Рысь ЧАСТЬ 4

Станислав Бук
Глава 6. Гадкие лисицы.
За несколько дней до конца занятий Татьяна Ивановна собрала у ребят книги, взятые в школьной библиотеке напрокат.
И тут случилось новое происшествие, в котором опять был замешан Петька.
На большой перемене, когда все ребята разбежались кто куда, Петька незаметно вернулся в комнату своего класса. Здесь он стал по очереди брать книги из стопки на учительском столе, и фломастером зачеркивать какие-то картинки.
За этим занятием его и застала учительница.
Из-за длинной фамилии Татьяна Ивановна называла его не как всех учеников по фамилии, а по имени.
В этот раз она изменила своему правилу:
-Золотаренко! Что ты делаешь? Как это понимать?
Петька успел закрасить картинки в двух книжках и начинал чиркать в третьей. Испорченные книги были аккуратно отложены в сторону. Очевидно, Петька планировал расправу над всеми.
Появление Татьяны Ивановны не смутило Петьку, и он продолжал свое занятие. Пришлось учительнице насильно отнять у него фломастер.
Только тогда он объяснил:
- Тут нарисована гадость.
- Какая еще гадость? – не поняла Татьяна Ивановна.
- Вот эти… лисицы.
- Ну что ты говоришь, Петя? Хорошие картинки.
- Нет! Гадость! Гадость! Гадость! – Петька повысил голос.
Учительница испугалась, что у мальчика начинается истерика. Стала его успокаивать:
- Ну ладно, ладно, Петя. Зачем же замазывать? Мы их заклеим, хорошо?
Петька вдруг успокоился и стал объяснять вполне вразумительно:
- Извините, Татьяна Ивановна, мне надо было вам сказать, а не самому… Эти картинки, их нельзя в школьные книги… это плохо…
Учительница поняла, что психическое заболевание Петьки дало новое обострение.
Она выпроводила его на улицу, пообещав заклеить картинки с лисичками, и тут же позвонила Василию Петровичу.
На этот раз пришлось подробно рассказать Максимову и про случай с лисьим воротником, про странную ненависть к картинкам с лисицами; о замеченных у Петьки странных манерах сидеть у окна, про обострившееся обоняние.
Игорь предположил, что и у старшего Золотаренко появилась мнительность, вызванная беспокойством за сына.
Он завел Петьку к себе в кабинет и долго с ним беседовал с глазу на глаз.
Все это время Петькин отец не находил себе места. Он то присаживался на скамейку, то ходил взад-вперед по аллее сквера. Запахи цветущих акаций и каштанов его немного успокоили, но когда появился Игорь, он буквально бросился к нему:
- Ну что, что?
Игорь присел на скамейку и усадил рядом с собой Василия Петровича.
- Понимаешь, Вася, все рефлексы в норме, парень совершенно адекватен. Но с этой непонятной патологической ненавистью к лисицам придется еще разбираться.
- Игорь, неужели будем помещать Петьку в твою клинику? – озаботился Василий Петрович.
- До этого, думаю, не дойдет. Кроме навязчивой идеи, что «этим гадким тварям» не место в детских книжках, он совершенно нормален. Эту заморочку даже фобией не назвать.
- Игорь, но это второй случай. Сначала он представил себя рысью, а теперь вот ненависть к лисицам. И всё после посещения зоопарка. Меня Зинка совсем заела: ты, мол, виноват, долго держал ребенка перед клетками со зверьем.
Игорь оживился:
- Кстати, а вы были возле клеток с лисами?
- Были… - Василий Иванович припоминал, - да нет, мы быстро прошли мимо, Петька спешил смотреть котят.
- А у клетки с рысью?
- Вот там он застрял, чуть ли не на час, я его еле оттащил.
Максимов на минуту задумался. Потом взял взволнованного папашу за рукав:
- Василий, а ну, пошли ко мне.
- Нет, нет, Игорь, я же за рулем.
Игорь рассмеялся:
- Ну, во-первых, машину можно оставить у меня. Живем рядом, Петька твой не потеряется. А во-вторых, есть одна мыслишка.
Дома Игорь снял с полки том «Большой Советской Энциклопедии» и нашел страницу с термином «рысь». Пробежал глазами, потом еще раз. Он был изумлен и озадачен:
- Вася, ты только послушай. «… на охоте, после неудачного прыжка, рысь редко преследует добычу. Если только очень голодна. Исключение составляют лисицы. Обнаружив лису, рысь будет преследовать ее, пока не убьет. Даже будучи очень голодной, рысь никогда не станет есть мясо лисицы…»
Максимов и Василий Петрович смотрели друг на друга, «переваривая» прочитанное. Они были буквально ошеломлены.
Игорь только спросил:
- Ему что, рысь рассказала об этом?
Глава 7. Диана.
Диана была совсем юной, но уже не котенком. Хотя, по рысьему летоисчислению, возраст в один год таков, при котором рысь по инерции еще держится возле матери, но начинает охотиться самостоятельно.
В зоопарке она оказалась совсем недавно и временами проявляла свою дикую резвость.
Из-за своей природной живости, юности и грации, Диана была любимицей публики, особенно детей, которых было не оторвать от рысьей клетки. Как будто играя на сцене, Диана перед публикой «красовалась», то степенно прохаживаясь, демонстрируя свою грацию, то совершая прыжки со ствола на ствол по тем обрубкам деревьев, что специально были для нее положены в клетке.
Хотя на природе рысь проявляет охотничью активность ночью, в предутренние часы, здесь, в клетке зоопарка, даже вечерами уборщикам приходилось загонять Диану в нору водой из шланга.
Но не в этот воскресный вечер.
После того, как перед клеткой Дианы побывал мальчишка со странным прибором в руках, в ее сознании что-то переключилось. Ей показалось, что она вдруг стала понимать людей, проходящих непрерывным потоком за решеткой клетки.
Этот мальчик… как будто он и она где-то были вместе, как будто они вместе росли и охотились, хотя Диана прекрасно помнила и свое детство, и то, как мать учила ее охотиться сначала на мышек и птиц, а потом…
Диана вспомнила, как мать, коротким урчанием приказав ей затаиться, сама выскочила из засады перед глазами охотников, и двигаясь зигзагами, совершая длинные прыжки, скрываясь в чаще и снова появляясь, уводила преследователей все дальше и дальше.
Это случилось после того, как она, обучив Диану ночному промыслу на мелкую дичь, и убедившись, что эти азы охоты уже усвоены, привела ее к свиноферме.
Взрослая рысь с поросенком в зубах перепрыгнула ограду фермы, затем они удалились в чащу, где они устроили настоящий пир…
Диана просидела в укрытии до утра. Не дождавшись матери, она направилась к месту вчерашней трапезы, в надежде найти остатки пиршества. Ветер дул с ее стороны. По молодости она забыла правило подходить к добыче с наветренной стороны, и очутилась в сети охотников.
Диана сейчас вдруг «прозрела»: ведь она много раз видела, как люди открывали соседнюю клетку. Очень просто. Надо откинуть щеколду и поднять металлическую дверцу. Так она и сама может открыть свою клетку и убежать к маме.
Но она была рысью, и с терпеливостью кошачьего племени Диана спокойно поужинала, забралась в свою будку-нору и позволила уборщикам делать свою работу без нервотрепки.
Далеко за полночь, когда сторожа после очередного обхода собрались в кружок и что-то обсуждали у ворот зоопарка, Диана вышла из норы и подошла к дверце. Отдельные шорохи и хрюканья из соседних клеток ее не смущали.
Металлическая дверца поднималась со скрипом, и даже громыхнула, когда Диана закрывала ее за собой. Диана стремительно прыгнула под акацию, в тень от фонаря и затаилась. Но ничего не случилось. Сторожа по-прежнему вели разговоры у ворот. После дождя было свежо, кое-где на черноте асфальта золотом поблескивали лужи, отражая свет фонарей.
Диана почему-то знала, в какую сторону ей надо бежать.
Не знала она только того, что зоопарк размещался почти в центре Киева. В нужном для нее направлении уходил вдаль оживленный даже ночью проспект, и путь по нему был заказан. А в улицах, пересекающих проспект, а значит и ее путь, все еще двигались автомобили, в которых припоздавшие киевляне возвращались со своих загородных дач, где они за выходные дни намучились на огородах.
Сначала Диане повезло. Тенью проскользнув мимо сторожей, она очутилась, как ей показалось, в лесу. Однако это был хоть и большой, но всего лишь парк.
Обойдя парк по периметру, Диана поняла, что из одной клетки она попала в другую, хотя и более просторную.
Придерживаясь главного направления, Диана попыталась вырваться и из этой западни.