Предыдущая публикация
Жизнь по приказу.
Глава 3
- Вернулась, значит... - Митрофан сурово посмотрел на строптивую племянницу. - Что за вид у тебя?
- Дядя, я упала, - она посмотрела на своё ободранное колено. - За поездом бежала, и споткнулась.
- А зачем же ты за ним бежала? - в глазах Митрофана была тоска и безмерная печаль. У него не было даже сил повысить голос на племянницу, или, как он желал совсем недавно, розги об неё сломать.
Она, вытирая слёзы, рассказывала про Митю с Гришей, и про то, как хотела им сказать, что будет ждать. Но не успела.
- Раньше надо было думать тебе. Раньше. А ты проявила непослушание. Скажи, разве же враги мы тебе? Разве плохого я тебе когда-то желал? Не лежала бы твоя душа к парню, так разве бы посмел я тебя с ним расписать? Гляди-ка, гулящий он! Да кто из парней не гулял до свадьбы? Он бы потом и не посмел ни какую другую глянуть!
- Я учиться хотела, дядя. А вы с тётей меня не слышали!
- Для чего? Зачем?
- Как зачем? Доярки, конечно, почетный труд, но я специальность иметь хотела.
- Дети - вот бабья специальность.
- Дядя... - она смело посмотрела ему в глаза. - Мы опять возвращаемся к прежнему разговору. Ты же вроде должность такую почетную занимаешь, а всё не поймешь, что давно уж в стране женщина равна мужчине. Уже давно женщины и врачами работают, и учителями, и даже трактора водят. Как в Андреевке! А ты всё толкуешь, что бабья доля мужа с поля ждать, да детей воспитывать и приказам супруга подчиняться.
- Хватит ссориться! - вдруг прикрикнула на них Агафья. - Ты, Митрофан, и правда, слишком уж суров и строг. Давно уж прошли те времена. Сейчас никого силком замуж не заставишь идти. Ты попробовал, и вон что вышло - только в семье разлад произошел. А ты, Улька, иди в порядок себя приведи, да подсоби с обедом. Небось, сама голодная.
***
Она прожила там месяц, и уже собиралась отправляться на учебу, как вдруг ей пришло письмо от её подруги Ольги. Она писала, что собирается записываться на курсы медсестер и хочет отправиться на фронт.
- Ты чего так смотришь? - Агафья испугалась взгляда племянницы. - Не вздумай! Я твои глаза вот эти знаю. Не посмеешь!
- Тётя, а почему не посмею? Чем я хуже остальных девчат? Вот даже Настя, невеста Гришина, и та вызвалась в школу связисток. Или вот Оленька, подруга моя... Почему она может пойти на фронт, а я нет?
- Не пущу!
- А как же ты туда пойдешь? - подал голос Митрофан. - Там же по приказу надо будет жить. Служить, то есть. Там начальства много, каждому вот так не поперечишь.
- Это ведь совсем другое, - упрямо ответила Ульяна. - Не отпустите, так сбегу. Опыт уже есть. Не посадишь же ты меня на цепь, дядя.
- Тебя, пожалуй, посадишь... - пробормотал он, а Агафья заплакала.
***
Она уехала на третий день после того, как получила письмо от Ольги. Агафья плакала, не отпуская её от себя, даже Митрофан слезу проронил и украдкой перекрестил племянницу.
- Ты береги себя, дочка. А там, как вернешься, мы и развод оформим, коли захочешь.
- Не надо ничего оформлять. Коли доведется нам вернуться живыми и невредимыми, так в ногах у Митьки валяться буду, просить, чтобы простил. Женой верной ему стану.
Она пошла к станции, обернувшись и помахав рукой. Митрофан тоже собирался идти добровольцем, но начальство городское не позволило, напомнив про то, что уже ему пятьдесят скоро стукнет, а Родину защищать и молодые найдутся. А ему, то есть Митрофану, за селом глядеть надо в столь лихое время.
***
1944 год.
Руки Ульяны действовали смело и решительно. Сколько уж ран она за эти годы обработала, сколько всего ей довелось испытать. Тут у неё заныла левая рука и девушка, не обращая внимания на боль, продолжала свою работу. Она сама трижды побывала в госпиталях, последний раз месяц назад только лежала, да практически сбежала оттуда с перемотанной рукой, чтобы присоединиться к своим и мстить за товарищей, за подругу Олю, которой не стало в прошлом году весной.
- Гляди, еще одна машина, - пробормотала санитарка Анна. - Когда всё это закончится? У нас мест уже нет.
- Да, Аннушка, ни конца, ни края. Бедный наш военврач, он с ног валится. Пошли на подмогу.
Трех ребят выгрузили, у одного нога была ранена, и он пытался даже шутить, но тут его взгляд упал на медсестричку. Ульяна тоже смотрела ему в глаза и не могла произнести ни слова.
- Знакомый, что ли? - заметив их переглядки, спросила Анна.
- Знакомый, - прошептала Ульяна. - Муж мой.
- Во дела! - Анна знала историю девушки, потому подтолкнула Ульяну к Дмитрию, а сама пошла к военврачу.
- Ну вот и встретились, - произнес он, улыбаясь, но в то же время в его глазах была злость.
- Давай помогу тебе до палатки дойти, сама перевяжу тебя. Тут и без врача обойтись пока можно, - она подошла к нему и перекинула его руку через своё плечо.
- Да уж, где бы мы еще встретились, а, жена?
- Митя, мы потом с тобой поговорим. Ты помолчи пока, ладно?
***
Оказав первую помощь, Ульяна вздохнула с облегчением - всё будет в порядке, жить будет, и нога заживет. Первые часы он не желал с ней разговаривать, потом высказал ей всё, что у него было на душе, сказал ей, как смеялись над ним сельские, когда невеста перед свадьбой из-под носа сбежала.
- Я думал, что удавлю тебя своими руками. Ненавидел и любил.
- И я люблю тебя, Митя, - произнесла она, несмотря на его гнев. - Только вот вы слышать не хотели, что я не собиралась жить по приказу, по навязанному вами правилу.
- А сейчас ты не по приказу живешь? -он усмехнулся.
- Это ведь другое, верно? - тихо спросила она. - Закончится война, и коли выживу, я вернусь домой и стану для тебя хорошей женой.
- А я еще подумаю, принять ли тебя, или нет, - вредничал Дмитрий, но она сжала его повязку и тот прикрикнул от боли.
- Ты, самое главное, живым вернись, а там разберемся.
Она сама лично его выхаживала, и Митя быстро шел на поправку. Вскоре, сидя у вечернего костра, они прощались, а военврач удивленно смотрел на них.
- Ну чисто голубки. Странная у тебя любовь к мужу, товарищ Воробьева -то бегаешь от него, то наглядеться не можешь.
ЭПИЛОГ
Их судьба вновь разъединилась, но через год они оба вернулись домой. Тела в шрамах, души закаленные, но они были живы, а это самое главное. Меньше повезло Григорию, который сложил голову в бою под Сталинградом.
Сперва вернулась домой Ульяна, которую встретили дядя и тётя с большой любовью и нежностью, они оплакивали своего сына и возвращение племянницы было для них лучом радости.
А через месяц и Митя приехал. Он очень сильно изменился, но его любовь к Ульяне не угасла. Вернувшись в село, он, навестив мать, пошел в дом Митрофана.
Поздоровавшись с хозяевами, Митя посмотрел на Ульяну и произнес:
- Я за женой пришел. Собирайся, милая. Или, свадьбу играть будем?
- Думаю, она ни к чему, - Ульяна улыбнулась и пошла к комнату, чтобы собрать свои вещи.
- Да... Меняет людей война, - произнес Митрофан. - Давно я не видел свою племянницу такой покладистой.
За четыре года, что Ульяна провела на фронте, она передумала идти учиться. Там у неё накопилось немало опыта, который потом пригодился в деревне в фельдшерском пункте. Митя вновь на трактор сел. Только вот уже не смотрел ни на одну красавицу больше, после работы спешил домой, где его ждала Ульяна и их двое детей Вася и Миша, которых она ему родила.
#Хельга
источник
- Дядя, я упала, - она посмотрела на своё ободранное колено. - За поездом бежала, и споткнулась.
- А зачем же ты за ним бежала? - в глазах Митрофана была тоска и безмерная печаль. У него не было даже сил повысить голос на племянницу, или, как он желал совсем недавно, розги об неё сломать.
Она, вытирая слёзы, рассказывала про Митю с Гришей, и про то, как хотела им сказать, что будет ждать. Но не успела.
- Раньше надо было думать тебе. Раньше. А ты проявила непослушание. Скажи, разве же враги мы тебе? Разве плохого я тебе когда-то желал? Не лежала бы твоя душа к парню, так разве бы посмел я тебя с ним расписать? Гляди-ка, гулящий он! Да кто из парней не гулял до свадьбы? Он бы потом и не посмел ни какую другую глянуть!
- Я учиться хотела, дядя. А вы с тётей меня не слышали!
- Для чего? Зачем?
- Как зачем? Доярки, конечно, почетный труд, но я специальность иметь хотела.
- Дети - вот бабья специальность.
- Дядя... - она смело посмотрела ему в глаза. - Мы опять возвращаемся к прежнему разговору. Ты же вроде должность такую почетную занимаешь, а всё не поймешь, что давно уж в стране женщина равна мужчине. Уже давно женщины и врачами работают, и учителями, и даже трактора водят. Как в Андреевке! А ты всё толкуешь, что бабья доля мужа с поля ждать, да детей воспитывать и приказам супруга подчиняться.
- Хватит ссориться! - вдруг прикрикнула на них Агафья. - Ты, Митрофан, и правда, слишком уж суров и строг. Давно уж прошли те времена. Сейчас никого силком замуж не заставишь идти. Ты попробовал, и вон что вышло - только в семье разлад произошел. А ты, Улька, иди в порядок себя приведи, да подсоби с обедом. Небось, сама голодная.
***
Она прожила там месяц, и уже собиралась отправляться на учебу, как вдруг ей пришло письмо от её подруги Ольги. Она писала, что собирается записываться на курсы медсестер и хочет отправиться на фронт.
- Ты чего так смотришь? - Агафья испугалась взгляда племянницы. - Не вздумай! Я твои глаза вот эти знаю. Не посмеешь!
- Тётя, а почему не посмею? Чем я хуже остальных девчат? Вот даже Настя, невеста Гришина, и та вызвалась в школу связисток. Или вот Оленька, подруга моя... Почему она может пойти на фронт, а я нет?
- Не пущу!
- А как же ты туда пойдешь? - подал голос Митрофан. - Там же по приказу надо будет жить. Служить, то есть. Там начальства много, каждому вот так не поперечишь.
- Это ведь совсем другое, - упрямо ответила Ульяна. - Не отпустите, так сбегу. Опыт уже есть. Не посадишь же ты меня на цепь, дядя.
- Тебя, пожалуй, посадишь... - пробормотал он, а Агафья заплакала.
***
Она уехала на третий день после того, как получила письмо от Ольги. Агафья плакала, не отпуская её от себя, даже Митрофан слезу проронил и украдкой перекрестил племянницу.
- Ты береги себя, дочка. А там, как вернешься, мы и развод оформим, коли захочешь.
- Не надо ничего оформлять. Коли доведется нам вернуться живыми и невредимыми, так в ногах у Митьки валяться буду, просить, чтобы простил. Женой верной ему стану.
Она пошла к станции, обернувшись и помахав рукой. Митрофан тоже собирался идти добровольцем, но начальство городское не позволило, напомнив про то, что уже ему пятьдесят скоро стукнет, а Родину защищать и молодые найдутся. А ему, то есть Митрофану, за селом глядеть надо в столь лихое время.
***
1944 год.
Руки Ульяны действовали смело и решительно. Сколько уж ран она за эти годы обработала, сколько всего ей довелось испытать. Тут у неё заныла левая рука и девушка, не обращая внимания на боль, продолжала свою работу. Она сама трижды побывала в госпиталях, последний раз месяц назад только лежала, да практически сбежала оттуда с перемотанной рукой, чтобы присоединиться к своим и мстить за товарищей, за подругу Олю, которой не стало в прошлом году весной.
- Гляди, еще одна машина, - пробормотала санитарка Анна. - Когда всё это закончится? У нас мест уже нет.
- Да, Аннушка, ни конца, ни края. Бедный наш военврач, он с ног валится. Пошли на подмогу.
Трех ребят выгрузили, у одного нога была ранена, и он пытался даже шутить, но тут его взгляд упал на медсестричку. Ульяна тоже смотрела ему в глаза и не могла произнести ни слова.
- Знакомый, что ли? - заметив их переглядки, спросила Анна.
- Знакомый, - прошептала Ульяна. - Муж мой.
- Во дела! - Анна знала историю девушки, потому подтолкнула Ульяну к Дмитрию, а сама пошла к военврачу.
- Ну вот и встретились, - произнес он, улыбаясь, но в то же время в его глазах была злость.
- Давай помогу тебе до палатки дойти, сама перевяжу тебя. Тут и без врача обойтись пока можно, - она подошла к нему и перекинула его руку через своё плечо.
- Да уж, где бы мы еще встретились, а, жена?
- Митя, мы потом с тобой поговорим. Ты помолчи пока, ладно?
***
Оказав первую помощь, Ульяна вздохнула с облегчением - всё будет в порядке, жить будет, и нога заживет. Первые часы он не желал с ней разговаривать, потом высказал ей всё, что у него было на душе, сказал ей, как смеялись над ним сельские, когда невеста перед свадьбой из-под носа сбежала.
- Я думал, что удавлю тебя своими руками. Ненавидел и любил.
- И я люблю тебя, Митя, - произнесла она, несмотря на его гнев. - Только вот вы слышать не хотели, что я не собиралась жить по приказу, по навязанному вами правилу.
- А сейчас ты не по приказу живешь? -он усмехнулся.
- Это ведь другое, верно? - тихо спросила она. - Закончится война, и коли выживу, я вернусь домой и стану для тебя хорошей женой.
- А я еще подумаю, принять ли тебя, или нет, - вредничал Дмитрий, но она сжала его повязку и тот прикрикнул от боли.
- Ты, самое главное, живым вернись, а там разберемся.
Она сама лично его выхаживала, и Митя быстро шел на поправку. Вскоре, сидя у вечернего костра, они прощались, а военврач удивленно смотрел на них.
- Ну чисто голубки. Странная у тебя любовь к мужу, товарищ Воробьева -то бегаешь от него, то наглядеться не можешь.
ЭПИЛОГ
Их судьба вновь разъединилась, но через год они оба вернулись домой. Тела в шрамах, души закаленные, но они были живы, а это самое главное. Меньше повезло Григорию, который сложил голову в бою под Сталинградом.
Сперва вернулась домой Ульяна, которую встретили дядя и тётя с большой любовью и нежностью, они оплакивали своего сына и возвращение племянницы было для них лучом радости.
А через месяц и Митя приехал. Он очень сильно изменился, но его любовь к Ульяне не угасла. Вернувшись в село, он, навестив мать, пошел в дом Митрофана.
Поздоровавшись с хозяевами, Митя посмотрел на Ульяну и произнес:
- Я за женой пришел. Собирайся, милая. Или, свадьбу играть будем?
- Думаю, она ни к чему, - Ульяна улыбнулась и пошла к комнату, чтобы собрать свои вещи.
- Да... Меняет людей война, - произнес Митрофан. - Давно я не видел свою племянницу такой покладистой.
За четыре года, что Ульяна провела на фронте, она передумала идти учиться. Там у неё накопилось немало опыта, который потом пригодился в деревне в фельдшерском пункте. Митя вновь на трактор сел. Только вот уже не смотрел ни на одну красавицу больше, после работы спешил домой, где его ждала Ульяна и их двое детей Вася и Миша, которых она ему родила.
#Хельга
источник
Следующая публикация
Комментарии 3