Внутренняя серость

Посвящается Свете и её усталости.
Свет был ярче тысяч солнц.
Я понял — это бог.
Не бездушный идол,
а живой сверкающий поток.
«Не хочешь — не верь мне»,
Ария.
Света выглянула в окно. Ничего не изменилось: всё, как и раньше, как и вчера, как и год назад. Как и десять лет назад.
Серость.
Серые здания, серые машины, серые люди. И только луч солнца пробивался из-за туч. Он был очень слабенький, но всё-таки был. Делал чуток мира разноцветным. Светлым.
Девушка чуть улыбнулась. Она уже давно этого не делала, поэтому, наверное, со стороны полуулыбка выглядела кривоватой. Но всё же лучше, чем ничего.
«Возможно, что это моё последнее утро. И мой последний лучик солнца», — подумала она и улыбнулась сильнее, потом улыбка померкла. — «И мой последний день».
Мама называла её — «Моё Солнышко».
Наверное, многие мамы так говорят своим детям…
Но Свете было главное, что так говорили ей…
«Моё Солнышко».
Так называла её мама. Пока не стала Серой. Безразличной, безучастной, почти неживой. Она стала напоминать зомби. Нет, не внешне, не физически — куски тела от неё не отваливались, а она не набрасывалась на дочь с завыванием «Мозги!»; но, да, внутренне; да, эмоционально — ни плакала, ни смеялась, ни кривилась от отвращения. Внешне — живая, внутри — мёртвая.
Света не знала, почему так стало происходить, почему люди стали умирать изнутри.
Может быть, это не внутренняя смерть, не внутренняя серость, а какой-то новый виток эволюции человечества?
И только она — Света, «Моё Солнышко» — отстала от жизни?
Может быть, нужно стать такой как все?
Она пыталась.
Пыталась стать безразличной.
Пыталась стать безучастной.
Пыталась стать Серой, мёртвой внутри.
Начала с малого… Бессмысленный и изнуряющий трёп ни о чём — с подругами. Флирт с десятками партнёров — как в реальности, так и в виртуальности.
А потом взялась за себя по-крупному… Курево, алкоголь, лёгкие наркотики, беспорядочные половые связи…
Но что-то всегда вытягивало её из того серого болота, в которое она погружалась, чтобы быть, как все. Что-то, что было внутри. Какой-то внутренний свет, который иногда снился Свете.
После подобных снов девушка чувствовала себя заряженной позитивной энергией. Чуть ли ни каким-то божественным светом, которым хотелось делиться с другими. Однако уже к середине дня она чувствовала себя опустошённой. Истощённой. Высосанной. Можно сказать, что энергию высасывали из неё другие люди. И это было так. Однако создавалось такое впечатление, что сам мир хотел сделать её Серой.
Бесцветной.
Безразличной.
«Не может же весь мир сойти с ума?» — часто думала девушка. — «Наверное, это со мной что-то не так. Может быть, с ума сошла я? Или постепенно схожу».
Она стала обращаться к психологам. Стала ходить в церковь. Перелопатила множество религиозной и психологической литературы. Даже в одной общине пожила, они себя «Детьми последнего Солнца» называли. Где-то было лучше, где-то было хуже; но везде, так или иначе, была Серость.
Штампы, шаблоны, бесконечные повторяющиеся действия, бессмысленные ритуалы… На краткий период казалось, что они дают тебе нечто большее — наполняют. Но потом они начинали отнимать — высасывать и опустошать.
Света отвернулась от окна.
«Доброе утро!» — Радостное и светлое маме.
«Доброе утро…» — Безучастное и безразличное в ответ дочке.
Внутренняя серость внутри родного человека — двумя словами и безразличной интонацией — чуть не убила и не поглотила, ту светлую энергию, что подарил лучик солнца. Но девушка не дала этому случиться. Быстро позавтракала, стараясь не обращать внимания на почти бесцветные глаза матери, и выпорхнула из дома.
Серость там или не Серость, внутренняя там или нет, но работу никто не отменял. К тому же работа, хотя на первый взгляд скучная и неинтересная — Света работала бухгалтером в одной фирме — позволяла чувствовать себя нужной. Она иной раз заряжала не хуже, чем лучики солнца, пробивающиеся из-за серых туч.
Света стояла на остановке и ждала автобуса, вместе с толпой Серых. Девушка расположилась чуть в стороне, но чувствовала, что их взгляды, даже только их присутствие, вытягивает из неё свет.
Серые люди, серые здания, серый асфальт, серое небо…
Она бросила взгляд на подъезжающий автобус. Тоже серый…
Всего лишь один шаг…
Многотонная махина наедет на неё — и всё!
Больше не будет Серого мира.
Но Света, хоть и не была религиозной, но знала, что все самоубийцы попадают в ад. А там много чёрного. Возможно, что абсолютная, первозданная чернота. Уж лучше Серость. Девушка всегда говорила подобным мерзким мыслишкам твёрдое «Нет», что, впрочем, не мешало им появляться время от времени.
Света зашла в автобус вместе с остальными людьми, стоявшими на остановке. Нашла свободное место. Села. Какой-то парень в бейсболке примостился на сиденье через проход. И на миг девушке показалось, что в его глазах мелькнул свет. Но нет, только показалось. Она отвернулась к окну и уставилась на проносившуюся мимо Серость.
«Может быть, это не новый виток эволюции человечества, а какой новый вирус?» — размышляла Света. — «Поражает сначала людей изнутри, а потом они выплёскивают это наружу — делают мир Серым. Или, наоборот, они пытаются заглушить внутреннюю Серость, беря от мира свет и всё разноцветное».
Вновь вернулись мерзкие мыслишки о смерти.
Вот сейчас в автобус влетит самосвал или фура…
Или, когда она будет возвращаться с работы, начнётся дождь, и в неё ударит молния…
Или вместо молнии будет банда отморозков, которые, перед тем как убить, ещё и изнасилуют…
«Ну может хоть удовольствие получу перед смертью», — хмыкнула Света и невесело усмехнулась.
А вот и её остановка…
Девушка уже собралась выходить, когда её поразила такая неочевидная, на первый взгляд, мысль — все фантазии о смерти были цветными. Красочными. С яркими деталями и подробностями. Как будто-то что-то изнутри, генерирующее эти фантазии, не хотело её убивать. Но тогда что? Испугать? Развлечь? Заставить задуматься?
Ответ пришёл почти сразу.
Встряхнуть.
После этих мыслей она иной раз чувствовала себя живее, чем до них.
Света замешкалась на выходе. Её толкнули. Тот парень в бейсболке. Не удержавшись на ногах, девушка упала. Ударилась. Но не сильно. Зато перед глазами возник серый тротуар. Серость — одна сплошная серость, от которой не убежишь. И даже в своих мыслях не спрячешься.
И девушка заплакала. Навзрыд. Так она плакала давно, ещё когда сильно расшибла коленку в детском саду — наложили десять швов. Рыдания перешли чуть ли не в вой. Света хотела выплакать из себя оставшиеся эмоции, чувства, энергию. Весь оставшийся Свет. Она тоже хотелась стать Серой, как и все. Или если не станет, так пусть её поглотит серый тротуар. Или растопчут толпы Серых людей.
Истерика постепенно сходила на нет.
Парень в бейсболке всё ещё стоял рядом. Незнакомец никуда не уходил. Он помог Свете подняться, извинился, что толкнул; дал платок, чтобы вытерла слёзы.
— Спасибо, — сказала Света и, посмотрев парню в глаза, зажмурилась.
Из них исходил свет, настолько яркий, что слепил. Незнакомец отвёл девушку в кафе. Заказал кофе и булочки. Начал говорить. Света ела, пила и слушала. А также периодически пыталась смотреть парню в глаза, но отворачивалась. Слишком ярко, но уже не так слепит. Девушке вспомнились слова из какой-то песни, которую она, казалось, слушала ещё в другой жизни:
«Свет был ярче тысяч солнц.
Я понял — это бог.
Не бездушный идол,
а живой сверкающий поток».
А парень, всё говорил и говорил…
Про Серость… Про то, что это Испытание…
Что будет, если люди его не пройдут…
Что не все становятся Серыми, есть и Светлые…
Что не все, кто становятся Серыми, потеряны навсегда…
И много, очень много чего ещё…
Много хороших, ласковых и добрых слов про саму Свету…
Всё это с лёгкостью могло бы сойти за какую-то сектантскую чушь. Ну или просто за «загадочный трёп», чтобы охмурить девушку и затащить её в постель.
Но Света знала, что это не так. В какой-то момент она поймала себе на мысли, что смотрит незнакомцу в глаза, и они её больше не слепят. Она увидела своё отражение в окне кафе. Её глаза светились точно так же, как и у парня. Ну, может быть, не так ярко, но всё же светились.
— Ты бог? — прервала Света парня.
— Нет, — он усмехнулся и погладил её по руке. — Хотя в каждом из нас есть его частичка: и в тебе, и во мне.
Булочки были съедены, кофе выпит.
Парень и девушка вышли на улицу. Света обняла незнакомца. Буквально вцепилась в него, хотела, чтобы он забрал её прочь из этого мира. Незнакомец мягко отстранил девушку, поправил выбившуюся прядь. Она ждала поцелуя, и он её поцеловал. Но в лоб.
— Посмотри мне за спину, — сказал парень. — А потом сконцентрируйся.
Она посмотрела.
— Что ты видишь?
Сконцентрировалась.
— Крылья… — ахнула девушка.
— И у тебя такие же, — прошептал он. — Только поменьше, им ещё нужно вырасти. Но они такие красивые.
Парень вновь поцеловал девушку, на этот раз в губы.
Он нежно погладил её по голове, кивнул на прощание, развернулся и пошёл прочь.
— Как тебя зовут?! — крикнула она вслед.
— Люцифер! — крикнул он в ответ и добавил, усмехнувшись. — Но не тот, что с рогами.
Из-за серых туч пробился луч солнца.
Чуть помолчав, парень с крыльями добавил:
— Свети для всех, Света. Но не забывай светить и для себя одной.
Сказав это, Люцифер растворился в людском потоке.
Света улыбнулась. Впервые за долгое время улыбнулась от чистого сердца и от души. Девушка шла по улице, а люди смотрели ей в след. Она как будто несла в себе свет солнца и дарила его окружающим. И это солнце будет не последним, и его хватит на всех.
#АлександрЛещенко