— Дышать… Дышать не могу, — хрипела Анна Петровна, — кота… Принеси кота! Иначе оно не уйдет. На груди сидит, лапами за горло держит… Это домовой, это он меня отсюда выживает.
Проснулся Владимир прошлой ночью от странного звука — кто-то монотонно колотил в стену. Вова сел на кровати и прислушался: удары были глухими, но хорошо различимыми. В соседней комнате спала мама. Обычно Вова к ней без приглашения не входил — всё-таки было неудобно, он-то парень уже взрослый. И Анна Петровна тоже старалась на территорию единственного сына без особой надобности не заходить — Вова не любил, когда в его отсутствие его вещи трогали. Парень тихонько позвал:
— Мам, это ты стучишь? Что-то случилось?
Стены в доме были «картонными», парень был уверен, что родительница его точно услышит и ответит. Стук участился, но мать молчала. Вова позвал её погромче:
— Мам, это ты тарабанишь? Ты меня разбудила! Надо что-то?
В стенку заколотили еще сильнее. Вова не выдержал, вскочил с кровати, натянул трико и бросился в спальню родительницы. Что за шутки? Маме что, заняться нечем в третьем часу ночи? Вова аккуратно постучал в дверь, но из спальни не донеслось ни звука. Постояв минуту, парень вошёл и остолбенел: мать с широко открытым ртом лежала на кровати, одной рукой она держалась за горло, а другой — колотила по стенке. Вова перепугался и бросился к ней:
— Мам! Мам, что с тобой? Тебе плохо? Мама, ответь!
Когда Вова подбежал, Анна Петровна сделала судорожный глубокий вдох, дёрнулась всем телом и потом медленно выдохнула. Обессиленная женщина открыла глаза и спросила:
— Вова, где кот?
Владимир разозлился. Впервые в жизни он позволил себе повысить на маму голос:
— Ты что, ошалела? Это как называется? Ты бьёшься в припадке, будишь меня посреди ночи, чтобы спросить, где наш кот, мама? Я от тебя такого не ожидал! Детский сад какой-то.
— Принеси мне его, пожалуйста. И иди спать, утром поговорим.
Вова отправился на поиски домашнего питомца. Разыскивал его долго — Барсик Второй удрал на улицу, и Вова еле его дозвался. В комнату к маме зашёл, молча посадил кота на кровать и гордо удалился. Беседовать с матерью почему-то не хотелось. Уже ложась спать, парень неожиданно подумал, что мама после переезда стала какой-то странной. Она боялась каждого шороха, вздрагивала от громкого звука. Да и ему самому на новом месте было неуютно.
— Утром обязательно с ней поговорю, — решил Владимир, — пусть объяснит, что с ней происходит.
— По ночам душит он меня, покоя не дает, — с утра пожаловалась мать Вове, — и ведь вроде все время выбирает, когда я совсем одна. Если кота не выпускать, то ничего плохого не происходит. Я всю ночь сплю спокойно, меня никто не беспокоит.
— Да ну, что ты сказки мне тут рассказываешь, — отмахнулся он, — кто тебя там душит, мама?
— Известно кто — домовой, — обиженно сказала Анна Петровна, — зря мы этот дом купили! У меня сразу к нему душа не лежала. Видать, прежние хозяева с собой не забрали, вот он и лютует.
— Что значит — не забрали? Ты что имеешь ввиду? Как можно домового с собой забрать?
— Да очень просто! — покачала головой Анна Петровна, — я видела один раз, как мои бабушка с дедушкой переезжали. Много лет назад это было. Уезжали они в соседнее село, там деду работу хорошую предложили. Колхоз и жильё давал. Бабушка, когда все вещи собрала, всех из дома выгнала, встала посреди комнаты и произнесла: «Батюшка-домовой, пошли со мной». Три раза эти слова повторила! А до этого несколько дней в уголок за печку блюдца с молоком ставила, хлеб, крупной солью притрушенный, клала. Домового, значит, задабривала!
— Мам, а ты откуда знаешь, что она сказала? Бабушка твоя ведь всех из дома выгнала, — попытался поймать маму на лжи Вова.
— Мне семь лет всего было, я позади неё стояла. Любопытная была, вот и осталась подслушать. Не в этом суть, Вова. Понимаешь, домовой — это хранитель любого дома. Если с ним хорошо обращаться, то семьи никакая беда не коснётся, все будут здоровы, будут жить в достатке. Воры, пожары — всё это дом обойдёт стороной. А мы этому домовому не нравимся! Видишь, выживает он нас. Нужно узнать, как его расположение получить. Иначе жизни в этом доме нам с тобой не будет!
— Да ну, байки все это, — отмахнулся двадцатилетний Вова, — ты просто не привыкла на новом месте, все по старому дому скучаешь. Вот и мерещится всякая чертовщина.
***
Впрочем, в старом доме, который они с матерью купили всего полгода назад, даже ему, крепкому парню было не по себе. До этого Вова вообще в деревнях не жил, считал себя настоящим горожанином. Его познания о мистике сводились к вызову духа Гоголя с одноклассниками в школьные годы. А вот мать была деревенской женщиной, поневоле переехавшей когда-то в город. И даже там она жила по народным приметам и посевному календарю, чем смешила и мужа, и его родственников.
Анна Петровна и сама знала, что выглядит несовременно. Но ничего с этим поделать не могла. В ее сознании вера в домовых, русалок и леших была заложена с самого рождения. В детстве деревенские байки матери Вова слушал, разинув рот, словно сказки.
— И вот сижу я на полу, играю, а он бежит, — рассказывала сыну Анна Петровна.
— Кто, мама? — удивлялся маленький Вова.
— Да известно кто, домовой, — улыбалась мать, — кому-то он является в виде старичка. Другие молодого видят. А мне он и вовсе казался клубком пыли и шерсти, черным таким, мохнатым. Все за печку убегал. Я его страшно боялась, поэтому на полу играла только когда кот дома был.
— А почему именно при коте? — интересовался Вова у матери.
— Так ведь известно, коты нечистую силу чуют и прогоняют, — снисходительно улыбалась Анна Петровна, — вот и наш Барсик такое умел. Умнейшее было животное.
К покупке нового дома Анна Петровна тоже подошла основательно. После развода с мужем и раздела имущества женщина быстро поняла, что на квартиру в городе денег ей не хватит. А ехать со взрослым сыном в комнату в коммуналке или общежитии тоже не хотелось. Поэтому она стала ездить и смотреть дома. Многие из них требовали ремонта, капитальных вложений — их Анна Петровна сразу отметала. Дома, которые находились совсем уж в глуши, тоже покупать не хотела.
Этот же дом был крепкий, хороший, а продавался очень дешево. Хозяева — наследники, сами там не жили, уверяли, что дом отдают просто за ненадобностью. Анна Петровна хоть и была удивлена, но избу купила. И переехала туда с сыном. Вову сразу взяли на местную ферму водителем. Сама она устроилась туда же скотницей. Кота завела сразу — выпросила котенком у соседки. Назвала Барсиком. Анна Петровна верила, что домашний питомец защитит не только дом, и ее с сыном.
За день уставала так, что ноги не держали. Но отдохнуть не получалось и ночью. Уже через неделю после вселения Анну Петровну начало изводить то самое нечто, которое она именовала домовым.
***
Поначалу его шалости казались безобидными. А Вова так и вовсе считал, что это мать свои неловкие промахи так маскирует. Ну в самом деле, перебила всю посуду, а жалуется на домового! Над матерью парень постоянно подтрунивал:
— Что, мам, опять на счастье? Вот как-то несправедливо получается, ты не находишь? Если я что-нибудь разобью, то ты меня безруким называешь и кричишь сразу. Давай посчитаем, сколько ты тарелок за месяц переколотила?
Анна Петровна не знала, как объяснить сыну, что посуда разбивается сама по себе. Сын скептически относился к беседам такого рода, над матерью смеялся. Пока сам однажды не увидел, как чашка, стоящая на столе, в одно мгновение съехала с его края на пол и разлетелась на осколки.
— Мама, ты это видела? — вскочил Вова, — видела? Как такое может быть?
— А ты мне не верил. Так домовой проказничает, — философски ответила Анна Петровна, — а ты еще надо мной смеялся. Давай-ка лучше вон, блюдце подай. Попробуем хозяина дома задобрить.
— Мам, да брось ты! — опять отмахнулся Вова, — кого задабривать? Существо из сказок? Мама, его не существует!
— Злой дух это, как и банник или там овинник. Если его задобрить, подружиться, приручить, дому ничего не страшно будет. Ни пожар, ни потоп, — пояснила Анна Петровна, — а этот, видишь, без старой хозяйки остался. Вот и озорничает, проверяет силу свою на новых жильцах.
— Да ладно, может, машина просто проехала по дороге, растрясло, вот чашка и упала, — усмехнулся Вова, глядя на мать, — все бы тебе свои сказки в жизнь переносить.
— Так ведь быль это, сынок, — вздохнула Анна Петровна.
Через восемь месяцев после переезда в маленькой семье случилась беда — пропал Барсик Второй. Исчез неожиданно. Анна Петровна вечером, как обычно, вечером вышла на крыльцо, чтобы позвать питомца домой.
— Барсик! Барсик, кис-кис-кис, — кричала Анна Петровна, — где ты, Барсик?
Соседка Анны Петровны вышла на крыльцо и ехидно заметила:
— Анька, не придет твой Барсик. Не ищи кошака.
— Это еще почему? — изумилась Анна Петровна, — еще как придет. Барсик от дома далеко никогда не уходит, все время рядом. Голос он мой знает, сразу бежит.
— А я тебе говорю, что не придёт, — гнула свою линию соседка, — ты что же, человеческого языка не понимаешь?
— Да что ты ерунду-то городишь? — разозлилась всегда спокойная Анна Петровна, — почему мой кот должен ко мне не прийти?
— Не хотела я расстраивать тебя, — заявила соседка, — Барсика твоего на моих глазах сегодня собаки в сторону рощи погнали. И, видимо, догнали — вой стоял на всю округу. Ты на работе была, поэтому ничего и не слышала. Вот я и говорю: нет твоего Барсика уже. Сколько раз я Тимофеевым говорила, чтобы держали псов своих на привязи! Развели собак! Пройти мимо их калитки невозможно, выскакивают шавки, за ноги хватают. Нету, Ань, кота. Нету!
Анна Петровна и Вова полночи искали своего любимца. Громко звали, бродили по улице, даже в рощу ходили, но Барсика так и не нашли. Права оказалась соседка: сгинул их питомец. Злой Вова пошёл разбираться к соседям. Глава семейства Тимофеевых нагло ему в лицо заявил:
— А ты докажи, что это мои псы твоего кошака разодрали. Ничего такого не было. А Верка врёт, ей вообще верить нельзя. Вся деревня об этом знает! Иди с миром, будет ещё сопляк какой-то мне указывать, кого на цепь сажать, а кого — нет. Без тебя разберёмся!
За месяц, что Анна Петровна прожила без Барсика, нападения случились всего дважды. Анна Петровна сразу, как только чувствовала тяжесть на груди, начинала читать молитву про себя. Это помогало, домовой отступал. Кота или кошку завести очень хотелось, но Анна Петровна теперь боялась — не хотела она новому питомцу участи Барсика. Тимофеевы ведь псов своих так на цепь и не посадили.
***
Через месяц после гибели Барсика к ним приблудился какой—то бесхозный черный кот. Для бездомного он был уж слишком гладким и лоснящимся. Вова предположил, что животное убежало от дачников или вообще когда-то принадлежало прежней хозяйке этого дома. Тем более, что кот вел себя вполне вольготно: требовал еды у холодильника так, будто всегда тут жил, просился на улицу, чтобы сходить в туалет.
— Ты смотри, какой умный, — восхищалась котом Анна Петровна, — сам на улицу просится. Вообще прекрасное животное! Интересно, где же его хозяева?
— Да может он вообще по всей деревне так гуляет, есть просит, — отмахнулся Вова, — пусть остается, мышей будет ловить.
Кот оказался очень самостоятельным. Приходил, когда хотел, ни на одну кличку не отзывался. И особенно тщательно всегда обнюхивал угол за печкой. Словно ему не нравилось то, что там находится. А через пару дней, когда Вова колол дрова, к нему через забор обратилась соседка, Вера Семеновна.
— Что, еще одного котика завели? Ну и правильно, глядишь, нечистая сила тревожить не будет, — хихикнула Вера Семеновна.
— А есть она тут? — поинтересовался Вова, — я вот верю в то, что руками могу потрогать. Как у нечистой силы с этим дела обстоят?
— Юморист, да? — обиделась соседка, — ну, посмотрим, как выйдет. Наследнички — то вон, тоже с шутками прибаутками сюда в дом заехали, все смеялись да веселились. А потом прослезились, да еще как. Бежали из этого дома, сверкая пятками. И покупателей в спешке искали, хотя сначала сами тут жить собирались.
— Да? А нам сказали, что им дом этот вовсе не нужен, — проворчал Вова.
— Ну конечно! С тем домовым только сама хозяйка сладить и могла, — шепотом произнесла Вера Семеновна, — с норовом хозяин-то у этого дома. У вас-то он как, не сильно озорничает? А то ведь может и пожар устроить, если сильно захочет. Прежнюю хозяйку сильно он боялся, у нее весь дом в иконах был. А новые что? Безбожники! Иконы продали, радовались, что антиквариат. А про то, с какой целью висели эти иконы, и не спросили. Дурачье беззаботное!
— А у вас самой домовой есть? — шутливо поинтересовался Вова, — с ним-то хоть ладите?
— А как же, — усмехнулась Вера Семеновна, — и кормлю, и уважаю. Все честь по чести! А он мне вещи потерянные находит. Правда, чаще сам их и прячет. Особенно над зятем моим любит шутить. Утащит у него то ключи из кармана, то телефон. Потом приходится просить, чтобы отдал.
— И как, возвращает? — недоверчиво спросил Вова у соседки, чувствуя себя героем пьесы абсурда.
— Ну конечно, хозяйка-то в своем доме всяко с ним договорится, — важно кивнула Вера Семеновна, — у меня домовой воспитанный, не то, что ваш. Поостереглись бы, священника что ли позвали. А то, не ровен час, несчастье случится!
— Да что вы каркаете, как кликуша, — возмутился Вова, — все у нас нормально! Не хуже, чем у других. А вы эти байки вон, детям рассказывайте. Они, может, поверят.
Соседка отошла от забора, качая головой. Она прекрасно понимала, что в Вове говорит страх перед неведомым. И считала своим долгом предупредить парня и его мать об опасности. Но новые соседи ее призыву не вняли.
***
Вова долго не верил матери, думал, что она говорит неправду. Но потом случились сразу два происшествия. Сначала Анна Петровна ночью страшно завизжала, так, что сын подскочил в своей постели. Вова, забыв про все, бросился в комнату матери. А там, на коврике развернулась какая-то возня. Черный кот, которого они приютили, вовсю катался с кем-то по полу, утробно урча. Вова бросился к выключателю, но лампочка перегорела. Пришлось бежать за фонариком.
Комментарии 2