Легко ли быть ведьмой 7

Лариса Малмыгина
ГЛАВА 7
ПОИГРАЛИ.
В воскресенье я весь день отдыхала. Никогда не думала, что можно назвать отдыхом торчание на кухне. Но, со мной находились дети, и они были живы - здоровы.
Я радовалась тому, что помогла несчастной трижды вдове, хотя получила нагоняй от бабули. Она пригрозила приехать по мою душу вечером с ночевкой.
Улучив минуту, я позвонила бывшей больной, а когда услышала веселый голос Елены Юрьевны, вздохнула с облегчением.
Мир казался добрым и ласковым, я не вспоминала о Виталии и его ведьме – сожительнице, я не думала, что завтра предстоит неприятная работа в чужой квартире.
А вечером мы с детьми смотрели любимый их фильм «Бетховен».
Когда я легла спать, неожиданно захотелось себя пожалеть. Еще бы, одна в таком молодом возрасте. Пашу, как папа Карло, кручусь, постоянно рискую. А что если так будет всю оставшуюся жизнь? Смогу ли я выйти замуж за какого-нибудь пациента с его рваной аурой? Вряд ли. Мужчина должен быть уверенным в себе, чтобы на него опереться, а я вижу все нездоровые духовные внутренности потенциальных кавалеров.
Хорошо, если духовные, а не бездушие и желание потреблять только материальные блага. У таких субъектов унылая серая аура. А в глазах деньги. Ну не деньги, конечно, а алчный красный юркий огонек.
Проснулась я неожиданно для себя. Обычно нежусь в постели, пока не встанут дети, а тут вскочила чуть свет и побежала на кухню готовить завтрак. После того, как нажарила блинов, встали дети.
- Доброе утро! – улыбнулась я и вспомнила, что нужно срочно покидать самых любимых на свете людей.
Любила ли я сейчас Виталия? Не знаю. После того, как он ушел, бабуля прочитала заговор на остуду, возможно, этот заговор и поддержал меня в трудный момент.
Смогу ли я простить неверного мужа, если придет? Неприятно заныло под ложечкой, когда я вспомнила, что его так называемая гражданская жена – черная ведьма. Не придет. Дети останутся без отца, а Назаренко, став Тумановой, нарожает Виталику черных душой отпрысков. Я же получу развод и вернусь к своей девичьей фамилии – Елисеева.
Елисеева так Елисеева! Я широко улыбнулась и налила детям чаю.
К одиннадцати я была у Елены. Она встретила меня, как близкую и любимую родственницу.
Походив по трем комнатам элитного дома, я еще раз убедилась, что люди, не разбирающиеся в магии, совершенно беспомощны в материальной жизни.
На журнальном столике в хрустальной вазе торчал сухой камыш, на стене повисли картины с зимними и осенними пейзажами, а над кроватью на мир уныло взирала старая, черно-белая фотография мужчины и женщины. Я вгляделась в нее, от портрета веяло смертью.
А самое страшное ожидало на кухне. Репродукция «Мона Лиза» хищно скалилась, наблюдая за столом, где люди принимали пищу.
- Вы хоть знаете, что эта мадам с мужскими глазами убивает хозяев квартиры? – не выдержав, закричала я, - она включена в список десяти самых смертоносных картин!
Елена Юрьевна вздрогнула.
Но, я не могла больше сдерживаться:
- Фото мертвецов над кроватью сосет из вас жизненные силы, сухой камыш и картины с умирающей природой делают то же самое! Немедленно уберите их!
- Куда? – женщина покрылась пятнами.
- Фото в комод, остальное на свалку.
- И «Джоконду» тоже? – икнула Елена.
- И ее туда же! – негодовала я.
- Хорошо, - пациентка бросилась выполнять мои указания, а я зажгла свечу и, радуясь тому, что в квартире только три комнаты, коридор и санузел, стала обводить ею углы, читая над каждым по три раза «Отче наш».
- Горим? – прибежала из спальной с портретом в руках хозяйка дома.
В воздухе летали черные ошметки черной энергии. Бабуля говорила, что это сжигаются нечистые силы, но я по неопытности в это не верила.
А ведь я рисковала. Как всегда.
Отодвинув диван, я увидела за ним толстый слой пыли. За креслом меня ожидало подобное.
- Елена Юрьевна, - отвлеклась я от работы, - подойдите сюда!
Она появилась с репродукцией в руках.
- Сор от слова ссора, понимаете меня? Вы часто ссорились с мужем? – я хмурилась.
Женщина кивнула, перевела взгляд на пыль и все поняла.
- Вот и хорошо, - улыбнулась я. - С сегодняшнего дня вы будете выздоравливать.
***
Думала, что прием пройдет спокойно, покажу, как латать ауры, продиагностирую и пойду домой.
Но не тут-то было. Когда все пациенты разошлись, в комнату ворвался мужчина лет сорока.
- Мы не работаем, - преградила ему дорогу Мила.
- У меня дело, не терпящее отлагательства! – мужчина нервничал. – Я Игорь Борисович Веретенников.
- Садитесь, - устало произнесла я и позвонила маме, чтобы она задержалась. – Что случилось?
А сама уже видела, как попадает под колеса темно-синего «Пежо» восьмилетняя девочка.
Ясновидение развивалось во мне семимильными шагами видимо потому, что я переступила запретную для человека черту.
- Надя моя погибла, - заплакал Игорь Борисович.
Я впервые в жизни оторопело наблюдала, как плачет мужчина.
- А теперь пятилетняя Оля тяжело заболела. Врачи правильного диагноза поставить не могут, плечами пожимают, а старая соседка говорит, что дочка не выживет. Помогите, никаких денег не пожалею!
- Вы на машине? – вздохнула я и подумала о том, что мне срочно нужна помощь бабушки.
Наказав Милке прибраться, я села с Веретенниковым в « Фольксваген» и помчалась в сторону больницы.
Доехали мы быстро. Как ни странно, несмотря на позднее время, нас пропустили к девочке в палату.
-Брат - заведующий отделением, - объяснил ситуацию Игорь.
Девочка лежала в отдельной палате, возле нее сидела девушка.
Над девочкой летала дымка смерти.
- Мама Оленьки Алла, - подала руку молодая женщина и уступила мне стул.
- Рассказывайте все по порядку, - приказала я.
- С нами живет моя бабушка, - начала сквозь слезы Алла. – У нее на шифоньере лежит «смертное». Ну, вы меня понимаете, приготовленное на смерть. Когда никого не было, Наденька стащила чемодан с этими ненавистными тряпками и предложила Оленьке поиграть в покойников. Надели они на себя кто что захотел и легли на кровать. Когда я пришла с работы, они так и лежали. Отругала их, конечно, сняли они все, затолкала я «смертное» назад.
- Понятно, - мне стало нехорошо.
- А неделю назад Наденьку сбил пьяный водитель, когда она с бабушкой шла из школы. Причем странно сбил. Наденька вырвалась из рук и рванулась под колеса. После похорон старшенькой внезапно заболела младшая. У нее поднялась высокая температура, стало рвать.
- Вот, лежим под капельницей, - молодая женщина зарыдала.
- У вас в доме есть животные? – поинтересовалась я и отодвинулась от несчастной матери.
Горе заразно.
- Кошка Феня, - вставил свое слово Игорь.
- Вы ее удаляли из квартиры во время похорон? – заранее зная ответ, осведомилась я.
- Нет, - удивился Веретенников.
- И она сидела под гробом, - вздохнула я.
- Откуда вы знаете? – удивилась Алла и взглянула на мужа.
- А полы после того, как вынесли гроб, кто мыл? – спросила я и увидела пожилую женщину с шваброй в руках.
- Мама, - пожал плечами Олин отец.
- Родной человек не должен убираться после выноса тела, - покачала головой я,
- А животных нужно изолировать от отрицательной энергетики. Теперь надо лечить еще и вашу Феню. Но, я не лечу никого!
- Пожалуйста, помогите, - рухнула на колени Алла. – Все, что у нас есть, отдадим, только верните дочь!
- Она проживет еще три дня, - холодно произнесла я, хотя все во мне рыдало горькими слезами. – А я должна подумать. Завтра приезжайте за мной в офис к двенадцати дня.
Надо было срочно проконсультироваться у бабули, как помочь попавшим в беду людям, не притягивая к себе мертвую энергетику.
ГЛАВА 8
ЛЮБЯЩАЯ КОШКА
Бабуля приехала к десяти вечера, когда я уже уложила детей спать.
- И ты согласилась лечить девочку? – сдвинув брови к переносице, сурово спросила она.
- Я ничего им не обещала, - всхлипнула я. – А ведь это последний ребенок Веретенниковых -старшенькая погибла под колесами автомобиля!
- Мне тоже их жалко, - покачала головой бабуля. – Говоришь, девочке осталось жить три дня? Успеем.
Я обняла старую женщину и поцеловала в щеку.
Я знала, что мамина мама только притворяется сухой и сердитой, а на самом деле очень добрая. Ведьмам нельзя принимать близко к сердцу страдания больных, иначе они быстро утратят силу. Если вы увидите, что экстрасенс вас жалеет, это, скорее всего, шарлатан.
Попив чаю, мы улеглись спать на одну кровать, чего я категорически никому не советую делать, так как старики, как вампиры, сосут энергию. Но, бабуля сама могла подзарядить кого угодно, а потому я обняла ее, и она погладила меня, как маленькую по голове.
- Хочешь, я поведаю, почему умер Василий Макарович Шукшин? - спросила она, заранее зная мой ответ.
- Конечно, - я уютно устроилась в постели, предвкушая ее рассказ.
- В фильме «Калина красная» он убедительно сыграл роль умершего человека. Миллионы людей плакали, потому что он всех убедил своей игрой. Спустя совсем немного времени он преставился. А Нонна Мордюкова… помнишь, как в фильме «Русское поле» она плакала над гробом сына?
Я не помнила, но кивнула.
- Она потеряла своего единственного ребенка на самом деле. Какой Владимир Тихонов красивый был! – бабушка цокнула языком. – Еще пример: Виктор Цой «умер» в фильме «Игла» от удара ножом, а затем погибель нашла его на обочине пустынного шоссе. И таких случаев немало. Нельзя играть в смерть.
- Но, я знаю многих актеров, которые не преставились после таких ролей, - мне стало не по себе.
- У всех разная энергетика и если она слабая, то конец неизбежен. У детей она слабая, поэтому Надя погибла.
- Почему она бросилась под колеса автомобиля? – я вернулась к тому, что меня ввело в заблуждение.
- Неизбежность толкнула ее к этому, - вздохнула бабушка. – Знаю женщину, царствие ей Небесное, которая преставилась из-за того, что подарила своей сестре надеванную ночную рубашку, а та нарядила в нее почившую свекровь. Живая энергия встретилась с мертвой, и мертвая победила. Кстати, после посещения кладбища и проведения ритуала ты подцепила на себя сатанинскую заразу. Завтра будем лечиться.
- Завтра мне надо ехать в больницу к Оле, - вздохнула я. - иначе скоро луна расти начнет.
- Хорошо, полечимся послезавтра. И что ты будешь делать, когда приедешь к умирающей девочке? – я почувствовала, что бабуля улыбается.
- Ты меня научишь, что делать, - в ответ улыбнулась я. – А потом будем смывать все грехи зараз. Семь бед – один ответ.
- Внучка из меня веревки вьет, - незлобно проворчала мамина мама. – Слушай. Заговор этот очень древний и очень сильный. Он был известен еще бродячим актерам.
***
К двенадцати часам за мной заехал Игорь, и мы помчались в больницу.
Алла встретила нас слезами.
- Умирает моя девочка, - прошептала она. Глаза ее смотрели сквозь меня.
- Уходите оба, - приказала я, а когда дверь за ними закрылась, подняла руки над головой Оли:
- Не уставай, не предавай, не бросай,
Ангел хранитель рабы Божьей Ольги,
От бед и горести ее избавь,
Утром рано, средь бела дня,
По всем суткам-суточным,
Вкривь и вкось лицедея,
Не брось шутки шуточным.
Заслони ее, ангел рабы Божьей Ольги,
На сцене, на арене,
Вверху, внизу,
В огне, в воде,
В гробу, на кресте,
Явь от игры отдели,
От наказания всякого освободи,
Ибо есть ремесло ее таково.
Ключ, замок, язык.
Аминь!
- Вы упоминали каких то лицедеев, - выглянул из двери ничего не понимающий Веретенников.
- Так ваши девочки и были лицедеями, когда играли роль покойников, - нахмурилась я. – Нельзя подслушивать, когда маг работает.
- Простите нас, - ввалилась в палату Алла.
- Семь дней надо читать этот заговор, - грубо оборвала ее я. – Приезжайте за мной к десяти утра. Девочка будет жить.
- Спасибо, - упала мне в ноги молодая женщина. – В случае выздоровления дочки мы все-все вам отдадим, как обещали.
- Все мне не надо, заплатите, сколько можете оторвать от себя без ущерба для семьи. И ни на рубль больше, иначе отнимете у меня мой дар. Вы хотите этого?
Я хитрила, но чужого горя я не хотела, потому что оно могло стать моим.
Вдруг мы услышали слабый голосок умирающей. Она открыла глаза.
На следующий день Оле полегчало, она стала улыбаться. А когда я приехала после сеанса домой, бабуля насильно усадила меня на стул, чтобы начать ритуал лечения. После него, расслабленная, я позвонила Милке и попросила сообщить больным, что экстрасенс сегодня не приедет. Срочное дело. И раскидать их по следующим приемам.
- Так возмущаться же будут! - растерялась подруга.
- Злых не лечу, - отрезала я, - а добрые поймут. Я тоже человек.
- Какая ты категоричная стала, - улыбнулась подошедшая незаметно бабуля. – И правильно, по- другому скоро выдохнешься.
- Если хочешь, квартиру, где родственница вымыла полы после выноса гроба, я могу взять на себя, а также неразумное животное, лежавшее под домовиной, - предложила мамина мама.
Я не хотела, я решила овладеть бабулиными знаниями. А потому, подумав, отменила еще один прием, чем несказанно расстроила прагматичную Милку.
***
На следующий день после больницы меня отвезли в элитное жилище Веретенниковых.
Красиво обставленная четырехкомнатная квартира встретила меня настороженно. А когда я достала свечи, ощутила неприязнь, исходящую из углов. Как сказала бы бабушка, это бесы почувствовали погибель.
Из кухни не спеша вышла черно-белая кошка. Увидев меня, она выгнула спину и зашипела.
- Уймись, Феня, - бросилась к ней Алла, схватила на руки животное и выбежала в коридор.
Игорь последовал за женой.
Я зажгла свечу и, начиная обход дома, стала читать заговор:
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Один преставился, другой зародился.
Один отпет, а другой укрепился.
Укрепи, Господи, спаси, сохрани и оборони
Своих рабов (я назвала имена Веретенниковых) от смерти ранней,
От беды напрасной.
Горе, беда, откачнись от меня,
От рабов Божиих (снова имена).
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Темные тени заметались в душном замкнутом пространстве, стало не по себе. Я вспомнила бабулю с ее предложением выполнить эту неприятную работу за меня и пожалела, что не согласилась. Через полчаса мое испытание на бесстрашие подошло к концу.
Устало опустившись на диван, я услышала крик из коридора. Выйти, посмотреть, что случилось, сил не было.
Прозвучал топот ног, затем все стихло.
Я потянулась и зевнула. Глаза слипались. От недостатка энергии, сказала бы бабуля.
- Феня разбилась, - влетела в квартиру заплаканная Алла с мертвой животинкой в руках. – Странно, ведь кошки всегда приземляются на лапы!
- Выпрыгнула из коридорного окна, - я уже все знала и понимала. – Ее убили сущности, поселившиеся в теле. А еще она не захотела приносить вам страдания и пожертвовала своей жизнью ради спасения Оли.
- Беднаяааааа, - зарыдала хозяйка дома.
- Купите свечи в церкви, - бросила я подоспевшему Игорю, - и каждый день зажигая их, обходите квартиру, читая по три раза в каждом углу "Отче наш". Это надо делать пока не сядет солнце.
- Сколько нам проводить этот ритуал? - внезапно перестала рыдать молодая женщина.
- Неделю, - улыбнулась я.
Поднявшись, я вызвала такси.
Больше мне в этом доме делать было нечего.
ГЛАВА 9
СОЮЗНИЦЫ
Оля выздоровела, Веретенниковы заплатили мне полмиллиона. Сколько я не отказывалась, они настояли на том, чтобы спасительница их дочери деньги взяла. Я поделилась с ликующей Милкой и родителями. Бабуля от щедрот моих отказалась, сказав, что жертвует свою долю правнукам.
А на следующий день после окончания лечения Оли ко мне заявилась странная особа с черной дырой в ауре. Женщина средних лет, наверное, красивая, но почему-то неприятная мне, уселась, положив ногу на ногу.
- Поставьте колени параллельно, - распорядилась я, - и говорите, что случилось.
- Карина Валерьевна Короткова, - представилась особа, - на меня наслали смертельную порчу.
Я внимательнее вгляделась в ее биополе. Дама сказала правду.
- Не снимаю смертельной порчи, - покачала головой я. – Кто вас сурочил?
- Как? – ахнула женщина. – Я умираю!
- Кто вас сурочил? – повторила я.
- Черная колдунья госпожа Ольга, - зарыдала женщина. – Мне соперница сказала, что ходила к ней.
- Остановимся на сопернице, - холодно произнесла я.
Пациентку было не жалко. Почему?
- Мы любим друг друга! – продолжала рыдать Карина.
- Кто «мы»? – у меня перед глазами уже летали яркие цветные картинки.
Благообразная женщина по имени Екатерина со скорбными глазами сидит перед Ольгой Назаренко и просит ее спасти. У женщины трое детей, а муж загулял и решил с ней развестись.
Он загулял с Коротковой. Той самой, которая сейчас ревет в моем кабинете.
- Я не смогу прокормить ребят, - плачет несчастная и утирает глаза носовым платочком.
Ольга щурится и раскладывает карты Таро.
Я вздрогнула.
- Нельзя обездоливать детей, - я еще витала в облаках.
- У них есть мать! – взвизгнула дама.
- Уходите, - глухо произнесла я, а сама подумала, что даже если и смогла, не стала бы помогать разлучнице.
- Нет! – заорала посетительница. – Не уйду! Вы должны помочь мне! Предлагаю любые деньги!
- Я никому ничего не должна, - голос мой задрожал от возмущения. – И деньги мне ваши не нужны. Вы воровка, мадам, так как обокрали семью.
В комнату забежала Людмилка и с изумлением посмотрела на хлюпающую носом пациентку.
- Помогите! – упала на колени Короткова, но я встала и ушла на кухню. В коридоре роптали люди, которые пришли ко мне со своей болью.
Закрыв дверь, я налила себе кофе и задумалась. Смогла бы я, если бы была черной ведьмой, сделать подобное?
Я отхлебнула глоток горячего напитка и подошла к окну. Возле подъезда толпился народ. Он толпился по мою душу.
- Она ушла, - заглянула на кухню Милка. – Надо срочно арендовать офис в ближайшем бизнес-центре с охраной, иначе тебя раздерут на кусочки.
- А как бы ты отнеслась к просьбе Коротковой? – перебила подругу я.
- Мне жалко ее, - вздохнула Людмила.
- А жену, оставшуюся без мужа с тремя детьми?
Мила задумалась.
- А вот этой женщине я бы с удовольствием помогла, - у меня в азарте загорелись глаза. – Где она живет, интересно?
- Короткова еще не ушла, стоит в подъезде и ревет, - осветилась улыбкой Милочка. Она умела освещаться улыбками, показывая ровные, ослепительной белизны, зубы.
- Спроси у нее адрес брошенной жены, - проронила. – И скажи, пока не откажется от того, что ей не принадлежит, проблемы ее не кончатся.
- А если откажется? – с надеждой поинтересовалась подруга.
- Там посмотрим, - ответила я, - посоветуюсь с Лилией Васильевной.
Я впервые назвала бабулю по имени-отчеству.
На следующее утро мы с Людочкой выехали по указанному адресу. Дверь нам открыла бледная сорокалетняя женщина.
- Помощь на дому, - сострила Милка, отстраняя хозяйку квартиры, которая безвольно отступила назад.
- Итак: вы с помощью госпожи Ольги наслали смертную порчу на разлучницу, - усаживаясь в кресло, утвердительно произнесла я.
А сама подумала, что мне везет с элитными домами. Уже третий раз я оказываюсь в гостях у богатеньких, которые, как и простые люди, тоже плачут.
- Мы скоро съедем отсюда, - вздрогнула дама и представилась, - Екатерина.
- Почему? – влезла Милка.
- Муж квартиру разменивает на две двушки. Так настояла его пассия. А вы кто? - красные пятна обозначились на лице несчастной.
- Экстрасенс, у которого вчера была Карина Короткова, - произнесла я.
Женщина отшатнулась.
- Не бойтесь, - успокоила Катю торжествующая Людмилка. – Госпожа Вероника вам поможет. А вот эту мразь она выгнала из кабинета.
- Поможет уйти на тот свет? – с горечью усмехнулась хозяйка дома.
- Вернуть мужа! – вспыхнула подруга.
А я пожалела, что взяла Милку с собой. Да и какая я госпожа? Хотя, в их магическом мире так заведено.
Катерина заметно ожила.
- Вы обратились за помощью к черной ведьме, а это грех, - для вида нахмурилась я. – Если кто снимет с Коротковой порчу, она рикошетом вернется к вам и поразит вас насмерть. Но, я вас понимаю, у вас дети.
Еще бы не понимать, сама нахожусь в этой же шкуре! Только мне намного тяжелее – моя разлучница – черная ведьма, тягаться с которой я никогда не буду.
Женщина молчала, но я чувствовала, как тесно мыслям в ее голове.
- Впрочем, хотите ли вы помощи? – мягко поинтересовалась я.
- Хочу, - выдохнула Катерина.
- В таком случае сначала прочитайте заговор на разлад. Возьмите бумагу и карандаш, чтобы записать.
Несчастная кинулась к компу, включила его и приготовилась печатать.
С каким удовольствием я надиктовывала ей текст рассорки, думая о ненавистной
Назаренко!
- Разлад делайте на убывающей луне. А на нарастающей положите фото мужа под правую голую пятку и прочтите это. После чего портрет уберите в надежное место, чтобы его никто не видел. Чем дольше он пробудет там, тем лучше.
Изящные руки женщины легко летали над клавиатурой.
- А еще есть приворот на утреннюю и вечернюю зарю. Их вы будете произносить после ритуала на фото.
Я надиктовала и эти заговоры.
Напечатав, Катерина подняла на меня глаза, и я в них увидела надежду.
А вечером позвонила Назаренко.
- Ты стала моей союзницей? – хрипло рассмеялась она. – Хочешь, я за это верну тебе мужа?
- Надоел? – обмерла я.
- У меня другой появился, - Ольга вздохнула. – Такова селяви. А ты молодец, не стала лезть в бутылку. Награждаю тебя за терпение.
- Чем? – я прислушивалась к своим ощущениям и не понимала себя.
- Не чем, а кем, - хихикнула черная колдунья. – Виталий твой – тряпка. Делай отсушку и забирай.
Хотела ли я забрать назад супруга, я не знала. Но, я вспомнила о детях.
- Не хочешь? – удивилась Назаренко. – Так я его живо пристрою к какой-нибудь вдовушке.
Я снова подумала об Олесе и Анжеле, вспомнила о нашей с Виталием первой встрече и тяжело села в кресло.
Краем глаза увидела, как подбежал обеспокоенный сын. За ним прискакала на скакалке дочка.
- Рассорку делай сама, - устало проговорила я, – у тебя лучше получится.
- Договорились, - хмыкнула Ольга и отсоединилась.
Обняв детей, я заплакала.
- Что с тобой, мам? – обеспокоился Олесь, а Анжела захлюпала носом.
- Хотите, чтобы папа вернулся? - сквозь слезы проговорила я.
- Хотим! – закричала детвора дуэтом.
Этого мне было достаточно.
И я по мобильнику попросила бабулю приехать.
Отправив ей такси, я накрыла на стол и поставила на него бутылку белого сухого вина.
Через час мамина мама была у меня, а еще через полчаса мы пили вино и беседовали.
- Не хочу бросать работу, - разоткровенничалась я, – только сейчас я почувствовала себя самостоятельным человеком. К тому же, я буду лишена общения с тобой.
- А мы станем секретничать на кухне, - погладила меня по голове бабушка. – Детям нужен отец.
- Кажется, я разлюбила его, - выдохнула я и закашлялась.
На меня удивленно смотрели глаза малышей.
- Идите в детскую, - заторопила их бабуля.
Ребята повиновались.
- Не мне тебе говорить, что любовь можно восстановить при помощи колдовства, - Лилия Васильевна улыбалась. – все будет хорошо.
- А как же быть с памятью и разочарованием? – заплакала я.
- Он не изменял тебе, - обняла меня бабуля – Его приворожили. Есть разница.
Весь следующий день я была невнимательна, ауры пришедших людей видела плохо, но Милка вышла из положения. Она отпечатала и размножила советы по восстановлению биополя.
- Скоро ты будешь меня заменять, - после приема рассмеялась я. – Остается только научиться ясновидению.
- Самая малость! – расхохоталась подруга. А потом быстро посерьезнела и положила руку на мой лоб. – Горишь?
Я горела. Я чувствовала, как неуютно Виталию, как он сомневается, идти домой или нет.
Я видела Назаренко. Она что-то объясняла моему бывшему и размахивала руками. А потом ее глаза с беспросветными зрачками остановились на мне. Я вздрогнула и постаралась абстрагироваться.
- Пойдем домой, - потянула меня за рукав Мила. – И под окнами народ рассосался. А завтра мы направим свои стопы в новый бизнес-центр. Я договорилась об аренде офиса.
Вечером в дверь неуверенно поскреблись. Открывать не хотелось.
- Мама, - кто-то пришел, - подлетела ко мне Анжела.
- Папа пришел, - вздохнула я.
- Папа! – обрадовалась дочка и помчалась оповестить об этом брата.
В коридоре стоял Виталий и переминался с ноги на ногу.
- Как же ты долго был в командировке! - бросился к нему Олесь. Прислонившись к стене, Анжела ждала своей очереди.
Я тоже ждала. Ждала объяснений и извинений. Потискав детей, Виталий разулся и, пряча глаза, прошел в спальню.
Я развернулась и удалилась на кухню, чтобы за чашкой кофе обдумать происходящее.
Продолжение следует
© Copyright: #ЛарисаМалмыгина, 2015
Свидетельство о публикации №215030700563