или слезы. Впервые за все дни, проведенные в Ле Бо, ей довелось встретить грубость, если не считать инцидента с кинжалом.
Зачем он так с нею поступил? Ведь мадам позволила помочь ей. Может, она сама виновата в том, что сеньор осерчал. Девушка пыталась его оправдать. В Средние века только мужчины принимали решения, а женщины покорно подчинялись. А Николь занялась мужскими делами.
" Ну уж нет!"- твердо сказала она себе. " Пусть потрудится извиниться за хамское поведение.
Она высоко подняла голову и пошла по дорожке к воротам замка. Николь решила не навещать сегодня Гюго. Ее задели слова Раймунда о том, что она ищет выгоды в замужестве. Гюго идет на поправку, один день проведет без нее - ему же на пользу. К тому же, она не желала, чтобы он видел ее слезы. Лучше пойти к Теодору, мальчику она нужнее.
- Мадемуазель,- бросилась к ней Монет.- С вами все в порядке?
Женщина пропустила ее в комнату к Теодору. Мальчик сидел у окна и смотрел на дорогу.
- Да, Монет, со мною все хорошо,- ответила Николь.
Глаза ее покраснели от слез, а щеки пылали.
- Теодор, малыш,- позвала она мальчика.
Тот встал и подошел к ней. Николь обняла ребенка. Она пыталась скрыть следы слез, но это ей плохо удавалось. Мальчик внимательно посмотрел ей в лицо и дотронулся до ее щек ладошкой. В глазах стоял немой вопрос.
- О, не переживай, мне соринка в глаз попала. Но Жаклин помогла мне от нее
избавиться,- улыбнулась ему Николь.
- Давай я спою тебе песенку, что слышала в детстве. Про зеленый дом с синей крышей.
Монет теребила в руках передник. Может, девушке и удалось провести маленького Теодора, но она- то знала, что это из- за сеньора мадемуазель расстроена.
- Вы так добры, мадемуазель, - проговорила няня.- Теродор просто счастливец, что повстречал вас.
- Что ты, Монет, это я- счастливица, я могу находиться в этом замке и делить время и жизнь с вами. Чувствовать себя полезной.
Она присела на другой табурет. Николь очень хотелось обучить мальчика рисованию, ведь это могло развить его мелкую моторику, что, в свою очередь, повлекло бы развитие речи. Правда, отсутствие бумаги создавало определенные трудности.
В результате девушка приспособила для этой цели большую гладкую доску и принесла немного угля из кухни. Импровизированный холст и уголь как нельзя лучше подойдут для рисования.
Теодор заинтересовался доской. Николь показала ему, как рисуется круг и протянула уголек.
- Вот, попробуй и ты,- сказала она.
Теодор вопросительно взглянул на няню. Та одобрительно кивнула, тогда мальчик стал рисовать неровный кружок рядом, пыхтя от усердия.
- О, великолепно!- захлопала Николь в
ладоши и дорисовала вверху кружков палочки.
- Это - черешок. Вот и все, вуаля- наши яблоки готовы.
Теодор рассматривал нарисованные яблоки, лицо его озарила улыбка.
- А теперь попробуем нарисовать домик.
Девушка стерла уголь мокрой тряпочкой. Он перехватил ее руку, когда она собралась рисовать и взял уголек сам.
- О, ты хочешь что- то нарисовать?- догадалась девушка.
Мальчик с усердием нарисовал круг, что- то наподобие платья, палочки- ручки и ножки. На голове " красавицы" красовалось " воронье" гнездо, маленькие бусинки- глазки и огромный рот, как у клоуна, украшали " лицо" сего шедевра. В руке она держала палочку с круглыми лепестками, вероятно- цветок. Когда Теодор закончил, то посмотрел на Николь и дотронулся до нее, глядя прямо в глаза.
- Ты хочешь сказать- это я?- удивилась Николь.- Спасибо, малыш.
- Ты невероятно талантлив.
Девушка со слезами на глазах обняла ребенка и поцеловала. Она не знала о чем сейчас думал Теодор, но понимала, что между ними установилась прочная связь.
- Мадемуазель, вы не голодны?- спросила ее Монет.- Время обеда давно прошло.
- Благодарю, лучше покормите ребенка.
- Я принесу ему поесть.
- Мы вас подождем,- ответила Николь.
В замке полным ходом шла подготовка к ужину по случаю возвращения графа. Николь ничего об этом не знала. Монет принесла Теодору еду и Николь села напротив него. Мальчик ел сам, очень аккуратно, не спеша. Девушка видела в нем настоящего ребенка аристократов. Монет снова предложила ей поесть, но Николь отказалась.
- Мадемуазель, так и ноги протянуть недолго. Глядите, от вас остались кожа да кости.
Николь рассмеялась. Монет своими причитаниями напомнила ей бабушку.
Хорошо, что у Теодора есть аппетит и женщине не приходится с ним мучаться. Сейчас Николь понимала беспокойство своей бабушки.
Когда Теодор окончил трапезу, в дверь постучали и Монет пошла открывать. На пороге стоял юноша, учтиво кланявшийся.
- Мадам Стефанетта прислала меня сообщить, что будет ждать мадемуазель Николь к ужину.
- Я бы не хотела...
- И просила передать, что отказа не потерпит,- поклонился паж и удалился.
Как не хотелось идти ей туда, но видимо придется, иначе мадам обидится.
- Мадемуазель, вы должны идти,- окликнула ее Монет.
- Да. Теодор, рада была тебя повидать.
Надеюсь, мы еще порисуем.
Она обняла ребенка и вышла из комнаты.
Раймонд сидел за столом и пил терпкое вино, которое принес ему слуга вместе с тарелочкой сыра. Граф думал о сегодняшнем разговоре с Николь. Эта девчонка осмелилась дать ему пощечину! И мать утверждает, у нее королевское воспитание. С другой стороны, он был обескуражен, так как ожидал от нее иного поведения. Будь она такой, как он себе представлял, ей бы польстило внимание хозяина Ле Бо. Но она отвергла его самого, да и к Гюго, похоже, не испытывает чувств. Или же
она умело притворяется. Одно понятно, девицу нужно поставить на место и указать, кто во владениях всем распоряжается. Если так будет продолжаться, то вскоре слуги станут потешаться над ним.
Граф вновь ощутил прикосновение ее губ, тот единственный поцелуй, что он успел у нее украсть. И даже пощечина не жгла сердце так сильно, как слова, что она в нем разочарована.
Но скоро прибудет Леония и это безумие прекратится.
Звук рога возвестил о начале торжества. За Николь пришел месье Оливер. Он был одет не в доспехи, а в бархатный синий сюркотт, отороченный золотым галуном. На шее его висела золотая цепь с медальоном, а на ногах красовались пулеты с загнутыми носами.
- Месье, я не видела вас два дня! Где
пропадали? - воскликнула Николь, еле узнав его в этом облачении.
Месье Оливер снялс головы бурлетт и поклонился, прижав руку к сердцу.
- Мадемуазель, прошу меня простить за отсутствие,- проговорил он, целуя ее
руку.- Дозвольте сопроводить вас в трапезную залу.
Николь присела в реверансе, сожалея о том, что нет возможности отказаться от ужина. Месье Оливер, как всегда, галантно подхватил ее под руку и повел по коридору, осещенному
факелами.
Они бросали причудливые тени на плиты пола. Николь чувствовала себя погруженной в сказку о спящей красавице. Или о красавице и чудовище, так даже правильнее. Надо бы поделиться сей историей с Теодором, ему должна понравиться сказка о его дядюшке.
У стен замка слышалось ржание лошадей и громкие возгласы. То гости съезжались в замок, словно воронье на падаль, как считала Николь. Ее ничто не радовало, веселость улетучилась, как дым от коптивших факелов, зажженных в ночи.
- Вы задумчивы сегодня,- обратил внимание месье Оливер.
- Пустяки,- махнула рукой Николь.- Я просто немного устала. Да и на ужин идти не хотелось.
- Увы, мадам Стефанетта позвала вас лично.
- C' est la vie,- ответила Николь, пожав плечами.
Мрачный зал освещался зажженными свечами в канделябрах.
На стенах вывесили флаги замка Ле Бо. Дамы в роскошных сюркоттах с длинными шлейфами шли под руку с разодетыми сеньорами. Вся публика была увешена драгоценностями, как рождественская ель.
На дворе был август месяц, ни дуновения ветерка не наблюдалось. Духота стояла такая, что воздух можно было резать ножом. Окна в зале были распахнуты настежь.
И зачем было собирать народ в такую жару! Николь хоть и была одета легко, все равно ощущала дискомфорт. А еще эти драгоценности,
что дала ей мадам Стефанетта. Серьги с жемчужинами покачивались, отливая перламутром. Жемчужное ожерелье с огромным изумрудом украшало ее шею, а на бирюзовом сюркотте красовался серебряный пояс с сапфирами и жемчугом. Она была похожа на русалку, которая решилась выйти из морских глубин и почтить своим присутствием хозяев замка.
Гости еще не сели за стол, они прохаживались по залу, беседовали и приветствовали хозяев Ле Бо.
Николь мало кого знала из гостей, потому предпочла стоять у окна, где надеялась остаться незамеченной.
- Мадемуазель, я очарован вами,- услышала она голос позади себя. Ну вот, еще один зачарованный принц!
Девушка обернулась и увидела Гюго.
Глаза ее округлились.
- Бог мой, Гюго, вам же надо лежать!
- Что вы, мне намного лучше. К тому же, я не желал пропустть званый вечер.
- Весьма неосмотрительно с вашей стороны,- пожурила его Николь.
- Не станем препираться,- улыбнулся младший господин.- Вы просто бесподобны в этом одеянии! Я ни за что не уступлю вас сегодня никому!
Вот же ловелас. И смотрит с нежностью теленка. Как от него отделаешься, коли он хуже рыбы- прилипалы. О, мадам Стефанетта!
- Я сейчас же вернусь,- проворковала
Николь, оставляя растерянного Гюго.
Он с грустью провожал взглядом ее фигурку в бледно- бирюзовом платье. Какая девушка- просто Богиня!
Мадам Стефанетта стояла у входа в залу и здоровалась с гостями, принимая заслуженные комплименты.
Раймунд беседовал с одним из гостей, которого Николь не знала. Она благодарила провидение за то, что те были увлечены беседой.
Графиня улыбнулась Николь и обняла ее, расцеловав трижды. Николь знала, так целуют только близких друзей и родственников. Мадам выглядела великолепно в своем голубом сюркотте и золотой котте, отороченной беличьим мехом по
рукавам. Крупные сапфиры украшали ее шею, а на руках сверкали перстни с янтарем и аквамарином.
- Дражайшая Николь, я рада видеть тебя здесь,- сказала она.- Гляжу, вы с Гюго сегодня вместе?
Николь смутилась:
- Месье Оливер любезно согласился сопровождать меня. А Гюго пришел позднее.
- Так что стоять? Кличь моего сына, сядьте рядом.
Она улыбнулась и стала говорить с вновь прибывшей гостьей.
Садиться вместе? Николь начинала понимать беспокойство графа. Неужели мадам Стефанетта имеет на нее планы? Но Гюго, как бы ни был хорош собой, оставался для нее лишь добрым другом. Что же ей теперь делать?
Тут к ней обернулся граф. Лицо его исказила усмешка, а в глазах горел огонь. Посмотрим, кто - кого.
- Месье Раймунд, доброго вечера,- сказала Николь.
- Гляжу, вы даром времени не теряете,- усмехнулся он.
- Конечно, как и вы,- ответила Николь.
Раймунд прищурился. Она решила надеть броню? Что ж, девица- достойный противник.
Он хотел еще что- то сказать, но тут подошел Гюго и кивнул брату.
- Приятный сюрприз, рад, что ты здесь,- сказал граф.
- Я тоже счастлив здесь находиться,- ответил Гюго.- Дозволь, я украду Николь на несколько часов.
С этими словами он подхватил ее под руку и повел к столу.
Раймунд негодовал. Чертова девка вертит его братом, как пожелает! А тот и рад подчиняться.
Гости рассаживались на свои места. Во главе стола восседал, как всегда, господин Ле Бо. Мадам Стефанетта села напротив Николь. Рядом сидел Гюго, таким образом мадам могла видеть их обоих. Она улыбалась сыну, а Раймунд хмурился.
Ужин начался с благодарственной молитвы к Господу, которую прочитал сам граф. В ней он упомянул матушку, милостивую мадам Стефанетту, а так же своего брата и его чудесное спасение.
На столе стояли цветы в дорогих железных вазах, украшенных виноградными лозами. В серебряных подсвечниках с маленькими ангелочками стояли толстые высокие свечи пчелиного воска. В зале было намного светлее, чем предполагала Николь.
Званый ужин мало чем отличался от
того обеда, на котором Николь присутствовала в первый раз. Блюда разносили пажи и слуги, а церемоницмейстер следил за самим залом и пробовал еду первым.
Гюго ухаживал за Николь, подкладывая ей на тарелку лучшие кусочки с блюд.
- Гюго, я столько не съем,- запротестовала девушка.- Вы пытаетесь накормить меня, как рождественскую гусыню.
Гюго замер, пытаясь понять, что она имела ввиду и когда понял- расхохотался. Николь улыбнулась и встретилась взглядом с графом. Он с интересом наблюдал за ними с Гюго.
Но в интересе его Николь не нашла ничего лестного для себя. Узнать бы его мысли сейчас. А думал граф о том, что Николь чудо как хороша в этот вечер и ей идут драгоценности его матери. Похоже, мать потеряла бдительность и осыпает девицу жемчугами и самоцветами.
Мадам Стефанетта тоже любовалась
парой напротив себя и мило беседовала с пожилой четой рядом с собою.
- Скоро Леония посетит нас. Я так рада за Раймунда,- донесся до Николь обрывок фразы.
Николь побледнела и попросила Гюго налить ей воды. Тот подал ей кубок с красным вином. Что ж, на сей раз он прав. С горя лучше выпить вина. Леония прибудет в замок. Но когда? Настроение у нее совершенно испортилось.
Гюго ей что- то говорил, она невпопад улыбалась, стараясь казаться веселой. А Раймунд прожигал ее глазами. Он отмечал для себя каждый ее изящный жест, наклон
головы, улыбку, предназначенную Гюго, а не ему. У Раймунда в груди бушевало пламя, с которым он не мог совладать. Он проклинал тот день, когда она вошла в их замок.
Николь почувствовала на себе взгляд и посмотрела на графа. Он хмурился, ничего не ел и только пил вино. Э, да к ночи он на ногах стоять не будет. Не попробовать ли исправить ситуацию?
- Месье Раймунд, что же вы не едите? Сытый голодного не разумеет. В вашем замке так чудно готовят, грех не попробовать стряпню кухарки, ведь
она так старалась,- обратилась она к хозяину Ле Бо.
- Ежели мужчина не ест, то он либо хвор, либо влюблен,- ответил тот.
На сей раз нахмурилась Николь.
- Раймунд не похож на хворого. Но и влюбленным его не назовешь. Полагаю,
его одолевают хлопоты,- сказал ей Гюго.
- Вероятно, связанные с приездом прекрасной Леонии.
- Вполне может статься,- ответил Гюго.
- Примите поздравления, месье,- сказала Николь.- Ведь прибудет ваша нареченная.
Раймунда передернуло от ее слов. Она мило улыбалась ему, а сама беседовала с Гюго. Лицемерка, а еще говорила, что безразлична к нему.
- Уверена, она станет не менее прекрасной женою.
- Будь я в этом уверен, был бы уже у алтаря,- ответил граф.- Все женщины лживы и алчны, не находишь, Гюго?
- Отнюдь, брат Раймунд. Я повстречал ту, что не похожа на иных,- он посмотрел на Николь, от чего та зарделась.
- Любовь слепа, Гюго,- сказал граф.
- Где любовь, там Бог. А с Господом я не страшусь ничего.
Этот разговор было продолжать бессмысленно. Гюго защищал Николь, а она принимала его ухаживания!
По окончании трапезы гости встали из- за столов и те были отодвинуты, чтобы освободить место для танцев.
Николь выучила всего один, заучивая
движения, которым учила ее Жаклин. И хотя она могла запутаться в некоторых па, все же смогла бы сейчас станцевать.
Заиграла музыка. К лютне присоединились арфа, флейта, гобой и малый барабан. Гюго пригласил ее на медленный придворный танец бассданс. В нем три пары стояли в два
ряда. Она встала напротив Гюго. Рядом стояли еще две девушки , а напротив - трое мужчин, двое из которых были Гюго и Раймунд.
Сердце Николь упало вниз. Она старалась не смотреть на графа.
Она сделала реверанс и поменялась с Гюго местами. Музыка играла все громче, девушка отметила, что играли хорошо. Правда, мелодия была совершенно незнакомой.
Вот они снова меняются местами с Гюго, соприкосаясь рукавами. По телу юноши пробежала дрожь, Николь же ничего не почувствовала. Далее нужно
было поменяться парами. Нет, только не он! Перед нею стоял Раймунд.
- Недурно танцуете для святой,- съязвил он.
- Господь заповедовал нам в праздники веселиться. Я праздную ваше возвращение,- с вызовом ответила Николь.
Они обошли друг друга, взявшись за руки. Граф сжал ее руку до боли.
- Вы не слишком- то учтивы,- бросила Николь.- Еще чуть- чуть, и моя рука превратится в прах.
- Вы же ведьма, что будет вашей руке,- хохотнул граф, обходя вокруг нее.
- Не боитесь, что я вас накажу?
- Не в этой жизни,- ответил он с усмешкой.
- Тогда до следующей жизни,- улыбнулась та.
Пары вновь поменялись местами.
- О чем вы говорили?- нахмурился Гюго, подавая ей руку.
- Так, толковали Священное писание,- ответила Николь. Похоже, ее ответ Гюго не удовлетворил. Они покружились вокруг себя, прошлись между двумя другими парами. Гюго и Раймунд сердито смотрели друг на друга. Боже, ну что за насмешка судьбы! Что творится с этими мужчинами?
Сделав еще несколько па, пары вновь поменялись.
- Вот мы и встретились,- улыбался граф.
- Не вижу повода для веселья.
- А я- напротив, ожидал сей минуты.
Месть слаще меда.
- Что вы мелете? Какая еще месть?- вздохнула Николь.- Ах, да вы пьяны!- осенило ее.
- Нисколько, если только не опьянен вами.
Они снова обошли друг друга, соприкасаясь локтями. Тут граф обнял
ее за талию. От неожиданности Николь едва не подпрыгнула.
- Держитесь от Гюго подальше,- сказал он.
- И не подумаю,- с вызовом сказала она, глядя ему в глаза со смелостью, присущей львице.
Все смотрели только на эту пару. Мадам Стефанетта обернулась и тоже стала наблюдать за ними. Определенно, с Раймундом что- то происходит. А бедный Гюго просто стал путаться в движениях.
От Раймунда и Николь словно сыпались искры. Они смотрели друг на друга и каждый словно желал испепелить глазами противника.
- Говорят, глаза- зеркало души. Что я могу увидеть в ваших?- спросила Николь.
- Всему свое время, мадемуазель, узнаете. В ваших глазах я вижу лишь океан, но не страшусь сгинуть в нем.
- А я вижу в ваших адское пламя, но меня оно не страшит.
Танец закончился. Пары раскланялись и разошлись. Заиграла другая мелодия и менестрель Раймбаут де Вакейрас запел известную в том веке песню Kalenda maya, " " Первый день мая".
Они же стояли посреди залы и не замечали ничего вокруг. Время для них остановилось.
Продолжение следует.