Кая присоединилась к Хаду и Тэбу, когда они пересекали широкий луг, отойдя от пещеры на большое расстояние. Ни тот, ни другой даже не услышали, как она подкралась, и когда Кая выпрыгнула из кустов, Тэб даже взвизгнул. - Страшно? - на губах её появилась широкая улыбка. - Кричишь, как женщина. Кая поправила висящий на плече лук, потом проверила, чтобы были на месте стрелы в кожаном чехле. Убедившись, что всё в порядке, она поплелась следом за торопящимся Хадом. - Сих сказал, у тебя теперь есть женщина Ура, - сказала она. - Хорошая женщина. Сильная. Хад задумчиво кивнул. Мысли о том, что он как будто предал Ура, не отпускали его. - Я думаю, мяса у реки уже нет. Моа вкусная птица, - продолжала Кая. - Медведи съели её. Или ящеры - за Медвежьей рекой живут потрошители. При мысли о потрошителях все трое поёжились. Тэб огляделся и на всякий случай взял в руки своё короткое деревянное копье. - Надо смотреть, - буркнул Хад. Кая поняла, что он не в настроении разговаривать, и отстала.

Кая — сильнейшая женщина в племени. Несмотря на её молодость, ни один мужчина не хотел брать её себе - безответственность и упрямство Каи служили объектом многочисленных баек и сплетен. Последние годы были сложными. Раньше окрестности пещеры, где они жили, кишели разными съедобными тварями. Рыба водилась не только в подземных реках, но и в близлежащем озере. В ловушки попадались мелкие птицы и звери; часто удавалось убить топотуна или оленя. Сих говорил, все животные исчезли из этих мест неспроста. Он говорил — что-то пришло в их края, что-то злое и ужасное, ядовитое и безжалостное. Хад и сам думал так же. Моа, которого они с Уром убили, был медлительным и худым. Раньше моа были более резвыми и опасными. Значит, эта птица тоже болела. Если бы они её не убили, это сделал бы яд, которым птица дышала или который поедала. Но Хада злило, что никто не знает ничего об этом яде. А может, им и не суждено было узнать, а суждено лишь мучиться от голода? В небе висела луна. По обе стороны от поля виднелась кромка густого хвойного леса; из глубокой чащи доносились страшные звуки. Но они были достаточно далеко, а видели путники достаточно хорошо даже ночью. И всё же мысли к ним приходили самые мрачные. - Стой, - Кая резко схватила Хада за плечо. Тэб врезался в них сзади и застыл в ожидании. - Слушайте. Топотуны идут. У Каи был самый острый слух во всём племени. Хад постоял сколько-то, прислушиваясь к ночной тишине, и только потом различил гулкий топот, бьющий по земле где-то впереди. Хад сощурился. Ему показалось — и вскоре он понял, что так и есть — что от хвойного леса оторвался большой тёмный кусок, который неторопливо двигался прямо на них. У этого куска были две пары изогнутых бивней и круглое, покрытое жёсткой шерстью, туловище. Ещё у него был длинный нос — эта штука больше всего ценилась в их племени. Её ели беременные женщины, а потом рожали самых здоровых и крепких детей. Мужчины, которые её ели, жили дольше тех, кто пренебрегал носом топотуна. Они застыли, дожидаясь, пока огромный зверь приблизится, потом дружно попадали на животы и поползли в обход. Нападать на топотуна им не хотелось — слишком мало людей. У Каи был лук, но толстая шкура легко могла отразить все стрелы. - Он идёт к пещере, - сказал шёпотом Тэб, когда они обогнули гиганта. - Мы можем убить, когда пойдём обратно с мясом моа. - Сделаем так, - согласился Хад. Он встал на ноги первым, за ним — Кая. Тэб поднялся только тогда, когда одинокий топотун скрылся из виду в чаще, проламывая себе путь сквозь деревья и кустарники.

Раньше топотуны заселяли просторные долины, принадлежавшие племени Хада. Но после затяжных войн с другими племенами, а также в результате какого-то загадочного события топотуны вместе с другими крупными животными ушли в более чистые и спокойные земли. До рассвета они не встретили ни одного крупного живого существа. Когда они сделали привал у небольшого ручейка, чтобы умыться и попить, Тэб отметил, что чем дальше они заходят, тем живее проявляет себя лес. Когда земли их племени совсем остались позади, в небе пролетел крылан, а чуть дальше таких крыланов вообще были целые стаи. Они висели на плодовых деревьях вниз головами, сложив свои огромные кожистые крылья, дёргали пятачками и принюхивались. Когда путники миновали эти деревья, крыланы закричали им вслед сотнями разных голосов. Кая пряталась в древних папоротниках и резко выпрыгивала на Тэба, рыча подобно тигру-клыкачу, а тот падал на землю и закрывал затылок ладонями, громко при этом вопя. Хад назвал его один раз белкой, и Кая долго смеялась, держась за животик и утирая слёзы. Надувшийся Тэб молчал потом до самой Медвежьей реки. - Там убили моа, - Хад показал пальцем на поляну, где они с Уром прошлым днём охотились. - Оттуда вышел медведь, - палец показал на кусты. - Река там. Идём. Ещё бредя по обрыву, путники заметили, что на всём протяжении реки, если не считать тот поворот, на котором погиб Ур, медведи ловят рыбу. Рыбы было мало — Хад заметил, что все звери очень худые, значит, они не наедаются — и это никого не удивило. Вместе с птицами и крупным зверьём из этих мест постепенно куда-то девались и мелкие водные обитатели, самая вкусная и питательная еда. Они спустились к излучине реки, где что-то темнело у самой воды. Солнце било в глаза, и различить, сколько на дохлом моа осталось мяса, было сложно. Кая осталась на обрыве с приготовленным луком, а мужчины спустились на самые камни и, низко пригнувшись, начали двигаться к туше. - Я взял много сумок, - прошептал Тэб. - Ты унесёшь одну. Две, если ты сильный. А ты не сильный. Ты белка, - со смехом ответил Хад, и друг начал возмущаться. Но его слабый ропот тут же был заглушён странными чавкающими звуками, доносившимися со стороны туши. Хад прижал ладонь ко рту Тэба и нахмурился. Ему не понравились эти звуки. Он не видел никого, кто мог бы находиться возле моа и глодать кости, и всё же кто-то там был. - Потрошитель? - спросил он сам у себя и тут же помотал головой. Если бы это был потрошитель, он набросился бы, заметив людей ещё издалека. Нет, за тушей моа сидит кто-то более тихий и осторожный — быть может, он даже ещё не знает о приближении соперников. Хад вытащил копьё, любовно погладил наконечник — когда он выходил из хижины, Гаша сунула ему в ладонь эту вещь, оставшуюся после Ура. Такое копьё, верил Хад, не может дать промаха или подвести. Тэб неуверенно мял свою деревяшку. Он вообще не умел драться — всегда проигрывал в борьбе своему другу — теперь же его храбрость висела на волоске. Он не знал, что спряталось от их глаз за тушей, и меньше всего на свете хотел бы это знать — хотя не сомневался, что ему нужно встретиться с этим монстром, чтобы потом нарисовать его на стене пещеры. Когда охотников и тушу разделяло несколько шагов, что-то начало медленно выбираться из самой туши, дёргаными и рваными движениями выталкивая себя из разодранного тела моа. Хад с огорчением успел увидеть, что кто-то пожрал большую часть мяса, оставив кое-какие клочки лишь на торчащих костях — но разглядывать тушу он не мог долго. Перед ними с Тэбом стояла, растопырив все четыре лапы и глядя перед собой тупыми огромными глазами, какая-то чешуйчатая тварь.

Ползун, затавишийся в речной грязи. Они встречались крайне редко. Шаман Сих называл их ползунами — ему в прошлом уже доводилось встречаться с ними на других реках и озёрах. Вождь Нума тоже их знал, но из-за своей немоты рассказать об этих встречах толково никогда не мог. Но все жители племени сходились в одном — ползуны крайне опасны и плотоядны, поэтому стоит их остерегаться. Ползун был склизкий и длинный. Его круглый рот приоткрывался и захлопывался, как будто он ловил мух, а сбоку высовывался мерзкий белый язык. Хаду стало противно. - Ползуны не чувствуют боли, - сказал он другу. - Надо бросать копьё, чтобы он умер быстро. Не давай ему прыгнуть на тебя. Хад никогда не встречался с ползунами, но думал, что вести себя надо так, как и с любыми другими ящерами. Он изготовил копьё к броску. Дикий трубный рёв раздался по ту сторону реки. Хад вскинул голову, насторожённо обвёл глазами лес и никого не увидел. Но звук не принадлежал ни одному из известных ему животных или ящеров — это не мог быть даже заблудившийся топотун, слишком ненастояще рёв звучал. Так дули в ракушки болотные люди. Люди, о которых плели самые жуткие байки. Люди, которые ели других людей не чтобы выжить, но ради удовольствия. Люди, которые всегда нападали толпами. Хад развернулся и побежал, бросив ползуна возле туши. Драться с ним было некогда. Тэб последовал за ним, счастливый оттого, что не придётся разбираться с речным ящером, но перепуганный из-за близости болотных людей. Заметили ли они Хада с его другом? Видели ли они Каю? Молодая женщина ждала на том месте, где они её оставили. Она вскинула руку и показала на другой берег, напряжённо туда всматриваясь. - Болотные люди охотятся. - На нас? - тяжело дыша, спросил Хад. Кая покачала головой. - Звук дальше, в лесу. Но они движутся к реке. Мы можем смотреть отсюда. Она не выпустила из рук своё оружие. Хад и Тэб легли на животы и выглядывали из-за пригорка, наблюдая за стремниной. Кая стояла на одном колене, оперев о второе лук — её не было видно благодаря яркому солнцу. Охотники могли не беспокоиться о том, что их заметят. Ползун, замешкавшийся оттого, что два его противника внезапно повернулись и убежали, топтался возле недогрызенной туши моа, не решаясь вернуться к еде. Он перебирал своими короткими кривыми лапами, обходя свою начавшую гнить добычу, и время от времени высовывал противный язык. Трубный рёв повторился, на сей раз гораздо ближе. Хад подумал, что такими звуками болотные люди легко могут привлечь внимание потрошителей, и тогда им придётся несладко. Первый из этих людей показался на противоположном берегу через несколько мгновений — у него были увесистая дубина и сеть, сплетённая из тонких лиан. Он кого-то поджидал, будучи готовым в любой момент метнуть свою сеть и опутать ей жертву. Болотные люди раскрашивали друг друга в чёрный цвет - цвет ночи, цвет тайны. Для этого они использовали труху с деревьев, какие-то перегнившие растения и водоросли. Раньше это племя дружило с племенем Нумы, но теперь уже никто не знал, что послужило причиной раздора. Хад, впрочем, был рад избавиться от соседства с этими страшными людьми, которые с каждым новым днём всё больше походили на диких животных.

Болотные люди отказались от ношения одежды. Вместо этого они стали покрывать свои тела различными красками, сливаясь с окружающей средой, и их стало практически невозможно заметить. На болотного человека, застывшего в ожидании, из густого зелёного кустарника выпрыгнул олень. За оленем гнались ещё трое, размахивая болами и копьями, они кричали и выли, чтобы напугать зверя и вогнать его в священный ужас. А олень был большой. При виде него у Хада заурчал живот — он представил, сколько вкусной сочной оленины его племя могло бы получить, и сполз чуть ниже по обрыву. Он пытался придумать, как можно обмануть болотных людей и забрать себе их добычу. Впрочем, добыча не собиралась легко сдаваться. Выставив перед собой ветвистые рога, олень, загнанный в ловушку, бросился на одного из обидчиков. Лобовым ударом сшиб его на землю, потоптал копытами и постарался побольнее поддеть его рогами. Но занимаясь одним человеком, олень совсем забыл про ещё нескольких, а тем временем задние его ноги обвила брошенная бола. Олень трубно замычал, валясь на камушки и начиная бешено сучить передними ногами — он изо всех сил старался подняться. В бок его впилось копьё, за ним — следующее. Вскоре самый ловкий из болотных людей оседлал обессилевшего оленя и вспорол его горло острым камнем. Забытый всеми раненый охотник истекал кровью и лежал в сторонке, прижимая к окровавленной груди ладони. Хад даже издалека понял, что этот человек умрёт. Удар таких огромных рогов не мог оставить и капли жизни сильнейшему человеку. - Они заберут два тела, - сказала Кая. - Съедят обоих. Болотные люди тоже голодают. - Их магия виновата в голоде, - подал голос Тэб. - Их шаманы сделали так, чтобы боги нас всех прокляли. - Нет, - не согласилась та. - Болотные люди не стали бы проклинать себя тоже. Здесь что-то другое. Хад, почти сползший к самой реке, взял копьё на изготовку. Его закрывала скудная растительность, но вскоре глазастые болотные люди могли его заметить. Их тоже теперь было трое, но все они казались Хаду более сильными и закалёнными в битвах. Чёрная краска на телах не скрывала глубоких шрамов, оставленных не то воинами враждебных племён, не то дикими зверями. Убить их было бы честью. Хад перехватил копьё и на четвереньках подобрался к туше моа, в которой ещё копошился гадкий ползун. Он точно не знал, как напасть на врага — Кая могла бы подсказать, как будет лучше. Кая воевала больше, чем Хад, и лучше разбиралась в нападении. Он обернулся, чтобы позвать охотницу, но на обрыве уже не было ни её, ни Тэба. Хад нахмурился. Болотные люди мирно разделывали своего павшего сородича, забыв про оленя. Сейчас такой удачный момент для атаки… Где же друзья, когда они стали нужны? Хад мог бы посвистеть по-птичьи, но это бы выманило ползуна, или бы заставило болотных людей обернуться. Возвращаться тоже было бессмысленно — если он полезет по склону, камни под ногами могут осыпаться, и тогда его точно заметят. Он лёг на живот и стал наблюдать, не решаясь даже пошевелиться. Ему показалось, что где-то на обрыве раздался короткий вскрик и спустилась тетива лука, но это могли быть просто страхи. Хад заволновался. Он попытался подумать, как бы поступил в такой ситуации Ур. Наверное, бросился бы к обрыву — Ур обычно не позволял себе долго раздумывать.

Хад, прильнувший к самой земле, чтобы остаться незамеченным Теперь Хад довольно отчётливо различил на обрыве чьи-то голоса. Они то ли кричали, то ли просто громко переговаривались, и это были не Кая с Тэбом. Неужели их выследили? Хада и охотников с оленем разделяла Медвежья река. Если бы он успел перебежать её по выступающим камням, то мог бы спрятаться в густой растительности и понаблюдать издалека. Но та сторона реки — это земли не людские. Там живут потрошители, и нужно быть хотя бы таким же безумным, как болотные люди, чтобы сунуться туда с одним копьём. Но выбора не оставалось. Хад чуть приподнялся, убедился, что на обрыве ещё никого не видно, и что болотные люди не смотрят на него, резко оторвался от каменистого берега и побежал. Вслед ему зашипел потревоженный ползун, крики на обрыве усилились. Кто бы там ни был, они заметили бегущего человека. Вслед Хаду полетели небольшие камни. Оборачиваться он пока не мог — промедление привело бы к смерти. Хад прыгал с камня на камень ловко, как будто он был зайцем, и брошенные с обрыва орудия его не доставали. Медвежья река была широкой, но задержала Хада ненадолго. Он бросился в кусты на той стороне, лёг там и стал ждать. Где-то неподалёку болотные люди всё ещё разделывали свою добычу — или, может, уже присоединились к охоте на Хада. В отличие от тех, с обрыва, они-то с Хадом находились на одном берегу. Осторожно раздвинув ветви, Хад выглянул наружу. Ему показалось, что он видит Каю и Тэба — пленённых, связанных, поставленных на колени. Они чётко выделялись на фоне прочих людей, оказавшихся тоже из племени болотных. Чёрные фигуры маячили туда-сюда, но даже если они и бросали что-то в Хада, сюда это не долетало. Сердце Хада дрогнуло. Он не знал, чем помочь друзьям. Они попались очень глупо — застыли на одном месте и забыли об осторожности, вот и позволили себя настичь. Болотных людей в этих местах, оказывается, было много. Они не успокаивались. - А-а! - кричал один из них, потрясая копьём. - А-а! Только прислушавшись, Хад догадался, что это не просто крик. Болотный человек выкрикивал его имя! - Ха-ад! По коже побежала дрожь. Возвращаться было нельзя. Выходить — тоже, это верная смерть. Друзьям не помочь. Должно быть, ещё двое погибнут, как погиб Ур, и племя ещё сильнее обеднеет. - Хад! На болото! - заорал человек с того берега. - Там говорить с шаман. Ты давать нам силу. Мы отпускать тебя и твои люди. Ты не приходить — твои друзья умирать, отдавать нам кровь! Сказав это, он круто повернулся и махнул рукой своим друзьям, показывая, чтобы те вели пленников следом. На болото? Там ведь находилось логово болотных людей... Хад немного выждал, чтобы все враги скрылись из виду. Он всё ещё не мог поверить в то, что их так легко настигли. Как же остроухая Кая допустила, чтобы к ней подкрались чужаки?..

Потрошители - одни из опаснейших противников племени Хада. Они населили наиболее благоприятные для охоты и проживания леса, из-за чего добыча пищи стала весьма сложным и опасным занятием... В частности потому, что сами охотники нередко становились пищей потрошителей. Тихий вкрадчивый рык заставил Хада вмиг отринуть все прочие мысли. Он повернулся так быстро, как мог, и успел заметить метнувшегося к нему извечного обитателя этой стороны реки — ужасного потрошителя. Потрошитель открыл полную острых зубов пасть, алча человеческой плоти. Хад зажмурился. #АнтонАрмеев