Кикиморы бывают разного происхождения

это младенцы, умершие некрещеными, мертворожденные, недоноски, выкидыши, уродцы без рук и без ног
дети от порочной связи с огненным змеем;
дети, проклятые своими родителями и потому похищенные или обмененные нечистой силой.
Кикиморы, как правило, поселяются в помещениях, если под ними был зарыт труп ребёнка, повешенный или неотпетый покойник, также в доме, где по какой-либо причине умерло дитя. Может быть наслана колдуном.
Кикиморы любят шутить с людьми и иногда появляются в виде покинутого на пути ребенка; подобранные и пригретые людьми, они убегают, насмеявшись над ними. Её представляли по-разному: как хозяйку избы, жену домового или лешего. Кикимора болотная или лесная обвинялась в похищении детей, вместо которых оставляла зачарованное поленце. Присутствие её в доме можно было легко определить по мокрым следам. От кикиморы можно было защититься словом молитвы, призыванием имени Божьего или же, наоборот, бранью.
Любимое занятие кикимор — тканье и пряжа. В ночь под Рождество они треплют и жгут кудель, оставленную без молитвы рассеянными пряхами на прялках[3]. Эта особенность в занятиях кикиморы роднит ей с языческой богиней Мокошью, влияние культа которой, вероятно, оставило свой след в образе этого домашнего духа. Изредка кикимору даже считали женской помощницей в выпечке хлеба, мытье посуды, по уходу за скотиной и в убаюкивании детей[4].
Считалось, что кикимору можно увидеть перед особыми событиями, значимыми для членов семьи, часто на пороге. Если она плачет или громко стучит коклюшками для кружевного плетения, это предвещает беду, если прядёт, то следовало ожидать чью-то смерть. Если вопросить кикимору, то та может ответить стуком.
Пойманную кикимору можно было превратить в человека, если выстричь на её темени волосы в виде креста. Однако навсегда останется какой-либо напоминающий о прошлом недостаток: заикание, сутулость, слабый ум.
В образе кикиморы мы имеем остаток какого-то низшего божества древних славян. Вера в них, вероятно, находится в связи с культом душ усопших предков.
Народ представляет себе кикимор в виде безобразных карликов или малюток, у которых голова с наперсток, а туловище — тонкое, как соломинка. Они обладают способностью быть невидимыми, быстро бегать и видеть на далекое расстояние, не носят ни одежды, ни обуви — это вечно юные девочки, маленькие и неугомонные. По другим описаниям, кикимора похожа на маленькую скрюченную и безобразную старушку, одетую в рваные лохмотья, смешную и неряшливую, которая боится что её унесёт ветром, а потому не покидает дом. Изредка кикимору представляли в облике мужчины. Изредка в облике девы с распущенными волосами или длинной косой, совсем неодетой или в одноцветной рубахе. Изредка — в облике замужней женщины в повойнике. Есть поверья, что кикимора показывалась похожей на собаку, свинью, утку, а также подобной зайцу, хомяку.
Аналогично домовым духам, кикиморы обычно живут за печкой, под полом, на чердаке. Могут также обитать в заброшенных строениях, во дворе, в бане, в хлеву, на гумнах, в курятнике, даже в кабаке. Днём от людей прячутся, активны ночью, порой надоедают хозяевам шумом и вознёй. В тихие ночи бывает слышно, как они подпрыгивают, прядут и сучат нитки. Могут допрясть оставленную пряжу, вот только не слева направо, а наоборот, но чаще обрывают и мусолят нити, жгут кудель, запутывают шерсть, которая была брошена без благословения. Шьют плохо, стёжки кикиморы — неравномерные, неровные: «От кикиморы рубахи не дождёшься» (русская пословица).
Появляясь в доме, кикиморы являются постоянным источником неприятностей, творят мелкие пакости: мешают спать шуршанием, воем, писком, плачем, разбивают посуду, сбрасывают одежду, загоняют по ночам лошадей, стригут перья у кур и шерсть у овец[5]:
У одного хозяина кикимора сильно мучила овец, выстригала у них шерсть, и как ни старались избавиться от нее, ничего не выходило. Тогда хозяева решили переехать в другую деревню. Надеялись, что кикимора на старом месте останется. Как вещи на подводу уложили, хозяин спрашивает: «Все взяли из дома?» А с подводы раздался тоненький голос: «Все ли вы взяли, не знаю, а я свои ножницы взяла!»
Иногда в припадке шаловливости кикиморы, подобно домовым, наваливаются на хозяев и душат их по ночам, могут дергать за волосы. Была популярна следующая быличка:
В одной избе завелась кикимора, она ходила целые ночи по полу и сильно топала ногами. Потом она стала греметь посудой и бить плошки. Хозяевам пришлось уехать из этого дома, и он остался в запустении. Через некоторое время там поселились цыгане с медведем. Кикимора, не зная, с кем связалась, набросилась на медведя, но тот сильно помял ее. Кикимора убежала из этого дома. Когда хозяева узнали, что в доме перестало «пугать», они вернулись туда. Через месяц подошла к дому кикимора в образе обычной женщины и спросила у детей: — Ушла ли от вас большая кошка? — Кошка жива и котят принесла, — ответили ей ребята. Кикимора пошла обратно, бормоча на ходу: «теперь совсем беда, зла была кошка, а с котятами к ней вообще не подступишься».
Одна из проделок кикиморы описана в романе Алексея Толстого «Хождение по мукам»:
Еще во времена Петра Первого дьячок из Троицкой церкви, что и сейчас стоит близ Троицкого моста, спускаясь с колокольни, впотьмах, увидел кикимору — худую бабу и простоволосую, — сильно испугался и затем кричал в кабаке: «Петербургу, мол, быть пусту», — за что был схвачен, пытан в Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно.
Универсальным оберегом от кикиморы считался «куриный бог» — чёрный камень величиною с гусиное яйцо и с отверстием природного происхождения, целое горлышко от разбитого кувшина или поношенный лапоть. «Куриный бог» на Вологодчине также называли «кикиморой одноглазым». 2 (15) января, в «Сильвестров день», его вешали за нитку на стене курятника, чтобы уберечь кур от домовых и кикимор.