Голос сердца

Ранним утром в село, расположенное на окраине леса, въехала машина и остановилась у ворот небольшого дома. Из кузова, на землю, спрыгнул молодой офицер, и, раскинув руки, пошел навстречу пожилой женщине, выбежавшей на улицу.
- Мама! – ласково произнес он, обнимая ее. – Здравствуй!
Уткнувшись лицом в военный китель на груди сына, она прошептала, роняя слезы:
- Игорь, сынок, как я рада тебя видеть!
Рядом, ожидая очереди обнять сына, топтался, выбежавший вслед за женой Сергей Николаевич:
- Ну, хватит тебе, мать, сырость разводить. Дай-ка и мне с сыном поздороваться.
Открылась дверца кабины, и из нее вышла молодая женщина.
- Леночка! – Оставив сына, Ирина Владимировна устремилась к ней. - Посвежела, похорошела-то, как! - обнимая ее, проговорила она.
Смущенно улыбаясь, молодая женщина посматривала на мужа.
- Ох, Господи! Что же это я? - засуетилась пожилая женщина. - Пошли в дом.
На столе уже дымился наваристый борщ, исходила паром картошка, источал аромат большой кусок говядины. Налили полные стопки, чокнулись, выпили.
Старики почти ничего не ели, а любовались, как, проголодавшиеся с дороги дети, уминали содержимое тарелок. Ирина Владимировна отвела взгляд в сторону и глубоко вздохнула. Только Сергей Николаевич знал, чем был вызван этот вздох. Жена давно мечтает о внуках, да и сам он рад был бы подержать на руках маленьких крикунов. Но вот уже пять лет, как Игорь с Леной женаты, а детей все нет...
Когда были розданы подарки, улеглись волнения встречи и удовлетворены все вопросы, для молодых началась деревенская жизнь.
В перерывах между домашними делами Игорь с Леной ходили на речку, купались, загорали. А однажды, захватив с собой корзины, молодые люди отправились за грибами.
Утренний лес казался сырым и неуютным, и требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Некоторое время они шли по опушке, а затем углубились в чащу.
- Смотри гриб какой! – воскликнула Лена и бросилась к огромному боровику.
Грибов было много. Они гнездились под каждым кустом, на каждой полянке. Корзина была почти полная, когда Лена разогнула спину. Она провела рукой по лбу, откидывая взмокшие от росы волосы. И тут из глубины леса донеслось призывное мычание.
- Ты слышал? – спросила Лена своего мужа.
- Это корова. Их тут много бродит.
- Я знаю, что корова, но почему она мычит как-то призывно?
- Тебе показалось.
Снова послышалось мычание. На этот раз, оно было более продолжительным, и закончилось каким-то утробным выдохом.
- Идем, посмотрим, - сказала Лена и нырнула под нависшие ветки деревьев.
Через несколько шагов они вышли на поляну, залитую солнечным светом. На противоположном конце стояла корова, а в траве у ее ног что-то белело. Подойдя ближе, они увидели сверток, перевязанный веревочкой. Лена присела над ним и стала разворачивать.
Вдруг она отпрянула и повернула к мужу бледное лицо.
- Это ребенок, Игорь! - словно боясь, что ее услышат, прошептала она.
- Не может быть! - растерялся тот.
Наклонившись, Игорь почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Действительно, это был новорожденный мальчик. Изможденное тельце, искусанное муравьями, было покрыто множеством волдырей. Обессилевший от крика, он еле слышно пищал.
Лена беспомощно осмотрелась. Как ребенок попал сюда? Почему? Но эти вопросы остались без ответа. По-прежнему ярко светило солнце, да мирно покачивались верхушки деревьев. А корова смотрела на молодых людей, словно спрашивая: «Правильно ли я поступила?»
Лене стало невыносимо жутко, и, взяв ребенка на руки, прижала к своей груди и заплакала.
- Пошли в деревню, там все узнаем, - сказал Игорь.
Старики долго перебирали в памяти жителей села, но тех у кого, по их мнению, имелись бы новорожденные дети, не нашлось. В комнату вошли несколько женщин. Слух о найденном в лесу ребенке, с быстротой молнии облетел село, и к дому на окраине потянулись жители.
Мальчик лежал поперек кровати и плакал. Его крохотное личико покраснело от напряжения, а на висках вздулись тоненькие голубоватые венки. Лена хлопотала около него, успокаивала и старалась завернуть в чистую пеленку. Но все ее усилия были напрасны. Не хватало опыта и сноровки, поэтому она и сама была готова заплакать вместе с ребенком.
С пузырьком в руках подошла Ирина Владимировна. Ласково отстранив невестку, умелыми движениями спеленала мальчика и стала кормить. Измученный ребенок, насытившись, уснул...
Проходил день за днем. Подключились соседние села и милиция, но безрезультатно - мать ребенка не находилась.
Все эти дни Лена возилась с мальчиком: меняя мокрые пеленки или купая его в цинковом корыте, она научилась всему и теперь не нуждалась в помощи свекрови. По ночам, когда ребенок плакал, вставала и, успокаивая, долго носила на руках. Забота о мальчике приносила ей огромное наслаждение. Молодая женщина даже не подозревала, как много радости может принести такое крохотное беспомощное существо. Для нее было большим счастьем держать его на руках, прижимать к своей груди и слушать тихое сонное сопение.
С каждым днем молодая женщина чувствовала, что привязывается к ребенку все больше и больше, в то же время, ощущая на сердце щемящую тоску от мысли, что скоро с ним придется расстаться. Где-то в глубине души теплилась крохотная надежда, что мать ребенка не найдется и тогда она усыновит его.
Наблюдая за мужем, Лена видела, как и Игорь тянется к мальчику, нянчит его, робко и неумело держит на руках, и была уверена, что он ее поддержит.
Она уже собиралась поговорить об этом с мужем, но ее опередила свекровь.
Тихим ласковым вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом, Лена с Игорем сидели на лавочке у ворот. Лена держала на коленях спокойно спящего мальчика, постоянно отгоняя от его лица назойливо гудящих комаров.
Вышла Ирина Владимировна, и, присев на краешек лавочки, некоторое время наблюдала, а потом неожиданно обратилась к сыну:
- Вам надо усыновить мальчика? Так многие делают. Берут ребенка из детдома и оформляют на себя. Лишь бы желание было, и, взглянув на невестку, спросила: - А ты, дочка, что молчишь?
- Не знаю, - застенчиво произнесла молодая женщина и смущенно опустила глаза.
- Я же вижу, как ты привязалась к ребенку. А раз он тебе по душе, почему бы не усыновить?
- Давайте, отца подождем, - предложил Игорь. - Когда он приедет, тогда все и обсудим.
Сергей Николаевич в очередной раз уехал в милицию.
Вернувшись поздно вечером, он вошел в комнату и посмотрел на притихшую семью.
- Ну, что? - взглянув на мужа, спросила Ирина Владимировна.
Старик тяжело вздохнул и, опускаясь на стул, проговорил:
- Сказали, сдать мальчика в приют. Мать так и не нашли.
- Отец, - заговорила Ирина Владимировна. - Я предлагаю детям усыновить мальчика.
- А что? - встрепенулся старик. - Это было бы очень хорошо. Но, как они сами-то, согласны?
- Я согласна. Вот только, как Игорь? Лена глянула на мужа и, в ожидании ответа, затаила дыхание.
- Честно сказать, я тоже полюбил и привязался к нему, и готов считать своим сыном, - после минутного молчания сказал Игорь.
И тут же услышал, как вздох облегчения вырвался из груди молодой женщины, а в глазах ее увидел столько благодарности, радости и счастья, что она готова была броситься к нему на шею.
- Вот и молодцы! - воскликнул Сергей Николаевич. - От всей души рад за вас!
- Ой, старый! - засмеялась Ирина Владимировна. - Скажи лучше, за себя рад, что внука приобрел. Кстати, ему ведь имя надо дать.
- А это уж пускай Лена назовет. Она будущая мать, ей и карты в руки.
При слове «мать» Лена встрепенулась. Чем-то близким, родным и, в то же время, незнакомым повеяло от этого слова и заставило вновь покраснеть.
Выросшая в детском доме никого, кроме свекрови, не называвшая мамой, Лена почувствовала, что в этом коротком слове сосредоточено что-то важное, что-то большее, чем просто буквы, из которых оно состоит. Она поняла это сейчас, когда услышала обращенное к ней слово «мать». В нем заключались и серьезность данного поступка, и полная ответственность за дальнейшую судьбу ребенка, и что-то еще, чего она не могла понять.
Молодая женщина смело взглянула на свекра и твердо проговорила:
- В честь дедушки назовем его Сережей, если вы не возражаете.
Возражений не было. Наоборот, это предложение вызвало одобрение, особенно был доволен Сергей Николаевич, который просиял при словах сказанных Леной.
- Ай, дочка, ай, молодец! Удружила, спасибо тебе! - и он низко поклонился невестке.
А мальчик в это время лежал в кроватке и безмятежно спал. Он спал, пускал пузыри и не знал о том повороте судьбы в его, только что, начавшейся жизни. Лена, радостная и счастливая, наклонилась над ним и долго смотрела на его розовое личико, на его еле заметный курносый носик, на его влажные губки, и думала о том, что это крохотное существо теперь ее сын, и никто его не отнимет.
«Каким ты будешь, когда вырастешь?» - подумала Лена и, не выдержав, прильнула губами к виску мальчика, в том месте, где пульсировала тонкая голубая жилка, и счастливо улыбнулась...
Прошло еще несколько дней. Остались позади хлопоты по оформлению документов на усыновление. Отпуск Игоря заканчивался, и нужно было уезжать.
В день отъезда провожать их пришли почти все жители села. Одни давали советы, другие совали на дорогу овощи и фрукты. Молодые люди смущались и краснели. Облегченно вздохнули они лишь тогда, когда за поворотом скрылся последний дом села.
К месту службы Игоря они приехали поздно вечером.
Лена искупала Сережу, накормила и уложила спать.
Рано утром их разбудил долгий, требовательный звонок. Лена открыла дверь и увидела соседку - жену полковника.
- Извините за беспокойство, но я пришла рассказать вам страшную новость, - заговорила она, забыв поздороваться, что на нее было совсем не похоже.
- Проходите, - пригласила ее Лена и оглянулась на вышедшего в прихожую мужа.
- Спасибо, я на минутку. Боюсь, девочка проснется и испугается, что одна осталась.
- Какая девочка?
- Дочь лейтенанта Игнатова.
- А, почему она у вас?
- Так ведь она теперь сирота.
- Как, сирота? А где же Игнатовы?
- Ой! Тут без вас такой ужас был, что вспоминать страшно, соседка взглянула на молодых людей и, тяжело вздохнула. - Вы ведь знаете, каким ревнивцем был лейтенант? Ревновал жену, чуть ли не к каждому солдату. Стоит ей с кем-то заговорить, тут же вспыхивает, как порох. Последнее время совсем с ума сошел. Каждый день скандалы, крики, ругань. А две недели назад докладывают мужу, что Игнатов, в порыве ревности, стрелял в жену. Тут же опомнился, бросился к ней, стал зажимать руками рану на ее груди и просить прощения. А когда она умерла, выстрелил себе в голову. И все это на глазах ребенка.
- Какой кошмар! – едва сдерживаясь, проговорила Лена. – Бедный ребенок! Каково ей пережить такое?! И, что же теперь с ней будет?
- Вот я и пришла к вам. Я подумала... может, вы ее к себе возьмете? Была бы у вас дочка. Сами знаете – нет у них родни – они же были детдомовцы, а теперь и девочка сиротой останется.
Из комнаты послышался плач Сережи, извещавший о том, что он проснулся. Лена бросилась нему, а соседка вопросительно посмотрела на Игоря.
- Кто это у вас плачет?
- Наш сынок, - появляясь в дверях с ребенком на руках, проговорила Лена.
Соседка была поражена. Молодая женщина уезжала в отпуск без каких-либо признаков беременности и вдруг этот мальчик.
Лена рассказала ей о том, что произошло в деревне.
- Вот оно, что, - задумалась соседка. - А я-то думала, что вы возьмете девочку. Жалко в детдом отдавать. Она сама не своя от пережитого. Я мужу предлагала оставить девочку, да он на мое сердце не надеется - хандрит оно у меня. Вот прихватит, и девочку на ноги не успею поставить. Ну, ладно, я побежала, а то она проснется, увидит, что никого нет, и испугается.
После ее ухода молодые люди долго не могли прийти в себя.
Вдруг Лена остановилась напротив мужа и, глядя ему в глаза, тихо произнесла:
- Давай, возьмем ее к себе! Где один ребенок, там и другой! Будет Сереже сестричкой.
- Что ты, Лена! - удивился тот. - Такой вопрос не решается так сразу. Надо подумать.
- Что тут думать? Не отдавать же ее в детдом. Я сама оттуда!.. И знаю, что это такое.
- Я все понимаю! Знаю, как трудно тебе пришлось, но и поспешно решать такой важный вопрос тоже нельзя. Ведь у нас есть Сережа, а там и свои дети могут появиться.
- Ну, и, что? Разве мы с тобой старики? Всех вырастим.
- А ты хорошо подумала?
- Я и не думала вовсе. Мне сердце подсказывает - взять девочку! И я не в силах этому противиться.
Игоря поразили ее слова: «С каких это пор у нее заговорило сердце? - подумал он. - А может, оно давно говорит, только я не замечал?»
Оказывается, он плохо еще знал ее, и даже и не подозревал о том, сколько мужества, благородства и душевной доброты таится в этой хрупкой женщине - его жене.
«Моей жене!» - гордо подумал он и мягко проговорил:
- Взять-то можно, но тебе будет очень тяжело... - и тут же увидел, как радостно взлетели вверх ее брови и она вся, просияв, бросилась к нему на шею.
Вечером Лена пришла в соседскую квартиру и увидела милую девочку лет трех. Она играла с плюшевым медвежонком, укладывая его спать. Девочка оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на молодую женщину.
- Ну, здравствуй! - приветливо сказала Лена. - Пойдем к маме, милая?
- А у меня нет мамы, - грустно ответила Наденька. – Ее папа убил, а потом сам убился...
Лена еле сдержала слезы.
- Нет, Наденька, это были не совсем папа с мамой... Это были твои крестные родители.
Девочка не поняла, кто такие «крестные», и пристально посмотрела Лене в глаза, словно требуя объяснения.
Лена с трудом выдержала не по детски серьезный взгляд и продолжала:
- Крестные: это родители, которые на время заменяют настоящих. А мама у тебя совсем другая.
- Где же моя мама?
- Твоя настоящая мама - это я!
Девочка удивленно посмотрела на Лену. Ее взгляд выражал обиду, недоверие и недоумение.
- Где же ты была? Почему со мной не жила? - засыпала она вопросами Лену.
Та на мгновение растерялась, но, скрыв смущение, ответила:
- Мы с папой очень сильно болели, и нас положили в больницу. Ты еще маленькая была, и одну тебя нельзя было оставлять - вот и отдали тебя на время крестным родителям. А теперь мы вылечились и приехали.
- А где мой… папа?.. - девочка запнулась на слове «папа».
- Он на работе и скоро придет. Идем домой и будем ждать папу...
Так Наденька обрела новых родителей, к которым привыкала тяжело и долгое время никак их не называла. Лена не торопила, и терпеливо ждала. Ей было очень неловко за свой вынужденный обман, но она верила в то, что, если тайна когда-то и раскроется, доченька простит ее.
Однажды Лена возилась на кухне, куда прибежала Надя и одним духом выпалила:
- Мама, иди скорее, Сережа плачет!
Лена почувствовала, как нежная волна охватила ее душу и слегка затуманила сознание. Присев перед дочкой на корточки, она прижала ее к груди, и незаметно смахнула непрошеные слезы.
Девочка притихла и покорно положила головку на плечо матери. Так был разрушен последний барьер, отделявший девочку от новых родителей.
Иван Морозов
#авторскиерассказы