Герберт О’Махоуни качнулся в скрипнувшем кресле и запустил бумажный самолётик. Пролетев полметра тот спикировал вниз, инспектор вздохнул. Ежеутренние звонки из Дублина никак не способствовали ни хорошему настроению, ни работе. Удручало так же и то, что единственными подозреваемыми были рыбаки из пригорода, но верить в это Герберту не хотелось. Рыбаки и их семьи хоть никогда не отличались приветливостью, даже по ирландским меркам, но при этом были на редкость дисциплинированы. Они почти не пили и совсем не катались пьяными за рулём, не говоря уже о более крупных проступках. До открытия злосчастного завода их вообще было не видно и не слышно, только производство, а точнее его сливы в море, заставило выйти этих угрюмых ребят на митинги и забросать администрацию петициями. Рыбаки утверждали, что отходы токсичны и отравляют морских обитателей, и, положа руку на сердце, спорить с этим довольно сложно. В последнее время участились случаи поимки мутировавших и искалеченных рыб, а на днях так и вовсе в сети угодило нечто, более всего похожее на сказочную русалку. К счастью, этой находкой занялись медики, полиции и без того забот хватало. Герберт подтянул к себе дело и раскрыл папку, но со вчерашнего дня там ничего не изменилось.
Непродуктивные раздумья прервал телефон.
– Добрый день, инспектор. – Акцент звонившей опознать О’Махоуни не смог. – Сегодня вечером к вам прибудут капитан Кортес и профессор Пандит из Международной Службы Безопасности. Подготовьте им копии дела о найденном существе. И обо всех необычных явлениях в вашем городе тоже.
– А дело о пропаже и убийстве акционеров завода вам сгодиться? – этот вопрос Герберт задал вслух, но уже положив трубку. – Только вас мне не хватало.

Но когда патрульные сообщили о приближении Range Rover на лондонских номерах, О’Махоуни был уже готов их расцеловать. Уже полчаса, казавшихся целой вечностью, в его кабинете обосновался Тоумас Хельгасон – местный врач широкой практики и патологоанатом по совместительству. Его восторг по поводу неизвестного существа и грядущего визита широко известного в узких кругах профессора-биолога вылился в бесконечный словесный поток, и у Герберта уже болела голова. Непрошенные гости явно не ирландской и не британской внешности окинули окрестности внимательными взглядами прежде чем подойти к ожидающим их людям.
– Инспектор О’Махоуни? Капитан Кортес, – молодой, но весьма уверенный испанец протянул руку. – Профессор Пандит, – кивнул он в сторону спутника.
– Namaste, – отвесил лёгкий полупоклон со сложенными перед собою ладонями индийц, растерявшийся Хельгасон неуклюже повторил неизвестное приветствие. Герберт ограничился кивком, в глазах профессора ему почудилась насмешка.
– Вам сначала бумаги, или посмотрите тело?
Гости переглянулись и профессор кивнул.
– Начнём, пожалуй, с тела. – Кортес повернулся к инспектору. – Показывайте.

– Мы не знаем, что это за существо. – Тоумас нашёл новые уши и радостно присел на них, ведя гостей по коридору больницы. – Оно имеет черты человека, но ноги срослись в нечто вроде рыбьего хвоста, есть плавники, и что-то вроде плавательного пузыря, правда мелковат. Я бы сказал, что это очень похоже на сказочную русалку, причём женского пола, и возможно ещё ребёнок… Такое открытие! Вот сюда, пожалуйста. – Он открыл двери морга и выкатил тело из холодильника. – Человеческая часть похожа на ребёнка лет тринадцати.
– Jigyaasu.
– Эээ… Простите? – встрепенулся Хельгасон, но Пандит не обратил на него внимания. Он наклонился к телу, разжал ему зубы и заглянул в рот. Хмыкнул, выпрямился, обошёл стол и обратился к Кортесу на иностранном языке. О’Махоуни насторожился, пытаясь сообразить, какой это, вроде не похож на испанский, но капитана ничего не смущало. Внимательно выслушав профессора, Кортес ответил, только по интонации было понятно, что у этих двоих уже явно есть какие-то выводы, которыми они не намерены пока делиться.
– Здесь мы закончили, – повернулся Кортес к инспектору. – Теперь ваши дела.
– Тогда нам надо вернуться в участок.
– Хорошо.

«Хорошо пристроились», – Герберт подпёр подбородок кулаком, рассматривая гостей. – «Ни словечка не понимаю». Иностранные специалисты тем временем просматривали по диагонали выданные им дела, негромко переговариваясь на неизвестном ирландцу языке. Найденное существо не вызвало у них ожидаемого Хельгасоном восторга, и Герберт снова начал подозревать, что это просто что-то залётное откуда-нибудь с экватора, например. Или что-то глубоководное, в биологии он не был силён и вникать не собирался. Что до русалок, то байки о них были неизменным городским фольклором и любимыми сказками его бабушки. Поговаривали, что именно на этом месте их когда-то было очень много, и до сих пор находились те, кто утверждал, что видел людей-рыб. Но за всю свою жизнь и годы полицейской службы, пройдя весь путь от патрульного до инспектора, О’Махоуни ни разу не увидел ни чешуйки, ни следа. От раздумий его отвлёк Кортес.
– А что это за завод у вас? – В руках капитана была папке с последним делом, хотя Герберт мог поклясться, что оставлял её на своём столе.
– А, этот, – инспектор махнул рукой в пространство. – Его построили лет пятнадцать назад.
– Он действительно сливает отходы в море?
– Вроде да. У Хэйса, это активист местный, из пригорода, есть результаты независимых экспертиз. Завод не новый, но модернизацию они ни разу не проводили, насколько я знаю.
– За пятнадцать лет экологические требования изменились, а старое оборудование не могло не износиться, – негромко проговорил Кортес, переворачивая очередной лист. Лицо индийца приобрело задумчивое выражение, инспектор уже убедился, что профессор прекрасно понимал английский, просто не хотел на нём разговаривать.
– Да, активисты так и говорят. Они утверждают, что завод травит море.
– Так оно и есть. Только одного из пропавших нашли?
– Да, только одно тело. Остальных, скорее всего, уже рыбы съели. – Герберт помедлил и решился. – Можно спросить?
– Да, спрашивайте.
– То существо из нашего морга, вы его опознали?
– Это мутант.
– Вы издеваетесь, – не удержался О’Махоуни.
– Ничуть. Это правда мутант. Оригинальный вид выглядит несколько иначе.
– И что это за вид?
В ответ профессор выдал набор звуков и ехидно усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо инспектора.
– Так оно зовётся на латыни. Ваш доктор может расслабиться, сенсации не будет.
– Ясно, – буркнул Герберт, чертыхнувшись про себя и добавив к характеристике профессора определение «сволочь». Спрашивать ещё что-либо расхотелось. Тем временем капитан пролистнул последнее дело, сложил его в общую стопку и взглянул на часы.
– Уже поздно, завтра пообщаемся с этими активистами. – Он потянулся в кресле и встал, следом поднялся О’Махоуни.
– Они не особо разговорчивы, особенно с незнакомцами.
– Наслышан, – усмехнулся Кортес. – Я уже несколько лет живу в Лондоне, – пояснил он, и Герберт понимающе кивнул. Англичане недолюбливали своих соседей и были весьма язвительны в их адрес, впрочем, ирландцы отвечали им полной взаимностью. Проводив гостей до их автомобиля и убедившись, что те уже сняли себе номера в гостинице, О’Махоуни закрыл отделение и отправился домой.

– … И по поводу ножей, сержант Юлиюссон… Юлиюссон! Ты в порядке?
– А… Я, ой… – Эдн встрепенулся и затряс головой. – Извини, О’Махоуни, мне сегодня ночью О’Хара спать не дал. Явился пьяный, чуть окна не вышиб.
– Что хотел?
– Что бы я прогнал с его участка вот такого змея. – Эдн развёл руки, по залу раздались смешки. Инспектор покачал головой, это же надо было так напиться.
– Сочувствую. Но дело не ждёт. Из Дублина пришли инструкции, какие ножи изъять у рыбаков.
– Они ещё не вернулись, – зевнул Юлиюссон. – Инструкции я, конечно, заберу, – поторопился он добавить. Герберт кивнул.
– Гостями из МСБ я сам займусь. На сегодня совещание закончено, все свободны.

Шхун у пирса не было, но О’Махоуни всё равно подвёз гостей до дома Хэйса, мало ли, вдруг он не ушёл в море в этот раз. Запущенный дом был с виду тих, инспектор постучал в дверь и громко позвал хозяина. Прислушался и заметил щель между дверным полотном и косяком, обернулся к спутникам, взглядом указав на странность. Его поняли и подобрались, а Кортес потянулся за пистолетом. Инспектор медленно потянул дверь на себя, и та открылась с протяжным скрипом. Эффект внезапности был потерял, и Герберт крикнул уже в дом:
– Хэйс! Ты дома?
Ответом была тишина. Мужчины аккуратно вошли, стараясь не шуметь и ничего не задеть, обошли комнаты. Предосторожности оказались излишними, в доме никого не было, повсюду лежала пыль, подстёртая лишь местами. Кортес остановился перед фотографиями на стене, его интерес заметил О’Махоуни.
– Это сам Хэйс с женой. Она умерла во время родов, и ребёнок тоже. И старший их ребёнок тоже умер.
– Понятно.
К ним подошёл Пандит, потёр подбородок, глядя прищурившись на фотографии, потом кивнул на стол.
– Кажется, хозяин принципиально не любит дверные замки.
О’Махоуни обернулся, на столе лежали запылившиеся связки ключей. Кортес хмыкнул, и мужчины покинули дом, прикрыв за собою дверь как и было.
Рыбаки жили относительно плотно, инспектор дошёл до соседнего дома и постучал в дверь.
– Миссис МакНамара! Это инспектор О’Махоуни!
– Чего тебе, инспектор? – невысокая коренастая хозяйка вышла на крыльцо, мрачно глядя на гостя.
– У нас дело к Хэйсу. – О’Махоуни обернулся на гостей и с досадой обнаружил, что те остались стоять вдалеке. – Когда он вернётся. Люди из Лондона хотят посмотреть результаты экспертизы по заводским сливам.
– Зачем англичанам этот завод?
– Ну… – Герберт запутался в собственном объяснении. – Море-то общее. То есть, конечно, есть границы, но не у воды.
– Ясно. Передам. Что-то ещё?
– Эээ… Нет, ничего.
Миссис МакНамара молча развернулась и ушла в дом, О’Махоуни вернулся к ожидающим его агентам.
– Вы что-нибудь ещё хотите узнать у местных?
– О. Нет, всё нормально, можно возвращаться.

Рабочее утро инспектора началось с громкого, требовательного стука в дверь.
– Заходите!
– Что за ерунда с англичанами? – в кабинет стремительно вошёл Хэйс.
– Из МСБ люди приехали по поводу найденного мутанта. – О’Махоуни потянулся в кресле, разминаясь. – Хотят посмотреть результаты экспертиз.
– МСБ подвязались в экологи?
– Им лучше знать, что они делают. Делиться будешь?
– Вот. – Хэйс бросил на стол папку, впрочем, довольно аккуратно. – Это копии, оригиналы не отдам.
– Ладно. Надо будет, сами попросят.
Киван пожал плечами и вышел. О’Махоуни проводил его взглядом, задумчиво барабаня пальцами по столу, потом убрал бумаги в стол и отправился в городской архив.

По дороге к дому Киван увидел припаркованный на обочине чёрный автомобиль с лондонскими номерами. Сбросив скорость разглядел мужчин, стоящих у обрыва, но останавливаться не стал. Как сказал О’Махоуни – надо будет, сами найдут, у него и без них дел полно.

– Здравствуй, милая. – Киван опустился коленями на мягкую землю, провёл рукой по тёплому от солнца камню, убрал с него усик вездесущего плюща. – Я был у Шени, привёз ей новую книгу сказок. Она уже очень хорошо читает. Попросила туфельки для Этан. Как ты думаешь, нужны Этан там туфельки? В сапогах ведь теплее. Хотя я уже пообещал... Надо будет сказать об этом Дане, пусть она решит. Или не говорить, ведь она снова будет плакать.
Киван растёр лицо руками, отгоняя набегающие слёзы, тяжело вздохнул.
– Трудно... Этот проклятый завод уничтожает нас. Беда пришла почти в каждую семью. Кайла Кроули погибла, запуталась в человеческих сетях. На её родителей так больно было смотреть... Они даже не смогли подойти проститься, они не могли выдать всех нас. Знаешь, милая, я даже счастливчик на общем фоне, вы с Шеналлом хотя бы рядом со мной.
Мужчина горько усмехнулся и замолчал. Сегодня солнце грело так ласково, и в лесу беспечно щебетали птицы, заглушая своими голосами рокот прибоя. На старом кладбище было тихо и сказочно мирно, только лёгкий ветерок нежно покачивал молодую траву. Такой прекрасный день... Киван грустно смотрел на могильный камень, его сердце уже не рвалось на части, как первые годы, на место боли пришла жажда мести, холодной, расчётливой и безжалостной. Как будто неуместной в этом дивном дне. Киван опустил голову и, помедлив, поднялся с колен.
– До свидания, моя милая Нила. Доброго вам с Шеналлом плаванья в Небесной Реке. Я люблю вас…
И, больше не оглядываясь, Киван покинул кладбище.

– ОРМИ уже здесь, что будем делать? – Ивар сел на ящик. Совещание устроили прямо на шхуне, пока остальные выгружали рыбу и загружали провизию.
– А надо что-то делать? Они хоть с кем-нибудь разговаривали? – Киван мрачно постукивал носком сапога по палубе.
– Нет. Совсем нет. Даже к МакНамарам заходил О’Махоуни. Странные какие-то…
– Я им не верю, – оскалился Шорун. – Эти дети Дьявола наверняка задумали очередную подлость.
– Мы не можем пытаться делать что-то на опережение, не зная, что они задумали. – Киван хмурился, ситуация раздражала его. – Совершенно точно одно – нужно привести детям еду. Остальное придётся решать по мере прояснения.
– Мне попробовать поговорить с ними? – поинтересовался Ивар.
– Не стоит. Привлечешь лишнее внимание.
– С ними вообще не надо разговаривать, – поддержал Шорун. – Они всё сказанное переврут и используют против тебя.
– Ладно, – выпрямился Киван. – Давайте за дело. Ивар, наблюдай за ними, только осторожно.
– Разумеется.

О’Махоуни положил на стол очередную стопку бумаг, открыл старый журнал, провёл пальцем по листу и задумался. Посёлок рыбаков стоял тут уже очень давно, намного раньше, чем был основан город. Город же основали приезжие из другого региона, и заселялся он в основном так же переехавшими, у всех городских были родственники в других местах. А рыбаки так и варились в собственном соку, обходя соседей стороной по мере возможного. Никакой дружбы домами и родства через браки, крайне редко кто-то из городских женился с поселковыми, и этот кто-то уходил жить на побережье, нередко обрывая общение с семьёй, исключений не было. И уже много лет на всех бумажных работах города сидели жители пригорода, упоминания их фамилий на этих должностях тянулись далеко в глубь времён. Очевидно, что их брали из-за дисциплинированности и надёжности, но так ли это было хорошо на самом деле? С их несговорчивостью и скрытностью, они могли очень убедительно фальсифицировать историю города в нужную им сторону. О’Махоуни оглянулся в сторону кабинета заведующего архива, тот тоже был родом с побережья, и открыл новую папку. Через несколько часов его поиски наконец увенчались некоторым успехом. Не веря себе, Герберт несколько раз перечитал текст, воровато оглянулся, вынул лист бумаги и, сложив его в несколько раз, спрятал в нагрудный карман.

К его удивлению гости до сих пор не появились в отделении, самостоятельно ошиваясь где-то. Постояв пару секунд перед дверью собственного кабинета О’Махоуни отправился в полицейский архив. Подходящих дел на его памяти было два, и оба он нашёл довольно быстро. Перечитал, сверил фамилии и задумался. Вернулся в свой кабинет и набрал номер старого приятеля.
– Привет, ты не сильно занят? Помоги перевести с латыни.

Всё же шотландские килты были бы удобнее. Киван аккуратно свернул штаны и в одной футболке прыгнул за борт, где Макколли и Шорше уже затягивали последние узлы на грузе в лодке. Дождавшись остальных, мужчины окружили суднышко и повели его в узкий проход между скал. Буксировать было сложно, но грести сидя в лодке было бы ещё сложнее, и рыбаки привычно боролись с течением, таща свой груз к детям. Внезапно им навстречу против солнца шевельнулась тень. На относительно плоской скале сидели двое мужчин, один на корточках, второй по-турецки, и с нескрываемым любопытством рассматривали замерших от неожиданности русалов. Молчание прервал испанец.
– Хорошее у вас укрытие, нам понравилось.
– Что с нашими детьми? – выкрикнул Макколли. Испанец поднял брови, усмехнувшись.
– Полагаю, вы сейчас не про мутацию спрашиваете? Не волнуйтесь, они нас не видели. Господин Хэйс? – перевёл он взгляд на Кивана. – Вам передали, что нам нужны результаты экспертизы?
– Передали, – буркнул сбитый с толку переменой темы Киван. – Копии уже у инспектора.
– Замечательно. В таком случае не смеем вас задерживать, можете плыть дальше, – он насмешливо отдал честь. Русалы растерянно переглянулись, подобную ситуацию они не предвидели и не знали, что им делать. Их замешательство никак не обеспокоило иностранцев, они сидели как сидели, явно ожидая, когда русалы уплывут. И было совершенно не понятно, как они сюда попали. Их одежда была совершенно сухая, но никакой лодке не было видно. Не с вертолёта же их сюда спустили.
– Ладно, парни, движемся дальше. – Хэйс толкнул лодку, и русалы повели её мимо скалы с непрошенными гостями, опасливо наблюдая за пришельцами. Заскучавший индиец зевнул, и Кивану почудились клыки у него во рту. Вскоре им встретился дежуривший снаружи Даган, и перенервничавший Макколли накинулся на него. Кое-как разобравшись, в чём его обвиняют, ошалевший Даган заверил, что никого не видел, и продолжал клясться даже когда уже все заплыли в убежище. От радостных детских криков и командного голоса госпожи О'Ши грустные мысли ненадолго покинули мужчин. Но только до той поры, пока не пришло время прощаться.
– Макколли, Шорше, Ханес, ваша смена. Будьте вдвойне настороже, вы сами всё видели.
– Может сменим место? – мрачно спросил Ханес.
– Подозреваю, что это бессмысленно. Пока мы не поймём, как именно они сюда попали, придётся считать, что они наблюдают за нами и заметят, куда мы переезжаем.
– Они как будто по воздуху добрались… – Шорше хмурился, ему не давала покоя загадка сухой одежды пришельцев. – Там же негде пришвартовать лодку, мы бы её увидели.
– Единственное, в чём мы можем быть уверенны, это в том, что они нас вычислили и при этом не стали пугать детей. И мы ничего не можем с ними поделать. Остаётся только ждать, что они сейчас предпримут…

– Добрый вечер, инспектор! – Кортес был бодр и весел. – Где наши экспертизы?
– Вот. Только копии, оригиналы он удержал.
– Нам сойдёт, спасибо. – Капитан забрал протянутую папку и передал её профессору, сам же плюхнулся в кресло и откинулся в нём. – Уф, находился я сегодня. Красиво у вас тут.
– Всегда пожалуйста. – Герберт уставился в бумаги перед собой. Сумбурные вопросы теснились в голове, не желая формулироваться в что-то внятное. – Скажите, а Андерсон про каких русалок писал?
– Андерсон? – переспросил Кортес. – Это сказочник вроде?
– Да, популярный датский писатель.
– Я вырос на других сказках, – испанец задумчиво почесал шею. – Что он там писал про русалок?
– Что они живут под водой и после смерти превращаются в морскую пену.
– В пену? – удивился Кортес, и профессор отвлёкся от бумаг, одарив инспектора озадаченным взглядом. – Живые существа так не делают, только воплощённые. Может он каких-нибудь нереид имел в виду?
Теперь удивился О’Махоуни.
– А есть какая-то разница?
– Разумеется. Вы мифы не читали? Греки подробно расписывали духов природы, принимавших человеческие обличия.
– Андерсон писал про русалок, – автоматически уточнил О’Махоуни.
– Русалки, люди, какая разница, – отмахнулся Кортес. – Живые существа на то и живые, что из плоти и крови, рождаются, растут, стареют и умирают. А духи появляются из каких-нибудь предметов или растений, живут пока их что-нибудь не сломает, и они распадаются в то, из чего были созданы.
– Вы говорите так, как будто русалки существуют на самом деле, – забросил удочку О’Махоуни.
– Есть многое на свете, друг Горацио, – с выражением отозвался Кортес, и инспектор насупился, поняв, что однозначного ответа не будет. Исключать, что капитан его просто дразнит, он не мог. В тишине прошло примерно полчаса, когда профессор поднял голову.
– Айзек.
Капитан встрепенулся и подошёл к столу, а Герберт запоздало сообразил, что это было его имя. Впрочем, Пандит снова заговорил на непонятном, водя ручкой по раскинутой по столу карте. Внимательно слушающий Кортес довольно хмыкнул. Кажется, у этих двоих появился какой-то свой прекрасный план. Инспектор нахмурился и отвернулся.

Старик Шорун чуть не бился в истерике, Киван уже сто раз пожалел, что при нём рассказал о встрече.
– Успокойся, пожалуйста, – он едва выбрал секунду, чтобы вклиниться между проклятьями. – Они ещё ничего не сделали, даже детей пугать не стали.
– Это ничего не значит! Нет на свете более кровожадных тварей, чем Тринадцатые! Они окрашивают реки кровью тех, кто не является человеком!
– Но что мы сейчас можем сделать? Тронем этих двоих – нас остальные скормят рыбам.
Шорун зарычал и отвернулся, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать разговор. Киван вздохнул.
– А где их можно найти? – внезапно подал голос Дулан Кроули, и Шорун закашлял, поперхнувшись воздухом.
– Тебе зачем? – оторопело поинтересовался Киван.
– Попрошу отдать мне тело дочери, – мрачно отозвался Дулан. – Всё равно они про нас уже знают, не думаю, что она им нужна.
– Ты с ума сошёл, – зло фыркнул старик.
– Ну сошёл, и что?
– Дулан прав в том, что про нас знают. – Киван повернулся к Кроули. – Я не знаю, где именно их искать, но я пойду с тобой. Сразу же как причалим, хорошо?
Дулан кивнул.
– Можно с вами? – спросил Даган. – Втроём нас будет больше.
– Хорошо, пойдём втроём. Больше не надо. А сейчас за дело.

Утром шхуна вернулась на берег, и оставив команду выгружать улов, Киван, Дулан и Даган отправились в город, рассудив начать с гостиницы. Но доехать не успели, автомобиль на лондонских номерах попался им на встречу. Крутанув руль Киван поставил машину поперёк дороги, вынудив Range Rover остановиться, и рыбаки вышли.
– О, мяч попадет к игроку! – обрадовался им испанец, сбив мужчин с толку. Они переглянулись и Дулан выступил вперёд.
– Господин сыщик, – откашлялся он. – Меня зовут Дулан Кроули, и у меня к вам просьба…
– Господин агент, или офицер, – беззлобно перебил его испанец. Наклонил голову, рассматривая рыбака. – Это ваша дочь в морге? – Дулан поперхнулся словами и только кивнул. – Похожа. Мои соболезнования. Официально не получится отдать её вам, если только не хотите выдать себя. – Он качнулся с пятки на носок. – Мы нашли несколько гротов, вы наверняка их знаете, потом договоримся, в котором из них её вам оставим. Мистер Хэйс, – повернулся он к Кивану. – Я ехал за Вами, у Вас час на сборы.
– На сборы? – опешил Киван.
– Да. И захватите свои речёвки, которые вы на митингах зачитывали. Встречаемся у выезда на Дублин, через час.
Агент вернулся в машину, развернул её, и Range Rover покатил прочь, оставив рыбаков недоумевать на дороге. Молчание прервал Даган.
– Шорун точно ничего не попутал, это тот самый Тринадцатый отдел?
– Не расслабляйся, – буркнул Киван, повернувшись к своей машине. – Я может быть не вернусь после этой встречи через час.
– А ты что, поедешь?
– А какие есть варианты?

Даган очень удачно увязался за ним. С тяжёлым сердцем Киван передал ему ключи от автомобиля и пересел к агенту, который почему-то снова был один. Но его привезли в аэропорт, где они сели в малый частный самолёт, в котором агент отобрал у него бумаги и зарылся в них на весь полёт, что-то переписывая на отдельные листы. Через несколько часов самолёт приземлился в огромном и очень шумном аэропорту.
– Не отставайте. Нам сегодня крупно повезло, мы успеваем на саммит.
– Какой саммит? – Оглушенный Киван едва поспевал за уверенным испанцем. – Куда мы идёт?
– Саммит ООН по вопросам экологии, – агент открыл дверь здания и повернулся к рыбаку. – Вы же хотели, чтобы вас услышали?

Зал был невероятно огромен и гудел как растревоженный улей. Сотни мужчин и женщин в дорогих одеждах ходили между рядами, и Кивану захотелось провалиться сквозь пол. Агент же, напротив, чувствовал себя как рыба в воде.
– Я тут сократил ваши пламенные речи до сути, нам дадут очень мало времени. – Он подпихнул Кивана к столу и сунул ему в руки бумаги. – Вот, проверяйте. И никуда не уходите, я сейчас вернусь.
Он развернулся и растворился в толпе, оставив Кивана одного.
– «Никуда не уходите», – передразнил русал. – Очень смешно.
Он сел и положил бумаги на стол. Верхний лист подразумевал его речь, агент старательно выводил буквы, чтобы было разборчиво. Вздохнув, Киван попытался погрузиться в чтение, но непривычный шум вокруг отвлекал. Спустя некоторое время он наконец увидел своего спутника недалеко от трибуны. Капитан нависал над сидящими за столом тремя прилизанными мужчинами, и судя по их лицам, переговоры шли явно в пользу Кортеса. Вскоре довольный испанец выпрямился и снова нырнул в толпу, Киван вздохнул. И почувствовал огромное облегчение, когда спикер объявил начало собрания, и Кортес наконец-то вернулся к нему за стол, сияя как новенький пенс. Выступающих было много, Киван с ужасом слушал доклады о замусоренных морях, вырубленных лесах, осушённых реках. И чуть не пропустил, когда спикер назвал его фамилию. Едва слыша самого себя сквозь грохот сердца, Киван начал речь, был перебит поправившим микрофон спикером, извинился и попытался сосредоточиться.
«Не думай про зал, ты знаешь, что говорить».
Агент хорошо выбрал суть, эти фразы Киван знал наизусть. Глядя в бумагу он произнёс их в микрофон и был отправлен спикером назад к своему огромному облегчению.
– Слово предоставляется капитану МСБ Айзеку Кортесу.
Его спутник встал, разминулся с возвращающимся Киваном и поднялся на трибуну.
– Добрый день, дамы и господа. Я добавлю к докладу предыдущего оратора некоторые факты. Итак, согласно исследованиям лаборатории МСБ и ещё нескольким независимым лабораториям, в сбросах упомянутого завода превышены концентрации следующих веществ…

– Уваау, – Кортес зевнул и потянулся. – С этим закончили. Возвращаемся в Ирландию. Как впечатления? – Он с любопытством поглядел на Хейса. Киван потряс головой.
– Я не ожидал. Спасибо. Большое спасибо.
– Ещё пока не за что. Теперь остаётся надеяться, что они не будут волочить свои пятки. А вот и наше такси, идём.

…– Ты не спросил, почему он так сделал?
– Конечно спросил. – Киван смотрел на закат, сегодня море было тихим и приятным.
– И что?
– Он сказал, что все имеют право на жизнь.
– Ерунда какая-то… – негромко пробормотал Шорун, спорить против фактов у старика не получалось, поэтому он сидел нахохлившись в углу. Дулан уже умчался за женой, чтобы вместе с ней забрать тело дочери, которое профессор перед отъездом умудрился тайком перенести в грот. Хоронить конечно придётся тоже тайно, но это последнее, что сейчас волновало безутешных родителей. Остальные толпились на палубе, в тишине обдумывая рассказ Хэйса.
– Результата сразу не будет, – повторил Киван слова агента, сказанные ему напоследок. – Эти ребята не любят терять деньги и обязательно попробуют сопротивляться. Но их теперь не оставят в покое. И дело вовсе не в нас, про нас по-прежнему никто не знает.
– Слишком гладко. – Шорону не угодить, Киван усмехнулся и отвернулся.
– На будущее. – Кортес засунул сумку в багажник и закрыл его. – В случае проблем обращайтесь напрямую к нам, и не занимайтесь самодеятельностью. Мы такое не одобряем, даже если оно вынужденное и от большого отчаянья. – Испанец повернулся к Кивану и посмотрел ему прямо в глаза. – Ваше счастье, что мы сейчас тут по другому поводу и не должны заниматься этим делом.
– Просто некоторые вещи не их дело… По крайней мере сейчас.

Некоторое время спустя

Патруль сообщил о приближении Range Rover на лондонских номерах, но прошло уже полчаса, а никого так и не было. Обеспокоенный О’Махоуни развернул автомобиль и поехал в сторону трассы, а вскоре обнаружил гостя. Припарковав машину на обочине, испанец стоял на краю обрыва. Перепуганный О’Махоуни вылетел из салона как пробка из бутылки шампанского.
– Капитан Кортес! Отойдите от края!
Кортес повернулся на крик и с удивлением наблюдал за бегущим к нему размахивающим руками инспектором. Наконец между мужчинами осталось фута три, и О’Махоуни остановился, уперевшись руками в колени после бега.
– Не надо, пожалуйста. Не знаю, что у Вас случилось, но не делайте этого.
– Чего этого? – озадаченно переспросил Кортес и оглянулся. – Вы думаете, что я прыгать собрался?
– Эээ… Ну да… Это же Мыс самоубийц.
– А я не знал, – обезоруживающе улыбнулся испанец и развёл руками. – Просто увидел красивый вид и остановился посмотреть. У вас здесь стало намного чище.
– А, ну да. – Пристыженный инспектор выпрямился и подошёл ближе. – Завод совсем закрыли, половину руководства арестовали, и даже в Дублине кто-то слетел с насиженного места. Русалки на вас наверное молятся теперь.
Кортес молча кивнул.
– Так всё таки они – русалки? – не выдержал О’Махоуни. Кортес повернулся к нему и удивлённо поднял брови.
– Вы же не верите в русалок, инспектор.
На дороге заглохла старая колымага Донована, она всегда так делала, когда он сбавлял скорость. Обернувшись, О’Махоуни наблюдал, как криво улыбающийся Донован вылез из салона и открыл капот. Отвернулся к морю и достал из кармана сложенный лист бумаги.
– Я нашёл в архивах много странных записей. Например, вот эта, про одного из создателей города, Оуэна Куинна. «И после смерти тело его приняло человеческое обличие, и был похоронен он в соборе», – процитировал он выученную наизусть фразу. – Если русалки после смерти абсолютно всегда превращаются в обычных людей, кроме той девочки-мутанта – её мутация как раз в этом же получается? А если плавают они далеко в море, то их никак не найти.
– В логике Вам не откажешь.
– Так это правда? У вас в отделе должны об этом знать.
– А что Вы собираетесь делать с правдой, инспектор?
Вопрос сбил с толку, О’Махоуни растеряно заморгал. Кортес вздохнул.
– Прежде чем пытаться узнать такую правду, инспектор, надо отчётливо понимать, что Вы будете с ней делать. У Вас и так в зоне ответственности жизни сотен людей, и Вы не можете не знать, как люди порой жестоки по отношению к тем, кто отличается от них. Цвета кожи достаточно, чтобы вспыхнула неприязнь, а Вы ищете целый другой биологический вид. Подумайте хорошенько.
Над мысом повисло молчание, только кто-то притормозил возле Донована и сразу же уехал прочь. Герберт теребил бумажку, размышляя над словами Кортеса. К размышлениям примешивалась досада, агент очень ловко уклонялся от прямых ответов, что не давало однозначно понять ситуацию. Снова послышался рокот мотора, на этот раз машина остановилась и к стоящим на берегу спустились Киван и Даган.
– Здравствуйте, господа. – Хэйс настороженно покосился на инспектора и был явно рад видеть Кортеса. – Какое у вас необычное место для прогулки.
– Я был не в курсе местных обычаев, – улыбнулся агент. – Инспектор О’Махоуни меня уже просветил.
– Капитан Кортес…
– Майор.
– Ой.
– Меня повысили.
– Простите…
– Ничего страшного, вы же не знали. Так что Вы хотели?
– Майор Кортес, я от лица всего посёлка хочу принести Вам благодарность за живое участие в нашем деле.
– Без проблем, – кивнул Кортес. – Обращайтесь если нужно.
– А вот у меня проблемы есть, – вмешался инспектор. – Хэйс, дела акционеров так и не закрыты.
– И что ты хочешь от меня?
– Объяснений вот этого всего, – О’Махоуни потряс листком.
– И что это?
– История жизни и смерти Оуэна Куинна.
Лица рыбаков вытянулись, Хэйс с тревогой посмотрел на Кортеса.
– Инспектор, – агент предупреждающе поднял руку. – Сохраняйте спокойствие и оставайтесь в правовом поле.
– Я спокоен. И не сверли майора взглядом, он тут не при чём. Вы сами много чего интересного пропустили, например про Дейдру Бёрнс.
– Это вот это всё ты искал в архивах? – пробормотал Киван, делая шаг назад.
– А что мне ещё оставалось делать? Из вас правды не вытащишь. – Герберт сложил лист и засунул его обратно в карман. Снова проехала машина, на этот раз мимо.
– Майор, – Хэйс повернулся к Кортесу. – Мою дочь зовут Шени, если ваше ведомство сможет ей помочь…
– Чем сможем.
– Спасибо. – Киван повернулся к инспектору. – Знаешь, О’Махоуни, ты прав. Мне давно пора было это сделать. Я совершил большую ошибку. Я пробовал действовать по закону, но не решился выйти из города и попросить помощи там дальше, я просто не знал, что так можно было. Я был в отчаянии и зол, но, конечно, это не оправдывает меня.
– Хэйс, остановитесь и отойдите от обрыва, – вмешался Кортес, и Герберт нахмурился.
– Всё хорошо, майор, я больше не буду делать глупостей. – Киван развёл руки и покружился, оказавшись ещё ближе к краю. – О’Махоуни, записывай. Я, Киван Хэйс, признаюсь в убийстве Пола Маллана, Эльвара Вигвуссона, Каури Вальдимассона и Бальдюра Балфа.
– Двоих сразу? – фыркнул инспектор. – Что за чушь ты несёшь, Хэйс, тебе даже младенец не поверит.
– О, этих двоих было проще всего, – расхохотался Киван. – Они были пьяны в хлам и сами шли к морю, мне оставалось только подтолкнуть.
– Хэйс, прекрати делать из меня дурака, – разозлился О’Махоуни. – Я понимаю, что у тебя от радости крыша поехала, но не надо брать на себя лишнего.
– И отойдите от края, – снова подал голос Кортес.
– Если вам повезёт, инспектор, то Вы найдёте моё водолазное снаряжение, если нет, то придётся верить мне на слово. Даган!
– Что?
– Хватай майора!
И Даган прыгнул, не ожидавший такого Кортес замешкался на драгоценную секунду, а когда стряхнул с себя рыбака, то было уже поздно.
– Хэйс! – О’Махоуни подбежал к обрыву, упал на колени чтобы не свалиться вниз. – Хэйс, чёртов идиот!
Наградив Дагана злым взглядом Кортес подошёл к инспектору и осторожно заглянул вниз.
– Русалки же хорошо плавают, майор?
– Тут скалы и водоворот… – оценил обстановку Кортес и обернулся к подошедшему Дагану.
– Я не знаю, – поднял тот руки, которые трясло мелкой дрожью. – Мы сюда не ходим.
– Зачем ты меня задержал?
– Я… Я не понял, что именно он задумал… – Даган шмыгнул носом, по лицу было видно, что он тоже растерян. Кортес фыркнул и отвернулся.
– И что мне теперь делать? – О’Махоуни поднялся и отряхнул колени.
– Оформляйте, – вздохнул Кортес. – А если этот герой-одиночка всё же объявится живым – дайте мне знать. И у вас там, кстати, ещё свидетель на верху стоит.

Мужчины втолкнули лодку в пещеру, и дети сразу облепили их.
– А где папа? – Шени вытянула шею, вглядываясь в проход.
– Сегодня его не будет, – скомкано пробормотал Даган. – Я тебе потом объясню, пока помоги разгрузить.
– Хорошо. – Девочка вытащила небольшой мешок из лодки и поплыла с ним в сторону ледника. Даган повернулся к няньке.
– Госпожа О'Ши, тут такое дело… Детей хочет осмотреть профессор из МСБ…
– Какой-такой профессор? – прищурилась женщина.
– Профессор Пандит, – раздался за её спиной бархатистый голос и госпожа О'Ши от неожиданности подпрыгнула, чуть не упав. Словно появившийся из ниоткуда мужчина успел её подхватить. – Специалист по нечеловеческим формам жизни. Я хочу осмотреть детей и определить, кому из них и чем можно помочь, если позволите. Разрешения родителей я уже собрал.
Свет попал на его лицо, и госпожа О'Ши икнула, разглядев узкие вертикальные зрачки, а позади снова заревел Ниван, видимо у него снова что-то отобрали.