- Гусин, вы маленьким были?

Вас мама в детский сад водила? Вы знаете, как выглядят люди трехлетнего возраста? – задав эти вопросы, заведующая усомнилась в их целесообразности. - Ладно, начнём сначала. Сделаем вид, что вы нормальный. Вы понимаете, где находитесь?
Гусин молчал. Он не находил возможным реагировать на эти глупости.
Три дня назад его запустили в детский сад с кистями и красками. Он выиграл конкурс на оформление детского дошкольного учреждения. Оно носило многообещающее название «Ручеёк». Заломил самую низкую цену. Установил самые короткие сроки. А потом попросил не мешать. Запереть в здании и не отвлекать. Еда у него есть. Кроватей – немерено. Все вон. Художник любит тишину.
Открывали Гусина всем педагогическим составом. Педагоги предвкушали встречу с забавными зайчиками и львятами. На их лицах светилась профессиональная радость. Техничка баба Дуся напевала песенку из кинофильма «Девушка без адреса». Это был хороший день.
Гусин открыл, сказал:
- Прошу, – и распахнул дверь.
Педагогический коллектив заполнил холл и остановился. Пахнуло свежей краской. Баба Дуся некоторое время еще напевала. Потом перестала. Последнее, что запомнили все, было: «Я, девчоночка, жила, забот не знала….». Закончив и секунду постояв, она сваей упала лицом вниз.
Первое, что бросилось в глаза, была стена коридора. На ней распласталась с гиперболизированной грудью русалка в ажурном чулке. От её лица невозможно было отвести взгляд. Было заметно: создавая образ морской обольстительницы, живописец вдохновлялся фотографиями Жерара Депардье. Русалка тянула в волны мужчину, держа последнего за одежду.
Немного о мужчине. Из одежды на нем был только шарф . Над мужчиной горела задорная надпись:
Что ж ты, мишка-шалунишка,
Перепачкал все штанишки?
Справа были написаны буквы: «Мишка», и – стрелочка, ведущая к мужчине. Чувствовалось, что художник понимал, где находится: нарисованный мужчина целомудренно прикрывал свой гендерный идентификатор азбукой. Зато на стене в столовой была изображена гигантская метафорическая концепция «Око Саурона», которая даже без привязки к Толкину вызывала озноб и тревогу. Гусин объяснил мрачно:
- Ребёнку лучше её один раз показать, чем сто раз рассказывать.
- А зачем ему о ней рассказывать?! - взвилась заведующая.
Стены по периметру изображали дремучий лес. Гусин время даром не терял. В игровой на одной стене обнаружился Серый волк, уносящий на спине Илью Муромца, на коленях которого сидела Шапокляк. Если смотреть под определённым углом, Шапокляк подмигивала правым глазом. Несмотря на широкий спектр предлагаемой тематики, Гусин не давал ни малейшего шанса усомниться в своём мастерстве. На другой стене простоквашинский Дядя Федор подобно Самсону разрывал пасть голливудскому коту Тому. Бухгалтерии был подарен портрет Бабы Яги с макияжем зрелой - танцовщицы, как они себя называют.
В спальне трехрукий Кощей душил трехглавого Змея Горыныча. Из ртов рептилии торчали языки, глаза выпирали из глазниц. Под Горынычем была изображена не то лужа, не то тень. Надпись над произведением советовала: «Не ложися на краю, а то придёт волчок!».
Заведующая взялась непослушной рукой за косяк двери и подняла голову. По потолку коридора как по взлетной полосе бежала на четвереньках баба Дуся. Её пронзительный взгляд не предвещал ничего хорошего. Заведующая тряхнула головой и снова посмотрела на потолок. Баба Дуся исчезла.
- Гусин, у вас все дома? – поинтересовалась заведующая, выколупывая непослушным пальцем таблетку из блистера.
Гусин стоял, гордо опустив голову. Когда зритель не понимает общей концепции, объяснение выглядит как оскорбление. По лицам этих людей он понимал, что придется ещё и дважды, поди, объяснять.
Завхоз Мироныч искал в своей мастерской лопату. Такую, чтобы не убить. Но чтобы живописец ещё неделю этот звук слышал. Выбрал совковую, из рельсовой стали.
- Можно, конечно, выполнить монохромный дизайн интерьера, - заметил, оценив инструмент, Гусин. - Как в колхозе.
По потолку прибежала на четвереньках баба Дуся. Заглянула, сказала «вот же ты гавна какая» и исчезла. В коридоре на потолке послышался удаляющийся топот.
- А поверх написать мультипликационных животных, - добавил Гусин. – Хотя это пошлость, я считаю. Интерьер должен нести смысловую нагрузку. Хотя, боже, кому я это объясняю…
До сдачи объекта оставалось два дня. Двое суток Мироныч следил за каждым мазком художника. Спали на соседних кроватях. Око Саурона сторож потребовал закрасить в первую очередь. Зная, что оно существует, он не мог заснуть. К открытию интерьер радовал глаз.
Вячеслав Денисов
#рассказы