Рассказ «Нюкта рисует шутя» ~ 1 из 2 ...

Он был уже на крючке.
Спокойный и уверенный, клиент бодрой походкой пошёл с рынка, прижимая к себе куль с мидиями. Однако минуту назад о спокойствии не могло быть и речи. Прячась за стенкой палатки, Мурена чётко увидела, как дёрнулась его рука, стоило торговцу предложить ему местный деликатес – угрей. Запомнила, как он побледнел и чуть не отпрыгнул.
«Глаз – алмаз», – усмехнулась тогда Мурена, делая мысленную пометку. Великая Гидра, до чего всё оказалось просто! Впрочем – посерьёзнела Мурена – дело ещё не сделано. Только предстоит.
Когда с приготовлениями было покончено, пришло время лезть в особняк. Мурена бывала поблизости не единожды. Успела изучить цепким взглядом ограду, успела переговорить с мастером, что когда-то оформлял эйриков сад: с простеньким фонтаном и кустами, похожими на актинии...
Эйрик Мутный не гонялся за роскошью: тут тебе ни статуй с его бородатой рожей, ни грудастых позолоченных русалок, ни прочего шика-блеска, без которых не могли жить иные богатеи их Гидра-полиса.
Да только была у него, по слухам, редкая вещица, по наследству переданная. И нужная Тётушке Миноге позарез...
Готовясь преодолеть ограду, Мурена продолжала вспоминать. Жены и детей Эйрик не имел, в Квартал дорогуш не захаживал. Слуг и охрану нанимал из самых неподкупных. Не подберёшься никак. Никакого компромата не найдёшь.
Кое-кто из лихачей Тётушки пробовал отыскать Вещь. Пробирался в дом, тайники искал – но всё без толку. Не выдержав, Тётушка организовала похищение. И пытки организовала...
Однако Эйрик оказался крепким орешком. Ругался он. Смеялся и кричал. Но про Вещь из него не выдавили ни словечка.
А затем пираты-законники нагрянули, полбанды Тётушки скосили, Эйрика спасли. Вот он и ходил теперь, жизни, оптимист, радовался. Мидии сам варёные покупал, кушал на ходу. Телохранителей нанял, что идут с ним рядом...
Только Тётушка Минога ничего не забыла.
И Мурену к нему направила. Особую помощницу.
Закрыв лицо маской, накинув капюшон, Мурена перемахнула через ограду и спряталась в кустах. Достала из кармана карточку: плотная бумага, синие кляксы... И рисунок – луна, наполовину прикрытая тенями.
Мурена вгляделась в небо. Сплошные тучи, предвестие шторма. Вроде бы, самое время лезть – темно, безопасно, однако...
«Нет. Это никогда не подводило. Жди луны!»
И Мурена уселась поудобнее – ждать. Проводила взглядом охранника, что прошёл в отдалении, и крадущихся по траве собак. Улыбнулась, почесав руку, зеленоватую от притираний, – ни один пёс не учует её запаха! Проверила, на всякий случай, содержимое рюкзака.
Всё было в порядке. Лишь бы не затянулось ожидание.
Спустя время появилась, наконец, луна; чуть расступились тучи. Мурена тихонько поднялась и вышла из укрытия.
«Чисто. Теперь – к делу!»
Подойдя к стене, Мурена подпрыгнула, ухватилась за жёсткие стебли вьюна и стала лезть. Первый фут, второй, ещё немножко... Вот и окно. Занавеска-органза. Колышется, как морские водоросли.
Мурена легче лёгкого запрыгнула в комнату. Огляделась.
Аскетичная спальня, ничего особенного. А чуть подальше – дверь, из которой тянется парок. И мурлыканье – песня. Хорошее настроение у Эйрика.
Мурена прокралась на звук. Заглянула в открытую дверь.
«Ага. Отлично. Ванная».
И ни одного слуги. Ни одной служанки. Ни одетой, ни голой. В одиночестве плещется Эйрик. Хорошо.
Когда Мурена выросла у самой ванны, Эйрик не вовремя прикрыл веки. Лишь на мгновение – ибо секунду спустя его предплечье пронзила боль, и глаза открылись, выпучившись на Мурену.
– Ты... т-ты... ох-хра!.. – приподнялся было Эйрик, но тут же плюхнулся обратно в ванну, окатив гостью брызгами.
Мурена бесстрастно смотрела, как он дёргается в воде, а затем застывает. Тело обратилось в камень, и только мышцы лица ещё двигались. Парализатор работал как надо: в Эйрика попала доза, достаточная, чтобы на время обездвижить.
Мурена от души надеялась, что ей хватит этого времени.
Аккуратно убрав шприц, Мурена склонилась над жертвой.
– Ну что, Эйрик? Поговорим?
Эйрик захрипел:
– Ч-что... тебе... н-нужно?..
– Диадема. С камнем. Та самая, «Королева морей». Где она?
По лицу Эйрика прошла судорога.
– Не от-дам! Х-хоть убивай!
Мурена кивнула:
– Ладно, Эйрик, – и стала доставать что-то из рюкзака.
Вскоре она вытащила на обозрение банку. И Эйрик совсем спал с лица.
Потому что там, извиваясь и копошась, чернели воплощения его страха.
– Где «Королева морей», Эйрик?
– Н-не... н-не с-скажу... – крепясь из последних сил, прошептал Эйрик.
Мурена сдёрнула с банки крышку. Запустила туда руку. И, выдернув одного угря, швырнула прямо в ванну.
Истерический визг.
– И сейчас не скажешь?
У Эйрика прыгали губы. Глаза того и гляди вылезут из орбит. Стуча зубами, он пялился на угря, который возился на его мокрой груди. Ещё немного – и сознание потеряет.
Или окочурится.
– Где диадема, Эйрик? – сурово спросила Мурена, достав из банки второго угря. – Учти, у меня их много. Могу вывалить всей кучей. Как тебе такое понравится, а?
У Эйрика потекли слёзы.
– Ум-моляю! Не н-надо!..
– Говори. Тогда пощажу.
Эйрик скороговоркой назвал тайник. На удачу Мурены, он располагался в спальне, за двумя хитрыми муляжами. Вскоре в руках Мурены заблестела драгоценная диадема. Тётушка будет довольна.
Взгляд Мурены случайно мазнул по окну.
Луны не было. Снова тучи.
«Так, пора тикать отсюда...»
На лестнице послышались тяжёлые шаги.
– Быс-стрей, ко мне! – простонал Эйрик, к которому начал возвращаться голос.
Его услышали, шаги загрохотали ближе. Но Мурена уже ползла по вьюну вниз. Минута, вторая – и она приземлилась в сад, рванула к выходу.
– Стоять!.. – рявкнули за спиной. Звонко залаяли собаки.
Мурена не обернулась. Помчалась быстрее, со всей возможной прытью.
...Когда охранники высыпали за ограду, воровка была далеко.
В её нагрудном кармане грелась добыча.
Тётушка осталась довольна. Так довольна, что дала выходной.
Однако ломать голову над тем, как его провести, было нечего. Время поджимало, удача потихоньку испарялась... Чернилами с последней карточки.
Поэтому, недолго думая, Мурена побежала в приют Святой Лангустины. Но сперва пришлось привести себя в порядок.
Мурена скинула воровскую робу и вытащила чистое платье. Надев его, поглядела на тонкие, беззащитно-голые ноги и руки в шрамах. Затем – на лицо.
Глаза цвета морского ила. Тёмные, едва не до черноты. Слишком взрослые для шестнадцатилетней.
Бледная кожа ночного существа. И опять шрамы.
Тут – полумесяц, там – полоска, точно рукоять кортика... Под левым глазом – малютка морская звезда.
Шрамы, шрамы, шрамы...
Ловкие пальцы сняли хитрую заколку из челюсти мурены. Волосы, стянутые в узел на затылке, хлынули на свободу седой волной. Укутали плащом почти до пят. Скрыли шрамы. А что толку? Она всё равно знает, что они здесь. Там. И тут.
Как и воспоминание о Старшей.
Мурена встряхнула головой. По-быстрому заплела косу, оставив две короткие пряди, выкрашенные в зелёный, обрамлять лицо... Вгляделась в зеркало, растянула губы в фальшивой улыбке. И, больше не теряя времени, выскользнула из убежища.
Скорее бы увидеть Альбатроса.
Получить новые рисунки.
А потом – обратно, домой.
В безопасную нору.
– Привет, Альби! Как твои дела?
Вместо ответа он, как всегда, протянул ей руку – так нищий просит подаяния. Мурена, улыбнувшись, бережно опустила на неё матерчатый мешочек. В нём томился загодя приготовленный порошок из тёртых водорослей, сухая нюкта-краска.
Чувствуя, что по виску ползёт струйка пота, Мурена во все глаза смотрела, как маленький художник начинает творить: молча берёт створку ракушки, где поблёскивает прозрачная, словно слеза, вода, сыпет порошок синей краски...
Перво-наперво Альбатрос по привычке нарисовал улыбку на большом листе. Показал её Мурене. Мол, очень рад тебя видеть. Хотя по лицу и не скажешь: глаза смотрят в стол, лицо застывшее. Только порхают снежно-белые ресницы.
Затем притянул стопку чистых карточек. Теперь пошла настоящая работа.
«Что же намалюет на этот раз? Что меня ждёт?» – думала Мурена, понемногу холодея. Всякий раз казалось, что всё это ерунда. Что не помогут ей никакие карточки. Не предостерегут, удачи не добавят. Она просто с ума сошла.
...Как в тот день, когда, невзирая на всё, что вложила в неё Старшая, оглянулась на жалобный писк мальчишки. Не стала звать пиратов – сама помогла. Сама отбила у работорговцев, донесла до приюта, дала новое имя...
А потом пришла снова.
Тогда-то бессловесный малец и подарил ей первую карточку. И рисунок, сделанный украденной краской. Мурена карточку сперва выкинуть хотела, перестать приходить. Помнила, что привязанности – это слабость.
Но вдруг пригляделась.
На карточке был нарисован кракен.
«Ну кракен и кракен...» – помнится, подумала Мурена. Но нехорошее предчувствие стало пухнуть в желудке, словно шапка ядовитой медузы.
Ведь знала Мурена одного Кракена-человека. Парня, подручного Тётушки Миноги. Который Мурену вечно подловить хотел, чтоб на лопатки уложить.
Мурена всё думала об этом, пока шла к убежищу. А когда увидела, что ниточка у входа в её нору исчезла, – вытащила костяное лезвие.
Кракен был там, у очага. Сидел, вольготно устроившись. Поедая морского чёрта, который ночами сиял для Мурены в аквариуме. Её любимца.
Схватка была яростной и недолгой. Мурену спас нож. Им-то она и вырезала у вопящего Кракена правое око. После, ближе к сумеркам, вместе с рыбьими косточками она запустила трофейный глаз в воду. Помянула питомца.
Кракен, позорно сбежавший от неё тогда, больше близко не лез. Даже Тётушке не жаловался.
И это было прекрасно.
С тех пор и повадилась Мурена ходить в приют. Смекнула, по прошествии времени, что это выгодно. Спасённый пацан оказался тем ещё умельцем-рисовакой. Пока остальные «креветочки», как их звали приютские Мамаши, играли галькой да ракушками, этот рисовал. Везде, где мог, на чём и чем угодно...
Но карточки особые только для Мурены разукрашивал. И только нюктой. Ничем больше.
Довольно быстро Мурена стала в два счёта разгадывать его предсказания. Понимать начала, как действовать – так или по-другому, предугадывать опасности. Будто молчаливый Альбатрос на ухо шептал, объяснял каждый рисунок. Незримо обострял её нутряное чутьё. Помогал.
Обычно он откладывал кисточку, когда на стол опускался седьмой рисунок, на последний день. Мурена церемонно брала стопку подсохших карточек, прятала в нагрудный карман, поближе к сердцу... Благодарила и уходила. Чтобы через неделю вернуться вновь.
Но сегодня уйти спокойно не удалось.
Мурена уже выходила из игровой, когда позади раздался вопль.
Кричала Мамаша, которая секунду назад строила песчаный замок с двумя подопечными.
А теперь стояла на коленях у стола, покрытого каплями синей нюкты.
В руках её, закатив глаза и пуская изо рта слюну, бился упавший со стула Альби.
Следующие дни слились в один. Бесконечный. Давящий.
Волшебная удача, фортуна, к которой так привыкла Мурена, утекала песком сквозь пальцы. Жизнью из Альбатроса, которого свалил страшный недуг.
Звался он холодной немочью. Передавался лишь по наследству и мог настигнуть носителя в любой момент. И лекарств от него не было.
Мурена оббежала весь Гидра-полис. Вспомнила все старые связи, накупила лекарских книг... Каждый день моталась в лечебницу у приюта, лишь бы узнать, как у друга самочувствие. Покупала и воровала снадобья, что советовали торговки, пробуя, пытаясь...
Но Альбатрос умирал. Почти не приходил в сознание, ел всё меньше и меньше. Истончался. Холодел.
И вот настал день, когда Мурена использовала последнюю карточку.
Затем – следующий, который с самого утра не задался. Мурену, что отправилась на дело по поручению Тётушки, чуть не сцапали пираты. Отделавшись малой кровью, Мурена, не попавшая в тюрьму, задание выполнила. Но с опозданием.
За что получила нагоняй. И штрафной вычет из доли хабара.
Да, неудачи не заставили себя ждать...
За первой последовала вторая, за второй – третья. А дальше Мурена перестала их считать.
В тот день её послали следить за очередной жертвой. Ничего нового: подобраться поближе, слабости отыскать, фобии... Всё, как Мурена умела. Зайдя в паб «Корабль в бутылке», Мурена выбрала себе укромный уголок и стала ждать. Постоянный посетитель, та самая жертва, не спешил появляться.
На душе было погано. Мысли крутились вокруг чудо-мальчишки, не давали спокойно сидеть. Мурена ёрзала, еле слышно вздыхала. А если бы Альбатрос не рисовал те предсказания-рисунки? Если бы он был простым? Стала бы Мурена спасать его, лезть из кожи вон, зная, что можно и не рыпаться?
Старшая учила её избегать привязанностей и друзей. Полагаться на одну лишь себя. Но Мурена, привыкнув к поддержке Альбатроса, до чёртиков не хотела её терять. Смерть пацана означала и её смерть в будущем. Мурена была твёрдо уверена в этом.
И, получается, действовала чисто из шкурного интереса.
Как и хотела Старшая.
Зачесались давние шрамы. Мурена зажмурилась, отпила ещё.
Но ей и правда жалко Альбатроса.
И жалко себя.
Мурена поморщилась. Оглядела зал.
Клиент ещё не появился. Невезение продолжалось. А за пару столиков от неё галдела пьяная компашка:
– Но это п-правда!..
– Врёшь ты всё, ак-кулья наживка... Ща как д-дам в лоб...
– Говор-рю те, есть трил-лиарды миров!
Заслышав слово: «миры» Мурена поднапряглась. Бесшумно встав со стула, начала подбираться ближе.
– Я вру? Я?! Увер-ряю, ты – ик! – зришь пред собой н-натурального мир-рохода!
Мурену прошиб холодный пот. Сев за колонной, поближе к пьянчугам, она вся обратилась во слух.
– Как-как? М-мироход?
– Да! Я знаю всё о др-ругих мир-рах! Все их г-грязные секреты!.. Хоч-чешь, расскажу один? Хочешь, х-хочешь?!
– А в-валяй, свистун! Рас-сказывай!
– У к-каждого с-существа есть д-двойники. Доппели! В к-каждом мире по ш-штуке!
– Да л-лан те, б-брось...
– Я не в-вру! А ещё, если н-найти доппеля и п-прибить – его силу д-другие получают!.. Она в н-них перетек-кает! Продлев-вает жизнь!
– Пха-ха-ха!
– Не вер-ришь?!
– Откуда тебе з-знать? Сам, что ли, доп-пеля этого уг-грохал? Ес-сли не врёшь?
– Да! Уг-грохал! И ещё угрох-хаю! Н-найду в этом м-мире – и д-дальше отправлюсь...
– Да где ж его н-найти, в цел-лом мире-то?
– По в-волосу своему. По к-крови. Кладёшь, капаешь на к-карту мира. Смотришь, куда дёрнется. П-потом на карту г-города там, п-посёлка – см-мотришь, ищешь... Н-находишь...
– Ну всё, с-совсем заврался! Ребзя, вык-кинем его!
Говорливого пьяницу схватили за шкирку. Вышвырнули вон. Но дверь ещё не успела захлопнуться как следует, когда из паба вылетела Мурена.
…На улице никого не было.
Исчез мироход.
Некого допросить.
...Мурену звали так не сразу.
Было время, когда носила она имя куда бесцветней. Проще.
Просто Младшая.
И Младшая эта не могла и шагу ступить без Старшей. Той, что учила её выживать в любых условиях, постоянно держаться начеку... Той, что была мироходом.
Деспотом.
И сумасшедшей...
Стоя перед зеркалом в своей норе, нагишом, Мурена молча разглядывала седину и шрамы. Каждый серебристый волосок, всякая белёсая отметина на теле означали тот или иной урок, что преподала ей мать, которая никогда не называла себя матерью.
Спасаясь от монстра, что находился в голове, а не реальности, Младшая и Старшая прыгали по всем возможным мирам. Никогда не задерживались надолго на одном месте. Перемещались.
Старшая учила её всему, что знала. Заставляла повторять и наказывала за каждый неправильно выученный урок. К тому времени, когда они оказались в Гидра-полисе, Младшей стукнуло тринадцать.
Здесь её жизни со Старшей пришёл конец: умерла она, оставив дитя без способностей мирохода запертой в очередном мире. И Младшая, сбросив поводок, стала выживать в одиночку. А затем к банде Миноги прибилась. Имя новое получила – Мурена...
И почти забыла про миры.
Почти.
Мурена зажмурилась до боли. Открыла глаза, вытащила стопку переплетённых листов из тайника. Свои записи. Свою учёбу. Всмотрелась. Стала перелистывать, вспоминая.
Многое знала Старшая, многое...
И про доппелей упоминала.
Только про то, как их можно использовать, ни говорила никогда. Не знала? Не думала, что их использовать можно, чтоб выживать?..
Мурена закусила губу.
Она тоже ведь не знает, правду ли сказал тот пьяница. Может, он и вовсе не мироход. Может, успел ускользнуть пешком за те мгновения, пока она до двери бежала...
Вернувшись в паб, Мурена попыталась разузнать про него у собутыльников. Но те, как выяснилось, видели его впервые. Случайно к ним прибился, за компанию.
Мурена прошла из угла в угол. Остановилась.
Но если он не врал – то это, пожалуй, единственный вариант. Только так она сможет спасти себя и Альбатроса.
Ногти Мурены впились в ладонь.
Только так. Всего-то – убить хоть одного его доппеля.
А перед этим – отыскать мирохода. Или портал.
А время не ждёт...
Вокруг шелестели пески. Море, океан пока ещё спокойного, мирного песка, что мог в любую секунду вздыбиться, накрыть с головой пепельной бурей.
Впереди же, прямо по курсу, высился маяк. Здоровенная башня из камня, отшлифованного ветром, песком и временем. С давно сломанным фонарём на верхушке и узловатыми, сухими лианами, которые, выбив часть камней изнутри, оплели строение от основания до самого верха.
Маяк Вялой Розы.
Мурена поправила защитную повязку на лице. В который раз проверила, на месте ли белая прядка – волосы больного Альби. Вспомнила, как давеча встретила её Тётушка, у которой пришлось отпроситься...
Потягивая рыбью кровь из витой ракушки, Минога спокойно выслушала полуправду о том, что Мурена хочет спасти одного друга. Не упомянула она ни о волшебных рисунках удачи, ни о доппелях. Лишь о мирах и лекарстве, которое, быть может, отыщется там.
Тётушка Минога знала, что Мурена нездешняя, – единственная из банды знала. Не знала только, где портал или мирохода найти. Зато посоветовала, кто помочь может. Указала на Вялую Розу Пустыни. И отпустила Мурену с лёгкой душой.
Сказав, что отсутствие она с лихвой потом отработает...
Мурена переправилась на Материк. Не делая передышек, добралась до близкой пустыни. А теперь, подойдя к маяку вплотную, стала ломать голову над тем, как забраться внутрь.
Вход в маяк был погребён под песками. Однако ближе к верху и разбитому фонарю в стене его чернел проём, не слишком густо заполненный лианами. Делать нечего – придётся лезть.
И Мурена полезла. Что оставалось?
Уроки Старшей не прошли зря. Мурена знала, как забираться на верхотуру, и умела делать это. Вскоре она добралась до проёма, осторожно заглянула в мнимую пустоту.
Сумрак. Запах сушёных трав. Мёртвые змеи – лианы.
Безмолвие склепа.
Мурена тихонько приземлилась на щербатую ступеньку лестницы. Поправила рюкзачок. Пройден первый этап. Теперь – отыскать Розу.
Над этим пришлось попотеть. Мурена протискивалась меж тесно сплетёнными, толстыми лианами, ползла и переползала... И с каждой минутой всё больше боялась, что скоро она откажется в тупике – да так, что придётся искать иной путь.
Но отступать было нельзя. Мурена хмурила брови. Продолжала.
...Пока, в конце концов, не вывалилась в круглую комнату и обнаружила, что она не одна.
«Нашла!»
Вялая Роза, спящая в нелепой позе, походила на дерево, пострадавшее от молнии. Вроде старушка, как старушка, но чуть-чуть приглядись – и заметишь: и зеленоватую кожу в складках, и мох на голове... И, самое главное, – руки, что у локтей теряют вид нормальных рук человека: на лианы разветвляются, весь маяк заполняют.
Да, Роза была ещё той древностью. Помнила времена, когда место песков занимала вода, брызгали пеной холодные волны, и жидкая бирюза взмывала до самого верха...
Но море исчезло, а маяк и его хранительница остались. Ныне оживала Роза только в сезон дождей, когда пустыня забывала серость и пепел, расцвечивалась разнотравьем.
Однако был ещё способ на время её оживить.
Мурена сбросила на пол рюкзак, достала пузырь с дождевой водой. Капнула в полураскрытый рот Вялой Розы – всего одну каплю, тонкой-тонкой пипеткой...
Вздох. Скрип старого дерева.
И выпученные на Мурену глаза. Малахитовые, не старчески блестящие.
– Кто это тут у нас, а-а-а?
Мурена бросилась ниц, как Минога учила.
– Великая Роза, помощь твоя нужна!
– Помощь? Ах, вот зачем разбудила... Понятно, всё как всегда. Никто к Розочке бескорыстным не приходит, – проворчала Вялая Роза, потягиваясь.
Лианы зашевелились, едва заметно позеленели. Выпустили местами шипы. Среди мха на голове хранительницы выдвинулся бутон. Стал набухать, распускаться. Точно помпошка на берете кокетливой модницы.
– Хочешь совета старшей – сперва уважь! Слыхала об этом? Чего принесла? Или не принесла?
Мурена с готовностью вытащила пузатую колбу, заткнутую пробкой. Там, виляя кружевным хвостом в прозрачной воде, красовалась свежевыловленная золотая рыбка.
– Ах, ты ж моё золотце! Дай скорее, дай!
Лианы-щупальца на правой руке уменьшились, подхватили протянутый дар, и Роза довольно захихикала.
– Утютюшечка, золотце... – поумилялась Роза и без предупреждения перевела взгляд на Мурену. – Так чего хотела-то, а?
Мурена рассказала всё, как Миноге. Попросила помочь отыскать мирохода или портал.
– А миропорт не подойдёт? – осведомилась Роза и захихикала, заметив, как вытянулось лицо Мурены.
– Миро... порт?
– Ага!
Одна из лиан, свёрнутая до этого в тугой рулончик, подобралась ближе. Распрямилась, оставив на каменном полу, между Муреной и Розой, круглую вещицу с делениями и стрелкой. В центре её была выпуклость – тёмный кристалл.
– Вот! Любуйся! Один гость подарил, когда за советом обращался. Мол, ему по мирам прыгать надоело, напрыгался. Или допрыгался... А, неважно! Эту штуку умники из Паноптикум-сити соорудили. Знаешь таких? Нет? Вот балда! Ладно, не обижайся на старуху... Эти перчики из Паноптикума мирами всеми заправляют, контроль ведут. Они как бы посерёдке меж мирами находятся. Теми, что волшебные, и теми, что не очень. Вот, смотри.
Кончик укороченной лианы коснулся миропорта.
– С этой стороны – миры Малефикарум, волшебные. С другой – Ординарум, обычные... Посередине – ни то ни сё. С Паноптикумом во главе. Как стрелку подвинешь на участок нужный, в кристалле появится отражение – новый мир. А затем, если захочешь туда, – перенесёшься, пискнуть не успеешь. Красота!
Мурена невольно потянулась к миропорту. Но лиана вдруг подхватила его, опустила на ступень в стороне.
– Погоди, шустрая какая! Думала, хвать – и всё? Не-е-ет, ты меня сперва повесели, новости расскажи... Ты, часом, не из Гидра-полиса будешь? А, детка?
Проглотив досаду, Мурена кивнула. Стала рассказывать. Вялая Роза жадно впитывала информацию, зеленея от избытка радости. Просила ещё. Ещё. И ещё.
Мурена пыталась намекнуть, что ей пора уходить. Однако Роза намёков не понимала. Спрашивала, слушала, перебивала... Стиснув зубы, Мурена стала бочком подбираться к миропорту. Схватить, выбрать, шагнуть...
Но когда она была в футе от добычи, случилось непредвиденное.
Мурена ойкнула, задев рукой один шип. Глянула на кровь, на застывшую вдруг Вялую Розу.
И в голове пронёсся развязный говорок Тётушки Миноги: «Только смотри не поранься там. Роза, как только кровь на шип её попадёт, ненормальной становится. Бзикнутой. Говорят, кого-то, кто неосторожен был, даже съела...»
Глаза-малахиты обратились рубинами.
В следующий миг Мурена прыгнула к миропорту – одновременно с лианой-щупальцем. Подхватила драгоценную вещь, но стрелку сдвинуть не успела.
Роза взвыла ураганом, выпустила колья-шипы. Рванула к Мурене, оскалив на удивление длинные зубы.
– Не уйдёшь!..
Мурена нырнула в проём между лианами, порвав куртку. Успела проскочить за миг до того, как они сомкнулись за ней. Быстрей, быстрей, пока не...
Маяк шатался, позади ревела Роза. Лианы мчались, путаясь друг с другом. Вот одна хватанула за лодыжку, выжала кровь – но Мурена, подавив крик, ударила её кинжалом и понеслась дальше.
Вот знакомый камень, вот проём, через который она попала сюда! Выход, спасение!
Ещё чуть-чу...
Лианы прошили воздух, будто копья. Уворачиваясь, Мурена поняла, что падает. Падает с маяка.
Она ещё успела увидеть, как из проёма, за ней, выбросились десятки лиан-щупалец. Успела почувствовать, как под пальцами сдвинулась стрелка. Едва успела пожелать...
И наступила тьма.
Мир оказался знакомым.
Город – тоже.
«Повезло».
Распластавшись на крыше одного из домов, Мурена глядела вниз, обозревая окрестности. Шпили, башни, аккуратные «пряничные» домики... Вдалеке, на холме, темнеет гордец-замок. Родовое гнездо правящего семейства.
Лоб Мурены пошёл складками. Насколько она помнила, этот мир состоял из королевств, что мирились и воевали друг с другом с постоянством супружеской пары. А язык здесь походил на тот, что использовали в Гидра-полисе.
«Снова повезло».
Мурена прищурилась, пригляделась получше. Дамы в платьях, чьи подолы подметают мостовые, осанистые мужчины в мундирах... Около рынка народ попроще: торговки, воришки, выходцы из деревень.
Снуют железные жуки-мобили, в которых восседают инспектора. Скользят за детьми тощие Кормилицы...
«А теперь вот не повезло».
Мурена закусила губу до крови. Успела пригнуть голову до того, как чудовище, шедшее за одним из мальчиков, почувствовало взгляд и посмотрело на крышу. Пульс опасно убыстрился, загрохотало в ушах.
«Спокойнее, Мурена, спокойнее...»
Вдох-выдох, счёт до десяти. Всё, как учила Старшая.
Мурена приподняла голову, посмотрела странной парочке вслед. Приметила ещё одну Кормилицу, но уже рядом с полным семейством. Затем третью, на прогулке с девочкой. Если в этом городе есть доппель Альбатроса... Если он из колдовской семьи... Тогда дело плохо.
Мурена легла на крышу спиной, уставилась в небо, вспоминая.
Когда-то, рассказывала Старшая, в королевство повадились монстры, охочие до детей. Их крали из колыбелей совсем крохами, оставляя взамен, словно в насмешку, куклы из белой глины. Похитители были неуловимы, быстры, как ветер. Не спасали от них ни вооружённые слуги, ни крепкие замки. Замки выдирались с мясом, а что до слуг...
От слуг мало что оставалось.
Тогдашний Король не сидел сложа руки. К тому же, был он сильный-пресильный колдун. Выследил похитителей, нашёл тайное логово. Своими глазами монстров увидел. И детей, с которыми они нянчились, подросших удивительно за краткое время...
Только малютки те на человека уже не походили: ни обликом, ни силой звериной. Первыми страшные крохи накинулись на Короля и его свиту. А затем и монстры подключились.
Долго шла битва... Заколол Король многих детей, дивясь их живучести, силе чудовищной. Победил.
Но монстров не уничтожил. Решил пакт заключить, колдовской.
И заключил.
С тех пор монстры жили при городе. И каждый, кто хоть крупицей магии владел, мог принять их на службу. Король примером для всех стал: первым для первенца своего чудовищную Кормилицу пригласил. Чтобы выходила она его, недоношенного, в своей рыхлой утробе, напитала силой, гноем из тощих грудей – но человеком при этом оставила. Крепким, выносливым человеком.
Так и повелось с давних времён. Монстры детей больше не похищали, выкармливали только, защищали от опасностей похлеще всякого телохранителя... Как дети вырастали – прогоняли их. И вновь звали, когда нужда появлялась...
Мурена поднялась, села, скрестив ноги. Задумалась. Небо темнело к ночи, сверкнула на горизонте первая звезда. Ни дуновения ветерка. Штиль полный.
Мурена отыскала среди вороха бумаг нужную карту, достала прядку волос Альби. Быть может, всё это – ошибка... А если и нет – то доппель может находиться за тридевять земель отсюда...
Вздохнув, Мурена бросила на карту города прядь.
И замерла.
Потому что волосы, дрогнув, скользнули к недалёкому кварталу и остановились.
«Неужели?..»
Фортуна улыбнулась Мурене. Опять.
...Но скоро ли исчезнет её улыбка?
продолжение следует
#ЯнаДемидович