Выше облаков

- …а еще они могут высоченные заборы перепрыгивать, по крышам сигать как кошки. Но только безлунными или пасмурными ночами. Если они на свет попадают - сразу все силы теряют, поэтому-то днем их никто никогда и не видел!
Кудрявый мальчик задумчиво уставился в окно, выискивая через мутное стекло прореху на затянутом облаками и дымом небе. Мне пришлось немного отклониться, чтобы он меня не заметил. Дети сидели тесным полукругом около тлеющего камина. Угли еле-еле горели, и дрожащий свет бросал глубокие тени на лица, делая их похожими на грубые маски. Обычно на задании я не отвлекаюсь и, тем более, не заглядываю в детские, но обрывок случайного разговора оказался достаточно забавным, чтобы потратить на него несколько минут. Благо тонкий слух позволял слышать ночную беседу даже через двойную раму.
- А Дженни говорит - это бандиты ряженые. Ее папка ловил таких – к ногам пружины привязаны, рожи мукой присыпаны, во все черное одеты. Еще мелкие все, как трубочисты, чтобы в дымоход пролезать, - худая девочка в белой ночной рубашке отмерила ладонью пару футов от пола.
- Мозгов у твоей Дженни, как у овцы! Дымники - не люди! Когда шахту копали рядом с Бристолем, то прокопали случайно дырку прямо в Бездну. Оттуда они и повылазили! Если дымника увидишь - нельзя трусить. Надо защитный знак сделать и в глаза ему плюнуть – он тут же обратно под землю провалится, - крупный мальчишка импульсивно дернул рукой ото лба вниз, рисуя в воздухе стрелу Господа Парящего.
Ох, какие смелые детишки! Я не удержался и, прижав руку к стеклу, заставил упасть из дымохода большой пласт старой сажи. Визг вышел знатный – слышно было и двумя этажами выше, на крыше.
Я посмотрел на город – с высоты он казался гротескным рукотворным лесом под низким хмурым небом. Вековыми дубами поднимались высокие заводские трубы, круглосуточно изрыгающие в грязный воздух гарь и искры. Молодая густая поросль - дымоходы небольших мастерских и частных домов, где тоже жгли уголь. Копоть оседала и пачкала стены, пропитывала одежду и кожу горожан, шла приправой к любому блюду. Огни на бортах баркасов и барж хорошо были заметны в темноте - дым тянулся за ними над водой.Темная лента реки разбивала город на две неравные части и буквально служила границей между богатыми и бедными. Но дымные столбы уходили в небо на обоих берегах Темзы. Кто же, кто правит Лондоном?
* * *
Мы - существуем. Дымники - страшилка для детей, герои грошовых романов на желтой бумаге, загадка, что почти четверть века будоражит умы горожан. У нас есть подражатели - лондонские бандиты, они успешно пользуются нашей дурной славой и порождают еще больше слухов. Их преступления позволяют скрывать то, что действительно делаем мы, а полиция не теряет уверенность в своих силах, когда “бобби” в очередной раз ловят вымазанного в саже прыгуна.
Мы – одиночки. Я не знаю, сколько нас выходит ночами на крыши, преследуя каждый свою цель. За все время я только раз случайно заметил собрата, замершего на краю трубы.
Мы - люди. Были и все еще - люди. В минуту черного отчаяния я почувствовал запах горелой резины и услышал голос. В обмен на службу он обещал мне то, чего я желал более всего. Очень похоже на сделку с Дьяволом, да? Расскажи мне кто-нибудь раньше о самой возможности такого, я жестоко высмеял бы суеверного глупца. Пока горе не тронет тебя, легко быть разумным и правильным, следовать заповедям и подставлять вторую щеку. Безысходность и бессилие создают демонов. Мне нужно отомстить – уже скоро Дым назовет мне виновников смерти сестры и тогда… О, тогда я буду счастлив.
* * *
Сегодня мне нужно в Вест-энд. Богатый район, где много зелени, призванной бороться с удушающим запахом, который разносит ветер с другого берега Темзы. Фабрикам и заводам не место среди роскошных дворцов, дорогих магазинов и концерт-холлов, величественных соборов, потемневших от времени, и парков, освещенных газовыми фонарями. Но здесь есть очаги и камины, пусть даже их дымоходы закрыты решетками для защиты от воров. Значит, я найду дорогу к цели.
Дым говорит, кого надо убить, но в чем вина этих людей, связаны ли они друг с другом... Если хочешь дойти до конца, задумываться об этом не следует. Они всего лишь ступени, ведущие все ближе и ближе к моей мести.
Герцогиня Элеонора Кингзли из тех, кто у всех на устах: почтенная вдова, тратящая состояние на сирых и убогих. В бесплатных ночлежках Уайтчепела поминают ее доброту в молитвах, а среди аристократии она первая ввела в моду благотворительные сборы денег на “ботиночки для маленькой Мэри с прядильной фабрики”. Может быть, снаружи она и воплощение добродетели Господа Парящего, но кто знает, сколько гнили внутри? Хотя какая мне разница?
В спальне герцогини не было открытого огня - комната на втором этаже нагревалась от стены дымовой трубы. Похоже, прогресс леди предпочитала традициям, не заставляя слуг каждое утро выгребать золу из камина. В коридорах особняка я заметил новомодные батареи. Может быть в скором времени мир изменится, и эпоху угля сменит что-то новое?
Дымным призраком я пронесся над погасшими углями в очаге на кухне, сдув с них серые хлопья золы. Дом спал. Уже через несколько часов слуги начнут утреннюю рутину - бесконечную череду дел в огромном доме, где каждый уголок требует внимания. Но пока - самые сладкие, самые тихие часы покоя. Никем не замеченный, я поднялся наверх - черно-серый призрак. Я не оставлял следов, не касался отполированных перил, не приминал толстый ворс ковров, а запах жженой резины скоро исчезнет. Скользнул в щель под дверью.
Высокая пышная кровать оказалась пуста, низенькая старушка в длинной сорочке стояла спиной ко мне, волосы убраны под кружевной чепец. Она низко склонила голову, пытаясь что-то почитать в небольшой книжечке под неровным светом керосиновой лампы с выкрученным на минимум фитилем. Короткое быстрое движение, и тонкий клинок легко рассек плоть, как не удалось бы и самой лучшей стали, одним ударом пронзив сердце. Тихая и безболезненная смерть. Я аккуратно придержал худощавое тело и беззвучно опустил его на пол. Кровавое пятно начало медленно расползаться по темным доскам из-под спины герцогини. Очередная загадка для докторов и полицейских и тема для первых полос газет.
Я собрался уйти, растечься дымом, но меня остановил взгляд - я его почти физически его почувствовал. Дверь была открыта, на пороге спальни замерла тоненькая девушка в темном платье и белом переднике горничной. Перед собой она держала поднос с начищенным кофейником, фарфоровым молочником и маленькой чашечкой. Прежде, чем я успел осознать происходящее, рука с оружием вскинулась словно сама собой. Звон упавшей посуды, сильный запах пролитого кофе...
* * *
Я очень хорошо запоминаю лица. Картежники за столом в гостиной, шумная компания грузчиков в доках, мальчишка, что чистил обувь на углу. Память выхватывала образы и бережно сохраняла. Когда-то давно, когда я пытался стать художником, это казалось большим благом, а теперь только раздражало. Та девушка… рыжеватые прядки выбились из-под чепца – она собиралась торопливо, поднявшись с кровати на зов старой хозяйки. Вот и на щеке еще не разгладился след от подушки. Почему я не могу перестать думать о ней? Случайная жертва ничего не значит. Дым доволен и готов открыть мне еще немного, моя цель все ближе… Почему тогда я пришел на кладбище? Зачем смотрю на людей, собравшихся около свежей могилы? Они начали расходиться сразу, как только священник в синей траурной рясе резким взмахом руки осенил их знаком стрелы. Худая женщина в старомодном строгом платье увела двух малышей, который еще ничего не понимали, но ловили настроение взрослых и тихо хныкали. Около холмика, украшенного несколькими дешевенькими букетами, остался только старик в поношенном костюме. Он мял в руках кепку и стоял сильно сгорбившись. Все еще не понимая своих намерений, я подошел к нему.
- Мистер Брикс? – имя я знал из газет, дело получилось громкое и даже о родственниках горничной писали на первых страницах. - Я…
- Вы журналист? Мне нечего больше рассказать! – пожилой мужчина глянул хмуро из-под седеющих бровей.
- Нет-нет! Я… - действительно, кто же я? – я работаю на адвокатскую контору. Клерк. Прошу прощения, что вынужден беспокоить вас в такой день. Сегодня вскрывали завещание миссис Кингзли - вашей дочери полагалась определенная сумма. Вы наследник первой очереди… Мне нужен адрес для почтового перевода, я передам его в контору, чтобы деньги отправили незамедлительно…
Я поморщился. Господь Парящий, как же глупо! Повезло, что мысли старика сейчас далеко, иначе на такую откровенную ложь он бы отреагировал иначе. Но мистер Брикс только чуть пожал плечами и проговорил адрес, который я торопливо записал в блокнот. Надо было уходить, но я все тянул, взгляд мой блуждал между могильных плит и памятников. Самые старые, вросшие в землю и почерневшие от старости, вплотную подходили к скромной церкви, где скрылся проводивший службу священник.
- Мне так жаль! – вырвалось против воли. - Такая молодая…
Старик прерывисто выдохнул, залез в растянутый карман пиджака и достал дешевую сигарету, скрученную из желтой бумаги.
- Спасибо. Хорошо, что у меня остались внуки…
- Убийца должен быть наказан! - я выкрикнул это так громко, что едва сдержался, чтобы не прикрыть рот.
Старик покачал головой, горько улыбнувшись.
- Я хотел бы справедливости для моей девочки, - темные пальцы переломили сигарету. - Хотел бы возмездия. Но больше я хочу, чтобы дети запомнили ее живой. Они еще такие маленькие! Я буду рассказывать им все, что знаю и помню. Чтобы они не забыли… И я тоже.
* * *
Как давно я здесь не бывал! Ноги сами вынесли меня к заросшей могиле – среди травы виднелась плита из светлого мрамора – даты жизни, имя и стрела Бога Парящего. Я опустился на колени, от влажной земли плотная ткань брюк начала промокать. Провел рукой по камню, сметая старые листья. Надо дать денег смотрителю кладбища, чтобы навел порядок, вырвал сорняки. Купить цветы. Какие она любила? Белые или желтые? Рядом два едва различимых холмика – родители. Безымянные, вместо надгробной плиты здесь была деревянная табличка, но буквы смыты дождями, краска разъедена. Когда они умерли? Три года назад? Я не был у них ни разу – ни у живых, ни у мертвых. Они вспоминали блудного сына, который так и не явился на родительский порог, или для них я давно исчез, растворился как дым? Похороны оплатили соседи, забравшие себе наш дом. Я узнал обо всем слишком поздно и ничего не сделал. Мое наследство не имело значения для меня.
Я достал из кармана карандаш, склонился к светлому надгробию. Несколько черточек, штрихов – воротник платья, длинная шея, волосы, убранные в высокую прическу, овал лица… Замер, тяжело дыша. Лицо. Прикусил губу, злясь на себя, и с силой начал водить грифелем, кроша его о щербинки на поверхности мрамора. Остановился, зарычал приглушенно, не веря глазам. Не может быть! Как? Почему?! Стер рукавом рисунок и начал снова. И снова. И снова. Пока карандаш не сломался. На камне осталось черное бесформенное пятно. Я провел дрожащими пальцами по влажному лбу. Раз за разом у меня выходила та девушка.
Я забыл, как выглядит сестра
* * *
- Тебе некуда идти. Без моей силы ты – пустое место, я заберу ее, и что тебя ждет? - пока я собирал вещи, вкрадчивый голос звучал в ушах - то нарастая, то опускаясь до шепота. - Осталось совсем чуть-чуть, и ты отомстишь! Я пойду тебе навстречу, назову имена, хочеш-шь? Ты уже столько сделал! Отступишь - останешься ни с чем.
В небольшой каморке под крышей пахло жженой резиной. Стекла маленького круглого окна так сильно покрывали грязь и копоть, что нельзя было сказать день сейчас или ночь. Я действительно провел здесь столько пустых дней, лежа на продавленном матрасе? Где я ел, с кем разговаривал? Лица я помню очень хорошо, но чьи они? Сегодня я пытался сложить кусочки своей жизни между убийствами и ожиданием мести, разглядывая в зеркало свое постаревшее лицо. Выходило до обидного мало.
Дым продолжал шептать, уговаривая одуматься, пока не поздно. Я молчал, хотя сердце сжималось от страха: вдруг он прав, и без него я только зола и пепел? Потеряв цель, которой я жил так долго, смогу ли найти другую?
Верующие говорят, что добрые дела добавляют перо в крылья Парящего, а злые, наоборот, вырывают и приближают Его к падению в Бездну, а мир к концу. Никогда не был религиозен, но в этом кажется есть смысл - попытаться сравнять внутренний счет хороших и плохих поступков. Я начал с малого: отправил деньги мистеру Бриксу – оказалось, что у меня их не так уж и много. И портрет дочери.
- Уходи! Если хватит смелости. Но помни, я в любой момент могу сделать тебя целью дымников. Ты будешь трястись и шарахаться от каждой тени, не жить, а существовать. Столько, сколько я тебе позволю.
Я вздохнул и захлопнул небольшой потертый саквояж. Больше тянуть нельзя. Хочу прожить сколько мне осталось не как убийца, способный проникать за любой засов, не как мститель, позабывший, зачем мстит. А просто – как человек. Может быть – художник? Я еще не решил, но обязательно попробую.
Тем более, есть место, где нет труб, и ты летишь над дымом, выше облаков. А значит, шанс у меня все-таки есть. Пальцы сжали в кармане тисненный билет на дирижабль, я открыл дверь и вышел из комнаты.
#ИринаХромова