- Миша, сбегай за козлёнком в овражек, - попросила мать. - Сейчас, позову Анфису, - сказал Андрейка. Анфиса, девушка семнадцати лет, красоты неописуемой, приходилась ему сводной сестрой. И они пошли. Овраги начинались сразу за селом, и уходили далеко в поля. Они были так глубоки, что наводили ужас на детвору и не только. Такие страсти рассказывали, что кровь в жилах стыла у ребятишек. Дошли они до указанного места, а там, один колышек из земли торчит. - И где теперь его искать? Пойдём домой, сам придёт, - не желая идти вглубь оврага, предложил братик. - Нет, надо до ночи козлёнка найти, а то волки его съедят. Андрейка пуще прежнего испугался, но пошёл за сестрой. Чем дальше, тем глубже овраг: кусты колючие, высокие деревья закрывают солнце, на них вороны сидят и угрожающе каркают. - Анфиса, может, вернёмся? Страшно-то как. - А представь, как страшно козлёнку махонькому. Вскрикнула сова, сорвавшись с дерева, и угодила прямо в спину Андрейки. И как припустил он со всех ног! Про сестру вспомнил только тогда, когда у ворот дома оказался. Солнце село. Ночная синева стелилась в низинах, а в оврагах прохлада окутала траву, и упала роса. - Бяша-а, - позвала Анфиса. И услышала слабое блеяние из кустов терновника. - Бяша-а, иди ко мне, Бяшенька-а, - позвала она. Но вместо козлёнка из кустов вышла страсть жуткая, с огромными руками и длинными пальцами. Он потянулся к ней, схватил за пояс и говорит: - Женой мне будешь, а иначе защекочу! - Отпусти, меня матушка ждёт. И козлёночка отдай! - Не могу ни отдать, ни отпустить. Зазря что ли ждал? Пыталась Анфиса усыпить его бдительность и вырваться, но он хитрец, взял дорогую добычу и крепко держит. - Хочешь, я тебе спою и станцую? - Хочу, но только тогда, когда слово дашь женой мне быть, - не уступает нечисть. Задумалась девушка, ведь дав слово обратной дороги - не будет. - Соглашайся. И щекотать не буду, и козлёнка сам отведу. - Нет, не хочу в овраге всю жизнь провести!

И принялся он её щекотать. Девушка из сил выбилась, а он всё щекочет, согласия добивается. Защекотал он Анфису до бесчувствия, положил на траву, и поцеловать хочет. Ведь как только поцелует, так сразу девушка женой ему станет. И вместо ног корни вырастут. Лишь изредка, когда детей надо будет рожать, она вновь в девушку превратится. Очнулась девушка, а он над ней. Криком кричит она, руками в него упирается, голову от поцелуя отворачивает. - Не сопротивляйся, лучше сама по своей воле отдайся! - Я не знаю, кто ты, а ты меня женой хочешь сделать! – сопротивляется девушка. - Шурале, так меня зови. Хозяйкой будешь, весь овраг с лесом твой будет, отдайся. Иначе до смерти защекочу! Пальцами водит по её телу, глазищами так бы и съел. Навис над ней и почти коснулся губ девушки. Наслаждается своим преимуществом. А в это время, козлёнок прибежал. Увидев обидчика, встал на задние копытца, да как боднёт его. И проткнул глаза Шурале. Криком кричит нечисть, деревья с корнями от злости и боли вырывает, того гляди их затопчет. Анфиса руками козлёнка манит, и убежать пытается. Но ветер страшный поднялся, шагу не даёт ступить, с ног валит. Схоронилась она с козлёнком у коряги, дожидаются, когда Шурале уйдёт. А он всё не унимается! Длиннющими руками по земле шарит, их ищет. Пальцы как огромные пауки все рытвинки прощупывают, и до ног девушки добрались. - Попалась! Теперь уж точно до смерти защекочу, - рычит Шурале. Ухватил за ногу и тянет к себе. Анфиса брыкается! Соскользнули пальцы у него, и вместе снятым с ног её ботиночком рухнул наземь. Пока поднимался, их и след простыл. Всю ночь Шурале в овраге буйствовал: камни ворочал, ветром землю поднимал, хотел село, то ли засыпать, то ли завалить в отместку. А Анфиса всю ночь не спала, знамо ли, такую страсть жуткую пережить. Через годок замуж вышла за доброго молодца, а в приданое того самого козлёночка и дали. Хорошо жизнь прожила до старости, всё плохое забылось. А про случай в овраге тогда вспомнила, когда внуки на свет народились, да подросли. Вот в назидание им и рассказала, чтобы по оврагам не бегали... #АкадемияЧувств