В просветы между прутьями были видны обычные люди, занимавшиеся обычными делами. Так ли страшны хавахи, как себе представляло племя Хада? В хижину, где стояла клеть, вошёл человек — не такой высокий, как хавахи, явно принадлежавший к чужому племени. Лишь приглядевшись, Хад с болью узнал своего прежнего вождя — немого Нуму. - Предатель! - с рыком он вцепился в прутья. - Уходи. Тебе не рады тут. Нума состроил печальную гримаску. Потом, словно насмехаясь, поднял к лицу свои толстые пальцы, взялся ими за уголки рта и растянул, создавая этим подобие демонической ухмылки. - Боги накажут тебя, Нума, - отозвался из своего угла Сих. Мрачно глядя на бывшего вождя, он разминал пальцы и хитро щурился. - Или это сделаем мы — своими руками, но силою богов! Жди, Нума. Смерть близко. В ответ Нума повернулся спиной, наклонился и несколько раз быстро шлёпнул себя по заду, выражая полнейшее несогласие со словами шамана. Хад постарался единственным своим глазом выразить всю вскипающую ненависть, скопившуюся в нём к Нуме; но тот даже не обратил внимания. Сейчас бы сюда нож — любой, хоть самый затупившийся! Хаду хватило бы сил, чтобы хоть ранить, если не убить, негодного вождя! - Хад — новый вождь, - продолжил Сих. - Много погибло при Хаде. Но из-за тебя, Нума, погибнет больше. Хад же доказал всем, что достоин называться вождём. И я хочу, чтобы ты признал его силу и власть, и… Кривляния Нумы усилились. Он уже не скрывал своего пренебрежения к бывшим соплеменникам — носился вдоль клети, хватался за все свои выступающие части тела и демонстрировал их, высовывал язык и плевался — словом, делал всё для того, чтобы ярость Хада начала выплёскиваться через край.

Если и был сейчас кто-то, раздражавший Хада больше, чем кто-либо из хавахов, то это предатель Нума, свивший себе в новом племени уютное гнёздышко… Оскорбления и пляски длились до тех пор, пока в хижину не вошёл крупный, широкоплечий хавах. Тело его покрывали особенные рисунки, выполненные жёлтой охрой, из-за чего все символы и силуэты сливались с цветом его смуглой кожи. - Нума, оставь их, - приказал он, и Нума тут же подчинился. На прощание поковырявшись в носу, он выбежал наружу с хохотом и влился в толпу собравшихся хавахов. Гость проводил его неодобрительным взглядом. - Я пришёл, чтобы повести Хада с собой. Ты можешь выйти, но только в одиночку. И не делай ничего, что дало бы нам повод убить всё твоё племя. - Вы и так убьёте, - прорычал Хад. - И съедите! - Нет уж, - благосклонно ответил хавах. - Пойдём. Ни к чему заставлять людей ждать. Он отпер клеть и выпустил Хада. - Послушай, вождь! - Сих выступил из тени. - Иди и ничего не бойся. Боги защитят тебя. У нас есть план, как победить. Не страшись и делай, что приказывают. План? Какой план? Хад обиделся — за всё время плена шаман ни словом не обмолвился насчёт какого-то «плана». Что же он делал? Врал, чтобы заинтересовать хавахов? Или всё это время вынашивал в голове идею побега? Как бы то ни было, ведущий Хада хавах не уделил словам Сиха никакого значения. Он молча вышел из хижины, пропустил пленника перед собой и, легонько подталкивая, направил его к огромному костру, вокруг которого на поваленных деревьях, очищенных от веток, расселись хавахи. Среди них Хад заметил нескольких бывших соплеменников. Нельзя было сказать, что они счастливы и сыты — разве что стали чище. Но бока у них всё так же были впалыми, а взгляды — недоверчивыми и затравленными. Одна женщина даже схватила Хада за руку и принялась что-то ожесточённо шептать, но сопровождающий хавах не дал ему выслушать.

Смог бы Хад простить тех, кто предал племя и перешёл на сторону хавахов? Мог ли он до конца понять мотивы их поступков, осознать, чего они желали и от чего бежали? И что в итоге нашли… За костром Хад успел высмотреть какие-то чудовищные постройки, но так как была ночь, он мог различать лишь силуэты. Постройки были той же формы, что и наконечник каменного рубила или копья — с острым концом, только направленным вверх, к небу. Хад подумал — разве они там живут? Разве могут люди построить себе такие дома, где они смогут чувствовать себя в полной безопасности? И если это в самом деле дома, то почему сейчас хавахи не расположатся там, а зябнут в шатких хижинах, греясь ночью у костра? Вопросов было много. Хада провели мимо костра, и он удивлённо повернулся к провожатому. - Иди. Тебе нужно в храм. Храм? Хад заупрямился. Что за храм? Место, где готовят людей для того, чтобы съесть? Или место, где полно смертельных ловушек и ям с зубатыми тварями? Может, храм — это очередная пещера с огромным ящером?.. Воображение рисовало ему страшные картины, которых он предпочёл бы не видеть. И всё же соблазн обратиться к своим знаниям был сейчас велик. Нет, он не станет. Нужна чистая голова. Нужно много думать и запоминать. Храм представлял собой большую каменную пещеру. Вот только Хад привык к пещерам, созданным природой, а эта явно была творением рук людских. Все камни были обтёсаны, обработаны, а некоторые — изукрашены. Ряд продолговатых камней вёл к самому верху храма; хавах сказал, что это зовётся «лестницей». Но если внешний вид храма только напугал Хада, то внутри он вовсе почувствовал себя ничтожеством. Здесь явно ощущалось присутствие другой силы, более мощной, чем он мог себе представить — здесь обитали боги. Чуждые Хаду, они ядовито дышали ему в ухо, проходились холодком по его рукам и ногам, кусали его ключицы и колени. Хад воззвал к своим богам, в которых верил всю жизнь, но боги не отозвались. Здесь, в этом храме, его боги были немы и глухи…

Каждый камень здания, и снаружи, и внутри, был идеально выровнен. Хад подозревал, что здесь не обошлось без помощи рабского труда — может, именно для этой грязной и тяжёлой работы хавахи захватывали соседние племена? - Дальше идёшь сам, - сказал хавах и остался в одном из гротов храма. - Тебя встретит Высший. - Высший? - Ты уже говорил с ним днём. Он впереди. Иди, не мешкай. Вот он, идеальный момент, чтобы броситься на хаваха! Хад сделал вид, будто покорно ползёт в указанном направлении, но стоило хаваху отвернуться, как Хад с шипением бросился ему на спину. Одной рукой зажимая врагу рот, другой он выхватил у него из-за пояса короткий каменный нож. Хавах резко наклонился вперёд, Хад перекатился по его спине и оказался впереди. И прежде, чем удивлённый хавах успел заорать, пещерный вождь полоснул его ножом по горлу. Хавах проглотил свой крик вместе с кровью. Издавая хрип, он опустился на пол, и не отрывая взгляда от Хада, вдруг попробовал улыбнуться. - На… На… - прошептал он, но не договорил и растянулся вниз лицом. Хад, не мешкая, ухватил его за ноги и отволок куда-то в сторонку, потом стянул с хаваха набедренную повязку и утёр с пола большую часть крови. Что теперь? Если кто-то прознает об убийстве, его тут же зарежут, а друзей — приготовят и сожрут. Хад сунул нож за пояс. Если где-то впереди сидит этот Высший, ему несдобровать. И пусть только попробует закричать! Можно, к слову, приставить нож к его горлу и вывести на всеобщее обозрение. Тогда Хад добился бы освобождения друзей, а уж там… А там поглядим. Он зашагал вперёд так же понуро, как и до этого. Пусть ничто не вызывает подозрений у Высшего хаваха. Только тогда можно будет подкрасться близко и нанести решающий удар. Наконец, показался освещённый множеством маленьких костров на палках грот. Хад вошёл, с восхищением и ужасом рассматривая картинки, вырезанные и выбитые на каждом из камней, составлявших стены грота. Картинки были непонятными. На одной громадный монстр с щупальцами поедал странную деревянную штуковину, где сидели люди, а всех их окружала вода. На другой один человек лежал поверх другого, и губы их слиты были в том самом жесте любви, что так нравился хавахам. Третья же картинка, например, показала Хаду небо, где не было облаков и дождей, а были лишь такие же «тарелки», как та, с болот, а ещё много разных лун и звёзд. В лунах и звёздах Хад не был силён, и он как раз ломал голову, не нужно ли ему спросить у знаний в голове, что это всё означает, когда голос позади вернул его к реальности.

Один из рисунков, впечатливших Хада. Как он ни силился, его разум не мог правильно истолковать увиденное… - Иаков должен был подать сигнал, что он проводил тебя и благополучно вышел из храма, - со спокойной улыбкой хавах наблюдал за Хадом. На Высшем были какие-то просторные одеяния, белые, как слепящее утреннее солнце. Ладони он сложил на груди, выражая искреннее смирение. - У нас такой сигнал — удар в литой бубен. Я не слышал сигнала. Может, ты что-то знаешь? Этот Высший разительно отличался от того, который говорил с Хадом днём. Здесь, в этом храме, он словно подпитался великой силой, и теперь выглядел непобедимым. Но Хад только недавно убедился, что и самые крепкие хавахи смертны… - Понятно. Ты будешь отрицать. Но Иаков не ударил в бубен, а значит, он мёртв. Он умер сам, или его убил ты? Врать было бесполезно. Хад медленно кивнул, ожидая, что Высший бросится на него, но тот лишь на миг сжал губы. - Ты осквернил наш храм. Здесь мы молимся нашему богу, а ты пролил кровь. Пролил, хотя наш бог не просил об этом. - Об этом просили мои боги, - исподлобья глядя на противника, ответил Хад. Рука лежала на рукоятке ножа. - Они сказали, что я новый вождь, и что я должен вести племя к победе. Я доказал свою силу и храбрость. И я пришёл, чтобы убить всех вас. - Но настоящему вождю мало будет одних лишь силы и храбрости, - Высший чуть склонил голову. - Ему ещё нужен острый ум. А ты думаешь не головой, Хад. Ты думаешь ножом и кулаком. И это доказывает, что ты не дорос до хавахов. И если ты — лучший среди пещерных жителей, а я — лучший среди хавахов, то разница между нами становится совсем очевидна. Как и разница между нашими богами. - Бред, - возразил Хад. - Мои боги говорили со мной, я слышал… - Я не говорю, что твоих богов не существует. Я говорю лишь, что мой бог говорит правду. Твои же… Лгут. - Нет! - взревел Хад, делая шаг вперёд, но его тут же остановил быстрый вопрос Высшего: - Что ты знаешь о нас? Что ты знаешь о хавахах? Хад сглотнул слюну. - Кровожадные убийцы. Вы убили своих богов и съели их в надежде обрести их знания. Вы едите людей, чтобы выжить. Или ради удовольствия. Вы обманули и увели многих из нашего племени. А ещё вы убили Каю. - Как скудно, - улыбнулся Высший. - А главное — какая же это всё ложь… Подойди к этой стене, Хад, и скажи, что ты видишь. Видя, что Хад не двигается с места, хавах немного отступил и освободил достаточно пространства, чтобы тот мог подойти и не бояться за свою безопасность. Взгляду Хада предстала искусно вырезанная картинка, на которой чудесная «тарелка» стояла посреди хвойного леса. Вышедшие из неё люди в таких же «костюмах», в каком расхаживал сам Хад, махали руками разрисованным диким хавахам, стоявшим перед гостями на коленях. - Это ваши боги, - уверенно сказал он. - Это те, кого мы приняли за богов. Правда оказалась печальнее. Это не боги, Хад. Они прилетели к нам с далёких звёзд, но в них течёт кровь обычных людей. Таких, как мы с тобой.

Тайны, скрывавшиеся от Хада в этом храме, постепенно всплывали наружу. Он противился им, как только мог, но, кажется, он оказался слишком слаб и слишком наивен… - И что ты хочешь сказать? - Они принесли нам свои дары — орудия, утварь, технологии… Технологии, Хад — это знания, позволяющие нам изготавливать многие вещи, делающие жизнь проще. Ты понимаешь, о чём я? Хорошо. Так вот, эти люди принесли нам своих богов. Они раздали нам кресты и месяцы, звёзды и пузатых идолов. Они хотели, чтобы мы сами выбрали себе веру вместо той, с которой жили многие века. И мы пробовали. Мы поселили их здесь, в долине, и они учили нас носить кресты, и рассказывали про пророков, и заставляли постигать блаженство… Они изменили нашу жизнь. А потом один из них рассказал нам о ложном боге. Языческом боге. Остальные гости на него шипели и ругались — среди их народа этот бог был не в почёте. Он был дерзок и несправедлив, по сравнению с другими. Он делал много ошибок, из-за чего гибли люди. Он был непостоянен и менял свою форму, он был во всём, всегда и везде. И мы поняли, чего хотим. Нам стали не нужны кресты, месяцы и прочие вещи. Мы хотели языческого бога, потому что сами менялись, сами были необузданными и дикими, и мы хотели верить во что-то, похожее на нас. Ты понимаешь, о чём я говорю? - Я понимаю. Но зачем мне слушать это? - Чтобы тебе открылась правда, Хад. Хад убрал руку с ножа, хотя больше всего ему хотелось вспороть брюхо наглому лжецу и покинуть храм, где он совсем не чувствовал себя защищённо. - Когда прилетевшие со звёзд узнали о нашем выборе, они пришли в ярость. Человек, что рассказал нам, хавахам, про этого языческого бога, был ими убит в порыве ревности. А он ведь стал нашим другом за то время, что жил здесь! Он научил нас говорить с этим богом, показал, как строить его храм, и какие жертвы приносить. И теперь он был мёртв, а эти негодяи вновь вернулись к нам со своими крестами и прочей ерундой. Тогда мы собрались на совет. Мы жгли костры, мы говорили с нашим богом, и он повелел убить всех гостей. До единого. Мы пришли на болота, где в своей «тарелке» обитали наши гости, застали их врасплох — и прирезали. Мы унесли тела с собой и сожгли их, развеяв пепел. - Шаман болотных людей сказал, что вы едите себе подобных. - Болотные люди всегда были глупы и наивны. Они во всём видели смерть и опасность. Мы пытались научить их любви, мы показывали им, как целоваться губами, как сношаться и доставлять удовольствие ближнему своему без зачатия… Всё это они воспринимали как людоедство. Стоило мне единожды поцеловать при них женщину, как они убедили себя, что я высосал её душу, объел её рот и лишил голоса. Можешь себе представить, какие они глупые! Высший даже позволил себе посмеяться. - Мы не едим людей. Уже очень-очень давно. Люди со звёзд внушили нам, что это плохо, и что любой бог покарает за это. - Я тебе не верю, - Хад помотал головой. - Болотные люди были убиты вами. Всё племя. Кроме тех, кого вы утащили с собой. - Это была воля нашего бога. Он хотел новую паству. Он хотел — и всё ещё хочет, чтобы мы расширяли своё влияние на весь мир. И мы будем. А те, кто воспротивится, должны быть принесены в жертву. Конечно, без съедения. - Это неправильно, - Хад поморщился. - Даже гости со звёзд дали вам выбирать, во что верить. А вы не дали выбирать ни нам, ни болотным людям. Вы хотите лишь, чтобы мы приняли вашего бога, забыв про собственных. - Но этот бог не один, - глаза Высшего сверкнули. - Есть, конечно, он — он всемогущ, всеведущ и всеобъемлющ. И у него есть слуги, которые… почти что боги. Человек, что учил нас вере, звал их Недобоги. Их тоже нужно почитать, и каждый из них несёт в себе характеры тех древних богов, которым поклонялись мы до перемен… Которым поклоняешься и ты сейчас, Хад. - Глупости. Мои боги — не твои боги. Не твои Недобоги, я хотел сказать. - Но это — часть моей веры, - тихо произнёс хавах. - Они дают мне силу жить и творить. Они дают нам, хавахам, столько власти, что не снилось и самому разумному племени. Они дают мне… - снова этот странный огонь в глазах. - Цель. Цель, которая сводится к тому, чтобы покрыть весь наш мир знаниями о великом и мудрейшем… Набре!

Кровавые жертвы и священные войны — вот основа политики хавахов. Неверные покорятся, а непокорённые обагрят кровью алтари Набры… Высший радостно запрокинул голову назад. - Набре? - переспросил Хад. - Набра — таково его имя. Запомни. - Я не стану это запоминать. Я хочу лишь… - Имена Недобогов ты тоже должен помнить! Адария, бесплотный призрак. Шазмарр, чьё тело — мёд, чьи дети — пчёлы. Костопряд, что кости дал телам нашим. Крыло, что отворяет двери меж мирами. И Вернир, что придумал и покорил сталь… - … я лишь хочу отомстить за смерть Каи и Гаши! Кая любила меня! И Гаша любила! Вы пролили их кровь, и теперь я пролью вашу! Высший хавах загадочно улыбнулся. - Нет, Хад, ты не прольёшь сегодня больше ничью кровь. Мне было нужно, чтобы ты сам явился к нам, добровольно. И сам отдался в мою власть. Ты — и два твоих друга. - О чём это ты? - Хад, в груди которого бушевал болезненный пожар, уже держал на весу нож. - Ты, Кая и Тэб. Вы приняли знания, которые не смогли принять мы. Вы побывали в «тарелке», вы впитали мудрость наших гостей — всё о богах, о разных вещах и технологиях, о других мирах за гранью нашего понимания! Они в ваших головах. Только вы трое обладаете ими. И вы должны служить нам. Служить покорению мира. Служить Набре! - Ты убил Каю. И заставил меня пробовать её мясо! - Что ты, - отмахнулся хавах. - Это была шутка. Никто не стал бы готовить Каю в пищу. Зачем? Она нам и живой отлично подходит. - Живой?.. Хад вспомнил стрелы, торчащие из её груди. Потряс головой, прогоняя наваждение. - В неё попали много раз. Я нёс её, покуда мог, и мы свалились в воду, и рухнули с водопада…

Набра — это всё, и одновременно — ничто. Аморфный бог, способный менять свою форму, и никогда не предстающий в одном и том же обличье дважды… - Хад, с водопада рухнул только ты. Кая лишь притворилась, что умерла. - Не верю. Она мертва… Высший тяжело вздохнул. - Она сейчас у костра вместе с остальными. Я думаю, можно тебе рассказать. Кая мечтает присоединиться к нам с того самого момента, как мы явились в вашу пещеру и уговорили племя покинуть эти холодные залы. Кая хочет быть как мы. Ты отправил её шпионить за нами, и она пришла под покровом ночи, чтобы узнать больше. Я много говорил с ней о Набре, о Недобогах, о знаниях в её голове. Я помог ей совладать с ними, открыться им. Тогда она увидела, насколько мир прекрасен. И насколько прекрасны те миры, где мы ещё не побывали… - глаза Высшего горели неистовым пламенем. - Мы решили, что Кая поведёт тебя сюда длинной дорогой, через топи. Ты должен был ненавидеть нас, иначе в тебе не появилась бы решимость дойти до сюда и узнать больше. Мы заставили тебя испытать интерес, стать любознательным. Если бы этого не случилось, если бы ты всё ещё был тупым дикарём, в чей мозг попало слишком много нового, то как бы мы тебя использовали? Ведь мы не в силах схватить тебя и насильно заставить быть с хавахами! Ты мог просто напасть и погибнуть от шальной стрелы! Хад отступал всё дальше и дальше, пока не упёрся спиной в стену. Он тщетно взывал к своим богам, но в храме Набры им было не место. Здесь существовали только тень самого Набры, а также тени Адарии, Шазмарр, Костопряда, Вернира и Крыла… Хад проклял себя за то, что невольно запомнил их гнусные имена. - А как же Гаша? Где она? - А, твоя возлюбленная, - лицо Высшего погрустнело. - Это действительно печально. Твоя женщина не смогла дойти до долины. Она заболела, подхватила какую-то заразу в вашей холодной пещере, и перед смертью не успела даже исторгнуть дитя… Как мы ни старались, мы не успели спасти ни её, ни ребёнка. В этом я виноват перед тобой и приношу извинения. - Мне не нужны извинения, - тяжело дыша, Хад сжимал нож и всё ещё подрагивал в раздумьях — поверить или нет? Бросить нож на пол или метнуть? Как всё усложнилось!

Теперь он хотя бы знал, кто такие хавахи на самом деле. Он смотрел на них не глазами болотных людей, не глазами диких животных, а своими собственными, и когда ему наконец открылась ужасная правда… Что ж, неужели она оказалась ужаснее того, первоначального представления о хавахах? - Как могла Кая поступить так со мной… - Она любит тебя. По-настоящему. Но она стремится знать больше, а ты застрял на месте. В твоей голове погибают такие ценные знания, Хад! Если бы ты открылся им больше… - А Ур? Мой друг в теле потрошителя! - Что? - этот вопрос поставил жреца в тупик. - Я не понимаю, о чём ты. Наверняка это проделки твоих ложных божков. - Я… - дрожь превратилась в тряску. Хада лихорадило. - Мне… Я… - Тише, - Высший быстро зашагал к нему, и прежде чем Хад успел поднять голову, тонкие пальцы отобрали у него оружие. В следующий миг голова Хада оказалась на плече Высшего, а мягкие ладони гладили его по спине, успокаивали, обещали сладостную тишину… Хад не сдержал слёз и, уткнувшись носом в шею хаваха, позволил себе выплакаться. #АнтонАрмеев #19