ХАМОН И ОДЕКОЛОН

Около часа ночи, когда группа первокурсников, кочующая по заснеженным дворам, остановилась на детской площадке, по всему району раздался жуткий вопль:
– Есть одеколон?!!
Тут же в огне шестого этажа зажегся свет, и притихшие подростки увидели, как за тонким тюлем заметались две тени. Там, в квартире, происходило что-то невообразимое.
– Есть одеколон?!!
– Даня, успокойся, малыш! Господи! Мам, ну что ты ждешь?! Полотенце мокрое принеси!
– Есть одеколон?!!
– Данечка-а-а! Внучо-о-очек! За что же нам такое наказание?
Наконец мама с бабушкой растолкали и разбудили Данечку, восьмилетнего мальчика в голубой пижаме, и только тогда он перестал чужим, утробным голосом с волчьими интонациями требовать одеколон.
– Мам! Баб! Я спать хочу.
– Спи, сынок! Конечно, спи, – еле сдерживая слезы, нежно сказала мама, с отчаянием целуя сонного крикуна. Даня тут же бухнулся в мирный детский сон, вальяжно откинув одеяло.
Женщины вышли на кухню. Бабушка, Людмила Вольфрамовна Герц, в прошлом врач-стоматолог, а теперь энергичная пенсионерка, тяжело осела на скрипнувший стул и зачавкала валидолом. Мама Маша встала у окна, пытаясь сохранить бодрость духа без помощи таблеток и лекарств. Первокурсники уже сбежали в поисках более спокойного места, и потому никто не мог увидеть подрагивающие плечи Маши на фоне ярко освещенного окна.
– Ну, что будем делать? – спросила Людмила Вольфрамовна.
– Не знаю, – сказала бодрая мама и отчаянно, в открытую заплакала.
– А я знаю! – треснула кулаком по столу бабушка, под ней расскрипелся стул. – Ребенку нужен врач.
– Ну уж от кого, но от тебя я этого не ожидала, – злобно огрызнулась Маша. – Родная бабушка! И что предлагает – Даньку в психушку!
Действительно, мама была права: ну как можно Данечку, светловолосого второклашку в очках, который бегло читает, пишет стихи на английском языке, придумывает головоломки по математике и программирует роботов – в психушку?
Но и в словах бабушки было зерно. Как обойтись без специалиста, если мальчик уже второй месяц каждую ночь подряд не своим голосом требует одеколон, а проснувшись, говорит, что ничего не помнит?
– Бедный мой малыш! Уж я знаю, из-за кого все это. Из-за деда нашего. Сколько он литров «Шипра» за всю жизнь выпил, страшно вспомнить…
– Не сметь чернить светлую память ветерана! – властно сказала Людмила Вольфрамовна. – И не ори, дура, – час ночи уже. Лучше послушай меня внимательно. Я знаю, что делать. Сегодня в «Битве экстрасенсов»…
И властная, опытная Людмила Вольфрамовна, которая прошла школу жизни и в свое время бесстрашно чинила зубы мировым звёздам балета и генералам, склонив мудрую седовласую голову к лицу дочери, зашептала.
***
– Мам, баб, долго еще ждать? Мне еще домашку по английскому делать. Завтра выступаю с докладом.
– Скоро, Данечка, скоро. Все успеешь.
Людмила Вольфрамовна, Маша и Даня сидели в приемной экстрасенса Ледовитого О.В. и ждали своей очереди, поглядывая на секретаршу. Секретарша, молодая девчонка в короткой юбке с оторочкой из разноцветного меха, сидела за столом и пролистывала что-то на смартфончике, стуча об экран длинными фиолетовыми ногтями. Несмотря на веселые, яркие краски, коими лучилась секретарша, в приемной было темно и неуютно. У подножия грязных стен стелился ковер, как будто лично принимавший участие в обороне Брестской крепости. Диван, на который усадили гостей, как леопард, был усеян коричневыми пятнами подозрительного происхождения. За секретаршей стоял стеллаж, заваленный серыми папками. На торцах крупным шрифтом красовались надписи: «Кармические связи», «Телепатия», «Возрастная регрессия», «Плацебо. Опыты», «Реактивные сновидения». Самая толстая папка называлась «Реинкарнация».
Людмила Вольфрамовна, чтобы не терять время, проверяла с внуком таблицу умножения.
– Трижды семь!
– Двадцать один.
– Четырежды восемь!
– Тридцать два… Баб, а правда прадедушка одеколон пил?
– Ну, бывало… – задумчиво ответила Людмила Вольфрамовна.
Наконец экстрасенс высунул голову из кабинета и пригласил всех войти.
Кабинет оказался родным братом приемной, только с креслом вместо дивана. На столе экстрасенса стоял электрический чайник, булькающий кипятком. Экстрасенс заварил себе коробочку доширака. Запах перца и чеснока, словно эхо, отразился от стен и ударил Герцам в ноздри.
– Присаживайтесь! Ой, как вас много, – удивился экстрасенс. – Юлечка, принеси стульчики!
Секретарша принесла два стула – для мамы и бабушки. Даню усадили в кресло. Экстрасенс отодвинул горячий доширак на край стола и начал сеанс.
– Меня зовут Ледовитый Океан Васильевич. Хм… Вижу, не у всех довольные лица. Ну что ж, когда я начну работать, скептицизма поубавится. Итак. Что у нас? Мальчик. Здравствуй! Говорят, тебе по ночам кошмары снятся? – И, не дослушав ответа, экстрасенс рявкнул: – Сиди в кресле и слушай мой голос. Только мой голос. Понял?
– Ага, – сказал Даня.
– Что у нас сегодня? Четверг, кажется. А вчера была среда. В сущности, это не столь важно, но удивительно, что в среду задают домашнее задание на четверг, в четверг – на пятницу, а в пятницу должны были бы задавать на субботу, но… ты можешь расслабиться… ведь в субботу и воскресенье у тебя выходные, значит, пятничное задание идет на понедельник. Любопытно, что в понедельник на прошлой неделе ты еще не знал того, что случится сегодня, а в понедельник или среду на следующей неделе уже будешь знать, что, как только твои глаза закрываются… так просто оказаться в состоянии легкого или глубокого сна и начать видеть то, что происходило с тобой тогда, когда ты еще не родился…
Глаза Дани закрылись. Доктор Ледовитый продолжал говорить о прошлой жизни, о понедельниках и вторниках, строить громоздкие предложения, не согласующиеся с правилами русского языка и со здравым смыслом, как вдруг Даня заволновался и зарычал не своим голосом:
– Есть одеколон?!! Есть одеколон?!!
Это было только начало. За сим последовала ужасная сцена. Мальчик, не открывая глаз, с противным акцентом заговорил-залаял на чужом языке. Маша и Людмила Вольфрамовна хотели подбежать к Дане, растрясти его, прогнать жуткие видения, но почувствовали, что не могут сдвинуться с места: их конечности налились, стали непослушными и деревянными. Обе дамы замерли, словно стиснутые душным облаком прозрачной ваты.
Когда облако улетело и они очнулись, Океан Васильевич уже болтал с Даней, облизывая последнюю вилку лапши. Обсуждались домашка, английский язык и вообще школа.
– А испанский вы не изучаете?
– Нет, – сказал Даня. – Но я его все равно потом выучу. Я хочу знать все языки мира.
– Не сомневаюсь, что выучишь. А пока подожди нас за дверью. Юлечка покажет тебе интересные картинки.
Когда Даня вышел, доктор обратился к женщинам:
– В общем, так, мамаши. Дело серьзеное. По ночам ребенок видит астральным глазом прошлую жизнь. Видимо, в прошлой жизни он испытал сильное потрясение, и его кинетическая память срабатывает во сне. Ему больно. Он ругается с кем-то, дерется и погибает. Мне сложно сказать точнее. Я почти уверен, что мальчик говорит на испанском языке. К сожалению, я знаю только голландский, вьетнамский, персидский и суахили. В следующий раз приходите с переводчиком. Ваше время закончилось. А теперь оплатите визит на кассе. Юлечка!
***
Ночной совет у кухонного подоконника после очередной одеколонной арии в Данином исполнении проходил на высоких тонах.
– Твой Океан Васильевич просто шарлатан! Взял с нас деньги, а результат? Не верю я ни в какую реинкарнацию. Мы что, индусы, реинкарнироваться? Мы живем в цивилизованной стране, мама!
– Результат будет, успокойся ты! Нам просто нужен переводчик. И я знаю, кого мы можем пригласить.
– Только не это! Ты же знаешь, как я к нему отношусь.
– Да ладно тебе! И вообще, нехорошо от родного отца скрывать, что у сына проблемы.
– Видеть его не хочу, подлеца!
– Ради сына потерпишь.
Так бывший муж Марии, родной отец Дани, бизнесмен, занимающийся закупкой и реализацией испанского хамона, Игорь Пятачков, оказался в кабинете экстрасенса.
Маша и Людмила Вольфрамовна сидели на дырявом диване, как на ножах. Ровно через сорок пять минут после начала сеанса Игорь Пятачков, держа за руку сына, вышел из кабинета, улыбнулся секретарше, заплатил указанную сумму, а также презентовал девушке три упаковки хамона и визитную карточку.
– Пап, а ты скоро придешь в гости?
– Через месяц, сынок.
– Козел! – в спину уходящему бывшему мужу бросила Маша. – Ненавижу тебя.
Как настоящий бизнесмен, Пятачков был очень энергичным человеком и никогда не бросал слов на ветер. Ровно через месяц он явился в гости к бывшей жене и сыну. Просидев у них весь вечер, он дождался, когда Даня уснет, и организовал производственное совещание на кухне.
– Маша, Людмила Вольфрамовна, слушайте внимательно! Я надеюсь, что наши личные разногласия не станут помехой в общем деле, и мы вместе сможем помочь ребенку.
– И он еще говорит о разногласиях… Изменник! – буркнула под нос Маша.
– Так вот… Когда мы были у экстрасенса, Даня вошел в транс и заговорил со мной на испанском языке. Голос его звучал необычно, словно он не мальчик, а грубый мужик. Я оказался недалек от истины – голос вступил в диалог и сказал, что его зовут Педро дель Кампо, он 1471 года рождения и по профессии матрос.
– Что за чушь ты несешь? Ты хоть одну книгу по воспитанию детей прочел?
– Маша! Не перебивай меня и слушай. Голос сказал, что в свое последнее плавание он вышел на «Пинте» в 1492 году. Он был одним из тех людей, которые вместе с Колумбом искали путь в Индию и случайно нашли новый континент.
– Но при чем здесь одеколон? – нахмурилась Людмила Вольфрамовна.
– Одеколон не при чем. Он говорит: «Esto es de Cólon». Речь идет о предмете, принадлежавшем Колумбу… о некой книге. Матросы выменивали золото у аборигенов на разные безделушки. Индейцы были дружелюбны, открыто шли на контакт. Но на одном из островов какой-то индеец заметил у Колумба книгу и предложил за нее все свои богатства. Педро дель Кампо знал, насколько Колумб дорожит этой книгой, и сказал индейцу, что не отдаст ее ни при каких условиях. Тот накинулся на матроса. Началась драка, индеец воткнул что-то острое в плечо Педро дель Кампо, и тот погиб с проклятьями на устах.
– Но это же бред! Какой еще Колумб, ты бы лучше Петрановскую почитал.
Пятачков проигнорировал и эту колкость бывшей жены.
– Я навел справки. Даже не спрашивайте, чего мне это стоило. В Испании, в Саламанке, живет девяностолетняя бабка, Ана Изабелла Гонсалес Перес. Ее пра-пра-прадед и был тем индейцем. Старушка подтвердила всю историю гибели Педро дель Кампо – в их семье она передается из уст в уста. Вот письмо, – Пятачков достал конверт и положил на стол.
– Так это правда?.. – дрожащим голосом спросила Маша.
– Я же говорила, дед не виноват! – обрадовалась Людмила Вольфрамовна. – А ты все – одеколон да одеколон.
– Это – правда, – серьезно сказал Игорь. – И я знаю, как помочь Дане и успокоить Педро дель Кампо.
– ¡¡¡Esto es de Cólon!!! – вдруг раздался крик, и все поспешили в детскую.
Игорь Пятачков приблизился к кровати сына и тихо произнес:
– ¡Pedro, Pedro! ¿Estás escuchándome?
– Sí, señor , – вдруг послушно ответил Даня Педро дель Кампо.
Маша и Людмила Вольфрамовна неподвижно стояли и слушали, как отец и сын разговаривают на испанском языке. Тон Дани становился все спокойнее и тише, и он уснул.
– Готово, – шепнул Игорь Маше. – Теперь все будет в порядке. Я успокоил Педро дель Кампо.
– Что ты ему сказал?
– Что его героическая гибель стала символом свободы и преданности, и его статуи с книгой в руках теперь стоят во всех странах Нового света.
– А вдруг не поможет и он снова вернется?
– Давай уговор. Если поможет, выйдешь за меня замуж? Еще раз?
Людмила Вольфрамовна, услышав, что разговор принимает неожиданный поворот, тактично вышла из комнаты. Маша гордо вскинула голову:
– Я не прощаю измен!
– Маш, ну я не виноват...
– Ты должен был сказать ей «нет»!
– Бизнес есть бизнес, ты же понимаешь. Имя моей мамы гораздо больше подходило для названия торговой марки. Согласись, хамон «Надежда» звучит лучше, чем окорок «Машенька». К тому же мама у меня гораздо более хамонистая. А ты – молодая, стройная... Красивая. Сдался тебе этот хамон! Мы с партнерами собираемся наладить поставки натуральной косметики из Зимбабве. Назовем омолаживающую песчаную маску для лица «Мария – королева пустыни» – хочешь?
– Хочу, – пытаясь скрыть радость, ответила Маша.
Хорошо, что в комнате было темно и Маша не увидела, как спящий Даня Педро дель Кампо вдруг открыл глаза и заговорщически подмигнул папе.
© #АлёнаВодопьянова