От крови теплее не становится. Особенно, если кровь вытекает из тебя. Он знал, что выйдет именно так. Знал, что ему не видать долгой и процветающей жизни в кругу любимых. Не будет более светлых и беспечных дней, полных всепоглощающего спокойствия. Да и были ли они в его жизни хоть раз? Ему было ясно с первой же секунды их первой встречи, что она собирается с ним сделать, когда их борьба окончится и когда он станет ей противен или просто - не нужен. Так стоит ли теперь тешить себя несуществующей надеждой, что его пожалеют, погладят по головке и, как верному псу, прикажут всегда быть рядом? Такого он и сам им не позволит. Что она ждала от него? Что он взвоет и будет вымаливать пощады? Раскается в своих грехах и упадет на колени, изображая из себя мученика? Нет, этого не дано увидеть никому из смертных! И она это тоже знала. "Свобода или смерть!" - так гласит его призыв к собратьям по оружию. Именно это высечено у него на сердце, и именно с этим криком души он умрет. Пусть даже это будет лишь хриплый стон, что вырвется из его груди в момент прощания с миром, но его услышат все ныне живущие. Они узрят, как умирает несломленный Seidhе, без стеснения и стыда за свой пройденный путь, взирающий в глаза своих умерших предков. Он сделал все, что мог, для тех, кто шел за ним в этих бесконечных сражениях. Теперь, им дано право выбирать. И они выберут верную дорогу. Эльфы изберут жизнь - он не сомневался. Видать, ее муженек настоял на этом. Может, это было одно из условий для заключения брака? Наивный, он был слишком мелкой разменной монетой для такого. Лишь маленьким винтиком в целой государственной системе, что теперь не должна была дать сбоя. Его досадно укололо лишь одно. В ее взгляде он прочитал тогда смущенные извинения за предательство. Она извинялась перед ним - угрозой целостности этого нового, свободного королевства. Это ее поведение он мог расценить только, как полное прогибание под мировые, человеческие устои. Она стала такой же, как и все они. Не похожей на многих, но, такой же. Она была лучшей, на кого они могли рассчитывать, но... Сердце его неприятно кольнуло. То ли от осознания своей ошибки, то ли от того, что он посмел ЕЕ в чем-то упрекнуть. Он вспомнил слова той надменной магички, что услышал уходя, и усмехнулся разбитыми губами. Нет, она была не права. Он тоже выбрал истинную свободу и был верен этому пути до конца. С чего вдруг ему стало жаль, что этой mannase не будет на площади в день его казни? Почему именно ей он хотел что-то еще доказать. Лишь в своих фантазиях он мог сейчас представлять, как сотрется в испуге с ее красивого лица эта самодовольная улыбка. Как перестанут искриться вечно живые салатовые глаза. Она, верно, была бы единственной, кто не отвел бы взгляда от умирающего на плахе командира белок. Эта мысль неприятно стучала в висках и засела в голове. Он успел сделать все, что хотел, кроме одного. И теперь, он и вправду жалел, что ее не будет рядом... Но, все это будет потом, а пока, вернемся в тот день и час, когда свободный эльф шел по тихому ночному Вергену в сторону своего дома. В его крови все еще бурлил ураган, не дающий спокойно вздохнуть. Он был чрезвычайно доволен собой. От удачно сложившейся мести, эльф готов был начать насвистывать простую мелодию, что любил играть на флейте. Нет, конечно, в его представлении, месть свершилась не полностью. Изначально его план включал в себя пытки, грязь, показательные унижения, льющуюся тонкими струйками кровь, слезы и мольбы о прощении. Но и таким исходом эльф был вполне доволен. Даже на вновь подающий признаки голодной жизни желудок командира всея белок старательно не обращал внимания. До восхода солнца оставалось не более пяти часов и, хоть кухня в таверне не скоро начнет свою работу, другого выбора, как ждать, у эльфа не было. На том они и договорились меж собой: один обещал скорую поддержку и демонстративно не обращать внимания на чрезмерные бурчания, а второй - терпеть и не мстить в дальнейшем. Придя к себе домой эльф никак не мог найти себе места. Он все время исподлобья вскользь поглядывал на оставленный Геральтом лук, не решаясь подойти к нему ближе. Чувство было такое, что Иорвета предали. Причем предал самый близкий друг. С другой стороны, прекрасный атрибут эльфийской гордости повинен в свершенном не был. Потому, сердце командира предательски дрогнуло, а в носу защипало от накатившихся снежным кубарем эмоций и переживаний. Он медленно, нарочито спокойно подошел к несчастному оружию, нежно взял в его в свои ладони и, отметив пару лишних царапин (коих ранее не было), решил отполировать лук до блеска. В качестве извинения, разумеется. Проведя за приятной работой несколько долгих часов, Иорвет наконец успокоился. Все произошедшее казалось страшным сном, который вскоре должен был забыться. Ничто, более ничто не сможет сбить его с выбранного пути и отвлечь от дел. И, уж тем более, это неподвластно более никому из ныне живущих. Эльф осторожно поставил лук на стойку, где было его законное место, и кое он покинул из-за хозяйского недосмотра. В его сохранности командир отныне не сомневался. Даже если эта курва решит снова ему навредить, она не станет повторяться. Он довольно оглядел лук в последний раз и снова прилег на свою лежанку. Спать не хотелось. Ночная тишина и отсутствие занятия со скрипом заставляли эльфа размышлять обо всем. И снова, его никак не могло отпустить это мерзкое чувство от оскорбления, нанесенного ему. От воспоминаний, Иорвет тяжко вздохнул и мысленно пообещал важному члену их вечного коллектива изобрести пару новых унизительных наказаний надменной магичке за принесенный ущерб. Конечно, после его кропотливой заботы, никаких следов насилия над чистотой и непорочностью лука более не осталось. Но то, что над ЕГО луком было совершенно именно преднамеренное насилие, Иорвет не сомневался. Так что обещание пришлось как раз кстати, и никак не могло стать для эльфа обузой. Продолжая рассуждать над несовершенством этого мира, где любому грозила опасность стать поруганным, эльф так и не смог отдохнуть, решая выйти на свежий воздух и пройтись по еще спящему городу. В неспешной прогулке и рассуждениях он провел еще несколько долгих часов. Желудок почти выкручивался наизнанку, но эльф не обращал на него внимание, как и было оговорено чуть ранее. Чтобы отвлечься, командир огляделся вокруг. Каменные, скалистые стены, плотным кольцом скрывающие ночной Верген от неприятеля, придавали Иорвету немного больше уверенности в их возможной победе в войне. Хотя он и открыл тогда ведьмаку горькую правду о своих мыслях на этот счет, осколок надежды все еще колол его сердце. Ибо, если не выдюжат эти стены, то белкам больше не на что было рассчитывать в ближайшие десятилетия. Они или обретут свободу, или умрут. Иного им было не дано изначально. И Иорвет шел дальше, наслаждаясь этой домашней тишиной, что царила в старом городе, пока еще мог хоть чем-то наслаждаться. А тот, о ком в предрассветные часы вспоминать не стоит, внезапно появился, сбивая эльфа с цепочки его неспешных рассуждений. - О! Иорвет! - Геральт, находясь все еще под чарами прекрасного суккуба, слегка шаркая ногами, выплыл из-за поворота и подошел к молчаливому эльфу. Его заметно пошатывало и он, не скрываясь, довольно улыбался, как налакавшийся валерьянкой кот. - Похоже, и ты сегодня словил удачу на свой хвост, Gwynbleidd, - эльф улыбнулся в ответ уголками губ, - еще не наступило утро, а ты уже пьян. Что, таверна уже открылась? - А то как же, - усмехнулся ведьмак, расправляя уставшие плечи, - аж устал тащить эту удачу на своем...хвосте, - он еще довольнее усмехнулся, глядя на вечно неизменное лицо эльфа при таких разговорах, и тут же резко прищурился. - А в тебе что-то явно изменилось, - ведьмак призадумался, оглядывая эльфа с ног до головы. Иорвет и вправду выглядел более довольным, чем обычно. Но не это смутило не спавшего всю ночь ведьмака. Что-то изменилось в самом образе эльфа. Чего-то явно не хватало. Спустя несколько секунд придирчивых взглядов, от которых эльф все же стушевался, Геральта осенило. - Слушай, - сказал он, - а где… Он осекся, задумавшись, как бы это спросить, не задев еще больше эльфийскую гордость. Для него не стал сложной загадкой тот факт, от чего Иорвет так разъярился, увидев принесенный им лук. Испытывая к эльфу беззлобные чувства, задевать одноглазого лишний раз ему не хотелось. - Ну, это! - Ведьмак прислонил правую руку к голове, оттопырив указательный палец. - Что? - не понял Иорвет, недовольно поглядывая на обнаглевшего ведьмака, - ты верно перепил в этот раз, коль надумал себе, что кто-то посмел наставить мне рога. - Да нет, - стушевался Геральт, понимая, что все становится только хуже. Но, попыток ЭТО изобразить не оставил, - ну это! На голове у тебя было…

Вернемся на час назад, когда бедный Лютик, внезапно потерявший всю свою гордость от геройства после смачной оплеухи, выбирался из кустов на тропинку, заботливо поглаживая разболевшуюся щеку. Кидающая в его спину (да что уж там скрывать, в спины всех мужчин этого мира) молнии и проклятия магичка шла следом, недовольно шмыгая носом и поправляя бардовский камзол, который он без лишних вопросов отдал ей. На кладбищенской тропинке стояла полнейшая тишина, нарушавшаяся лишь уханьем совы. Руки девушки надсадно ныли и плохо слушались, а затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги еле удавалось переставлять. Идти сейчас девушке было почти невмоготу, но, приученная держать себя всегда гордо и не сломлено, она старательно приподнимала свой шмыгающий носик выше, всем видом стараясь доказать свою стойкость. Нескончаемые при такой скорости передвижения кусты отнюдь не способствовали улучшению ее настроения, постоянно задерживая ее, цепляясь за одежду и волосы. А вот и доставивший немало хлопот скромный кустик селитрянки. Прекрасное растение, чьи темные ягодки обладают свойством снимать спазмы, отличалось от южных бесполезных сородичей длинными острыми шипами. К слову сказать, почти все растения Севера можно было применить для тех или иных зелий и снадобий. Там, где Руид проходила свое обучение, будучи еще совсем юной, в оранжереях содержалась лишь малая часть всего этого богатства. Потому, изучать ботанику приходилось по книгам и старым, выцветшим картинкам. Но лишь ступив на свой путь, в самом начале, Руид уже ничто не могло оторвать от этого истинного богатства, что не умели хранить несведущие люди. По началу она пыталась скрупулезно собирать образцы и записывать свои наблюдения. Но, записная книжка быстро закончилась, а в походном рюкзаке просто невозможно было унести все. Тогда магичка заставила свой мозг впитывать эти знания в себя, как губка, пополняя свой запас новыми открытиями и не отвлекаясь ни на что другое. Бескрайний Север полностью поглотил ее мысли, вызвал новые желания и мечты. Ничто в целом мире так не влекло ее желанием познать всю суть. Ни звезды, ни стихии, ни человеческая душа со всеми ее таинствами мыслей. Лишь сей природный дар необъяснимых чудес, что созданы рукой Богов. Да и сколько неизведанного этот мир еще хранил? Те Розы Памяти, о которых рассказывал ей ведьмак, особенно ее заинтересовали, как и прекрасные цветы из Шаэрраведда. Девушка пообещала себе отправиться именно в сей чудесный край, что покинули эльфы столетия назад, чтобы воочию увидеть цветущие эльфийские сады. Оставалось лишь уладить несколько дел здесь. Уходить сейчас ей не хотелось. Приближалась война, а значит и ее лечебные отвары понадобятся в скором времени. Это было поступком доброй воли и нежеланием отворачиваться от тех, кто принял ее, чужачку с Юга, столь гостеприимно. От того она почти не спала, прибывая в легкой забывчивости и усталости в последнее время. Да и пока не свершится ее кара за содеянное этим наглецом, ей нужно было чем-то себя занять. Простить его теперь за принесенное ей оскорбление легко и беззаботно она не могла. Эльф перегнул палку, задев ее за живое, втоптав в грязь и осквернив. А чувство гордости у магички было развито значительно весомее, нежели чувство самосохранения. Мелкие порезы на лице, оставленные после близкого знакомства девушки с кустом, напомнили о себе фантомной болью. И она поспешила отойти от него подальше, как вдруг, цепкий взгляд магички остановился на скромном, маленьком предмете, коего раньше здесь не было. Во всяком случае, случайно оно здесь оказаться не могло никак, так как в обширных окрестностях краснолюдского города фазаны не водились. Это Руид выяснила случайно, в неспешной беседе со своей соседкой, пока та звала ее на приятельский ужин в честь их знакомства. Длинное, аккуратное фазанье перо лежало на земле недалеко от кустов, слегка шевелясь от легких порывов ночного ветерка, от того становясь заметным среди высокой осоки. К слову сказать, это был чудесный образец кобрезии, благодаря которой кормятся многие поколения стадных животных на далеком востоке. Здесь же она нашла самое теплое местечко, пробиваясь к солнечным лучам и борясь за свою жизнь. Но, мы отвлеклись, как всякий раз бывает, когда пытаешься уследить за мыслями женщин, а тем более, магичек. Руид осторожно подняла перо с земли, покрутила перед глазами, и решив, что это явно непростое перо, осторожно убрала его в складки своей одежды. У кого она видела похожее ранее, она прекрасно помнила. Стоило лишь убедиться в своих догадках и покрутить им перед носом обидчика. Чтобы заполучить подобное, эльфу придется не мало времени провести в поисках. Да и самой Руид это перо приглянулось с первого взгляда. Опускаться до того, чтобы вылавливать фазанов ради этакой личной чудесной вещицы магичка не могла, а получить в дар этакий пустяк всегда приятно. Пусть бывший его хозяин и не знает пока, кому он доставил радость от находки. Так что, этот трофей вполне пока может зайти за компенсацию ее испорченной блузы. Идущий впереди Лютик неосторожно растоптал скромно цветущий короставник. Руид от этого слегка покорежило, но вида она не подала. Ей уже давно было понятно, что почти никто в этом мире не разделяет ее любви к растениям, и не относится к ним с таким же трепетом. Видимо, она и вправду любила их очень сильно. Чуть больше она ценила лишь... - Лютик, стой! - негромко окрикнула девушка впереди идущего. - Что-то не так? Чем обеспокоена ты, чудесное создание? - К барду вернулась не наигранная галантность, ведь его спутница все еще находилась в пикантном положении. Да и увиденные ранее соблазнительные образы все еще всплывали в его памяти, давая возможность разыграться фантазии. - Ты слышишь? - девушка остановилась на тропинке и к чему-то внимательно прислушивалась. - Ах, это, - вопрос барда несколько расстроил, но ответ он знал наверняка, - всего лишь пухляк. - Сам ты пухляк, это гаичка! - Руид неожиданно ожила, крутя головой по сторонам. - Сейчас же уже конец лета, так? - Ну, да. - Значит птенцы уже выпорхнули из под родительского крыла? - не унималась девушка. - Ну... - Что, ну? Если здесь обитает гаичка, то это же прекрасно, Лютик! - на лице магички заиграла победоносная улыбка. - Конечно... - Так, нам нужно найти ее гнездо! Лютик, потом свою щеку вытрешь, нам нужно ее гнездо! - Не понял, - ее неожиданные изречения вводили мужчину в легкий ступор. - Да что здесь не понятного? Ты знаешь, какая самая главная женская проблема? - девушка проследила за взглядом барда и скривила губы. - Все верно, только глаза мои чуть выше, хотя ты, несомненно, прав! Но вот борьба с синяками под глазами - это целая эпопея! Ты знаешь, сколько готовы выложить за малюсенький тюбик лекарства от этой пакости? - Не знаю, - признался честный бард. - Ну и отлично, - Руид замолчала, прикидывая в голове, сколько сможет заработать на этом деле в противовес тому, что им предстоит. Возможность так легко разжиться лишними деньгами победила. Эти избалованные дамочки ведь не знают, из чего делают это лекарство. А это лишь на руку вольным производителям. - Значит, слушай сюда, Лютик. Врубай свой утонченный слух и иди на ее пение. Где-то там, поблизости, должно быть ее гнездо. Обычно они вьют его в дуплах умерших деревьев! Найдем гнездо - найдем деньги! И, считай, ты прощен! - За что? - искренне удивился он, возмущенный ее словами. - За все, Лютик, за ВСЕ! Бард, знающий истинную сущность в женских обещаниях, более спорить не решился. О том, как ему пришлось снова пробираться сквозь кусты и идти на зов маленькой птички, стоит, пожалуй, умолчать. Ведь о том, как он пытался влезть, под чутким руководством самой магички, на смолистый ствол старой сосны - баллады не напишешь. И даже в самой паршивой компании не расскажешь. И уж тем более, никому не стоит знать, что конкретно потребовала собрать рыжеволосая дева, изображая жуткую усталость и немощность. Производители косметики редко рассказывают своим клиентам тайны о составе того или иного средства. А ведьмы, так вообще стараются своих секретов не раскрывать. Действует, и на том спасибо. Что же касается самой Руид, она была полностью довольна находкой. Тем более, что их внезапный поход не только обогатил ее, но и дал возможность расслабиться, забыться и, ко всему прочему, еще и набрать на обратном пути цветущих, благоухающих трав. Когда на горизонте начало светлеть, и небо окрасилось в серые тона, измученные бессонной ночью бард с чародейкой зашли в тихий город. Девушка, улыбаясь, пообещав вернуть бардовский камзол в ближайшее же время, и, забрав все находки, попрощалась с Лютиком. Тот пытался оставаться до конца галантным в общении с ней, но, все же непроизвольно всхлипывал, и старательно потирал разодранный о дерево локоть. Да и все его попытки ей угодить по-своему, разбивались вдребезги об ее своевольный характер. Его единственным желанием сейчас было хорошенько отмыться, и он сам охотно распрощался с магичкой, обещая себе больше никогда подобных дам из ловушек судьбы не спасать. Ну, только если самых красивых и соблазнительных. И самых опасных и непредсказуемых дам, разумеется, тоже. Разойдясь каждый по своим делам, они и не ведали, что спустя несколько минут их ухода, в те же ворота, через которые они прошли в город, вышел спешащий эльф.

Иорвет точно помнил, что еще вечером его особое перо было с ним. Раз оно пропало за одну ночь, то и искать его нужно было лишь в одном месте. Видать, он обронил его, когда лазил по тем колючим кустам. Заодно он проверит, как поживает та рыжая стерва. Не обнаружив на месте ни одного, ни второго, эльф не на шутку начал злиться. Перо было для него особым, потому потерять его здесь было особенно жалко. Другого такого он уже не найдет. А вот неуклюже разрезанные путы, коими была связана рыжеволосая курва, рассердили его окончательно. Он шумно выдохнул, откидывая бесполезные веревки в сторону. Слишком легко и быстро она отделалась в этот раз. А он-то еще рассчитывал немного над ней поизмываться, пока нечем было заняться в рассветной тиши. Сделав несложные умозаключения, и сложив оба эти факта воедино, Иорвет развернулся и направился обратно в город. Места, где чаще всего появлялась рыжеволосая курва, и о доме, где она жила, он знал не по наслышке. Не зря же он отслеживал столько времени все ее перемещения. Нашел он ее действительно быстро. Она умывалась водой из колодца недалеко от своего дома. Вид у нее был потрепанный, но неожиданно довольный. У ее ног лежала связка цветов и знакомый эльфу камзол. Особого для эльфа пера видно не было. Заметив его горящий ненавистью взгляд, магичка недовольно сплюнула воду и набрала побольше воздуха в грудь, чтобы высказать ему все, что о нем думает. Но, тут же, как и любая приличная женщина, вспомнила о разорванной блузке, и в резком движении прижала к груди букет трав, чтобы хоть как-то укрыться. До камзола, что был несомненно более ей выгоден в этой ситуации, она дотянуться не успела, оставив его лежать на земле. Говорить с ним, язвить или стараться уколоть в таком виде, казалось ей самой делом смешным и неблагодарным. В конце концов, общение с этим эльфом, приносящее лишь разочарование и невзгоды, стало ей надоедать, а вид разъяренного эльфа засел в печенках. Сейчас было проще послать его на все четыре стороны, чем пытаться изображать из себя недотрогу. Для этого, как минимум, следовало для начала привести себя в порядок. Не дожидаясь, пока он поравняется с ней, она, позабыв про лежащие вещи, ускорила шаг в направлении своего дома. Такой побег не казался ей сейчас унизительным, а вполне мог сойти за открытое презрение в отношении к командиру белок. Благо, до ее дома идти было несколько метров. Но не все пошло так гладко, как она задумала. Внезапно застряв у двери, бесполезно пытаясь провернуть ключ в скважине, она заметно начала нервничать. Это действие должно было выйти легко и непринужденно, словно и не было на этой улице никого, кроме нее самой. Ей нужно было впорхнуть в свой дом как можно быстрее, но ключ ни в какую не желал поворачиваться. В тот момент, когда она затылком почувствовала разгоряченного и гневно сопящего эльфа прямо за своей спиной, а рядом с ее головой в дверь ударил кулак, девушке более ничего не оставалось, как еще раз глубоко вздохнуть и… - Ты сломал мою дверь, эльф! Теперь она не открывается! - Руид развернулась к нему лицом, чувствуя себя при этом загнанной в угол. - Где оно? - Эльф и не думал реагировать на ее обвинения, прожигая ее взглядом. - Представить себе не могу, о чем ты, - бессовестно начала врать магичка, - но вот сломанная тобой дверь прямо за моей спиной! - Да наплевать мне на твою дверь, bloede dh'oine! Отвечай, где оно! - лицо Иорвета искривилось гримасой ненависти, а верхняя губа слегка дернулась. В его планы не входил долгий разговор и пререкания с этой мерзкой курвой. Ему нужно было лишь получить желаемое и как можно быстрее уйти. - За столько лет не научился нормально спрашивать? - Руид нервно усмехнулась. - Что, оно? - Ты знаешь, mannase, о чем я говорю! - Ты все любишь так усложнять, дерзкий ты мой? - девушка оперлась спиной на закрытую дверь и приподняла гордый подбородок выше. Он бы мог сейчас снова схватить ее за волосы и хорошенько извозить лицом в дорожной грязи. Мог начать ее душить, чтобы напомнить ей, на что он способен в порыве гнева. Но ничего этого он не успел. - Что-то случилось, соседушка? На балконе, в доме напротив, появилась знакомая всем Маньяра, недовольно потирающая глаза. То ли она только что проснулась, то ли не ложилась вовсе, но появилась она, как всегда, в нужный момент! Или, в не совсем нужный. Тут, каждый выбирал для себя, в зависимости от предпочтений. Представшая перед краснолюдкой картина была более, чем интересная. Ее милая соседка, будучи в крайне растрепанном состоянии, довольно радостно улыбалась, стоя у двери своего дома. К оголенной груди она прижимала охапку прекрасных цветов. Ночной посетитель, пылко искавший ее ночью, да так шумно, что вызвал нешуточный интерес всех соседей, стоял тут же, рядом. - Нашел, значится, - отметила для себя краснолюдка, приветливо улыбаясь, - А энтот ельф-то, твой, стучался к тебе ночью, соседушка! Ух, как зазывал то тебя, на ночь глядя! Аж завидно мне, старой, стало, на его страсть то глядючи! И вон, смотрю, с извинениями пришел, коль успел-то цветов таких своей зазнобушке набрать! Руид с Иорветом многозначительно переглянувшись, молча уставились на травы в ее руках. Эльф понимал, что нужно было срочно искать укрытие, иначе прямо здесь и сейчас ему предпишут невиданные заслуги, а потом и уведомят об этом весь город. А вот магичку эта ситуация начинала очень сильно забавлять. Легкий первоначальный испуг тут же улетучился, стоило ей только взглянуть на начинавшую зарождаться панику в глазу эльфа. - Да что толку-то, милсдарыня Маньяра? - вдруг выкрикнула она, не обращая на протесты, убивающие взгляды, шиканья и метания эльфа никакого внимания. - По ночам ко мне шастает, сорняки всякие таскает, а замуж-то, не зовет! Повисла немая пауза, после которой Иорвет оттолкнул девушку в сторону, пытаясь самостоятельно открыть дверной замок. Ситуация все более походила на абсурдный сон сумасшедшего, потому Иорвету отчаянно захотелось спрятаться от цепких глаз краснолюдки за крепкими стенами. Да и прекратить их трескотню стоило немедленно, пока не всплыли пикантные подробности прошедшей ночи, обрастая любыми невероятными подробностями, на которые способна фантазия чертовой магички. Кроме того, его вопрос остался не решенным, и разобраться с этой женщиной ему еще только предстояло. Так что, выход был лишь один. - Не порядок, - согласилась с девушкой тучная краснолюдка, уже простившая Иорвету ночной беспорядок, - а ты бы поласковей к нему, милая! Он вон у тебя, дерганный какой! Но все одно, пылкий ухажер тебе попался! Ясно, пылкий! Руид довольно соглашалась со словами краснолюдки, незаметно пихала Иорвета в бок. Ей и самой хотелось поскорее попасть в дом. Ведь утро уже наступило, и постепенно из ближайших домов начинали выходить жильцы, каждый по своим делам. Но большинство из них, замечая стоявшую у дверей парочку и услыхав всем знакомый бойкий голос краснолюдки, славившейся самыми интересными новостями, заинтересованно поглядывали в их сторону и, кажется, стремились подойти поближе, чтобы подслушать разговор. Магичка кинула слегка испуганный взгляд на эльфа и не удержалась от ехидства: - А говорил, что наплевать на дверь! Иорвету нечего было ей ответить. Он лишь матерился про себя, вспоминая рассказы своей матери о карме, и том, что все зло возвращается. Только говорила она ему в этих случаях о ненавистных людях. То, что карма действует и на эльфов, Иорвету совершенно было невдомек. Пришлось ударом ноги выбить непослушный замок, и напрячься, чтобы приподнять слетевшую от его прошлых ударов, дверь с петель. - Чтот случилось, соседка? - спросил участливо первый, из подошедших краснолюдов. - Не, не, не, - улыбнулась ему Руид, сильнее ударив Иорвета локтем по ребрам, - все в порядке, милсдарь. Доброго вам утречка! - Доброго, - ответил краснолюд, начиная довольно улыбаться, умудрившись таки рассмотреть, что скрывала Руид под своею ношей, - что-то с замком? Может, мужиков позвать? Мы в раз все починим! А то что это ельф безрукий копошится без толку. Иорвет со злобой в глазах обернулся на оскорбившего и понял, что пути к отступлению были напрочь отрезаны. На улицу вышло по меньшей мере девять краснолюдов, смакуя оглядывающих прекрасное тело магички и с интересом посматривающих на эльфа, что ломился в ее дом под самое утро. Вид обоих говорил всем лишь об одном: что-то эдакое меж ними ночью произошло. И это вызывало добротные смешки и хохмы в их адрес, от которых острые уши эльфа начинали гореть. Иорвет посильнее поднажал на дверь и та, со скрипом, поддалась. Он оглянулся на магичку, готовую что-то снова поведать своей наперснице, и резко ухватил ее за ворот порванной рубашки, затягивая за собой во внутрь дома. На удивление, девушка не сопротивлялась и даже не выругалась на него за подобное обращение. Оказавшись внутри, магичка кинула цветы на пол, и, со свойственной женщинам возбужденностью, начала хлопать эльфа по спине, без передышки повторяя: «Закрывай, закрывай, закрывай!» - Окна, - со знанием дела крикнул ей Иорвет. Ему не впервой было укрываться от врагов в чужом доме. Мысль о «доме» в иной раз вывела бы его на цепочку лирический рассуждений и воспоминаниях о цели его прибывания в Вергене, но не сейчас. Сейчас цель была одна — выстроить максимально возможные баррикады, на которые они будут способны, дабы защититься от любых нападок. О том, что их синхронный побег за дверь жилища чародейки вызовет лишь поток новых возгласов, улюлюканий и сплетен, эльф благополучно не задумался. Они-то будут там, а он — здесь. Этого пока было достаточно. Руид, ступая по кошачьи, быстро занавесила все окна, выходящие на улицу плотной тканью. Она остановилась, тяжело дыша, и поправила непослушные волосы, убирая их с плеч. Девушка посмотрела на взбудораженного эльфа и с волнующим интересом спросила: - Дверь выдержит? - Что? - не понял поначалу Иорвет, продолжая тяжело дышать. - Оборону! - девушка кивнула головой в сторону улицы. - Должна, - отплевываясь сказал он, легонько и удовлетворенно постучав кулаком по добротной краснолюдской двери. По мнению любого из жителей Вергена, такие сбитые двери, усиленные внутри дерева стальными прутьями, могли выдержать любую атаку. После этого случая, коему были свидетелем все живущие на небольшой улочке города, на территории всей Нижней Мархии распространилась пословица, что «влюбленный эльф страшней тарана». Магичка с эльфом удовлетворенно выдохнули. Но затишье длилось не долго. Вспомнив, в каком щепетильном сейчас положении она находится, девушка недовольно хмыкнула, выпрямила спину и вскинула подбородок. Таких гостей в своем временном доме она принимать не собиралась. - Что приперся? - сказала она грубо, беря в руки широкий, рабочий фартук и надевая на себя, прикрыв наконец оголенное тело. Эльф промолчал, так как внимание его привлек широкий дубовый стол, на котором было разложено огромное количество различных трав, медицинских колб и других инструментов, назначения которых он не знал. Магичка явно что-то готовила, потому в доме стоял пряный, приятный аромат. Мысли о еде заставили пустой желудок напомнить о своем присутствии. - Есть у меня здесь нечего, и не проси! - девушка все же расслышала предсмертные проклятия голодного желудка, надменно хмыкнув. - Я не стал бы жрать то, что ты приготовила, даже будь это последний ужин в моей жизни! - его голос снова приобретал властные, надменные нотки. - Я бы такому наглецу, как ты, даже корочки хлеба не предложила! У меня к тебе серьезный разговор, сладкий! - Что еще можно ждать от bloede dh'oine? Только и умеешь, что воздух своим присутствием портить! - А что же ты? - она усмехнулась. - Только и способен на жестокость и убийства! Вонючий, старый лис, не способный ни на что другое, кроме как мучить безвинных! - На последнем слове она сделала акцент, намекая на себя. - Я предлагал тебе спокойно утопиться, но ты не послушала! Так что жалуешься теперь? Никогда не получала по заслугам? Оно и видно — избалованная, надменная курва! - Да что ты вообще можешь знать обо мне, эльф? Иорвету это все начинало вставать поперек горла и он было попытался что-то ей ответить, но не успел, так как с улицы раздались недовольные бормотания и просьбы говорить погромче, а то «им там на улице не слышно, но очень хочется!» - Уйди с глаз моих, пока я тебя еще есть шанс! - Магичка начинала злиться по праву, разводя руки в стороны, готовая произнести нужное заклинание в любую секунду, попытайся эльф хоть что-то предпринять. - Ах ты гребаная... - Говори еще громче, а то нас не все на улице слышат! - перебила она его, усмехаясь. - Ах ты гребаная магичка, - прохрипел эльф на несколько тонов тише, недовольно сглатывая слюну, но все же успокаиваясь, - я хотел поговорить. Хотя разговор тут невозможен, ведь ты - самая отвратительная и гадкая дрянь, что встречалась мне в жизни! За меньшие обиды я приказывал убивать на месте, а ты все еще умудряешься постоянно выкручиваться! - Неужели? - не поверила она, - думаешь, я захочу говорить с тобой, сладкий? После всего, что ты сделал? Таким, как ты, даже места нет в цивилизованном обществе, не то, что права слова! И дело тут не в расе или форме ушей, нет, нет! Ты просто невероятно грубый, надменный и, к тому же, просто аморальный тип! Ты со слюной у рта рассказывал про новое государство, про свободу для всех там живущих, про мир и любовь среди народов, благодаря прекраснейшей Деве из Аэдирна. А что в итоге выходит? Что ты сам, будучи лидером своего войска скоя'таэлей, не способен принять этот мир и жить в нем! Ты никогда не станешь его частью, ведь в народе будут до конца твоих дней жить предания об одноглазом душегубе, который резал народ, как скот, не задумываясь, и никого не жалея. Ты думаешь, что способен своими кровавыми руками создать в этом мире хоть что-то светлое и чистое? Или хочешь просто положить свою голову за бравое дело? Надеюсь, что это именно так! Ведь, такие, как ты, просто не достойны жить среди простых и добрых людей, так как не смогут принять их правила жизни! Тебе ведь нужны боль и страдания, всеочищающий огонь и предсмертные агонии! На другое ты и не способен! Ты никогда не остановишься, повергая свой собственный мир в мрак и смерть. И, знаешь что? Мне тебя искренне жаль! Кажется, магичка высказала все это эльфу на одном дыхании. Он молчал, не перебивая слушая ее. Иорвет был с ней согласен, ведь и сам прекрасно понимал свои шансы на спокойную, мирную жизнь. И к ней он уже не стремился. Он правда желал спокойствия и блага для своего народа. А что касается его самого? Он был лишь мечом, что способен повергать врагов этого мира. Мечом, а не его частью. Так было с самого начала и будет до конца. Иорвет с Руид стояли молча, друг напротив друга. Казалось, магичка не жалела о сказанном, но это было не так. Черви угрызения все же добрались до ее сердца. Она осознавала, что затронула у эльфа тонкие, напряженно звенящие струны в душе. Ей не было его жалко на самом-то деле. Обида все еще колотила грубыми молоточками в сердце. Но понять его сейчас она могла. Она знала чувства чужака, которому нет места в мире, которого он желал. Ведь и она покинула Юг не только ради изучения чудных растений или наживы. Даже не ради свободы. Покинула, так как пришлось. В возникшей паузе снова можно было расслышать громкие возгласы поджидавших на улице. А они про них и забыли. Там уже громкая Маньяра рассказывала всем желающим события, что наблюдала этой ночью, делилась своими подозрениями и советовала всем готовиться к скорой свадьбе двух «пылких сердец, что так чудесно спорят сейчас в своем гнездышке». Зная характер своей новой соседки и обсуждая заслуги эльфа, все краснолюды с ней соглашались и сходились в едином мнении - пара вышла достойная друг друга. Первым от услышанного очнулся Иорвет. Он решил не продолжать этот разговор, взглянув на погрустневшую Руид, и принял единственно верное сейчас решение - драть отсюда когти, пока еще чего не услышал. - Где здесь у тебя окно, ведущее на внутренний двор? - Он сделал несколько шагов в сторону соседних комнат. Такого маневра девушка ему сделать не позволила, тут же приходя в себя и возвращаясь к привычной манере речи. - Куда?! - Взревела Руид, хватая эльфа за ворот сзади и разворачивая в направлении двери, - Ты хоть на миг себе можешь представить, как я всем им буду объяснять, куда ты, чертов эльф, в итоге делся? Продолжая говорить, она легонько приоткрыла входную скособоченную дверь и вытолкала недоумевавшего эльфа на улицу, захлопнув за его спиной все пути к отступлению. Иорвет недовольно поправил гамбезон и оглядел всех присутствующих. - Глупые бабы, - через силу выдавил он из себя, понимая, что этим можно поставить жирную точку в сегодняшнем утреннем развлечении всей улочки. - Правду говорит, - согласились представители сильного пола, и, не сговариваясь, как по команде разбрелись заниматься своими делами. На разгоряченного эльфа больше внимания не обращал никто, хотя все и продолжали довольно смаковать меж собой детали увиденного. Никто, кроме Лютика. В голове барда уже давно сложились все сказуемые, вырисовывая прекрасную картину запретной любви и кровной ненависти, которой было суждено воспеться в балладе. - Мне вот интересно, - начал он, но был тут же пригвожден к стене железной рукой командира белок. - Скажешь хоть слово про то, что увидел — убью, - честно пообещал ему эльф, ни на секунду не сомневаясь в том, что этой истории обязательно придадут смачных красок в дальнейшем. А может, и песню сложат, если живы останутся. С этого барда станется. - Тебя Геральт ищет, - задыхаясь, поспешил поделиться Лютик, - они нашли все ингредиенты, чтобы помочь Саскии. После этих слов Иорвет больше ничего не слышал, стараясь как можно быстрее добраться до дома, где находилась будущая королева Долины Понтар. О злополучном перышке, что было для него особым, он благополучно забыл, полностью поддавшись чудесным чарам, коими окружала его сознание дева из Аэдирна. О рыжей магичке он более не вспоминал совершенно, но умудрился таки нажить себе еще одного врага, причем более близкого, чем многие из друзей. Если пережить месть любой чародейки было для эльфа возможным, то месть собственного, всеми забытого, желудка, Иорвет пережил с большим трудом.

Прошло несколько дней после того, как Саския очнулась. Ее жизни отныне угрожала лишь армия Каэдвена, а день решительной битвы неумолимо приближался. Руид с Иорветом постоянно были заняты своими делами, потому откинули в стороны свои обиды и более никто не мог похвастаться тем, что видел их вместе. Да и все запутанные улочки Вергена, словно нарочно разводили их пути в разные стороны, давая возможность передохнуть. Идущих в разных направлениях эльфа и магичку, не замечающих друг друга, не раз видели Геральт с Лютиком и многозначительно переглядывались между собой в такие моменты. Ведьмак неохотно говорил, что эльф воспрянул духом, а бард недовольно отмечал появившиеся морщинки на сосредоточенном женском лице. В одном их мнения совпадали: и в первом, и во втором случае была виновата прекрасная дева из Аэдирна. Лишь единожды они столкнулись все вместе, когда Геральт желал удачи Иорвету в его задуманном походе за оставшимися в лесу скоя'таэлями. Магичка тихонько подошла, ненавязчиво и не скрываясь, подслушать их разговор. Эльф, не переменившись в лице, лишь свысока взглянул на стройную девушку, и распрощался с ведьмаком. Она же в ответ прожгла его взглядом, мысленно желая оступиться по дороге, но обязательно вернуться назад, иначе как еще она сможет в удовольствие поязвить ему в ответ. В конце концов, бегать за женщинами - мужская обязанность. Тем более, если это нужно самой женщине. - Его послала Саския? - в ее голосе послышались нотки разочарования. - Похоже на то, - отрешенно согласился с ней Геральт. - Тебе не кажется это подозрительным, ведьмак? - Руид наклонила голову в бок, задумавшись. - О чем ты? - мужчина вопросительно взглянул на погрустневшую чародейку. - На барке он не затыкался, вещая о свободе и равенстве, а сейчас больше похож на забитого пса, которого на время спустили с цепи. Но, стоит ей его позвать, так он, виляя хвостиком, что видно в юности ему оттяпали, помчится к ее ногам. Разве бывает такая свобода, ведьмак? Разве за нее стоит бороться? - Ревнуешь? Геральт понимал, о чем она говорит и был согласен с ее словами. С самого начала их знакомства она ни разу не обмолвилась о том, что хоть раз состояла у кого-то на службе или поддерживала одну из сторон. Даже здесь, в Вергене, магичка лишь наблюдала со стороны за действием окружающих, помощь свою не навязывала, щепетильных вопросов не задавала и вообще вела себя очень отстранено. Такое поведение вызывало у ведьмака легкую зависть, ведь у него-то как раз наоборот обязанности и обещания копились с каждым днем, наваливаясь посильным грузом на уставшие плечи и не давая пойти по выбранной дороге, не собирая камней. И главное, в отличии от ведьмака, ее не мучила совесть за такое поведение. Хотя, разве у ведьмаков есть совесть? - Просто, не люблю таких умников. - Ее ни капли не смутил его вопрос, и она продолжала флегматично смотреть в спину уходящего эльфа. - Ждет, что его погладят по головке. Строит из себя не понятно кого, свою правду доказывает, трещит по швам, коль его слегка подстегнешь. Борется за какой-то там мир в каком-то мире. А у меня на голове седых волос больше, чем ему годков. - Так Иорвету, - прикинул в голове Геральт, - лет сто пятьдесят, если не больше. - Ну так, а я о чем? - Девушка глубоко вздохнула и кивнула головой, давая понять, что их разговор окончен. А ведьмак покосился на голову усталой магички, увенчанной копной прекрасных, вьющихся, золотых локонов без единого следа седины, и отметил для себя, что имели они свой цвет далеко не от природы. Чародейка, одно слово. Что с нее взять? После этого они более не разговаривали. Геральт лишь издали слышал очередную ругань двух чародеек, когда Руид отказалась помогать городу в войне, но пообещала Саскии лучшие лекарства, что смогла изготовить за это время. Дева ее помощь охотно приняла, пообещав обилие работы в ближайшие дни. Филиппа такой расстановкой сил осталась явно недовольна. Сам бой был кровавым и жарким. Победа - возбужденной и заслуженной. Пропажа Саскии и Филиппы - неожиданной и оставляющей горький осадок. При этом, Руид, как и обещано, рядом с ними не было. Раненых и покалеченных оказалось больше, чем кто-то мог себе представить изначально. Магичка с невероятной скоростью осматривала покореженные тела, давая распоряжения временным подчиненным, применяла какие-то знаки, чтобы остановить льющуюся кровь или выправить сломанную кость, и что-то печально нашептывала на ухо скончавшимся. До отправившихся в Лок Муинне ей не было совершенно никакого дела. Когда она встретилась глазами с напряженным Геральтом, рассказывающем ей о случившемся, ответом было лишь одно: - Так почему вы до сих пор здесь лясы точите? - огрызнулась она, принципиально не глядя на обеспокоенного эльфа. - Ты не поможешь нам? - на всякий случай уточнил ведьмак, в надежде на ее поддержку. - Оглянись, Геральт, - недовольно прохрипела девушка, - или я потрачу все свои силы на помощь им, или на то, чтобы с комфортом доставить вас на свидание к чудесным дамам. Вы можете подождать пару дней, пока я со всем закончу, но тогда уже будет поздно искать их финальную точку перемещения. К ужасу для вас всех, я не обладаю неиссякаемым запасом чудес и тузов в рукавах. Меня выгнали из педагогиума не за особые заслуги, уж поверь. Потому, не знаю уж, как долог путь до вашего Лок что-то там, но придется вам пройтись до туда ножками. Договаривала она уже полностью отвлекшись от стоящих мужчин, и осторожно осматривая пробитую арбалетным болтом руку эльфа из команды Иорвета. Геральт вздохнул, но он изначально знал ее ответ. Ему лишь нужно было услышать ее напутствие, каким бы оно не было. В тот момент, когда они почти уже вышли из дома, временно превращенного в местное хранилище всех лекарств и тяжело больных, Руид внезапно окликнула Геральта и, догнав их, протянула ему небольшой, красный мешочек. - На вот, возьми в путь-дорожку, - она вдруг улыбнулась ему, отирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. - Надеюсь, до этого не дойдет, но, авось когда пригодится. Прощай, ведьмак. И, удачи тебе! - И ты прощай, Руид, - ведьмак сунул подаренные лекарства в карман и, не оборачиваясь, побрел в сторону ворот. - Останови кровь из раны на ноге, - тихо посоветовала Руид все еще стоявшему рядом с ней Иорвету, - иначе помрешь по дороге в канаве, не дойдя до своей королевы. А мне тогда некому будет мстить за свои обиды, гордый ты мой. - Надеюсь, что хоть тогда мне не придется снова бегать за тобой с веревкой, - ухмыльнулся он девушке в ответ. - Тебе всегда будет нужна веревка, чтобы пообжиматься со мной ночью? - с наигранным удивлением спросила магичка, - ты так любишь все усложнять, сладкий? Эльф лишь улыбнулся в ответ, поворачиваясь к ней спиной. О том, что после их возвращения вместе со спасенными Саскией и Трисс, и тонкого намека на присутствие в этом городе яркой и веселой магички не осталось, лишний раз говорить не приходиться. Они пришли на следующее утро, после общего празднества в честь победы. Пришли молча, насупившись и с опухшими рожами. Люди прошли сквозь лагерь отдыхавших скоя'таэлей без лишнего шума, никем не задерживаемые. На их рукавах был изображен герб принца Стенниса, которому суждено было стать королем этих земель. Обвинения с принца были сняты тут же, как в Верген вернулась Дева из Аэдирна. Саскии он был нужен, чтобы получить полную поддержку дворянства и титул королевы законным путем. Принцу же, нужна была Саския, чтобы хоть как-то удержать свой народ от восстания. Брак был лучшим выходом в сложившейся ситуации для обоих, потому об этом событии объявили на общем собрании. А для Иорвета это значило лишь одно - более он здесь был не нужен. Им манипулировали, пытались использовать, натравливали на неугодных, но впервые он сделал свой выбор в пользу одного из властителей этого мира. И не прогадал. Он знал, чем все это кончится, но, ни капли не жалел о содеянном. Его время расплаты за все пришло. Командир белок вышел на встречу пришедшим в лагерь людям в полном обмундировании, молча выслушал обвинения против себя и, так же молча, отдал свой лук и мечи одному из своих подчиненных. Белки не скрывали своего возмущения от происходящего, но что они могли теперь поделать? Им был дан приказ поступить на службу к Саскии, а за его голову нечего было теперь беспокоится. Здесь и так было все ясно. Террорист, убийца, душегуб и грабитель. Обвиняется во всех смертных грехах, потому должен быть заключен под стражу до суда, а после повиноваться и отправиться на плаху за все свои злодеяния. Так было правильно. Того требовали люди и, по всей видимости, будущий король. Он увидит теперь свет солнца лишь в тот день, когда палач приведет приговор в исполнение. Ему бы хотелось, чтобы это был солнечный день. В подземной камере был досмотр, из него пытались выбить какие-то показания, чаще просто, без лишних вопросов, забивали щепки под ногти и ломали ребра. Суд, прошедший в том же помещении тюрьмы, закончился быстро. Никто из присутствующих на нем не сказал и слова в защиту неугодного командира белок. Молчала и она, Саския, все время смущенно опуская глаза, не выдерживая напряженного взгляда эльфа. Харкающий мужичек с пенсне на носу прочитал ему короткий, но емкий приговор. Казнь через повешение должна была состояться через три дня, в ходе которых Иорвету советовалось признаться во всех грехах и том, что именно он спланировал отравление Саскии, и тем самым облегчить свою душу. Ничего облегчать он не собирался, послав прислужников Стенниса ему же в жопу, за что и был жестоко избит и подвешен за руки в камере для пыток. На сутки его оставили без еды и воды в качестве наказания, но разве это можно было назвать наказанием? Закаленный в жестоких боях со своим хозяином желудок лишь самодовольно хмыкал в редкие часы, разбавляя тишину в пустой камере. Эльф размышлял, так как это было единственное, что никто бы не смог помешать ему делать. Он вспоминал прошлое, всех своих товарищей и друзей, всех тех, кого он покинул и кто покинул его. Он вспоминал цветущие поля и дикие леса своего мира, где мог свободно дышать, без боли и хрипоты. Думал о тех днях, когда его руки обнимали стан прекрасной эльфки, что танцевала с ним у реки. В те времена они не были покрыты кровью и мозолями. Эту деву поглотила война, и он обнял руками свой надежный в бою лук. Теперь и лук у него отняли, но он все равно остался собой. Побитый и истерзанный мерзкими dh'oine, но не сломленный. А Саския… Он верил ей, видел в ней достойную и равную, восхищался ее смелостью и волей, но, не любил. Никогда не любил и не мог полюбить. Разящий меч не может полюбить того, кто направляет его на врагов. Этот меч любит лишь свои ножны. Эта аналогия заставила его усмехнуться, наводя на воспоминания о наглой магичке, что так не вовремя вышла на лесную полянку в тот день. Как бы посмеялась она сейчас, видя его в таком состоянии. Она бы точно съязвила по этому поводу, вспоминая о карме и всех прошлых обидах. Может, даже помогла палачам, одалживая свои любимые корни вместо восковой веревки. Его мысли прервал внезапный сквозняк, приносящий успокоение обожженным пытками ногам эльфа. Кто-то открыл входную дверь или окно, впуская в тюремное помещение свежий воздух. Чистого воздуха для того, чтобы выветрить всю вонь человеческого пота, экскрементов и жженого мяса, было не достаточно, но, добавить новые запахи в помещение ему было под силу. И сломанный, переставший недавно кровоточить нос эльфа уловил знакомый приторный запах, коего он уже никогда не ждал почуять. А когда за дверью раздались осторожные шаги и кто-то споткнулся, чертыхнувшись сквозь зубы, сомнений у эльфа не осталось. Она пришла его добить. Она точно хочет его смерти, и пришла закончить начатое. В замке заскрипели отмычки и, спустя несколько минут возни, он был успешно вскрыт. Руид медленно отворила дверь, заглядывая внутрь, как любознательная кошка. В камере почти ничего не возможно было разглядеть из-за царившей в ней густой темноты, потому она быстро зажгла смолянистый факел, что принесла с собою. От резкого, обжигающего света, Иорвет непроизвольно зажмурился. Ее же глаза вспыхнули довольными салатовыми огоньками, когда магичка заметила эльфа, подвешенного у стены. Признаков жизни он не подавал, лишь железные цепи недовольно скрипели, поддерживая его тело. Она сделала шаг вперед, смешно сморщилась от окружающей эльфа какофонии запахов и, прижав чистый платочек к носу, подошла ближе. Оглядев эльфа с ног до головы и сделав нужные выводы, девушка облегченно выдохнула. - Не притворяйся, я знаю, что ты в сознании, чертов эльф! Как ты умудрился так все усложнить? - Разве я что-то усложнил? - хрипло спросил ее эльф, и тут же пожалел об этом, так как пересохшее горло отозвалось мучительной болью. - А ты думаешь, нет? - Девушка оглядела повнимательнее сковывающие его цепи и усмехнулась. - Теперь, для встречи с тобой мне приходится пробираться в подземелья тюрьмы словно какой-то воровке! Блуждать в темноте, выискивая твою камеру, да еще и внезапно открыть в себе умение вскрывать мешающие замки! Я такими талантами до встречи с тобой и не мечтала обладать. А теперь, когда ты решил поиграть в великого мученика, у меня прямо проснулся скрытый потенциал! Не зря говорят, с кем поведешься - так тебе и надо. Можешь смело записывать меня в ряды своих террористов! Она поднесла горящий факел поближе к его лицу и еще раз недовольно сморщилась. - Ну и отделали же они тебя, командир! Аж смотреть больно! Он было собирался ей ответить, что как раз-то ее изучающего взгляда ему и не хватало все это время, но горло никак не отпускало, сжимаясь спазмами при каждой попытке сглотнуть. Девушка это заметила, внезапно по-садистки улыбнувшись. Руид повесила коптящий факел на ближайшую стену, вставив его в специальное кольцо. Потом достала из заплечной сумки какой-то пузырек из темного стекла и, приподняв голову эльфа, влила ее содержимое ему в рот. Он почувствовал, как захлебывается этой травяной жидкостью и попытался откашляться, предчувствуя новые боли. Но боли не оказалось, и он облегченно вздохнул. Магичка же тем временем без предупреждения начала водить пальцами по его ребрам, шепча какое-то заклинание на неизвестном эльфу языке. В те моменты, когда с ее пальцев слетали маленькие искорки, что-то в его грудной клетке менялось, заставляя снова начинать спокойно дышать и ощущать тепло. - Так делать нельзя, на самом-то деле, но выбор у нас не велик, правда? - Она заглянула ему в целый глаз. - Ты уж прости меня, если что не так срастется. Ноги у тебя целы, а вот с левой рукой сам потом как-нибудь решишь, что делать. После этих слов эльф уже совершенно перестал верить в происходящее и попытался внимательнее разглядеть магичку, что пыталась за несколько минут вправить ему все сломанные ребра. В ней почти ничего не изменилось, словно не было войны и всех этих кошмаров. Словно не прошло уже больше месяца, как они не виделись. Изменилась лишь ее прическа. С правой стороны в золотых волосах теперь красовалось длинное фазанье перо, прикрепленное тремя яркими зелеными бусинами к тонкой пряди, заплетенной в косичку. - Как тебе мой военный трофей? - спросила она, заметив его взгляд. - Ничего, правда? Иорвет кивнул ей в знак согласия. Так он и знал, что его перо было у нее с самого начала. Будь у него возможность его вернуть — он непременно бы это сделал. Но сейчас у эльфа не осталось на это сил. - Зачем ты вернулась? - не ожидая от себя самого таких вопросов, прохрипел он. Но Иорвету, от чего-то, было нужно услышать ее, как всегда честный, ответ. - Я была на полпути к Шаэрраведду, как вспомнила, что кое-что забыла в этом чудном городишке. - К Шаэрраведду? - Да, - кивнула девушка, - я же говорила тебе уже, что на одну восьмую эльфка. Меня прямо тянет увидеть места, где жили мои предки. Так вот, возвращаюсь я назад, а тут прямо всемирный потоп из слез твоих подчиненных. Столько историй наслушалась про бравого командира, пока искала пути прохода к тебе в нынешнее жилище, прям мемуары пиши! Продам их Лютику по сдельной цене, авось неплохая книжонка выйдет. Ну ка, держись на ногах. С этими словами магичка приставила к ногам эльфа табурет, быстро взобралась на него и начала ковырять отмычками висячий замок на кандалах. - Зачем? - опустив голову, спросил эльф. - Что зачем? - искренне не поняла Руид, не отвлекаясь от своего дела. - Зачем тебе меня спасать? - он произнес это совсем тихо, без акцентов и эмоций. Она замолчала, продолжая старательно скрипеть отмычками, и ответила лишь после того, как кандалы внезапно раскрылись, выпуская руки эльфа на свободу. Тот повалился на грязный пол, не в силах подняться самостоятельно. Девушка помогла ему встать, с невероятной для ее комплекции силой, поднимая его на ноги, и перекинула его целую руку себе за шею. - Ты, кажется, обещался мне мстить за поруганную честь. - Руид не стала снимать со стены факел, и осторожно повела эльфа к выходу. - А отомстил пока лишь за лук. Так как же я буду теперь гордо идти вперед, не оборачиваясь, если не буду чувствовать твоего испепеляющего взгляда на своем затылке? Этого ответа оказалось ему достаточно, чтобы более о таких глупостях не спрашивать. Они оба замолчали и постепенно начали продвигаться вперед, к выходу. Ноги эльфа почти его не держали, постоянно скользя по влажному полу. Если бы не своевременная поддержка смелой магички, он бы не сделал и шага самостоятельно. Сколько им предстояло пройти, он не знал. Как и не представлял себе ее плана. Эльф просто решил довериться судьбе в этот раз, давая возможность кому-то сделать всю работу за него. Иорвет устал уже бороться и мечтал об отдыхе. Пусть это был бы даже отдых в мире мертвых душ, ему бы эльф все равно обрадовался. Тем более, эта магичка умела его удивлять, так что пусть постарается и в этот раз не оплошать. Пройдя мимо нескольких дверей по коридору, Иорвет снова почувствовал сильный сквозняк, гуляющий по полу. За поворотом показалось большое, открытое окно, через которое девушка и проникла внутрь. На улице было неожиданно светло, что не совпадало с подсчетами эльфа о времени суток. С улицы доносились крики и шум. В Вергене что-то происходило, о чем Руид пока умолчала. Что было действительно странным, так это исчезновение из тюрьмы всех охранников, что теоретически должны были неустанно следить за единственным пленным. - Как ты отвлекла внимание охраны? - не выдержав спросил эльф. Она хитро усмехнулась в ответ. - Пожааааар! - внезапно раздался истеричный крик, и шум на улице усилился. Люди начали бегать, создавая суматоху в городе, где на одной из улиц вспыхнуло пламя. Для краснолюдского города, высеченного из камня, это было не страшным бедствием, однако событием весьма редким. От того и привлекало внимание жителей, всегда любивших быть в курсе всех событий. - Пожаар, - вторила крику с улицы магичка, еще шире улыбнувшись, - нам нужно поспешить. Они все же встретили на своем пути нескольких стражей, и Руид пришлось вступить с ними в короткую схватку. Короткой она была лишь по тому, что чародейка заранее позаботилась об их безопасности, прихватив с собой пару длинных крепких лоз, что по ее велению взвились вверх из заплечной сумки, и быстро связали ничего не успевших предпринять краснолюдов. Те не кричали и не сопротивлялись, вспоминая, как стояли рядом с эльфами из отряда Иорвета на городских стенах во время битвы, и защищали спины друг друга. Такого нелюди не забывают. Не то, что люди. Выбрались они достаточно быстро, не смотря на неспособность Иорвета хоть чем-то ей помочь. В городе царила неразбериха, потому рядом с тюрьмой не было даже простых зевак. Было понятно, что Руид помогли. Причем помогли все, кто мог и как мог. Одни усыпили бдительность охраны, кто-то организовал поджег, а кому-то удалось послать стражников со стен разбираться с воцарившей в городе паникой. Так, неизвестные эльфу друзья, несогласные с решением короля, совершенно ненужного этой стране, попробовали сказать Иорвету «спасибо» и «прощай». Рядом с соседним зданием стояла навьюченная лошадь. Именно к ней Руид и подвела измученного эльфа, и помогла ему взобраться на слегка испуганное шумом животное. - Скачи быстрей, пока еще открыты главные ворота, - крикнула она ему, оглядываясь в поиске лучшего пути, чтобы и самой покинуть город незамеченной. Иорвет ухватил ее за кисть, привлекая к себе внимание. - Я не стану благодарить тебя, Руид, - он внимательно посмотрел в ее глаза, полные сейчас будоражащего волнения, - и прощаться с тобой я тоже не буду. - Да чтоб тебя, чертов эльф! - Она вырвала ладонь из его уставших рук, игриво улыбнувшись. - Прекращай все усложнять! Когда захочешь сказать мне хоть что-нибудь дельное - найдешь! А теперь, пошел! - Девушка хлопнула эльфа по пояснице, а после короткого и самодовольного: «Ой, прости, сладкий, перепутала!», ударила посильнее ладонью по крупу лошади. Так они и расстались. Гордая чародейка, не признающая власти других над собой и не сломленный эльф, вдохнувший наконец ночной воздух свободной грудью. А где-то далеко, в неизвестном Руид городе, нервно сглатывающий Геральт спешил в местный кабак, где пиво лилось рекой и лихо отплясывали местные шлюхи. Он все еще не успел полностью прийти в себя после сражения с драконом, и больная спина с вывихнутым плечом недовольно напоминали о себе при каждом шаге. Но, сейчас это было наименьшей проблемой, так как в желании подлечить свое здоровье он все же закинул себе в рот минут двадцать назад маленькие, зеленые капсулы, что дала ему Руид на прощание. Ведьмак все же поверил в целебные умения этой магички, поглядывая на счастливых людей, эльфов и краснолюдов, которые выжили лишь благодаря ее стараниям. От того, чудесные таблетки, о свойствах которых он и не догадывался, показались ему как никогда кстати. И теперь, проглотив за раз все семь маленьких шариков, он мечтал найти самую высокую стену, чтобы на нее залезть, лишь бы заглушить это чувство, заставляющее кровь приливать как к голове, так и к… хвосту! Примечания: Автор от души спешит поздравить всех прекрасных дам с прошедших праздником!! Будьте счастливы, удачливы и достигайте любых высот!! Желаю авторам всегда находить вдохновение, а читателям интереснейшие книги и рассказы!! Ну и, конечно же, всегда быть рядом со своими любимыми, ощущая их поддержку и заботу!! #ДикийМед