Художник Алексей Савченко

Попросив кику приглядеть за спящей хозяйкой, Грапа с Варварой отправились к Муре. Варвара планировала вызвать ведьму на разговор, Грапа же настроилась на решительные действия и собиралась обезвредить Муру с помощью любимого веника обдерихи. Откомандированному в баньку дворовому пришлось очень постараться, чтобы заполучить почти полностью изношенный и растерявший все листья пучок из веток черной ольхи.

Маня упросила девчат взять её с собой, и теперь тихонько шла позади, стараясь не досаждать им вопросами. Охлупень крутился рядом, недовольно вздыхал, корил Маню за излишнее любопытство.

Возле дома Проскурихи дед Семён громко спорил с Матрёшей. Старушонка в зеленом - Агаповна - толклась тут же, наскакивала на деда, жужжала рассерженной пчелой. Максим в перебранку не вмешивался - с мрачным лицом сидел на ступенях и чиркал ножом по крепкой ветке, пытаясь её заострить.

- Не слушай глупых баб, Максимка! - кричал дед, отбиваясь от Агаповны кепкой. - Нельзя на беспамятного колом! Он теперя за Анжелкой охотится станет. А ты разозлишь только его, раззадоришь!

- Кол - одно из самых надёжных средств защиты! От заложного и всяких прочих упырей... - прокрутив в пальцах плетеную веревочку, Матрёша затянула на её концах по узлу и попробовала на зуб - крепкие ли получились. - Нам бы еще железяк набрать, разложить возле входа. И топор в калитку воткнуть. Для устрашения разгулявшейся нечисти...

Из-за угла дома показалась расстроенная кутя в хламиде из мешковины, в обеих руках она держала по ржавой подкове, а на шее уродливым ожерельем болталась связка красных прищепок на веревочке.

- Красное обязательно отпугнёт злую силу! А если не сработает - подключите подковы! - Матрёша велела помощнице сгрузить добытое на ступени и повернулась к старушонке. - Ну, вот и всё. Разбирайся, Агаповна. Я ещё позже к вам загляну, проверю получился ли кол. И тапочки счастливые из дома принесу. Чтобы притянули удачу. Только теперь про них вспомнила...

- Матрёшка! - дед Семён с досады сплюнул. - Не загружай мозги Агаповне! Не придёт в деревню беспамятный! Его кольцо к себе потянеть! А Анжелка небось по лесам шастаеть. Ищеть своего колдунка!

- От колдунка остался один пшик, - пробормотала Матрёша. - Но обезопаситься и от него будет нелишним. Надёжная защита никому еще не вредила. Хосе Игнасио в любой момент может подать знак, а мы будем готовы к встрече!

- Спит Онин петух давно! Двадцать-десятый сон видит! Я тольки из курятнику! Ходил проверить - все ли яйца собрали у несушек. - из пыльных кустов выкатился дворовый и, выкусив на хвосте очередной репей, помахал стоявшим у заборчика девчатам. - Решил с вами к Мурке податьси! Чтобы не вляпалиси в неприятности!

- А как же партия в лото с обдерихой? Ты же ей обещал!

- Успеетси, Варварка! Всё успеетси! Теперича главное за вами приглядеть! Пока баба Онечка отдыхает, буду заместо неё!

- Я тоже к Муре пойду! - Матрёша передала Агаповне верёвочку, пробормотав, чтобы повязала её на дверную ручку. Сама же, подхватив подол глухого и длинного коричневого платья, направилась к девчатам. Показались заляпанные засохшей грязью галоши и черные шерстяные носки, гармошкой собравшиеся на щиколотках. Дворовый в ошеломлении уставился на эти предметы одежды и икнул.

- Охохонюшки... Крепко отрикошетила по тебе побочка! Всех таракашек из головы вымела, и теперича там один сквозняк! Но ничего! Всё обязательно наладитси. Не унывай, Матрёшка!

- Не болтай глупости. С чего мне унывать? - Матрёша потуже перевязала застиранный белый платок, скрывающий розовые волосы и залезла в карман. Болтающаяся на нём снизка булавок тоненько звякнула, когда Матрёша извлекла наружу кусок поролона с торчащей из него толстой длинной иглой.

- Цыганская. Специально для Муры прихватила. Воткну ей в порожек, чтобы не смогла выйти.

- Ясно... - вздохнула Варвара. - А булавки тебе зачем в таком количестве?

- От сглаза прикрепила. У меня под пяткой еще и неразменный пятак припрятан.

- Неразменный? Откуль он у тебя? - изумился дед Семён.

- Сто лет в сундуке пролежал. Бабкина заначка.

- Одёжа тоже из сундука?

- Ага. Спасибо, что не выбросила её! Для кути вон тоже кое-что подобралось, чтобы срамотой по деревне не сверкала!

- То не срамота, то красота! - кутя подтерла глаза широким рукавом. - Матрёна Батьковна! Так нельзяяя. Станьте уже прежней! Пожалуйстааа!

- Верниси обратно, Матрёшка! Кутя дело советует. Как жи мы будем-то с тобой таковской сообщатьси? - дворовый схватился за пушистые щёки и тихо застонал.

- Как-нибудь... - хмуро оборвала его Матрёша. - Развели базар на пустом месте. Мура уже, небось, в лес утекла.

- Дома Мура. Она ж за косточку подержалась. Мало ли какая реакция от того последовать может. Ей теперь в лес лучше не соваться. А я ей еще и веником добавлю! - Грапа воинственно потрясла в воздухе облезлыми прутьями ольхи.

- Ты тольки держи их покрепче, чтобы не рассыпалиси по дорожке, - посоветовал ей дворовый и исчез. - Я на разведку, девчатки...

- Пошли уже, пошли! - засуетился дед Семён, но Грапа попросила его остаться в доме Максима.

- Приглядишь тут за всем и Агаповну поддержишь. Ей сейчас нужно крепкое мужское плечо!

- Ну, ежели крепкое... - приосанился дед. - Так и быть, подежурю! Пойду что ль, Максимке колушков настругать подмогну. А вам - удачи, бабоньки!

Дом Муры казался пустым и темным. Ни в одном из окошек не горел свет, занавески были плотно задёрнуты.

- Там она. Затихариласи тольки... - на заборчике появился дворовый. - Вы, энто. Осторожнее, девки! Положение Мурки тогось, незавидное. Может любую фортелю набезобразить!

- За собой следи, - Матрёша решительно прошла к крыльцу, девчата двинулись следом. Маню оставили за калиткой, приказав, если что-то пойдёт не так, сразу же бежать к бабе Оне.

Поплевав на кончик иглы, Матрёша воткнула её в доску над дверью.

- Открывай, Мура! Знаем, что ты внутри! Расскажи, как ты до жизни такой докатилась? Зачем устроила всем подлянку??

- Отвалите... - прошептало с той стороны почти сразу. - Оставьте меня в покое! Иначе метну в вас ведьминым огнём!

- Надо было святой водой запастись! - Матрёша быстро отступила назад. - Как я про неё не подумала??

- Обойдёмся и без воды. Я этот огонь веником поймаю и обратно отправлю!

- То дело! - одобрил появившийся на коньке крыши дворовый. - Поберегиси, Мурка. Веничек у Грапы непростой - обдерихин!

Мура промолчала, и тогда Варвара попыталась воззвать к её благоразумию.

- Зачем вы так проступили, Мура? Девчата вам ничего плохого не делали! Можно же было жить в ладу и добром соседстве?

- Колиси, Мурка! - поддержал Варвару котей. - Когда почернеть успела? На что повеласи?

- Не чернела я! - ударила по двери кулаком ведьма. - Всегда была нейтральной! А для таких на первом месте личная выгода стоит. Потом уже - всё остальное!

- Вона как запела... - дворовый спрыгнул на ступени и почесался. - Никого, значит, не жалко тебе?

- А чего жалеть? Кого жалеть? Дурочку, что под ноги попалась? Так ваша Оня её быстро выправит!

- Уже выправила! Баба Онечка мастерица!

- Ну вот. Чего тогда приперлись сюда?

- За справедливостью пришли!

- Ты мне спасибо скажи, блогеруня-неудачница! Была же посмешище-посмешищем. А моими стараниями стала человеком!

Котеич немедленно втянул голову в плечи, ожидая взрыва негодования, на всякий случай отступили от крыльца и Грапа с Варварой, но ничего не произошло. Новая Матрёша растерянно обернулась на девчат и с виноватой улыбкой лишь развела руками, словно полностью одобряла произошедшие перемены.

- Так. Ладно. - встряхнулась Грапа и прислонила к двери обдерихин веник прутьями кверху. - Иглу ты воткнула. Я веник добавила. Мурка из дома выйти не сможет.

- По окнам еще булавки понавтыкаю... - Матрёша отцепила снизку от кармана.

- Давай. Изолируем Муру на время. Пусть Оня с ней потом разбирается.

Мура возмущенно запротестовала, дверь задергалась, но не открылась.

- Посиди и подумай обо всём, нейтральная! - дворовый вывалил на ступени горсточку чего-то черного. - Кум-баенник поделилси. Как узнал - для кого, так сразу отсыпал, не пожалел.

- Что это? - Маня засмотрелась на происходящее и не заметила, как вошла во двор.

- Зола после топки. Особенная! Из шкурки змеиного царя, что я у Матрёши потырил... (отсылка к ненаписанному еще Жабью) - котей с опаской посмотрел в сторону Матрёши, но та сосредоточенно втыкала по окнам булавки и что-то шептала.

- Змеиного царя? - заинтересовалась Маня. - Расскажи!

- Это тайна! - отмахнулся дворовый. - Если Матрёшка в себя возвернётси - рискую сильно огрести!

- А если не вернётся?

- Не говори так! Дажи думать не желаю! Баба Онечка обязательно ей подмогнёт!

Маня не стала возражать, но сделала в уме пометку - выяснить про змеиного царя, чтобы потом нарисовать его. А по дороге обратно спросила у Матрёши про цыганскую иглу - откуда взялось такое странное название.

- Неужели первый раз слышишь? - подивились девчата.

- Первый. Честно-честно.

- Цыганская - потому как цыгане сделали! - проявил осведомленность кот.

- Цыгане не только кочевали и пели-плясали. - кивнула Матрёша. - Им было не чуждо и ремесло. Женщины делали простые украшения и решето. Мужчины могли и лошадей подковать. Не все, конечно. Избранные. Ковали шила, крючки, цепи... И иглы. Для хозяйственных надобностей. Отсюда название и закрепилось.

- Я думала, они только гадали...

- И гадали, конечно же. И ворожбой занимались. У них там деление какое-то мудрёное... уличные предсказательницы называются дуккереры... а самые главные - шувихани... шувани...

- Во дает Матрёшка! - восхитился дворовый. - Стольки знаний в головешке, а она на блестинки их разменяла! Тебе об энтом блог вести нужно! Просвещать народ!

- Отстань! Слышать ничего не хочу ни про какие блоги! У меня в мыслях козочку завести... а, может, и коровку...

- Кккозочку? - поперхнулся котей. - Да... прилично по тебе отрекошетило! Сможет ли баба Онечка исправить? Хотя... от молочка бы я не отказалси свеженького! Ну и от прочих вкусностёв тожи...

Возле двора Проскурихи никого не было - все попрятались внутри, уповая на защиту Матрёшиных оберегов. Девчата не стали попусту беспокоить людей, сами поспешили укрыться от нежеланных встреч с нечистью за стенами бабы Ониного дома.

Но опасались все напрасно.

Ночь перед Троицей прошла спокойно - беспамятный так и не пришёл в деревню.

Об этом рассказал дед Семён, заявившийся к девчатам вскоре после первого пения петуха.

- Зря только готовились. Не явился ваш упырь!

- Не упырь он. Беспамятный.

- Как по мне - всё едино, Оня! Кем бы не был - всё одно пакостя! Скажи лучше - как чувствуешь себя? Ожила?

- Ожила... Сейчас попробую девочке помочь...

- А как же - завтрак? - дед тоскливо оглядел пустую кухню. - Я, признаться, подголодал. И где остальные-то?

- У Матрёши все собрались. Варя рецепт новый опробывает, оладушки на картофельных хлопьях... Иди до них. А лучше - домой. Твоя-то хозяйка испереживалась наверное?

- Моя новостей ждеть, без них не накормит, - отшутился дед. - И котей у Матрёшки?

- Конечно! Без него разве обойдутся?

- А девчонка? С тобой?

- В комнате. Ждет. Я специально всех отправила. Обряд сложный. Мало ли что.

- Сложный! - испугался дед. - Так может ну его? Проживет и с меткой!

- Я попробую, но за результат не ручаюсь. Буду осторожна, Семён. Иди уже. - Оня шутливо замахнулась на него веточкой пижмы, и дед - послушался, ушёл.

Для обряда не понадобилось ни трав, ни настоев, и кике велено было ни во что не вмешиваться и не вылезать из-за печи.

Усадив Маню на стул посреди комнатушки, баба Оня поставила на пол глиняную куклёшку, которую принёс от Тоськи вазила и велела Мане её поднять.

- Обними и не выпускай. Крепко держи. Я что-то делать начну - ты не вслушивайся, не присматривайся. Закрой глаза и сиди. Старайся ни о чем не думать.

- А если вам плохо станет?

- Не твоя забота. Дёрнешься, заговоришь - результат выйдет непредсказуемый. Поняла?

- Пппоняла... - Маня прижала к себе глиняную самоделку. - Может, не надо...

- Молчи! Что смогу - сделаю. - баба Оня набросила на Маню черную шаль с вывязанными по краю крестообразными узорами и вдруг негромко запела.

Голос показался Мане искаженным. Слова - отрывистыми, непонятными. От них по позвоночнику пополз холодок и показалось, что чей-то острый ноготь прошёлся сверху вниз и обратно, залез под волосы, неприятно поскребся по коже.

Баба Оня пела все громче. Затопотала ногами, пошла крутиться вокруг стула.

И сразу больно сдавило шею. Воздух колом застрял где-то внутри.

Чьё-то мутное, размытое лицо зависло перед Маней. На лбу что-то поблёскивало ярко... какой-то знакомый знак... Мане доводилось видеть похожий... совсем недавно!.. Только где?

Горло сдавило совсем нестерпимо, Маня захрипела. Руки невольно сжали хрупкую куклёшку, послышался треск...

- Это не я!.. Я не давила!.. Не хотела!.. - запаниковала Маня, после приступа кашля.

- Не ты, деточка. Не ты. Судьба твоя руками двигала. - баба Оня со вздохом сложила шаль. - Не сами люди тебя, видать, втащили. Помог кто-то с той стороны. Держит тебя обещание. Не позволяет докончить обряд.

- Обещание? Я ничего никому не обещала!

- Не ты. Матушка твоя могла. В сложную минуту много чего человеку в голову приходит. Много чем пожертвовать он готов сгоряча... Можно всякого наговорить, не к тому обратиться от отчаяния...

- Но мама ни к кому не обращалась... - Маня запнулась. - Она мне вообще ничего не рассказывала!

- Не хотела тревожить. И сама старалась забыть.

- И что теперь? Я связана тем обещанием? Я что-то кому-то должна?

- Не думаю, что должна. Давно бы желающие за долгом объявились. Скорее цель была иной - чтобы от твоей метки начались проблемы у людей. Зло ведь любыми способами напакостить нам пытается.

- И мама это знала?? - потрясенная Маня едва смогла выговорить вопрос.

- Зачем ей знать такое. Зло накинуло личину добра. Да еще и не взяло плату. С чего ему выдавать истинные цели?

- Но метка без ведьмы не работает!

- Не работает. Уверена, что на твоем пути много раз возникали странные и опасные ситуации, но что-то тебя отводило от них. Были в вашем роду ведающие?

- Не знаю...

- Думаю, были.

- Но почему же тогда у Муры получилось??

- Судьба, знать, твоя такая, деточка. Как решит - так и будет.

- Значит... значит эта метка - навсегда?! - всхлипнула Маня, позабыв, что совсем недавно сама предлагала бабке не начинать обряд.

- Простые правила помогут тебе сберечь себя и других...

- Да я с ума сойду с этими правилами! - Маня сорвалась со стула и заметалась по комнатушке. - Как можно жить, всё время себя ограничивая? Мне что - и за руку взять никого будет нельзя??

- Лучше бы не надо...

- Но как же так?? Почему - я?? Это несправедливо!!

Баба Оня вздохнула и погладила рукой шаль. Глаза её были темны и печальны.

- И никакого, никакого способа больше нет? - Маня никак не хотела смириться с поражением. - Надо Тосю вызвать! Ту, что из зеркала!

- Не надо. Тося тебе тоже самое скажет. А способ есть... один... последний. Только выполнить его нельзя. Чтобы он сработал, у человека два имени быть должно... два имени... тогда можно попробовать...

- Это как? - не поняла Маня.

- Ты ведь рисуешь хорошо... - бабка словно ее не слышала, говорила задумчиво и отрешённо.

- Рисую. И что?

- Нарисовала бы себя. Каждую черточку перенесла на бумагу. И родинку, и шрам...

- Я нарисую! У меня и дома полно автопортретов. Прямо сейчас нарисую! - Маня бросилась к тумбочке, потянула на себя ящичек и прихватила лежащую поверху потрёпанную тетрадь. Перелистнула в поисках чистых листочков, перед глазами мелькнули коряво написанные строчки. Кажется, там было что-то вроде - «дорогой дневник» и про какие-то приметы, но Маня не пыталась вчитаться.

- Нарисуешь. - согласно кивнула баба Оня. - Только это половина дела. Главное - имя. Два имени. Мы бы твой портрет твоим настоящим именем нарекли. Маней назвали. И метку через имя в рисунок отправили. А ты бы со вторым осталась. Я бы привязала его к тебе. Имя второе и оберегом послужило бы, черноту, что метка в себе несла, не пустило обратно. Да что об этом теперь говорить...

- Скажите, а ессссли иммммя выдддумать? - от волнения Маня начала заикаться.

- Сейчас уже поздно. Ты с ним пожить должна, принять. Чтобы прикипело к тебе. Чтобы люди тебя под этим именем знали.

- Я и жила! И люди знают! По паспорту и для всех я Маня. Мария. Но у меня есть еще ник... псевдоним... Ведяна! Уже несколько лет!

- И люди тебя под этим ником знают? И называют? Так и обращаются - Ведяна? - баба Оня посветлела лицом.

- Да! Все заказчики артов пишут именно так. Для них я - Ведяна!

- Тогда рисуй, девочка! Рисуй! Вон карандашик к стене закатился, из тетрадочки выпал... возьми его скорее!

Маня послушалась. И на чистом чуть помятом тетрадном листке быстрыми росчерками начала набрасывать линии собственного лица.

Баба Оня отбросила шаль, стала ей за спину, положила руку на макушку и зашептала.

С каждым штрихом, с каждой появляющейся из-под карандаша черточкой бабкина рука становилась всё тяжелее, и Маня уже с трудом выдерживала давление. Заболела голова, сделалось жарко, Маня вспотела и тут же замерзла. А когда завершила рисунок - едва не потеряла сознание от напряжения и яркой неожиданной вспышки! Прямо перед ней в воздухе проявился и полыхнул золотым знак, тот самый, что уже приходил к ней в видениях! Рассыпавшись искрами, он сразу же пропал, но одна золотистая точечка успела упасть на Манино лицо, оставив красный след ожога. Боли Маня не ощутила, а когда баба Оня убрала с головы руку - пропала и тяжесть. Отчего-то захотелось плакать, а потом - смеяться. Маня не сразу поняла, что бабка пододвигает к ней карандаш и велит подписать рисунок.

- Напиши прежнее имя, деточка. Тсс... Молчи. Не называй его вслух. Оно теперь не твоё. Напиши - и забудь! Ты теперь Ведяна. Запомни это! И никогда больше не отзывайся на Маню.

Ведяна. Ведяна!

Значит... Это значит, что всё... получилось? - Маня хотела спросить, но губы как онемели.

Мысли беспорядочно крутились в голове. И она не сразу расслышала следующие бабкины слова:

- И еще скажу важное, деточка! Плохое теперь позади, не должно быть больше никому угрозы. Но взамен что-то точно будет. Другое. Сказала бы что - да не знаю. На всякий случай прошу - будь осторожна.
продолжение следует
#ПроСтрашное
источник