Тёплый свет костра можно заметить издалека в тёмном лесу.

Чем ближе — тем явственней слышен треск сгорающих веточек и ровный гул пламени. Вокруг огня удобно разместились Двенадцать месяцев, ведя неспешную беседу на ежегодном Собрании.
Июнь нет-нет да и порывается взметнуть огонь высоко в ночное небо, на манер костров на Ивана Купалу. Но рядом усмехается Октябрь, придавливает огонь низкой тучкой, охлаждает порывом северного ветра. Но ярче сияют опавшие листья, стараясь сравняться по цвету с пламенем.
— А я говорю, рано ещё для тепла, Апрель! Ещё не все запасы дождя оприходованы, на складах полным-полно заморозков! Куда я их дену, назад отошлю? А ну как квоты урежут на будущий год? — Декабрь, на правах председателя Собрания Месяцев, важно постукивал посохом, призывая к тишине. Самых ретивых, бывало, этим же посохом и поколачивал за нарушение порядка и неуважение к Собранию.
— Но я уже устал, я ухожу! — взвыл жалобно Март. — Я весь лёд переломал, отчётность закрыл. Ручьи бегут согласно последним полученным картам, количество перепроверено. Птицы вернулись, печати на гнёздах не сорваны. Запасы подснежников использованы в полной мере, склады вычищены и опломбированы.
— Апрель, возьми заморозков, ну будь человеком? — Декабрь взлохматил длинную бороду. — Ну не могу я, отчётность у меня! А у нас уж который год весной такая катавасия, ничего не понимаю.
Сзади в тёмном лесу кто-то чихнул.
— Я возьму!
Месяцы заволновались, ища глазами говорившего. В круг света вышел парнишка — чуть пониже Апреля, поуже в плечах. Из одной ноздри свисала сопля, другая была вымазана цветочной пыльцой. Вообще весь парень был словно поделён на половины — одна нога в болоньевой штанине и тяжёлом ботинке, другая в льняной брючине и ярком сандалике. «Сопливая» сторона держала в руке градусник, «пыльцовая» — мороженое.
— Ты кто? Как попал на Собрание? — загудели Месяцы, недоуменно переглядываясь.
— Я Ебрель. Новый Месяц, — в кругу собравшихся кто-то ахнул. — Аккурат между Мартом и Апрелем буду! — и парень ловко втиснулся в круг между названными Месяцами.
— Какой такой новый Месяц? И никакой подтверждающей документации? Где постановление? Где пройденная медкомиссия? — Декабрь не на шутку разволновался. Ишь, выискался!
— Все справки, подтверждения, постановления, фото для личного дела — всё давно прошло через отдел кадров, — Ебрель словно нехотя блеснул позолоченным жетоном — отличительным знаком Месяца. Сомнений быть не могло.
— Уважаемое Собрание, минуточку внимания! — Ебрель чихнул, высморкался, сунул подмышку градусник и откусил мороженое. — Согласно последним распоряжениям, я вступаю в полномочия немедленно, с сегодняшнего дня. Март официально окончен, — Март облегчённо выдохнул, — Апрель ещё не настал. Что у вас там на складах осталось? Заморозки? Уважаемый Декабрь, запишите на меня все, а на следующий год закажите, пожалуйста, двойную партию, если одобрят. Птицы прилетели? Давайте снегопад, да посильнее, на пол-метра минимум, чтоб все гнёзда засыпало! Апрель, ты цветы уже выпускал? Не отнекивайся, я видел, что выпускал! Вот тут-то нам заморозки и пригодятся! Прямо все цветущие яблони, все крокусы — всё в иней! Нужно встряску дать от весенней депрессии, а то всё по графику — тоска и скукота.
Декабрь, а у вас случайно не завалялось с прошлого года неизрасходованных солнечных деньков?
— Да ты что себе позволяешь! У меня же подотчётность! — Декабрь аж задохнулся от подобной наглости.
— А может, осталось где-то? Ну, может, уборщица проглядела, в угол закатились? Ну по глазам же вижу, что есть! — Декабрь хмурил брови, вздыхал, но кивнул. Ебрель оживился. — Прекрасно! Сколько у вас? Двенадцать дней? Собираем их вместе, сделаем два дня пожарче, чтоб аж до двадцати градусов. Чтоб надежда пробудилась, чтоб душа запела, сердечко застучало! Клещей дайте, ос будите, мангалы со скидкой продаём со старых складов — на следующий год тоже не забудьте заказать!
Ну что там, все на шашлыках в лесу? Давайте остатки снега сюда! Ноябрь, одолжи тучку потемнее? Да отдам, отдам! Крепче обниматься будут, чтоб согреться, Декабрь потом младенцев будет партиями принимать!
Замёрзли? Из остатков тёплых дней собираем ещё один, чтоб до двадцати пяти термометры трещали, не меньше! А потом выпускаем самые широкие тучи, обволакиваем и хнычем дождиком дня этак три. Лужи, антибиотики, чай на подоконнике, ванильные статусы под стук дождя — всё сюда. И когда станет совсем грустно… Апрель, дальше твой выход! Грей, влюбляй, цвети, греми! — Ебрель закончил, торжествующе обвёл взглядом Собрание, сел, тяжело дыша. Достал градусник, шмыгнул половинкой носа, вытянул к костру ногу в сандалике.
Месяцы ошеломлённо молчали. Юнец, конечно, дерзок не по годам, но его план, увы, предельно логичен. Последние годы и правда была какая-то неразбериха на пересменке у Марта и Апреля — то журнал дежурств потеряется, неизвестно, где чья смена, то поставщик перепутает и привезёт февральскую метель вместо партии весенних поцелуев, а один раз и подавно Ноябрь напился и к Апрелю в драку полез. Апрель-то победил, конечно, но инея из дурной головы порядочно выколотил.
Нужен новый Месяц, как пить дать, нужен! Собрание смотрело на Ебреля уже как на своего. В лесу кто-то оглушительно, лающе закашлялся, послышался характерный хруст блистера с таблетками.
— Кто там ещё? — заволновались Месяцы, лишь Ебрель сидел спокойно.
— Это Блябрь. Тоже новенький, между Ноябрём и Декабрём будет, — в лесу чихнуло, на полянку выкатился школьник в подвёрнутых штанах, шапка в кармане, куртка нараспашку, весь в снегу. — Там осенью тоже какая-то неразбериха, вот его и назначили.
#Айтмурзина@diewelle0
Автор: Ольга Айтмурзина