Предыдущая публикация
— В церкви той бесов из людей изгоняли, — сказала внуку Агафья Тимофеевна, — там вообще много чего страшного и странного происходило...
— В церкви той бесов из людей изгоняли, — сказала внуку Агафья Тимофеевна, — там вообще много чего страшного и странного происходило! Люди гибли, пожары случались. До сих пор там по ночам огоньки в окнах мелькают и души неуспокоенных бродят. Развалины те даже местные стороной обходят. Даже не думай туда ходить! Понял? Хочешь, чтобы тебя призрак куда-нибудь утащил?
***
Димка вернулся со школы, скинул обувь и собирался уже отправиться в свою комнату, как неожиданно услышал голос отца — родитель явно был чем-то недоволен. Мальчишка прислушался.
— Катя, четыре тройки. Годовых! Совсем он от рук отбился. Какой может быть ему отдых? С нами он не едет. И точка!
Димка пригорюнился. Классная руководительница, жаба бессовестная, всё уже угрозу свою в жизнь притворила — позвонила и отцу нажаловалась. А что он, Димка, плохого сделал? Ну раз он не понимает эту алгебру и геометрию! Физичка специально троек поставила, потому что она его недолюбливает. А химия… Вообще тёмный лес.
— Витя, ну чего ты так сразу? — мама разговаривала, как всегда, спокойно, — можно подумать, ты в седьмом классе тройки не получал! Исправит. Вернёмся из отпуска и наймём ему репетитора, все предметы подтянем. Ну нельзя ребёнка поездки лишать! Он так он ждал, море мечтал посмотреть.
— Да мало ли что он там мечтал, — отрезал отец, — дома останется, к моей матери в деревню поедет. Вот там и учёбу подтянет и трудиться научится. Совсем уже обнаглел, репетиторов ему ещё нанимай! Мы в своё время сами хвосты подтягивали, за нами никто не бегал.
Димка, услышав «приговор», почувствовал, как в груди поднимается волна обиды и злости. Деревня! К бабке Агафье? Да он лучше дома один останется, чем туда поедет. Бабка целыми днями ворчит, заставляет копаться в огороде и слушать ее бесконечные рассказы про колхозные времена. Ни телевизора, ни компьютера, ни друзей. Одна тоска зеленая.
Он неслышно проскользнул в свою комнату и захлопнул дверь. Скинул рюкзак на пол, рухнул на кровать и уставился в потолок. Море! Он так мечтал о море! Представлял, как будет плавать, нырять, строить замки из песка, ловить крабов. А теперь все это рухнуло, как карточный домик. Вместо лазурных волн его ждет бабкин огород и бесконечные грядки с морковкой и свеклой.
В голове зароились обидные слова. «От рук отбился», «обнаглел». Да что они понимают? Он же не специально эти тройки получает. Просто ему трудно. Может быть, ему нужно больше времени, чтобы понять сложные формулы и правила? Может быть, ему нужен другой учитель, который сможет объяснить все попроще и понятнее?
Но родители, кажется, не хотят его слушать. Вернее, отец не желает. Он сразу решил наказать, лишить его долгожданного отдыха. Как будто поездка на море — это какая-то награда, которую нужно заслужить пятерками. А он что, не человек? У него нет права на ошибку?
Димка сжал кулаки. Нет, он так просто не сдастся. Он обязательно поговорит с родителями, объяснит им, как он себя чувствует. Может быть, они его поймут и передумают. А если нет… тогда он что-нибудь придумает. Он найдет способ отстоять свое право на море.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Димка лежал не двигаясь, перебирая в голове варианты. Убежать? Глупо. Все равно найдут и будет еще хуже. Уговорить? Вряд ли. Отец настроен решительно. Остается одно — доказать, что он может быть другим. Что он может исправиться.
Димка резко вскочил с кровати и подошел к письменному столу. Открыл учебник по алгебре, досадливо поморщился, но все же принялся за решение задач. Сначала ничего не получалось, голова словно была набита ватой. Но он не сдавался. Снова и снова перечитывал параграф, разбирал примеры, искал подсказки в интернете. Три часа он просидел за учебником — даже не заметил, как мама несколько раз заглянула к нему в спальню.
Постепенно в голове прояснялось. Формулы перестали казаться набором бессмысленных символов, а задачи — неразрешимой головоломкой. К вечеру он смог решить несколько примеров, и это принесло ему странное, незнакомое чувство удовлетворения. Может быть, не все потеряно? Может быть, он действительно сможет изменить ситуацию?
Димка захлопнул учебник и решительно направился на кухню. Родители сидели за столом и пили чай. Он глубоко вдохнул и заговорил:
— Мам, пап, я понимаю, что вы расстроены моими оценками. Но я хочу, чтобы вы знали — я буду стараться. Я буду учиться лучше. Дайте мне шанс. Не отправляйте меня к бабке Агафье. Я обещаю, что не подведу вас!
В его голосе звучала искренность, и он надеялся, что родители ее услышат. Мама просияла:
— Ну вот, умница! Вить, ты видишь, как он старается. Ну смени ты гнев на милость. С нового учебного года Димка начнет учиться лучше. Правда, сынок.
Димка кивнул. Мальчишка был очень благодарен маме за поддержку — она всегда за него заступалась. Виктор сурово сдвинул брови и отрицательно мотнул головой:
— Дима, мое решение не обсуждается! Ты едешь к бабушке. Исправлять нужно было раньше, когда у тебя была возможность! А теперь, сын, ты наказан. Учись нести ответственность за свои поступки.
Димка почувствовал, как внутри все похолодело. Надежда, едва успевшая вспыхнуть, тут же погасла. Слова отца прозвучали как приговор, обжалованию не подлежащий. Он опустил голову, чтобы скрыть слезы разочарования, подступившие к глазам. Мама попыталась что-то сказать, но отец ее прервал:
— Хватит! Воспитанием занимаюсь я. И как я сказал, так и будет. Иди к себе, Димка.
Димка молча развернулся и побрел в свою комнату. Там, наедине со своей обидой и бессилием, он позволил слезам свободно катиться по щекам. Он чувствовал себя преданным, непонятым, одиноким. Разве он просил так многого? Разве он не заслужил немного отдыха после тяжелого учебного года?
Вечером, лежа в кровати, он думал о том, как несправедлив мир. Почему одни получают все, что хотят, а другие вынуждены бороться за каждый маленький кусочек счастья? Он мечтал о море, о свободе, о друзьях. Но вместо этого его ждала деревня, бабка Агафья, ее дурная коза и гуси, вечно орущие.
***
За те две недели, что оставались до отпуска, Димка перепробовал всё: он вставал на час раньше отца, каждое утро готовил ему завтрак, помогал маме по хозяйству, добровольно мыл полы и даже на балконе порядок навёл. Правда, без ведома отца выкинул кое-что «ненужное», чем ещё больше усугубил своё положение. Виктор сына отругал и велел ему собирать вещи.
— Три дня тебе на сборы. В воскресенье отвезу к бабушке.
— Ну пап, — заныл Димка, — почему я обязательно должен к ней ехать? Ну что я там буду делать? Там ни интернета, ни связи нормальной. Я даже по телефону с друзьями, которые в городе остаются, поговорить не смогу! Ну можно я хотя бы в квартире останусь?
— Глупостей не болтай, — сурово попросил сына Виктор, — собирайся. И учебники не забудь положить! Вернусь из отпуска — проверю, чем ты там у бабушки занимался. И не дай бог она мне хоть раз на тебя пожалуется! Я тебя выпорю, честное слово.
Димка надулся и пошёл собирать вещи. В ссылку так в ссылку! Ничего, две недели как-нибудь у бабки в деревне он потерпит, но с отцом больше никогда в жизни разговаривать не будет! Никому не позволит над собой командовать.
Дорога до бабушки показалась Димке вечностью. Он сидел на заднем сиденье машины, уткнувшись в окно, и наблюдал, как мелькают за ним поля и леса. В наушниках гремела музыка, заглушая наставления отца о том, как нужно себя вести у бабушки, и обещания звонить каждый день. Димка лишь кивал в ответ, не желая вступать в разговор.
Приезд в деревню не добавил ему энтузиазма. Бабушкин дом встретил его запахом пирогов и настоем трав, а сама бабушка — крепкими объятиями. Димка вежливо отвечал на ее вопросы, но в душе уже чувствовал лишь тоску по городу и друзьям. После обеда, состоявшего из наваристого борща и румяных пирожков, бабушка предложила ему отдохнуть, но Димка отказался. Он вышел на улицу, надеясь найти хоть какое-то развлечение.
Деревня казалась вымершей. Лишь изредка по улице проезжали тракторы, да слышалось кудахтанье кур во дворах. Димка бродил по пыльным дорогам, пиная камни и рассматривая старые покосившиеся дома. Вскоре он набрел на речку, где местные мальчишки ловили рыбу. Сначала он просто наблюдал за ними издалека, но потом любопытство взяло верх, и он подошел ближе.
Мальчишки оказались простыми и приветливыми. Они охотно поделились с Димкой удочкой и показали, как правильно насаживать червя. К удивлению Димки, рыбалка оказалась довольно увлекательным занятием. Он забыл о своем плохом настроении и с азартом ждал поклевки. К вечеру ему даже удалось поймать несколько небольших рыбешек, которыми он с гордостью похвастался бабушке.
Перед сном Димка позвонил отцу. Разговор был коротким и сухим, но в конце отец все же поинтересовался, как у него дела. Димка буркнул, что все нормально, и быстро попрощался. Но, ложась спать, он вдруг понял, что деревня не так уж и плоха, как ему казалось вначале. И, может быть, эти две недели у бабушки не будут такими уж и мучительными. Зря он так думал.
***
Утром бабка Агафья проснулась в отвратительном настроении. Ровно в шесть часов утра любящая бабушка вошла в спальню к внуку и зычно гаркнула:
— А ну подъём, лентяй! Вставай, одевайся. Пойдём на задний двор, будешь мне помогать управляться.
Димка, сроду так рано не просыпавшийся, приоткрыл один глаз:
— Ба, я посплю ещё. Иди одна.
Агафья Тимофеевна хмыкнула и куда-то удалилась. Димка блаженно закрыл глаза, повернулся на бок и только собрался уснуть снова, как на него полилась откуда-то сверху ледяная вода. Димка вскрикнул и резко вскочил.
— Отец твой мне перед отъездом вчера рассказал, что год учебный ты закончил на тройки. Поблажек не жди, никаких тебе рыбалок, гулянок и купаний! Труд из обезьяны сделал человека, и у тебя ещё не всё потеряно. Поднимайся и марш на задний двор! Вернёшься, позавтракаешь и сядешь за учёбу. Проверю позже, что ты там нарешал.
— Можно подумать, ты в этом что-то понимаешь, — сердито пробурчал Димка, надеясь, что бабушка этого комментария не услышит.
Но Агафья Тимофеевна, несмотря на достаточно преклонный возраст, на слух никогда не жаловалась, поэтому только хмыкнула:
— Понимаю, понимаю, внучек! Ты забыл, наверное, что я всю жизнь свою в школе местной учительницей математики отработала? Справлюсь, уж не переживай!
Димка обреченно вздохнул и поплелся одеваться. Спорить с бабкой Агафьей было бесполезно, а уж тем более, когда она встала «не с той ноги». На заднем дворе его ждали гуси и целый фронт работ: прополоть грядки с огурцами, полить помидоры и окучить картошку. Димка ненавидел копаться в земле, но перспектива остаться без обеда и зубрежка математики под присмотром бабушки казалась еще хуже.
Спустя пару часов Димка, грязный и уставший, вернулся в дом. Агафья Тимофеевна уже накрыла на стол. Гречневая каша, сметана и свежий хлеб — Димка уплетал все за обе щеки. После еды он попытался было незаметно улизнуть, но бабушка преградила ему путь.
— Ну что, математик, пора и за ум браться, — с укором сказала Агафья Тимофеевна, доставая из шкафа старый учебник.
Димка с тоской посмотрел на улицу, где светило солнце и подумал, что там, на речке, вовсю плещутся его друзья. Но бабушкин взгляд, суровый и колючий, не оставлял ему выбора.
Весь день Димка корпел над задачами, а Агафья Тимофеевна сидела рядом, строго следя за каждым его действием. К вечеру голова у Димки раскалывалась, но он все же осилил заданный объем. Бабушка, хоть и ворчала для порядка, была довольна.
— Ладно, на сегодня хватит, — сказала она, — иди, проветрись. Заработал.
Димка, еле волоча ноги, вышел во двор. Солнце уже садилось, окрашивая небо в багряные тона. Он знал, что впереди его ждет тяжелое лето, но в глубине души понимал, что бабушка хочет ему только добра.
***
На речку идти не хотелось. Димке теперь вообще ничего не хотелось — он смертельно устал. Мальчишка прошел за калитку, плюхнулся на скамейку у забора и закрыл глаза. Откуда-то сбоку раздался свист. Димка обернулся — из кустов на него таращился Петька. С ним Дима познакомился вчера на ручке.
— Чего тебе? — лениво отозвался Димка, — айда сюда, посидим немного.
— А бабка твоя где? — аккуратно пробираясь к товарищу, спросил Петька, — не хотелось бы мне с ней встретиться. Она позавчера меня крапивой отхлестала, когда я в сад ваш залез. До сих пор печет.
Димка хихикнул.
— Да, характер у бабули тяжелый. Она спуску никому не дает.
Немного помолчали, а потом Петька предложил:
—Пойдешь сегодня ночью с нами в Черную церковь?
Димка оживился.
Черная церковь! Это же заброшенное здание на краю у леса, про которое ходили всякие жуткие истории. Говорили, что там привидения живут и что по ночам слышны странные звуки.
— В Черную церковь? А что там делать? — с любопытством спросил Димка.
— Да так, пощекочем нервы, — загадочно ответил Петька, — с нами еще ребята будут. Будет весело. Ты только никому не говори, а то бабка твоя узнает — уши надерет.
Димка представил себе мрачную Черную церковь, заросшую мхом и окруженную высокими деревьями. Ему стало немного страшно, но любопытство пересилило.
— Ладно, я пойду, — решился Димка, — во сколько?
— В полночь встретимся у старого дуба на опушке леса, — ответил Петька, — не опаздывай.
И Петька, довольный тем, что уговорил Димку, скрылся в кустах. Димка еще немного посидел на скамейке, а потом пошел домой. Агафья Тимофеевна готовила ужин, под нос напевая какую-то незатейливую песенку. Димка уселся на стул и протяжно вздохнул. Бабушка тут же спросила:
— Чего ты?
— Ба, — решился Димка, — мне вчера ребята рассказывали про Черную церковь. Что это за место?
— А чего ты спрашиваешь? — насторожилась Агафья Тимофеевна, — уж не собрался ли ты туда идти? Димка, только попробуй! Я сразу же отцу позвоню, он приедет и голову тебе оторвет. Нечего тебе там делать! Нехорошее это место, опасное.
— Почему, ба? — отозвался Димка, — расскажи мне про эту церковь, а? Очень интересно!
Агафья Тимофеевна выключила плиту и села напротив внука.
— Расскажу, но только пообещай мне, что ты туда не сунешься! Дима, там взрослому-то человеку опасно находиться, не то что ребенку. Церковь эта была построена почти два века назад. Службы служили, люди туда молиться ходили, все было хорошо. Пока со всей округи не стали сюда свозить бесноватых…
— Кого, бабуль? — удивился Димка.
— Бесноватых, Димка, — повторила Агафья Тимофеевна. — Людей, в которых, как считалось, вселились злые духи. Тогда верили, что молитва и уединение в святом месте помогут им изгнать нечисть. Вот и свозили их туда, в надежде на исцеление. Но вместо исцеления, говорят, там творилось такое, что и представить страшно. Крики, вопли, богохульства… Все это наложило страшный отпечаток на это место.
Она замолчала, глядя куда-то сквозь Димку, словно видела прошлое. Димка сидел тихо, завороженно слушая ее рассказ.
— Потом, — продолжила Агафья Тимофеевна тихим голосом, — случилась там страшная трагедия. Однажды ночью, во время службы, в церкви начался пожар. Говорят, его подстроил кто-то из бесноватых. Все погибли. И священники, и прихожане, и несчастные, одержимые злыми духами. С тех пор церковь стоит заброшенная, почерневшая от огня. Местные обходят ее стороной, боятся.
Димка вздрогнул, но не перебил бабушку. Ему было страшно, но и безумно интересно.
— Реставрировали ее несколько раз, но постоянно там какие-то трагедии случались. То крыша обвалится и монахов придавит, то кто-то из послушников руки на себя наложит… И не удивительно: столько бесов ведь из людей изгнали, вот они и бродят по округе, наверное. Один монах с ума сошел, сказал, что черта видел за воротами.
Агафья Тимофеевна вздохнула и потерла морщинистую руку.
— Вот так-то, Димка. Страшное место. Говорят, по ночам там стоны слышны, тени мелькают. Иной раз, смельчаки, что мимо проезжают, видят свет в окнах. Хотя там и окон-то целых не осталось…
Она помолчала, словно прислушиваясь к чему-то. Димка поежился. Ему вдруг показалось, что в комнате стало холоднее. Он сглотнул и прошептал:
— А что сейчас там?
— А сейчас… Сейчас там пусто. Здание стоит, разрушается. Никто туда не ходит. Говорят, даже звери обходят это место стороной. Земля там проклятая. Пытались там что-то построить, да все без толку. То техника ломается, то рабочие болеть начинают. Бросили это дело, в общем. Не ходи туда, Димка, нечего тебе там делать! Понял меня?
Димка лихорадочно кивнул. А может быть, и правда, ну её, эту Черную церковь? Что там делать, ещё и ночью? А с другой стороны, если он не пойдёт, то ребята всё лето над ним смеяться будут. Скажут, что струсил, что испугался. Кому охота быть посмешищем? Димка пригорюнился: вот дёрнул его чёрт согласиться! Если об этой вылазке узнает отец, то про компьютер и новую приставку, которую ему в случае успешного завершения учебного полугодия пообещали родители, можно будет забыть. Такой выходки они ему точно не простят!
Агафья Тимофеевна поставила перед внуком тарелку, но тут её отодвинул.
— Не хочу, бабуль, есть. Спать пойду. Спасибо, — пробормотал Димка, вставая со стула.
Агафья Тимофеевна ничего не сказала. Мальчишка вышел, старуха так и осталась сидеть за столом. В душе поселилась какая-то тревога: не зря же ведь внук спрашивал про это гиблое место, чем-то ведь оно его заинтересовало. Да и откуда он про Черную церковь узнал?
Агафья Тимофеевна навела порядок на кухне, накрыла хлеб полотенцем и тоже направилась спать. Перед тем как пройти свою комнату, заглянула к внуку — Димка мирно посапывал в своей кровати.
— Уснул, — облегчённо выдохнула Агафья Тимофеевна, — до утра уж точно не проснётся. Умаялся за сегодня, бедный, с непривычки-то. Завтра разбужу попозже, часиков в семь. Пусть как следует отдохнёт.
Бабушка ушла, Димка тут же открыл глаза и потянулся за телефоном. Осталось два с половиной часа! Нужно дождаться, пока бабушка уснёт, и можно отправляться в путь. Димка заранее сунул в рюкзак фонарик и портативное мобильное зарядное устройство. На всякий случай.
***
До старого дуба на опушке Димка добирался почти сорок минут — раньше никогда он в этом лесу не бывал, поэтому совсем не ориентировался. У дерева его ожидала целая компания из шести человек. Петька хохотнул:
— А мы уже думали, что ты не придёшь. Что струсил.
— Вот ещё, — фыркнул Димка, — я ничего не боюсь.
— Ну тогда пошли, — улыбнулся Петька, — забыл тебе сказать, чтобы ты фонарик с собой взял. Темно там.
— Взял, — потряс рюкзаком Димка, — сам догадался. А где вообще Чёрная церковь-то находится?
А в той стороне, — махнул рукой Петька, — можно было бы в лес не заходить, просто его обойти. Но напрямик отсюда будет быстрее. Пошли.
Димка кивнул, и вся компания, как по команде включив фонарики, двинулась вперёд. Шли довольно долго, почти час. Когда Димка увидел развалины Чёрной церкви. то невольно восхитился:
— Вот это громадина! Она такая огромная? Больше какой-то старинный замок напоминает.
— Это пристроили к старой церкви ещё два крыла, изначально она маленькая была, — пояснил Петька, — да не бойся ты! Знаешь, в этой церкви когда-то монахи…
— Да знаю, — перебил Петьку Димка, — мне бабушка рассказывала. Бесов из людей изгоняли, чертей всяких, демонов, потом горела эта церковь, умирал там много кто. Я всё это знаю. Так и будем болтать стоять или всё же пойдём посмотрим, что интересного внутри?
Ребята аккуратно прошли внутрь. Димке было страшно, но он старался этого не показывать — не хотел, чтобы ребята над ним смеялись. Петька, как опытный экскурсовод, рассказывал про каждое помещение историю.
— А вот здесь алтарь стоял, это — самая большая комната в церкви. Тут и службы проводили, и бесов изгоняли. Вон до сих пор «ножка» от алтаря осталась. Ещё говорят, что есть тут подвал, но я пока его ещё не нашёл. Вот там-то самые страшные вещи и происходили! Монах, который демонов изгонял, их в подвале запирал. Уж не знаю, как он штуки такие проворачивал, но вся нечисть эта в подвале замурована. Мечтаю туда попасть!
Димка промолчал. Петька что, совсем без головы? Зачем ему это надо? А если какой-то бес в него вселится?
Внезапно, откуда-то сверху, раздался жуткий скрип. Все ребята вздрогнули и моментально направили лучи фонариков вверх — ничего. Скрип повторился, уже громче и ближе. Димка почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Что это было? — прошептала Анька, плотнее прижимаясь к Петьке.
— Не знаю, может, птица какая, — попытался успокоить ее Петька, хотя сам выглядел немного напуганным, — ладно, не обращайте внимания. Продолжаем.
Они двинулись дальше, исследуя полуразрушенные помещения церкви. Димка старался держаться рядом с Петькой, чувствуя себя немного увереннее в его компании. В одном из помещений он заметил странный символ, выцарапанный на стене. Что-то похожее он видел в интернете.
— Петь, а что это за знак? — спросил Димка, указывая на символ.
Петька подошел ближе и внимательно осмотрел его.
— Хм, интересно. Не помню, чтобы раньше его видел. Может, кто-то из местных хулиганов нарисовал. Хотя… Выглядит он довольно старым. Ладно, не будем зацикливаться. Пошли, может, что-нибудь еще найдем.
Ребята прошли в левое крыло. Димка сразу заметил, что крыша там почти полностью обвалилась. У «экскурсовода» он спросил:
— А это не опасно? На нас ничего не рухнет?
— Что, струсил? — захихикал Петька, — да мы тут сто раз уже бродили! Да, ребята?
Дима промолчал. Идти дальше ему давно уже не хотелось, тревога его не отпускала. Развернуться и уйти он не мог. Во-первых, боялся заблудиться, а во-вторых, снова среди ребят деревенских не хотел прослыть «трусливым городским».
***
Кто-то из мальчишек, наверное, ради забавы, побежал к свисающей с потолка доске и что есть силы дёрнул за неё. Димка успел только обернуться — на него сзади рухнул потолок. Две девчонки завизжали, Петька испуганно заголосил:
— Ты что, совсем ненормальный? Что ты лапами своими трогаешь, что тебя не просят?! Завалило городского, пришибло, наверное! Побежали! Если узнают, что мы здесь были, головам нам не сносить. Меня отец пришибёт!
Димка от удара потерял сознание. Ребята, толкая друг друга, выскочили из церкви и бросились на утек, но Дима этого не видел. Мальчишка лежал на бетонном полу и не подавал признаков жизни.
Очнулся он в кромешной темноте. Чуть поодаль валялся зажжённый фонарь — не его, чужой. Димка попробовал пошевелить ногой. Было немного больно, но конечность его слушалась.
— Значит, перелома нет, — выдохнул Димка и попробовал вытащить ногу из завала.
Не получилось — мешала тяжёлая балка. Мальчик аккуратно сел, стал помогать себе руками, но деревяшка не двигалась. Димке захотелось плакать: вот предупреждала же бабушка, говорила не идти ему в эту Чёрную церковь! Когда его теперь найдут и найдут ли вообще? Димка почему-то был уверен, что Петька, да и остальные ребята, которые были ещё совсем недавно рядом, ни за что не признаются в том, что ночью бродили по этому страшному месту.
Димка не знал, сколько он просидел на холодном полу. Сил бороться с этой чёртовой балкой не было. Фонарик практически сел.
— Вот и всё, — обречённо думал мальчишка, — видимо, придётся мне здесь сгинуть. Наверное, кричать бесполезно. Кто меня услышит? Бабушка говорила, что это место даже местные стороной обходят.
Слева послышался шорох, Димка вздрогнул и прислушался: ему показалось, что кто-то тихонько идёт по церковному коридору. В дверном проёме показался силуэт, Димка направил на него фонарик и ахнул — перед ним стоял… монах. В чёрной рясе, с большим крестом на груди и с седой бородой.
— Что ж ты, малец, здесь делаешь, — строго спросил он, — сколько раз-то вам было сказано: не суйтесь сюда, опасно здесь! А если бы балка эта тебе на голову упала?
— З-з-здравствуйте, — со страху Димка начал заикаться, — а вы кто? А вы почему здесь?
— На то воля Божья, — перекрестился монах, — присматриваю я за этим местом, любопытных отгоняю. Хорошо ещё, что рядом я оказался, голос твой услышал. Давай помогу. Я балку приподниму, а ты ногу вытаскивай.
Димка молча кивнул. Когда монах приподнимал балку, мальчик аккуратно, как будто нечаянно, коснулся его руки — тёплая! Значит, он живой? Призраки ведь бестелесные…
Димка высвободил ногу и, потирая ушибленное место, поднялся на ноги. Монах опустил балку на пол и внимательно осмотрел мальчика.
— Ну что, цел? Ничего не сломал?
Димка замотал головой:
— Спасибо вам. Если бы не вы, то я…
Он чувствовал себя неловко и виновато. Зачем полез в эту церковь? Бабушка ведь предупреждала.
— Пойдём, что ли, отсюда, пока ещё чего-нибудь на тебя не свалилось, — сказал монах и, повернувшись, направился к выходу.
Димка послушно поплёлся за ним, стараясь не отставать. Они шли по тёмному коридору, и Димке казалось, что за ними кто-то наблюдает. Он то и дело оглядывался, но видел только тени, играющие на стенах.
Выйдя из церкви, Димка облегчённо вздохнул. Монах указал ему направление к деревне и, перекрестив… исчез. Димка, решив больше не испытывать судьбу, развернулся и побежал в сторону деревни, к бабушке. Занимался рассвет, тропинку было хорошо видно. Соваться в лес Димка не решился, побежал в обход. Ему было страшно и стыдно, и он мечтал поскорее оказаться дома.
***
Добежав до дома, Димка влез в свою комнату через окно, быстро переоделся и лег в кровать. Сон никак не шел — Димка в уме прокручивал события, которые произошли с ним недавно. Рюкзак, фонарик остались в церкви, хорошо, что телефон он не потерял. Возвращаться за своими вещами Димка не собирался — больше он никогда ближе, чем на километр к этой Черной церкви не подойдет!
Агафья Тимофеевна разбудила внука в семь утра. Димка, проспавший всего пару часов, встал сразу и беспрекословно пошел сначала на задний двор, а потом — в огород. Почти три часа трудился в поте лица, потом пообедал и, пожаловавшись на плохое самочувствие, лег. До позднего вечере просидел за учебниками, гулять с ребятами отказался.
— Да ну их, ба, — серьезно сказал Димка, чем бабушку привел в замешательство, — ненадежные они. Нельзя с такими дружить! Давай лучше математику подтянем? Я хочу у тебя на все лето остаться.
Виктор, вернувшись из отпуска, сына не узнал. Димка родителям, приехавшим за ним, заявил:
— В конце августа домой приеду! Бабушка тут без меня, как без рук. Скоро урожай собирать надо будет, гусей на зиму забивать и щипать. Бабушка сказала, что бочонок грибов засолить еще нужно будет. А их ведь еще и собрать надо! Работы у меня много, езжайте домой сами. А мы тут и сами справимся, да, ба?
#ЖитейскиеИстории
источник
***
Димка вернулся со школы, скинул обувь и собирался уже отправиться в свою комнату, как неожиданно услышал голос отца — родитель явно был чем-то недоволен. Мальчишка прислушался.
— Катя, четыре тройки. Годовых! Совсем он от рук отбился. Какой может быть ему отдых? С нами он не едет. И точка!
Димка пригорюнился. Классная руководительница, жаба бессовестная, всё уже угрозу свою в жизнь притворила — позвонила и отцу нажаловалась. А что он, Димка, плохого сделал? Ну раз он не понимает эту алгебру и геометрию! Физичка специально троек поставила, потому что она его недолюбливает. А химия… Вообще тёмный лес.
— Витя, ну чего ты так сразу? — мама разговаривала, как всегда, спокойно, — можно подумать, ты в седьмом классе тройки не получал! Исправит. Вернёмся из отпуска и наймём ему репетитора, все предметы подтянем. Ну нельзя ребёнка поездки лишать! Он так он ждал, море мечтал посмотреть.
— Да мало ли что он там мечтал, — отрезал отец, — дома останется, к моей матери в деревню поедет. Вот там и учёбу подтянет и трудиться научится. Совсем уже обнаглел, репетиторов ему ещё нанимай! Мы в своё время сами хвосты подтягивали, за нами никто не бегал.
Димка, услышав «приговор», почувствовал, как в груди поднимается волна обиды и злости. Деревня! К бабке Агафье? Да он лучше дома один останется, чем туда поедет. Бабка целыми днями ворчит, заставляет копаться в огороде и слушать ее бесконечные рассказы про колхозные времена. Ни телевизора, ни компьютера, ни друзей. Одна тоска зеленая.
Он неслышно проскользнул в свою комнату и захлопнул дверь. Скинул рюкзак на пол, рухнул на кровать и уставился в потолок. Море! Он так мечтал о море! Представлял, как будет плавать, нырять, строить замки из песка, ловить крабов. А теперь все это рухнуло, как карточный домик. Вместо лазурных волн его ждет бабкин огород и бесконечные грядки с морковкой и свеклой.
В голове зароились обидные слова. «От рук отбился», «обнаглел». Да что они понимают? Он же не специально эти тройки получает. Просто ему трудно. Может быть, ему нужно больше времени, чтобы понять сложные формулы и правила? Может быть, ему нужен другой учитель, который сможет объяснить все попроще и понятнее?
Но родители, кажется, не хотят его слушать. Вернее, отец не желает. Он сразу решил наказать, лишить его долгожданного отдыха. Как будто поездка на море — это какая-то награда, которую нужно заслужить пятерками. А он что, не человек? У него нет права на ошибку?
Димка сжал кулаки. Нет, он так просто не сдастся. Он обязательно поговорит с родителями, объяснит им, как он себя чувствует. Может быть, они его поймут и передумают. А если нет… тогда он что-нибудь придумает. Он найдет способ отстоять свое право на море.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Димка лежал не двигаясь, перебирая в голове варианты. Убежать? Глупо. Все равно найдут и будет еще хуже. Уговорить? Вряд ли. Отец настроен решительно. Остается одно — доказать, что он может быть другим. Что он может исправиться.
Димка резко вскочил с кровати и подошел к письменному столу. Открыл учебник по алгебре, досадливо поморщился, но все же принялся за решение задач. Сначала ничего не получалось, голова словно была набита ватой. Но он не сдавался. Снова и снова перечитывал параграф, разбирал примеры, искал подсказки в интернете. Три часа он просидел за учебником — даже не заметил, как мама несколько раз заглянула к нему в спальню.
Постепенно в голове прояснялось. Формулы перестали казаться набором бессмысленных символов, а задачи — неразрешимой головоломкой. К вечеру он смог решить несколько примеров, и это принесло ему странное, незнакомое чувство удовлетворения. Может быть, не все потеряно? Может быть, он действительно сможет изменить ситуацию?
Димка захлопнул учебник и решительно направился на кухню. Родители сидели за столом и пили чай. Он глубоко вдохнул и заговорил:
— Мам, пап, я понимаю, что вы расстроены моими оценками. Но я хочу, чтобы вы знали — я буду стараться. Я буду учиться лучше. Дайте мне шанс. Не отправляйте меня к бабке Агафье. Я обещаю, что не подведу вас!
В его голосе звучала искренность, и он надеялся, что родители ее услышат. Мама просияла:
— Ну вот, умница! Вить, ты видишь, как он старается. Ну смени ты гнев на милость. С нового учебного года Димка начнет учиться лучше. Правда, сынок.
Димка кивнул. Мальчишка был очень благодарен маме за поддержку — она всегда за него заступалась. Виктор сурово сдвинул брови и отрицательно мотнул головой:
— Дима, мое решение не обсуждается! Ты едешь к бабушке. Исправлять нужно было раньше, когда у тебя была возможность! А теперь, сын, ты наказан. Учись нести ответственность за свои поступки.
Димка почувствовал, как внутри все похолодело. Надежда, едва успевшая вспыхнуть, тут же погасла. Слова отца прозвучали как приговор, обжалованию не подлежащий. Он опустил голову, чтобы скрыть слезы разочарования, подступившие к глазам. Мама попыталась что-то сказать, но отец ее прервал:
— Хватит! Воспитанием занимаюсь я. И как я сказал, так и будет. Иди к себе, Димка.
Димка молча развернулся и побрел в свою комнату. Там, наедине со своей обидой и бессилием, он позволил слезам свободно катиться по щекам. Он чувствовал себя преданным, непонятым, одиноким. Разве он просил так многого? Разве он не заслужил немного отдыха после тяжелого учебного года?
Вечером, лежа в кровати, он думал о том, как несправедлив мир. Почему одни получают все, что хотят, а другие вынуждены бороться за каждый маленький кусочек счастья? Он мечтал о море, о свободе, о друзьях. Но вместо этого его ждала деревня, бабка Агафья, ее дурная коза и гуси, вечно орущие.
***
За те две недели, что оставались до отпуска, Димка перепробовал всё: он вставал на час раньше отца, каждое утро готовил ему завтрак, помогал маме по хозяйству, добровольно мыл полы и даже на балконе порядок навёл. Правда, без ведома отца выкинул кое-что «ненужное», чем ещё больше усугубил своё положение. Виктор сына отругал и велел ему собирать вещи.
— Три дня тебе на сборы. В воскресенье отвезу к бабушке.
— Ну пап, — заныл Димка, — почему я обязательно должен к ней ехать? Ну что я там буду делать? Там ни интернета, ни связи нормальной. Я даже по телефону с друзьями, которые в городе остаются, поговорить не смогу! Ну можно я хотя бы в квартире останусь?
— Глупостей не болтай, — сурово попросил сына Виктор, — собирайся. И учебники не забудь положить! Вернусь из отпуска — проверю, чем ты там у бабушки занимался. И не дай бог она мне хоть раз на тебя пожалуется! Я тебя выпорю, честное слово.
Димка надулся и пошёл собирать вещи. В ссылку так в ссылку! Ничего, две недели как-нибудь у бабки в деревне он потерпит, но с отцом больше никогда в жизни разговаривать не будет! Никому не позволит над собой командовать.
Дорога до бабушки показалась Димке вечностью. Он сидел на заднем сиденье машины, уткнувшись в окно, и наблюдал, как мелькают за ним поля и леса. В наушниках гремела музыка, заглушая наставления отца о том, как нужно себя вести у бабушки, и обещания звонить каждый день. Димка лишь кивал в ответ, не желая вступать в разговор.
Приезд в деревню не добавил ему энтузиазма. Бабушкин дом встретил его запахом пирогов и настоем трав, а сама бабушка — крепкими объятиями. Димка вежливо отвечал на ее вопросы, но в душе уже чувствовал лишь тоску по городу и друзьям. После обеда, состоявшего из наваристого борща и румяных пирожков, бабушка предложила ему отдохнуть, но Димка отказался. Он вышел на улицу, надеясь найти хоть какое-то развлечение.
Деревня казалась вымершей. Лишь изредка по улице проезжали тракторы, да слышалось кудахтанье кур во дворах. Димка бродил по пыльным дорогам, пиная камни и рассматривая старые покосившиеся дома. Вскоре он набрел на речку, где местные мальчишки ловили рыбу. Сначала он просто наблюдал за ними издалека, но потом любопытство взяло верх, и он подошел ближе.
Мальчишки оказались простыми и приветливыми. Они охотно поделились с Димкой удочкой и показали, как правильно насаживать червя. К удивлению Димки, рыбалка оказалась довольно увлекательным занятием. Он забыл о своем плохом настроении и с азартом ждал поклевки. К вечеру ему даже удалось поймать несколько небольших рыбешек, которыми он с гордостью похвастался бабушке.
Перед сном Димка позвонил отцу. Разговор был коротким и сухим, но в конце отец все же поинтересовался, как у него дела. Димка буркнул, что все нормально, и быстро попрощался. Но, ложась спать, он вдруг понял, что деревня не так уж и плоха, как ему казалось вначале. И, может быть, эти две недели у бабушки не будут такими уж и мучительными. Зря он так думал.
***
Утром бабка Агафья проснулась в отвратительном настроении. Ровно в шесть часов утра любящая бабушка вошла в спальню к внуку и зычно гаркнула:
— А ну подъём, лентяй! Вставай, одевайся. Пойдём на задний двор, будешь мне помогать управляться.
Димка, сроду так рано не просыпавшийся, приоткрыл один глаз:
— Ба, я посплю ещё. Иди одна.
Агафья Тимофеевна хмыкнула и куда-то удалилась. Димка блаженно закрыл глаза, повернулся на бок и только собрался уснуть снова, как на него полилась откуда-то сверху ледяная вода. Димка вскрикнул и резко вскочил.
— Отец твой мне перед отъездом вчера рассказал, что год учебный ты закончил на тройки. Поблажек не жди, никаких тебе рыбалок, гулянок и купаний! Труд из обезьяны сделал человека, и у тебя ещё не всё потеряно. Поднимайся и марш на задний двор! Вернёшься, позавтракаешь и сядешь за учёбу. Проверю позже, что ты там нарешал.
— Можно подумать, ты в этом что-то понимаешь, — сердито пробурчал Димка, надеясь, что бабушка этого комментария не услышит.
Но Агафья Тимофеевна, несмотря на достаточно преклонный возраст, на слух никогда не жаловалась, поэтому только хмыкнула:
— Понимаю, понимаю, внучек! Ты забыл, наверное, что я всю жизнь свою в школе местной учительницей математики отработала? Справлюсь, уж не переживай!
Димка обреченно вздохнул и поплелся одеваться. Спорить с бабкой Агафьей было бесполезно, а уж тем более, когда она встала «не с той ноги». На заднем дворе его ждали гуси и целый фронт работ: прополоть грядки с огурцами, полить помидоры и окучить картошку. Димка ненавидел копаться в земле, но перспектива остаться без обеда и зубрежка математики под присмотром бабушки казалась еще хуже.
Спустя пару часов Димка, грязный и уставший, вернулся в дом. Агафья Тимофеевна уже накрыла на стол. Гречневая каша, сметана и свежий хлеб — Димка уплетал все за обе щеки. После еды он попытался было незаметно улизнуть, но бабушка преградила ему путь.
— Ну что, математик, пора и за ум браться, — с укором сказала Агафья Тимофеевна, доставая из шкафа старый учебник.
Димка с тоской посмотрел на улицу, где светило солнце и подумал, что там, на речке, вовсю плещутся его друзья. Но бабушкин взгляд, суровый и колючий, не оставлял ему выбора.
Весь день Димка корпел над задачами, а Агафья Тимофеевна сидела рядом, строго следя за каждым его действием. К вечеру голова у Димки раскалывалась, но он все же осилил заданный объем. Бабушка, хоть и ворчала для порядка, была довольна.
— Ладно, на сегодня хватит, — сказала она, — иди, проветрись. Заработал.
Димка, еле волоча ноги, вышел во двор. Солнце уже садилось, окрашивая небо в багряные тона. Он знал, что впереди его ждет тяжелое лето, но в глубине души понимал, что бабушка хочет ему только добра.
***
На речку идти не хотелось. Димке теперь вообще ничего не хотелось — он смертельно устал. Мальчишка прошел за калитку, плюхнулся на скамейку у забора и закрыл глаза. Откуда-то сбоку раздался свист. Димка обернулся — из кустов на него таращился Петька. С ним Дима познакомился вчера на ручке.
— Чего тебе? — лениво отозвался Димка, — айда сюда, посидим немного.
— А бабка твоя где? — аккуратно пробираясь к товарищу, спросил Петька, — не хотелось бы мне с ней встретиться. Она позавчера меня крапивой отхлестала, когда я в сад ваш залез. До сих пор печет.
Димка хихикнул.
— Да, характер у бабули тяжелый. Она спуску никому не дает.
Немного помолчали, а потом Петька предложил:
—Пойдешь сегодня ночью с нами в Черную церковь?
Димка оживился.
Черная церковь! Это же заброшенное здание на краю у леса, про которое ходили всякие жуткие истории. Говорили, что там привидения живут и что по ночам слышны странные звуки.
— В Черную церковь? А что там делать? — с любопытством спросил Димка.
— Да так, пощекочем нервы, — загадочно ответил Петька, — с нами еще ребята будут. Будет весело. Ты только никому не говори, а то бабка твоя узнает — уши надерет.
Димка представил себе мрачную Черную церковь, заросшую мхом и окруженную высокими деревьями. Ему стало немного страшно, но любопытство пересилило.
— Ладно, я пойду, — решился Димка, — во сколько?
— В полночь встретимся у старого дуба на опушке леса, — ответил Петька, — не опаздывай.
И Петька, довольный тем, что уговорил Димку, скрылся в кустах. Димка еще немного посидел на скамейке, а потом пошел домой. Агафья Тимофеевна готовила ужин, под нос напевая какую-то незатейливую песенку. Димка уселся на стул и протяжно вздохнул. Бабушка тут же спросила:
— Чего ты?
— Ба, — решился Димка, — мне вчера ребята рассказывали про Черную церковь. Что это за место?
— А чего ты спрашиваешь? — насторожилась Агафья Тимофеевна, — уж не собрался ли ты туда идти? Димка, только попробуй! Я сразу же отцу позвоню, он приедет и голову тебе оторвет. Нечего тебе там делать! Нехорошее это место, опасное.
— Почему, ба? — отозвался Димка, — расскажи мне про эту церковь, а? Очень интересно!
Агафья Тимофеевна выключила плиту и села напротив внука.
— Расскажу, но только пообещай мне, что ты туда не сунешься! Дима, там взрослому-то человеку опасно находиться, не то что ребенку. Церковь эта была построена почти два века назад. Службы служили, люди туда молиться ходили, все было хорошо. Пока со всей округи не стали сюда свозить бесноватых…
— Кого, бабуль? — удивился Димка.
— Бесноватых, Димка, — повторила Агафья Тимофеевна. — Людей, в которых, как считалось, вселились злые духи. Тогда верили, что молитва и уединение в святом месте помогут им изгнать нечисть. Вот и свозили их туда, в надежде на исцеление. Но вместо исцеления, говорят, там творилось такое, что и представить страшно. Крики, вопли, богохульства… Все это наложило страшный отпечаток на это место.
Она замолчала, глядя куда-то сквозь Димку, словно видела прошлое. Димка сидел тихо, завороженно слушая ее рассказ.
— Потом, — продолжила Агафья Тимофеевна тихим голосом, — случилась там страшная трагедия. Однажды ночью, во время службы, в церкви начался пожар. Говорят, его подстроил кто-то из бесноватых. Все погибли. И священники, и прихожане, и несчастные, одержимые злыми духами. С тех пор церковь стоит заброшенная, почерневшая от огня. Местные обходят ее стороной, боятся.
Димка вздрогнул, но не перебил бабушку. Ему было страшно, но и безумно интересно.
— Реставрировали ее несколько раз, но постоянно там какие-то трагедии случались. То крыша обвалится и монахов придавит, то кто-то из послушников руки на себя наложит… И не удивительно: столько бесов ведь из людей изгнали, вот они и бродят по округе, наверное. Один монах с ума сошел, сказал, что черта видел за воротами.
Агафья Тимофеевна вздохнула и потерла морщинистую руку.
— Вот так-то, Димка. Страшное место. Говорят, по ночам там стоны слышны, тени мелькают. Иной раз, смельчаки, что мимо проезжают, видят свет в окнах. Хотя там и окон-то целых не осталось…
Она помолчала, словно прислушиваясь к чему-то. Димка поежился. Ему вдруг показалось, что в комнате стало холоднее. Он сглотнул и прошептал:
— А что сейчас там?
— А сейчас… Сейчас там пусто. Здание стоит, разрушается. Никто туда не ходит. Говорят, даже звери обходят это место стороной. Земля там проклятая. Пытались там что-то построить, да все без толку. То техника ломается, то рабочие болеть начинают. Бросили это дело, в общем. Не ходи туда, Димка, нечего тебе там делать! Понял меня?
Димка лихорадочно кивнул. А может быть, и правда, ну её, эту Черную церковь? Что там делать, ещё и ночью? А с другой стороны, если он не пойдёт, то ребята всё лето над ним смеяться будут. Скажут, что струсил, что испугался. Кому охота быть посмешищем? Димка пригорюнился: вот дёрнул его чёрт согласиться! Если об этой вылазке узнает отец, то про компьютер и новую приставку, которую ему в случае успешного завершения учебного полугодия пообещали родители, можно будет забыть. Такой выходки они ему точно не простят!
Агафья Тимофеевна поставила перед внуком тарелку, но тут её отодвинул.
— Не хочу, бабуль, есть. Спать пойду. Спасибо, — пробормотал Димка, вставая со стула.
Агафья Тимофеевна ничего не сказала. Мальчишка вышел, старуха так и осталась сидеть за столом. В душе поселилась какая-то тревога: не зря же ведь внук спрашивал про это гиблое место, чем-то ведь оно его заинтересовало. Да и откуда он про Черную церковь узнал?
Агафья Тимофеевна навела порядок на кухне, накрыла хлеб полотенцем и тоже направилась спать. Перед тем как пройти свою комнату, заглянула к внуку — Димка мирно посапывал в своей кровати.
— Уснул, — облегчённо выдохнула Агафья Тимофеевна, — до утра уж точно не проснётся. Умаялся за сегодня, бедный, с непривычки-то. Завтра разбужу попозже, часиков в семь. Пусть как следует отдохнёт.
Бабушка ушла, Димка тут же открыл глаза и потянулся за телефоном. Осталось два с половиной часа! Нужно дождаться, пока бабушка уснёт, и можно отправляться в путь. Димка заранее сунул в рюкзак фонарик и портативное мобильное зарядное устройство. На всякий случай.
***
До старого дуба на опушке Димка добирался почти сорок минут — раньше никогда он в этом лесу не бывал, поэтому совсем не ориентировался. У дерева его ожидала целая компания из шести человек. Петька хохотнул:
— А мы уже думали, что ты не придёшь. Что струсил.
— Вот ещё, — фыркнул Димка, — я ничего не боюсь.
— Ну тогда пошли, — улыбнулся Петька, — забыл тебе сказать, чтобы ты фонарик с собой взял. Темно там.
— Взял, — потряс рюкзаком Димка, — сам догадался. А где вообще Чёрная церковь-то находится?
А в той стороне, — махнул рукой Петька, — можно было бы в лес не заходить, просто его обойти. Но напрямик отсюда будет быстрее. Пошли.
Димка кивнул, и вся компания, как по команде включив фонарики, двинулась вперёд. Шли довольно долго, почти час. Когда Димка увидел развалины Чёрной церкви. то невольно восхитился:
— Вот это громадина! Она такая огромная? Больше какой-то старинный замок напоминает.
— Это пристроили к старой церкви ещё два крыла, изначально она маленькая была, — пояснил Петька, — да не бойся ты! Знаешь, в этой церкви когда-то монахи…
— Да знаю, — перебил Петьку Димка, — мне бабушка рассказывала. Бесов из людей изгоняли, чертей всяких, демонов, потом горела эта церковь, умирал там много кто. Я всё это знаю. Так и будем болтать стоять или всё же пойдём посмотрим, что интересного внутри?
Ребята аккуратно прошли внутрь. Димке было страшно, но он старался этого не показывать — не хотел, чтобы ребята над ним смеялись. Петька, как опытный экскурсовод, рассказывал про каждое помещение историю.
— А вот здесь алтарь стоял, это — самая большая комната в церкви. Тут и службы проводили, и бесов изгоняли. Вон до сих пор «ножка» от алтаря осталась. Ещё говорят, что есть тут подвал, но я пока его ещё не нашёл. Вот там-то самые страшные вещи и происходили! Монах, который демонов изгонял, их в подвале запирал. Уж не знаю, как он штуки такие проворачивал, но вся нечисть эта в подвале замурована. Мечтаю туда попасть!
Димка промолчал. Петька что, совсем без головы? Зачем ему это надо? А если какой-то бес в него вселится?
Внезапно, откуда-то сверху, раздался жуткий скрип. Все ребята вздрогнули и моментально направили лучи фонариков вверх — ничего. Скрип повторился, уже громче и ближе. Димка почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Что это было? — прошептала Анька, плотнее прижимаясь к Петьке.
— Не знаю, может, птица какая, — попытался успокоить ее Петька, хотя сам выглядел немного напуганным, — ладно, не обращайте внимания. Продолжаем.
Они двинулись дальше, исследуя полуразрушенные помещения церкви. Димка старался держаться рядом с Петькой, чувствуя себя немного увереннее в его компании. В одном из помещений он заметил странный символ, выцарапанный на стене. Что-то похожее он видел в интернете.
— Петь, а что это за знак? — спросил Димка, указывая на символ.
Петька подошел ближе и внимательно осмотрел его.
— Хм, интересно. Не помню, чтобы раньше его видел. Может, кто-то из местных хулиганов нарисовал. Хотя… Выглядит он довольно старым. Ладно, не будем зацикливаться. Пошли, может, что-нибудь еще найдем.
Ребята прошли в левое крыло. Димка сразу заметил, что крыша там почти полностью обвалилась. У «экскурсовода» он спросил:
— А это не опасно? На нас ничего не рухнет?
— Что, струсил? — захихикал Петька, — да мы тут сто раз уже бродили! Да, ребята?
Дима промолчал. Идти дальше ему давно уже не хотелось, тревога его не отпускала. Развернуться и уйти он не мог. Во-первых, боялся заблудиться, а во-вторых, снова среди ребят деревенских не хотел прослыть «трусливым городским».
***
Кто-то из мальчишек, наверное, ради забавы, побежал к свисающей с потолка доске и что есть силы дёрнул за неё. Димка успел только обернуться — на него сзади рухнул потолок. Две девчонки завизжали, Петька испуганно заголосил:
— Ты что, совсем ненормальный? Что ты лапами своими трогаешь, что тебя не просят?! Завалило городского, пришибло, наверное! Побежали! Если узнают, что мы здесь были, головам нам не сносить. Меня отец пришибёт!
Димка от удара потерял сознание. Ребята, толкая друг друга, выскочили из церкви и бросились на утек, но Дима этого не видел. Мальчишка лежал на бетонном полу и не подавал признаков жизни.
Очнулся он в кромешной темноте. Чуть поодаль валялся зажжённый фонарь — не его, чужой. Димка попробовал пошевелить ногой. Было немного больно, но конечность его слушалась.
— Значит, перелома нет, — выдохнул Димка и попробовал вытащить ногу из завала.
Не получилось — мешала тяжёлая балка. Мальчик аккуратно сел, стал помогать себе руками, но деревяшка не двигалась. Димке захотелось плакать: вот предупреждала же бабушка, говорила не идти ему в эту Чёрную церковь! Когда его теперь найдут и найдут ли вообще? Димка почему-то был уверен, что Петька, да и остальные ребята, которые были ещё совсем недавно рядом, ни за что не признаются в том, что ночью бродили по этому страшному месту.
Димка не знал, сколько он просидел на холодном полу. Сил бороться с этой чёртовой балкой не было. Фонарик практически сел.
— Вот и всё, — обречённо думал мальчишка, — видимо, придётся мне здесь сгинуть. Наверное, кричать бесполезно. Кто меня услышит? Бабушка говорила, что это место даже местные стороной обходят.
Слева послышался шорох, Димка вздрогнул и прислушался: ему показалось, что кто-то тихонько идёт по церковному коридору. В дверном проёме показался силуэт, Димка направил на него фонарик и ахнул — перед ним стоял… монах. В чёрной рясе, с большим крестом на груди и с седой бородой.
— Что ж ты, малец, здесь делаешь, — строго спросил он, — сколько раз-то вам было сказано: не суйтесь сюда, опасно здесь! А если бы балка эта тебе на голову упала?
— З-з-здравствуйте, — со страху Димка начал заикаться, — а вы кто? А вы почему здесь?
— На то воля Божья, — перекрестился монах, — присматриваю я за этим местом, любопытных отгоняю. Хорошо ещё, что рядом я оказался, голос твой услышал. Давай помогу. Я балку приподниму, а ты ногу вытаскивай.
Димка молча кивнул. Когда монах приподнимал балку, мальчик аккуратно, как будто нечаянно, коснулся его руки — тёплая! Значит, он живой? Призраки ведь бестелесные…
Димка высвободил ногу и, потирая ушибленное место, поднялся на ноги. Монах опустил балку на пол и внимательно осмотрел мальчика.
— Ну что, цел? Ничего не сломал?
Димка замотал головой:
— Спасибо вам. Если бы не вы, то я…
Он чувствовал себя неловко и виновато. Зачем полез в эту церковь? Бабушка ведь предупреждала.
— Пойдём, что ли, отсюда, пока ещё чего-нибудь на тебя не свалилось, — сказал монах и, повернувшись, направился к выходу.
Димка послушно поплёлся за ним, стараясь не отставать. Они шли по тёмному коридору, и Димке казалось, что за ними кто-то наблюдает. Он то и дело оглядывался, но видел только тени, играющие на стенах.
Выйдя из церкви, Димка облегчённо вздохнул. Монах указал ему направление к деревне и, перекрестив… исчез. Димка, решив больше не испытывать судьбу, развернулся и побежал в сторону деревни, к бабушке. Занимался рассвет, тропинку было хорошо видно. Соваться в лес Димка не решился, побежал в обход. Ему было страшно и стыдно, и он мечтал поскорее оказаться дома.
***
Добежав до дома, Димка влез в свою комнату через окно, быстро переоделся и лег в кровать. Сон никак не шел — Димка в уме прокручивал события, которые произошли с ним недавно. Рюкзак, фонарик остались в церкви, хорошо, что телефон он не потерял. Возвращаться за своими вещами Димка не собирался — больше он никогда ближе, чем на километр к этой Черной церкви не подойдет!
Агафья Тимофеевна разбудила внука в семь утра. Димка, проспавший всего пару часов, встал сразу и беспрекословно пошел сначала на задний двор, а потом — в огород. Почти три часа трудился в поте лица, потом пообедал и, пожаловавшись на плохое самочувствие, лег. До позднего вечере просидел за учебниками, гулять с ребятами отказался.
— Да ну их, ба, — серьезно сказал Димка, чем бабушку привел в замешательство, — ненадежные они. Нельзя с такими дружить! Давай лучше математику подтянем? Я хочу у тебя на все лето остаться.
Виктор, вернувшись из отпуска, сына не узнал. Димка родителям, приехавшим за ним, заявил:
— В конце августа домой приеду! Бабушка тут без меня, как без рук. Скоро урожай собирать надо будет, гусей на зиму забивать и щипать. Бабушка сказала, что бочонок грибов засолить еще нужно будет. А их ведь еще и собрать надо! Работы у меня много, езжайте домой сами. А мы тут и сами справимся, да, ба?
#ЖитейскиеИстории
источник
Следующая публикация
Нет комментариев