Часы бьют тринадцать

Прелесть маленьких городов в том, что они совсем не меняются, а становятся будто более уютными. Тара гуляла по улицам, привычным с детства, и с восхищением предугадывала каждый поворот, каждое строение вокруг. Вот, впереди она увидела знакомую коричнево-желтую вывеску антикварного магазина, сделанную под благородную бронзу с патиной. Она очень любила заходить в него по дороге из школы домой и любоваться старинными вещами.
Тара толкнула чуть скрипнувшую дверь и осторожно вошла. Зал, погруженный в полумрак, неяркие светильники на стенах, приятный и необычный запах старых вещей — всё это всколыхнуло детские ощущения. Девушка медленно шла, вспоминая, по длинному залу, пока не уткнулась в старинные напольные часы — один из её любимых товаров здесь. Казалось, эти часы были всегда, возникли вместе со стенами и полом, и так и останутся здесь до скончания времен. Это был типичный часовой шкаф — напольные маятниковые часы, в высоком деревянном корпусе, украшенном резьбой; на циферблате вилась причудливая чеканка, собираясь то ли в цветы, то ли в некие волшебные узоры. Корпус был изготовлен из тёмного дерева — либо потемнел со временем — и на фоне него чётко выделялся светлый циферблат с римскими цифрами. Тара замерла перед часами, в очередной раз фантазируя об их жизни и происхождении.
Внезапно где-то рядом громко хлопнула форточка, задетая порывом ветра, а лампы на стенах мигнули и потускнели. Тара вздрогнула и огляделась, зал магазина был всё так же пуст. Девушка нервно переступила с ноги на ногу, решив, что уже задержалась и нужно идти, бросила последний взгляд на часы. И чуть слышно вскрикнула, неосознанно прижимая руку ко рту. Было от чего. На безупречном белом фоне появилась новая цифра — тринадцать, стрелки двигались, всё быстрее и быстрее, пытаясь опередить друг друга, добраться к вершине первой. Тара отшатнулась, а затем внимательнее присмотрелась к часам. На них будто набежала тень, лампы снова мигнули, но загорелись ярче, а Тара облегчённо выдохнула — всё же показалось, и никаких лишних символов нет. Но очарование момента было нарушено, поэтому девушка поспешила на выход.
* * *
Вот уже несколько дней после возвращения в большой город Тара чувствовала себя не очень хорошо. Она плохо спала, постоянно просыпалась, будто что-то выталкивало её из сна в явь, поэтому днём оказывалась совершенно усталой и разбитой. Вот и в этот раз она снова неожиданно проснулась среди ночи. Машинально бросила взгляд на экран телефона — два часа, середина часа быка, самое тёмное и глухое время суток. Откинулась обратно на кровать и закрыла глаза, пытаясь уснуть. Но что-то мешало ей, какой-то чуть слышный звук. На самой границе слуха, в полной тишине, она ощущала едва слышное царапанье, будто острые когти еле надавливая проводили по стеклу. Тара резко распахнула глаза. Шторы были приоткрыты, свет фонарей слегка проникал в комнату, подсвечивая детали, и в этом мутном освещении ей чудились длинные пальцы скребущие по окну.
— Это дерево, дерево, оно растёт возле окна, — вцепившись в одеяло, всматриваясь в темноту комнаты, тихо уговаривала себя Тара.
Но успокоение не приходило, наоборот, тени в углу комнаты будто уплотнились в виде фигуры, от которой так и веяло ледяным ужасом. Таре даже померещились два тусклых глаза, которые, фосфоресцируя в отблесках света с улицы, уставились на неё. Комната начала покрываться ледяным инеем, заставляя девушку трястись от холода и ужаса. Тёмная фигура неотвратимо приближалась, вызывая глубинный изначальный страх, который старше нас на много тысяч лет, древний, как само человечество.
Ужас, охвативший её, достиг самой верхней точки, когда мозг отключается, а телом начинают управлять инстинкты, зовущие бежать со всех ног как можно дальше и прятаться. Внезапно яркий свет пронёсся по комнате, послышался звук мотора — запоздалая машина промчалась по улице. И всё стихло. Ушло давящее ощущение древнего ужаса, ледяной воздух сменился теплом спальни.
Тара сидела на кровати, в этой спокойной тишине, боясь пошевелиться. Казалось, стоит ей сделать хоть одно движение, издать хоть один звук — как страх вернётся. Постепенно уютная тишина вокруг начала исчезать. Где-то рядом послышался пронзительный скрип, который может издавать только старая мебель, а затем такой знакомый звук тикающего часового механизма.
— Тик-так, тик-так, — размеренно пели механические часы, а Таре казалось, что она слышит в этом звуке зов. — Иди-сюда, иди-сюда…
Белыми от напряжения пальцами она откинула одеяло и встала на дрожащие ноги. Часы пели, звучали и звали её к себе, заставляя медленно выйти из комнаты, толкнуть дверь непослушной рукой, сделать шаг в густую темноту холодного коридора. Дверь за спиной девушки медленно закрылась, отрезая безопасное тепло спальни, а прямо перед глазами на длинной стене коридора висело зеркало. Там, в опасной стеклянной мгле, вместо её отражения, ясно виднелся знакомый белый циферблат старинных часов. Шестерёнки соединились в последний раз, издавая тикающий звук, а большая и маленькая стрелки замерли на цифре тринадцать. Пронзительный звук колокола вывел Тару из ступора, она протянула дрожащую руку вперёд, к зеркалу, но пальцы не ощутили холодного стекла, а провалились глубже. Не ожидавшая этого, Тара потеряла равновесие, и упала прямо в зеркальную гладь. И всё исчезло.
Автор: Лиза Галицина
#авторскиерассказы