Галка

— Смотри, Олег, смотри кого мы поймали! — голосили мальчишки.
Лето – пора прекрасная. В посёлке не так много детских площадок, но достаточно леса, реки, заброшенных строений. Дети там всегда заняты чем-то увлекательным и немного диким. Они ловят лягушек на запрудах, подсматривают за птицами, пытаясь различить их по голосам, залезают в глубокие овраги и на высокие деревья. Часто дети осваивают недострои или развалины советской эпохи, блуждая по гулким коридорам опустевших зданий.
Юля и Олег Соколовы не были исключением. Хоть ребята и были "городскими", но развлечения местной детворы им были по душе. Как только Юльке исполнилось шесть лет, брат стал брать её с собой в ватагу мальчишек, которые с любопытством исследовали мир. Почти вся компания мальчишек состояла из погодок. Они не очень нравились Юльке – шумные, часто дрались без повода и всё время делали то, что запрещали. Но если делать только то, что можно – будет скучно. Нельзя будет бродить по лесным тропинкам, купаться в озере, полном ряски, можно будет только полоть огород и ходить к бабушке на соседнюю улицу за молоком, слушать, как она ворчит на старую полосатую кошку и дворового пса. Юля любила бабушку, но её разговоры очень быстро сливались в монотонное бормотание, похожее на бульканье кипятка.
— Олег, иди сюда! — кричал Кирилл – щуплый высокий мальчишка с неприятными острыми чертами лица и ехидной улыбкой.
Этого пацанёнка местные называли «бедой», его боялись кошки и собаки, гуси и даже телята. Кирилл часто ходил с палкой и рогаткой, всё время пытался обидеть кого-то слабого или хотя бы подгадить сильному. Он же выдумывал интересные игры, рисовал карты сокровищ и рассказывал захватывающие небылицы так, словно они на самом деле происходили.
Юля и Олег шли вдоль забора, отгораживающего пышные грядки от улицы и мимохожих бурёнок. Навстречу им во главе ватаги шёл Кирилл и размахивал мешком. Как показалось девочке, в мешке кто-то шевелился.
— Пойдём быстрее на пустырь! — агитировал он под радостное гикание мальчишек.
Юле он к мешку и близко подойти не дал. Бедовый мальчишка воспринимал светловолосую малявку только как довесок к брату и досадную помеху. Она либо боялась, либо плакала, либо ябедничала взрослым об их проделках, выгораживая брата. Иногда Кириллу хотелось толкнуть её в пруд или со второго этажа заброшенной больницы. Просто, чтобы она испугалась и больше не таскалась за братом. Мальчишки шли быстро, почти бежали. Глаза Олега горели озорным любопытством, а Юле было страшно. Она знала, что Киря опять что-то нехорошее затеял.
Пустырь – вытоптанная в высокой полыни и крапиве поляна. Здесь не гуляли собачники из-за валяющегося среди растений битого стекла и торчащей проволоки, сюда не ходили местные любители выпить, ведь ни лавочки, ни даже бетонного блока тут не было. Зато высокие стебли идеально прикрывали стайку детей, строивших на пустыре шалаш или играющих в шашки. Здесь же был Большой схрон – всякие полезные и интересные мелочи, которые ребята тащили из сараев и гаражей, приспосабливая для игр. Кирилл отдал мешок одному из своих прихлебателей, как только все вошли в круг, отделяющий их от мира взрослых. Он вытащил из Большого схрона спички, заготовленный хворост, старую газету и керосин. После перехватил мешок и посмотрел на Олега.
— Олежка, помнишь, ты говорил, что к вам на балкон летает галка, наглая такая, клюёт бабушкину рассаду, долбит в окно с утра по раньше, кричит на форточке? Она приметная, с белым пятном на крыле.
— Да, — нерешительно кивнул мальчик.
Юля уже догадалась, кто сидит в мешке, почему он такой лёгкий и немного трепещет. Она помнила смешную галку. Та ей однажды принесла красивый бисерный браслетик. Просто забросила в форточку и была такова.
— Так мы эту падлу поймали, смотри! — гордый своей выходкой Кирилл сдёрнул мешок с пленницы.
У птицы нитками был замотан клюв, скотчем перевязаны крылья и лапы. Белое пятно побурело от крови. Маленькое тело дорожало, глаза с трудом открывались. Девочка с ужасом представила, сколько несчастная провела в душном мешке без еды и воды.
— Пусти её! Ты плохой и злой, тебя бабушка накажет! — заливаясь слезами, Юля рванула к Кириллу. Но её перехватил брат.
— Ничего она мне не скажет, не узнает. Ну, Олег, помнишь, как мы эту шваль пытались камнем сбить, как силки ставили, — изверг потряс полуживой птицей в воздухе, — а она хитрая какая! Я её на бисерный браслетик поймал.
С ужасом девочка увидела, что это её браслет зажат в кулаке хулигана. Сестра укусила Олега и бросилась со всех ног прочь.
— Пусть бежит, сдавала, — презрительно хмыкнул Кирилл, — давай это чучело зажарим, а?
Олег колебался. Птица висела безвольной тряпочкой в руке мучителя и только изредка открывающиеся глаза говорили о том, что галка ещё жива. Губы Кирилла презрительно искривились, он повернулся спиной к Олегу.
— Давай поджиг! — решительно крикнул мальчик.
Скоро на пустыре трещал небольшой костерок. Галку решили примотать к толстой ветке, чтобы не сбежала из огня, если скотч перегорит. Для этого пришлось хорошенько прошерстить окрестные кусты. Нашлась и тонкая проволока. За этим занятием их и застали. На пустырь, кряхтя и ругаясь, выскочил дед Антон, почтальон в отставке. Он жил в посёлке давно, был узнаваем и уважаем потому, что умел давать дельные и своевременные советы. Многие бабки считали его оракулом, крестились, но шли за информацией. Юля спросила однажды, откуда он столько знает, а дед показал ей свою библиотеку, «Когда ноги перестают быстро ходить всё больше сидишь. А что делать сидя? Читать!».
Бывший почтальон увидел бегущую по улице зарёванную Юльку, остановил и основательно расспросил. После того, что рассказала девочка, он подхватил трость и, как мог быстро, двинулся за ней. На поляне было жарко от костра, полумёртвая птица уже была примотана к толстому суку.
— А ну, охломон, что б тебе черти ноздри вывернули! — закричал дед и огрел Кирилла своей тростью по плечу. Мальчишка пронзительно закричал, повалился на землю, держась за онемевшую руку. — И ты, собака лишайная!
Трость с треском врезалась в спину Олега. Мальчик охнул и уронил палку.
— Дедушка, это же Олег! — закричала Юля, бросаясь к брату.
— Вижу, что не свинья, — рявкнул рассерженный дед, отодвигая девочку, — ты смотри чего удумали, драные валенки! Ладно Киря, пащенок уголовника и доярки безмозглой, а ты-то, Олег, ты же хороший парень. У тебя родители молодцы, бабуля – сама доброта, а сестра и вовсе ангел. Куда тебя несёт?!
Антон легонько стукнул мальчика рукоятью трости в лоб, прошёл мимо скорчившегося Кирилла и присел возле птицы. Юля обняла брата и потрогала деда за плечо.
— Деда, она живая?
— Ох-хо-хо, курицу вашу мать, — пробормотал пенсионер, узловатыми пальцами ловко распутывая проволоку, — куда же вы катитесь, бисово племя?
Дед вытащил из кармана складной перочинный нож и аккуратно поддел полоски скотча. Свободная галка лежала на вытоптанной траве и не двигалась. Юля заревела в голос, протянула к птице руки, но коснуться не осмелилась. Её пугало бурое пятно на теле галки. Олег словно очнулся, он прижал сестру к себе и плакал от стыда, страха и жалости. Дед поднёс птицу к уху.
— Жив ещё, — улыбнулся пенсионер, — коробка есть? Ищите!
Нашлась коробка, ветошь, галку разместили внутри. Олег, Юля и дед Антон двинулись к посёлку. Кирилл успел куда-то смыться, пока они тряслись над птицей. Дома у бывшего почтальона нашлась старая клетка, несколько книг по ветеринарии и орнитологический атлас. Дети хотели помочь, но Антон решительно выпроводил их.
— Бабушка вас поди обыскалась. Да и нечего вам делать у меня сейчас, только мешаться будете. Ты, Юленька, молодец, но мне не помощник, мала ещё, — дед погладил девочку по светлой голове, — а ты, парень, если хочешь исправить то, что с твоей помощью натворено, иди в аптеку. Бумажку я тебе напишу, чего надо купить, денег дам. Принесёшь и топай к бабушке.
— Деда, а галка жить будет? — всхлипнула девочка.
— Он постарается.
С тех пор ребята реже виделись с дедом Антоном. Он всё больше времени проводил в доме, их не пускал. Отношения с местными детьми у них расстроились. Дошло до того, что Кирилл толкнул Юлю с бетонных блоков, девочка сломала руку при падении и больше не выходила гулять. Да и брат её выходил только чтобы подраться с бывшим товарищем. Скоро родители забрали ребят насовсем в большой город и Юля не видела ни деда Антона, ни галку. Ребята изредка и ненадолго приезжали к бабушке, пока родители и её не увезли из посёлка.
Годы текли, ускоряясь. Из девочки Юлька выросла забавным подростком. После красивой девушкой. Она поступила в институт, хотела стать ветеринаром, но поняла, что не выдержит такой работы. Помня Кирилла и его выходки, Юля решила стать детским психологом. Олег к тому времени усердно учился в авиастроительном и мечтал о небе.
Лето в городе было жарким. Бетон и асфальт раскалили улицы. Чтобы укрыться от палящего солнца, Юля заскочила в кафе. За столиками в выходной день было много народа, в основном парочки. Она смотрела на улыбающихся девушек, на их кавалеров, на сплетения рук и сияющие глаза и не понимала, что с ней самой не так. Симпатичная, худенькая, умная, неплохо одевается и нравится парням, но между нею и миром словно стекло. «Это всё твои занятия. Ты людей насквозь глазами просверливаешь, кто выдержит?» – сетовала мама. Наверное, была права. Юля с лёгкостью определяла ложь, комплексы, внутренние тревоги. Любой парень, подошедший близко, становился объектом изучения, а при её любви говорить с людьми прямо и откровенно, кавалеры, получив порцию правды о себе, растворялись в закате. Девушка вздохнула, отпивая чай со льдом.
— Простите, я присяду? — раздался над ухом тихий хриплый голос.
Юля вздрогнула, выныривая из своих мыслей, и подняла глаза. Напротив стоял молодой мужчина. Одет в черную рубашку и темные джинсы. В такую погоду одеваться в чёрное мог только самоубийца! Бледный, словно на солнце впервые выбрался. А глаза и волосы чёрные. Лицо вытянутое, нос тонкий и длинный. Мужчина забавно немного наклонил голову к плечу ожидая ответа.
— Все столики заняты, мне не очень хочется искать другое кафе, — проговорил незнакомец.
— Присаживайтесь, — кивнула девушка, достала записи, подготовленные для изучения, и водрузила их перед собой, — но постарайтесь не отвлекать меня от чтения.
Юля втянулась в конспект и дошла до причин девиантного поведения у детей, когда голос незнакомца врезался в уши.
— Я не согласен с автором записей. Он только теоретик. Чтобы понять причины поведения, нужно посмотреть на фактические примеры, а чтобы исправить – использовать индивидуальный подход, — девушка подняла гневные глаза на назойливого соседа по столику.
— Я просила не мешать мне? — она решительно захлопнула конспект и махнула официанту. — Будьте добры, счёт.
— Возьмём двух абстрактных мальчиков, — быстро заговорил мужчина в чёрном, оглядываясь на официанта, — один родился в хорошей семье, получил отличное воспитание, у него есть положительное окружение. Второй родился и вырос в семье неблагополучной, не видел от близких хорошего отношения, а остальное окружение смотрело на него через призму родителей. Два этих мальчика познакомились и каждый из них хотел быть похожим на другого. Но только со стороны озлобленного ребёнка это желание выливалось в зависть, подталкивающую к попыткам уравнять с собой более чистый и хороший прототип, показать обществу, что даже паинька может привязать птицу к палке и сжечь.
Последняя фраза оглушила Юлю. Тетрадь с конспектом, которую она пыталась запихнуть в рюкзачок во время речи незнакомца, шлёпнулась на пол, разметав листья. Девушка опустилась на стул, глядя широко раскрытыми глазами на говорившего. Мужчина опустился на корточки и бережно поднял конспект.
— Ваш счёт, — официант положил плашку с прикреплённым чеком.
— И мой, пожалуйста, я оплачу оба, — Юля хотела протестовать, но мягкий взгляд незнакомца словно загипнотизировал её.
— Откуда вы знаете? Дедушка рассказывал? — девушка собралась с мыслями.
— Боюсь, вы не поверите. — вздохнул мужчина. — Моё имя Витольд Кавка, а вы – Юля, верно?
— Но…
— Я обещаю, что объясню вам всё, идёмте в парк. Там тень и прохлада.
Витольд от чего-то не вызывал у Юли опасений, только острое любопытство. Он странно двигался, немного резковато, рывками, ощутимо хромал на левую ногу, из-за этого походка была прыгающей. Ещё девушка заметила, что левая рука с трудом сгибается. Несмотря на это было что-то в нём забавное и притягивающее, может, привычка слегка наклонять голову к плечу. Парк встретил их прозрачной кружевной тенью и пустыми скамейками. Некоторое время они молча шли по дорожкам. Наконец Витольд поморщился и явно замедлил шаг.
— Простите, но мне нужно присесть. Никак не могу привыкнуть… — он опустился на скамейку и поморщился.
— Недавно получили травму? — Юля от всей души сочувствовала мужчине. Боль от сломанной руки ещё долго преследовала её даже после того, как кость срослась.
— Больше пятнадцати лет назад. Я просто не привык ходить, — Витольд посмотрел угольками глаз на девушку, сощурившись.
— Летать гораздо проще и приятнее. Но в моём состоянии это, к сожалению, не возможно.
— Знаете, мне тоже в самолётах плохо, — начала Юля, ощущая, что новый знакомый не это имеет ввиду. Под его внимательным взглядом она смешалась, отвела глаза и принялась теребить лямку рюкзака, как делала в школе, когда смущалась.
— Мы оба знаем, Юля, что я не говорил о самолётах, что о поступке Олега я знаю не от деда Антона, что это – мой подарок, — его хриплый голос звучал твердо.
Девушка не могла не поднять глаза.
Между пальцами Витольд сжимал плетёный из бисера браслет. Юле его принесла галка с белым пятном на крыле. Никто не знал, откуда у неё эта вещь. Она думала, что красивый шнурок сгинул в тот ужасный день где-то в костре. Тяжелее всего было поверить, что это именно он качался перед её глазами, мерцая тусклыми бусинами.
— Не может быть…
— Доказать? Но условие: поцелуйте меня, — Витольд смотрел внимательно, даже как-то печально.
— Что?! — все страхи Юли всколыхнулись. Это человек смел требовать от неё поцелуй в обмен на какие-то небылицы! Поцелуй. Который она так никому и не подарила.
— Прошу вас, верьте мне, — попросил мужчина, не отводя внимательного взгляда.
— Я не… Вы пользуетесь личной информацией, воспоминаниями! — Девушка вскочила со скамейки, встала перед наглецом, сжав кулаки и глядя ему прямо в лицо. — Даже если я вас поцелую, то ничего, кроме сомнительной победы над легковерной дурочкой, не произойдёт!
— Поверьте, это совершенно не то, чего я добиваюсь. Но, — мужчина склонил голову к плечу и улыбнулся, — я разрешаю вам залепить мне самую тяжёлую пощечину, если обману. Идёт?
Юля разбиралась в людях. Витольд не врал, либо он искренне верил в свою ложь. Мужчина протянул руку, девушка её пожала и ощутила рывок. Мгновение и она сидела на скамейке. Носатое бледное лицо Витольда оказалось близко, бледные тонкие губы только слегка коснулись её губ, запечатлев поцелуй. Юля на мгновение закрыла глаза, а, когда открыла, обнаружила сидящую на скамейке галку. Птица внимательно смотрела на неё, щуря черные глаза.
— Витольд? — Юля оглянулась по сторонам. Никого.
Галка каркнула, сделала несколько хромающих шагов в её сторону и, слетев на землю, повернулась левым боком. На крыле белело круглое пятно. В следующее мгновение в пыли у её ног сидел Витольд. Девушка подскочила со скамейки, потрясла головой. Происходящее было невозможным.
— Прошу, Юля, не пугайтесь! — мужчина выпрямился и замер напротив.
— Если вы сию секунду не объясните мне, что за маскарад тут устроили, я… Уйду!
— Значит, драться не будете? — улыбнулся Кавка, но, взглянув в бледное гневное лицо девушки, поднял руки в примирительном месте. — Я объяснюсь коротко и дам вам время подумать. Двадцать лет назад я был проклят – отверг цыганскую девочку, которой нравился. Мне было пятнадцать, я в принципе многих девушек считал недостойными своего общества. Вот и получил по заслугам. Помню, как цыганка сунула мне в руки перо галки, бисерный браслет и сказала: "Лети по свету, ищи достойную, которая твой подарок примет и от смерти спасёт. Получи её поцелуй! Только любовь вернёт тебе жизнь". И после этого я стал птицей. Нелегко приходится галке, Юля. Зимой голодно, летом хищники, да и сородичи не все приветливые. А осознавать, что у меня может быть и век птичий – страшно.
— И как же вы меня нашли? По волшебному компасу? — Юля сложила руки на груди.
— Почти, — Витольд вытянул руку, в которой искрилась бисерная нить, — он вёл меня. Однажды браслет засверкал так ярко, что я не смог его удержать и бросил к вам в окно. А вы его приняли.
— Но мне же было…
— Шесть лет, да. Потому я решил оставаться рядом и наблюдать. Не мог же я просить ребёнка поцеловать меня. А вот ваш брать обошёлся со мной неприятно. Но я не держу зла. Он просто хотел казаться сильным, — добавил мужчина, глядя, как Юля набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать. — Вы спасли меня тогда, исполнила вторую часть пророчества. Когда Антон Алексеевич вылечил меня – птичье тело уже слабело по естественным причинам. Долго галки в дикой природе не живут. Я обратился человеком и всё ему рассказал. Он, кстати, принял эту информацию с большим доверием, чем вы. Пришлось мне попутешествовать в человеческом облике довольно долго.
— По вам не скажешь, — девушка демонстративно осмотрела дорогую рубашку, брюки, — люди, путешествующие без документов и денег выглядят несколько иначе.
— А кто сказал, что у меня нет денег? Дружба с галками меня очень выручила, — мужчина медленно зашагал вперёд, увлекая Юлю за собой на тихие дорожки парка, — так что ездил я с комфортом, но приходилось обращаться птицей и чувствовать приближение смерти. Ваш след я разыскал недавно. Увидел, как вы блестяще закончили курс, как избегали ухаживаний навязчивого преподавателя. И как бежали в аптеку за лекарством для бездомного. У меня мало времени. Где-то неделя, может, чуть больше. Буду ждать вашего ответа.
Он поравнялся с девушкой и протянул руку. Та, завороженная рассказом о своей тайной жизни, вложила ладонь в прохладные мужские пальцы. Витольд едва коснулся её руки губами и, вытащив из кармана сложенную пожелтевшую бумагу, оставил её у Юли. Девушка посмотрела на странный подарок – газетная вырезка, с одной стороны номер телефона, с другой – заметка двадцатилетней давности. Известная газета писала об исчезновении сына чешского бизнесмена. С фотографии на Юлю смотрел черноглазый носатый подросток надменного вида. Она огляделась.
— Витольд?!
На девушку обернулась пожилая женщина, проходившая мимо. Парк был пуст. В растерянности она отправилась домой. Фантастическая история не шла у неё из головы. Даже если допустить, что всё это правда, то зачем мужчине оставлять свой номер? Поцелуй он получил, значит свободен. Раскалённый день сменился сумерками и душной ночью. Юля ворочалась в постели и смотрела в открытое окно. Она пыталась вспомнить всех галок, которых видела за шестнадцать лет с того случая в деревне. В ночи небо пересекали тени, горланили соловьи. Девушка села на кровати и устало вздохнула.
— Не клеится, — пробормотала она и набрала номер с газетной страницы.
Длинные гудки казались бесконечными, но хриплый голос всё же ответил.
— Юля?
— Витольд, вы даже не попрощались, — выпалила она первое, что пришло в голову.
— И вы позвонили мне в ночи, чтобы напомнить об этом?
— Нет, чтобы сказать, что ваш рассказ нелогичен, — девушка посмотрела на газетную вырезку, — поцелуй вы получили, но говорите, что у вас мало времени. По идее вы свободны и можете…
— Не могу, — голос мужчины был печальным, — наверное, вы невнимательно меня слушали. Винить вас не могу – такую фантастику непросто запомнить.
— Я что-то упустила?
— "Только любовь вернёт тебе жизнь" – так сказала цыганка, но вряд ли вы можете полюбить незнакомого человека.
— Витольд, — Юля встала с кровати и пошла на кухню, — мне кажется цыганка говорила не обо мне.
— В самом деле? — она слышала удивлённые нотки в голосе и шуршание ткани, как будто собеседник сел на кровати.
— Да, вспомните сказки, — девушка зазвенела туркой, вытаскивая её из шкафчика, под пальцами хрустнул пакет с кофе, — они всегда чему-то учат. Цыганка хотела, чтобы вы научились любить.
— Тогда почему у меня так болит сердце?..
Вопрос застал девушку врасплох. Она замерла. Кофе соскальзывал с ложки и тонкой струйкой сыпался на стол, распространяя аромат сливок и ликёра.
— А разве вы влюблены?
— Уже очень давно, — ей почудилась грустная улыбка и странный взгляд чёрных глаз.
— Простите… Я перезвоню!
Она сама не поняла, почему бросила трубку. Молотый кофе рассыпался по полу и столу, зазвенела оброненная ложка. Юля смотрела на узор из чёрных крупинок и видела птицу, раскинувшую крылья. Птицу с белым пятном на боку. Она закрыла глаза и заплакала. Всхлипывая, девушка ползала по полу, сметая кофейную крошку, и пыталась понять, от чего так болело сейчас её сердце. Разум кричал, что творится невозможное, но захлёбывался в потоке чувств. Так и не выпив кофе Юля легла спать.
Утром она долго не решалась взять телефон в руки, весь день вздрагивала от звонков. Каждый раз, когда приходило сообщение или раздавался рингтон, девушка чувствовала одновременно панику и надежду. К вечеру устав от шквала эмоций она отключила телефон совсем и села за книгу. Как назло главная героиня пыталась разобраться в своих чувствах к мужчине. Юля раздражённо хлопнула обложкой и отбросила книгу. Побродив по квартире девушка открыла окно. С седьмого этажа было далеко видно город раскаленный от солнца город, одевающийся вечерними огнями. Прошуршали крылья. На подоконник бесстрашно приземлилась галка и посмотрела на Соколову умным чёрным глазом.
— Знаешь Витольда? — девушка обратилась к птице чувствуя себя сумасшедшей. — Если да, то пусть приходит сегодня. Нам нужно поговорить.
Галка звонко каркнула и спрыгнула с подоконника, расправив крылья. Юля оставила окно открытым рассудив, что если весь этот бред правда, то ничто не помешает человеку, превращающемуся в птицу, заявиться к ней в окно. Голова раскалывалась. Девушка легла на кровать и сама не заметила, как уснула. Разбудил её громкий звук, как будто кто-то уронил камень на жестяной лист. Она села, потирая глаза, и, нахмурившись, осмотрелась. Занавеска на окне колыхалась от ветра, створка была распахнута настежь. На подоконнике сидел мужчина. Юля резко вдохнула, сон мгновенно слетел, но прежде, чем она закричала, мужчина спустился и откинул легкий тюль. Профиль Витольда чётко вырисовался в свете уличного фонаря.
— Ты… Вы… Боже! — девушка часто дышала, пытаясь прийти в себя.
— Мне сказали, что вы меня ждёте. Я не вовремя? — он склонил голову на бок.
— Я… Не знаю. — страх отступил, Юля почувствовала, как начинают путаться мысли и гореть щёки.
— Вы хотели поговорить, — мягко напомнил мужчина.
— Да, наверное. Мне… Хотелось сказать, — она собралась с силами, сделала глубокий вдох, — хотелось увидеть вас… Тебя. Я верю. Теперь я точно во всё верю. И не знаю, что чувствую.
Девушка сползла с кровати и плотно замоталась в плед, пряча домашнюю футболку и растянутые штаны. Витольд внимательно наблюдал за ней склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Он сделал осторожный шаг вперёд, как будто боялся спугнуть Юлю. Потом ещё один и аккуратно взял её за руку. Соколова умолкла, растеряев все слова. Она просто смотрела, как ярко искрится браслет, зажатый в ладони мужчины, как он улыбается и не могла не улыбнуться в ответ. Голос разума растворился, она прикрыла глаза и сделала шаг навстречу раскрытым объятиям. Долгий нежный поцелуй кружил голову. Где-то за окном всполошились галки, приветствуя ещё одну, вылетевшую из окна седьмого этажа. Витольд прижал к себе девушку и облегчённо вздохнул.
— Больше не болит? — Юля аккуратно коснулась груди мужчины.
— Нет.
— И моё тоже.
Автор: Виктория Бондарева
#авторскиерассказы