Сайра

— А здесь у нас это кто? — несколько абстрактно, в пустоту, вопросил доктор Шаттенштерн, склоняясь над деревянным ящиком с синей надписью САЙРА через трафарет. В ящике, плотно набитом сухой травой, шуршало, пищало и очень активно копошилось. Аккуратно подкравшийся с другой стороны Лись, попутно поглощавший булку с повидлом, изо всех своих лисячьих сил попытался восстановить историю появления этой тары на территории лабораторий. Ему как-то смутно, обрывками, вспомнился чрезвычайно довольный Март, с ноги открывающий дверь, и идущий чуть позади него Принц, опасно выгнутый назад под тяжестью ящика и потому напоминающий надломанную рыжую лилию. Кажется, это чудесное явление сопровождалось комментарием «Мы тут на посёлке Шпалозавода яблочек набрали на шарлотку».
— Ну, — вслух изрёк Лись осторожненько, нервно отщипывая кусок от своей булки и на пробу прицельно кидая его в ящик, — мы можем с уверенностью говорить только о том, что там очевидно нет никакой сайры. И что, возможно, там недавно были яблоки. Но это не точно.
— А почему Вы так категорически отказываете сайре на право существования средь досок и сена? — полюбопытствовал Шаттенштерн, чуть щуря левый глаз и склоняясь чуть ниже: после прилёта в ящик элемента хлебобулочного изделия там наступила внезапная, какая-то даже пронзительная тишина. — У нас тут, знаете ли, есть любитель метать икру на стены толстым слоем, и я как-то не особенно даже удивлюсь, если выяснится, что именно так Март и размножается…
— Ы-ы… это дико прозвучит, но вот сейчас я очень надеюсь, что Вы впервые в жизни ошибаетесь, дорогой доктор… — вытаращил Лись карие глазищи и отщипнул ещё батона. — Я вот понять не могу, они его там съели и отравились, или просто испугались до усрачки и поэтому притихли?..
— Алло, — обратился непосредственно к ящику Шаттенштерн, легонько шевеля его носком туфли по полу, — из энибади эт хоум? Оцените степень своего стресса от появления в вашей среде обитания примерно одной тридцать восьмой доли сдобного батона производство «Мир Сдобрино» по шкале от нуля по Кельвину до нуля по Цельсию…
— Сельсю, — неуверенно повторили из сена голосом, удивительно похожим на чуть грассирующий тенор доктора, потом прибавили, — батонь!
— Ай! — внезапно схватился Лись за лоб, в который чётенько по центру прилетело вышеназванным хлебом насущным.
— Очевидно, что условная сайра не разделяет Вашей пылкой безразмерной любви к различным булочкам, — прокомментировал доктор этот хэдшот, и задумчиво уставился в слабо колышущееся сено, взяв себя за острый подбородок. — Давайте всё же попробуем исходить из дерзкой теории о том, что содержимое тары — очередной продукт жизнедеятельности нашего шестикрылого коллеги. А поскольку Март постоянно грызёт деревяшки… так… у нас здесь остался хоть один уцелевший от его оральной пилорамы деревянный карандаш, или мы окончательно перешли на бронированные канцтовары?..
— Я лучше с улицы веточку принесу, — вздохнул Лись, окинув взглядом помещение со слегка обкусанными по периметру столами и стульями с превращёнными в сыр «Маасдам» спинками.
Порыскав по лабиринту закоулков, лепившихся справа от Хлебозавода № 42, Лись нашёл обломанную недавней грозой ветку каштана, и с законной гордостью добытчика притащил Шаттенштерну.
Тот в отсутствие Лися развлекался тем, что говорил в ящик слова вроде «Тринитротолуол» и «Тетранатрия этидронат» и наслаждался попытками гипотетической сайры повторить их.
— Во! Вкусная, качественная древесина, как в лучших ресторанах, — похвалился Лись, отдувая с носа каштановую чёлку. Вместе с доктором они пристроили его добычу на ящик и замерли в трепетном ожидании реакции.
В ящике какое-то время неуверенно шевелились и спрашивали друг у друга: «Батонь? Батонь? Батонь?».
— Деревяшка, — внятно уверил Лись население сена в отсутствии хлебобулочной угрозы. — Ветка каштана.
— Вена какана? Штаняшка? — заволновались в ящике, теперь уже голосом Лися. Трава начала вспухать, поднимаясь над краем ящика и высыпаясь на плиточный пол, потом ветка каштана громко хрустнула, ломаясь посередине, и в мгновение ока скрылась среди сухого мятлика и тимофеевки, перемешанных с листочками яблонь. Спустя минуту сосредоточенной тишины внутри ящика восторженно зажужжали, периодически переключаясь на длительный, полный ликования писк.
Лись в некоторой оторопи воззрился на Шаттенштерна, который сдержанно улыбался левым уголком рта, очевидно торжествуя свою очередную победу:
— Слушайте, они реально разделяют вкусы Марта… а ещё они любят повторять за другими, как фёрби. Я смутно припоминаю, что Март, когда они с Принцем притащили ящик, говорил, что насобирал яблок в посёлке Шпалозавода. Может быть, они невидимые? И Март вместе с яблоками и этих существ случайно похватал с веток или из травы? Там ведь много расселённых деревянных бараков, настоящий рай для любителей грызть доски на завтрак, обед и ужин. Не удивлюсь, если Март там под шумок тоже парочку резных наличников обглодал или там перила на крылечке…
— Полагаю, в таком случае будет правильным вернуть условную сайру в её естественную среду обитания, — сказал Шаттенштерн серьёзно. — А то у меня в лаборатории и так от деревянной мебели скоро ничего не останется.
Печально повздыхав, Лись не смог не признать правоту доктора, и послушно поплёлся искать крышку от ящика.
Спустя полчаса они стояли среди высоченного, даже выше длинного Лися, иван-чая на безымянном переулке между чёрных от времени бревенчатых бараков. Мелкий летний дождь моросил по поросшему густым мхом шиферу крыш и шуршался в густых кронах старых яблонь. Одуряюще пахло падалицами. Лись, присев в траву, снял с ящика крышку и аккуратно положил его набок, чтобы неведомые древоточцы-пересмешники свободно могли выбраться наружу. Какое-то время ничего не происходило. Потом в сене вновь зашуршало, запищало и активно закопошилось, и по густым зарослям бальзамина и чернобыльника прошло в сторону барака несколько волн — словно внизу, у самых корней, пробежала примерно дюжина шустрых зверьков. Лись смахнул невольную слезу, а Шаттенштерн прощально крикнул:
— Valete amici!
— Валяти, валяти… мячи… - донеслось чуть грассирующим тенором из зарослей иван-чая ему в ответ.
— Ну вот, — удовлетворённо заметил доктор, подбирая падалицу и с аппетитом в неё вгрызаясь. — Буду теперь регулярно приезжать сюда с парочкой экспроприированных в городской администрации балясин лестницы из дуба и читать сайре вслух курсы лекций «Пропедевтика внутренней медицины» и «Деонтология». Может, вырастут, районными терапевтами станут…
#Ginger_lord@diewelle0