Художник Арон Визенфельд

Слепуха с Гнетухой продолжили обхаживать Тоську – наводили напраслину на девчат, убеждали остаться и отомстить подругам за безразличие. Тоська едва вникала в смысл сказанного – обида всё бушевала в душе, лишая возможности здраво рассуждать.

- Да ты только глянь на них! – взболтнув лужицу на донышке миски, Гнетуха ткнула туда скрюченным пальцем. – Всё веселятся! Свечи жгут! Небось гадают...

В миске и правда замерцал огонёк. Притянув Тоськин взгляд, мигнул приветливо да разгорелся посильнее. Тёплый свет заструился вокруг, и Тоське неожиданно полегчало! Пропала злость, отступила обида, оставив после себя лишь горьковатый след.

- Уходить пора! Ты не забыла про Ладу? – напомнив о важных вещах, в голове ожил внутренний голос.

- И правда пора! – встряхнувшись, Тоська заново оглядела комнатушку. Уродливые сёстры показались сейчас убогими и смешными, и она даже пожалела их.

- Найдите себе другое занятие! Займитесь чем-то для радости! – предложила она старухам, а затем направилась к выходу.

- Куда-а-а! – взвизгнули сёстры ей в спину. – Заблудишься без дороги! Сгинешь в лесу! Пропадёшь!

Из миски потянулся золотистый дымок – тоненькой струйкой подплыл к дверям и исчез в узкой щели.

- За ним! – поторопил внутренний голос. – Девчата прислали помощь! Не упусти!

- Нам радость – другим беда! – неожиданно резво Гнетуха скакнула на спину Тоське, попыталась повалить её на пол.

С грохотом перевернув предательницу-миску, Слепуха поспешила на помощь сестрице. Да только всё зря!

Воодушевлённая поддержкой ермолаевских девчат, Тоська с лёгкостью спихнула с себя одну их старух. Второй же нахлобучила на голову валявшееся у порога ведро. И не медля больше выскочила в дверь, вырвалась, наконец, из душного дома-ловушки.

И чудо случилось – среди леса проявилась тропинка. Золотистый дымок заскользил вдоль неё, приглашая Тоську за собой. Опасаясь, что тропа может исчезнуть, Тоська не стала раздумывать – быстро побежала вперёд.

Дымок вывел её на уже знакомую поляну и растворился. Ненавистный столб вновь оказался перед Тоськой, вынуждая к очередному выбору.

- Прямо иди!.. – дребезжащий голосок дрёмы ожил в голове и пропал. Лишь только эхо повторило следом. – Прямо! Прямо!..

Сейчас это было понятно и без подсказки – Тоська уже побывала на двух других дорогах. А этого, оставшегося, прямого как стрела пути она почему-то боялась до дрожи! Словно чувствовала ловушку, скрывающуюся впереди! Словно понимала, что предстоит сделать очень нелёгкий выбор!

Лес безмолвствовал. Тонкие иглы-деревья устрашающим частоколом высились по бокам от тропы, не оставляя возможности куда-то свернуть.

- Была не была! – решительно вздёрнув подбородок, Тоська шагнула на дорогу. Оттягивать неизбежное было не в её правилах. – Пусть случится, что должно! Иного пути всё-равно нет.

Почти на цыпочках она поспешила в неизвестность и очень скоро услышала неприятное пение – кто-то безголосый скрипел на разные лады зловещий мотив.

Тоська вышла к поляне. У небольшого костра суетилась смахивающая на цыганку старуха. Распатланная и чёрная лицом привязывала к крепкой палке пёструю кукушку. Птица успела порядком слабеть и лишь вяло трепыхалась под верёвкой.

- Доброго дня! – выдавив приветствие, Тоська осторожно приблизилась и не сдержала возмущение. – Вы что же задумали? Зачем издеваетесь над птицей?

- Ты добром не раскидывайся! – скривилась старуха. – Не заметишь, как всё и выйдет!

- А я новое накоплю! - не растерялась Тоська. – Отпустите кукушку. Зачем её мучить?

- Слишком много вопросов, - старуха принялась затягивать узел. – Иди куда шла. Не лезь куда не просят.

С усилием приподняв палку, попыталась водрузить ту на пару рогатин, стоявших по сторонам от костровища. Но Тоська ухватилась с одного края, помешав задумке.

- Вы что творите! Нельзя живое существо на костёр!

- Поджарить собираюсь обед. – старуха-цыганка вдруг выпустила палку и отёрла вспотевший лоб.

Не удержав импровизированный вертел, Тоська плюхнула его на землю и принялась распутывать верёвку. Кукушка закатила глаза и лишь постанывала тихонько.

- Всё одно зажарю! – старуха даже не попыталась вмешаться. – Как дальше пойдёшь, разожгу костерок и...

- А я её... сейчас... отпущу! – пропыхтела Тоська, освобождая пленницу. – Лети! Ну же! Давай! – поторопила осоловевшую от шока птицу.

Но кукушка не послушалась – нахохленным комом осталась сидеть на земле.

- Лети! – подпихнув несчастную, повторила Тоська.

-Не старайся. – хихикнула бабка-цыганка. – Привязка на ней. Всё равно здесь останется.

- За что вы так с ней?

- Обманула меня! Накуковала не то, что просила!

- А что просили? Небось долгую жизнь?

- Зачем мне! – зашлась от смеха цыганка. – На мой век и без неё хватит!Живу и живу...

- Что же тогда? – не отставала Тоська. – Кукушка только годы пророчит.

- Ой ли! Захочет – к кладу приведёт! Любое желанное найти сможет!

- Ты правда всё можешь? – Тоська погладила мягкие пёрышки. – Что же она пожелала?

- Пожелала, что мне любо! Оно есть и у тебя! – неожиданно заявила старуха. – Хочешь – сниму привязку? Хочешь - отпущу её?

Завозившись под Тоськиной рукой, кукушка взглянула умоляюще.

- Хочу, - согласилась Тоська. – Отпускайте.

- Тогда заплати! – цыганка вытащила из лохмотьев сложенный мешок, протянула тот Тоське.

- Что это? Зачем?

- Плату сюда положишь.

- Вы деньги хотите? Я не взяла с собой... – на ходу соврала Тоська. Денег у неё давно не водилось.

- На что мне деньги. Воспоминания давай!

- Это как же? – оторопела Тоська.

- Хочу лучшие воспоминания из твоей жизни! Вот что тебя больше всего согревает?

Тоська не спешила отвечать. Их было совсем немного... лишь горсточка подобных воспоминаний. Но они всегда поддерживали её, не давали отчаяться. Брат Тимофей... И её девчата. Мудрая и добрая Оня, верная спокойная Грапа, невыносимая назойливая Матрёша... Тоська никогда не переставала думать про них.

- То-то! – покивала цыганка. – Поняла про что я? Вот их и отдай!

- Но как я смогу?

- Открой мешочек да склонись над ним. Как подумаешь про своих – туда и втянется.

- А что останется у меня?

- Ничего. – равнодушно скривилась старуха. - Разве что эта кукушка. Ты же хотела её спасти? Вот и спасёшь.

- А это шанс! – поддразнил внутренний голос. – Ты больше не будешь страдать, не будешь сомневаться в их дружбе! Не будешь ревновать брата к Анне. Перестанешь тосковать по нему.

- Закройся! – оборвала его Тоська. С воспоминаниями уйдут и чувства. На такую жертву я пойти не готова.

Вслух же сказала:

– Хорошо. Сейчас ты получишь плату!

Подсев к старухе, послушно раскрыла мешок и молниеносно напялила той на голову! Обернув завязки вокруг шеи, потребовала грубовато:

- Снимай привязку!

- Пусти-и-и! – слабо донеслось из мешка. – Пусти-и-и!! Задыхаюсь...

- Снимай привязку! – громче рявкнула Тоська, налегая на бьющуюся в припадке цыганку. – Не снимешь – придушу! Не пожалею!

- Сниму... сниму... Только дай мне вздохнуть!

- Вздохнёшь, когда снимешь. Ну же! Я жду!

Из мешка зашипело злобно, послышался непонятный бубнёж...

И кукушка встряхнулась! Расправив крылья, благодарно скосила на Тоську круглый глаз и, не мешкая больше, взлетела поверх деревьев.

- Вылезай! – отпихнув бабку, Тоська стащила мешок.

- А... ты... из находчивых! – прокашлявшись, объявила цыганка. Махнув рукой на тропинку, пробормотала недовольно. – Дальше иди. Дорога свободна.

- А можно вопрос? – Тоська захотела узнать, что там - впереди.

- На твои вопросы я ответила! Теперь иди! Пока пропускаю...

Среди деревьев проявился узкий чёрный проход. Где-то в глубине его мелькали белые точки - там будто кружил слабый снег, свиваясь в небольшие вихри.

Долетевший до Тоськи холод заставил её попятиться. Но позади прозвучало властно:

-Иди же! Теперь тебе - туда!
18

Художник Фёдор Бородин

Пройдя сквозь черноту прохода, Тоська словно ухнула в прорубь! Она попала в настоящий ледник! Небольшое помещение без окон и дверей было подёрнуто белой мутью – множество колких ледяных кристаллов неподвижно зависли в воздухе.

В одном из углов тихо скрипела прялка - седая как лунь старушонка свивала из волокна невидимую нить.

Понимая, что назад её не пропустят, Тоська поприветствовала старую пряху, заставила себя почтительно поклониться. И только потом спросила - в какое место попала.

Старуха словно не расслышала вопроса – всё пряла и пряла, покачиваясь и тихо напевая.

- Как мне отсюда выйти! – Тоська запрыгала по полу пытаясь сохранить хоть каплю тепла. – Пожалуйста! Помогите! Мне нельзя замёрзнуть! У меня важное дело!

- Не ты одна замёрзнешь! – равнодушно откликнулась старушонка. – Знакомцы тоже станут льдом!

- К-к-к-какие знакомцы? – зубы Тоськи выстрелили отчаянной дробью. – В-в-в-вы про Л-л-л-ладу?

- Про них я, – пряха дохнула перед собой и в воздухе проявилось небольшое оконце.

Тоська увидела огромный зал, множество прозрачных фигур и среди них – дворового, бьющегося в крепкой сети!

Упитанная розоволосая карлица суетилась возле него, пытаясь разорвать неподдающееся плетение. Ей помогала сорока с пятнышком во лбу. Сквозь морочное птичье обличье, Тоська без труда разглядела яркий чрезмерный макияж своей давней приятельницы Матрёши.

- Знакомцы станут льдом! – опять прошептала пряха. – Иди туда! Спаси их!

Мордаха кота всплыла во всё оконце. Отчаянно вращая глазами, он что-то кричал, но Тоська не услышала слов. Невольно потянувшись к дворовому, она наткнулась на пустоту - окошко схлопнулось и пропало.

- Как к ним попасть? – от тревоги Тоську бросило в жар. - Вы сможете меня переправить, хозяйка?

- А важное дело? Дорога твоя. Забыла про неё?

- Забудешь такое... – Тоська с силой стиснула руки. – Вот помогу им и дальше пойду.

- Так не получится. Путь прерывать нельзя. Ты должна сделать выбор – вперёд или назад!

- Я не могу выбрать! Не могу бросить в беде своих! – в отчаянии закричала Тоська. - Не могу, понимаете?

Старуха подняла серые глаза, посмотрела пристально и долго, словно пыталась что-то понять. Кивнув себе, предложила неожиданно:

- Ты можешь послать туда двойника. Сама же отправишься дальше.

- Двойника? Я не владею подобным умением.

- Тебе и не надо. Я помогу. Только хорошо подумай... Это опасная практика. Если двойник не вернётся к тебе, останешься навсегда половинчатой! Не сможешь жить как прежде...

- Я согласна! – не дослушала её Тоська. – Начинай свой обряд!

- Если двойник не вернётся – тебя никто не сможет увидеть! Ни свои, ни чужие! Не увидят, не услышат. Ни-ког-да! Поняла ли ты это?

- Не дурочка! Всё поняла. Скажи только, я... сохраню себе память?

- Зачем тебе? Память принесёт тоску!

- Она поможет не забыть друзей! Навещать их хотя бы в воспоминаниях...

- Уговорила. Память ты сохранишь. Не передумала, значит?

- Начинай! – Тоська решительно выпрямилась перед сидящей старухой.

Та перестала прясть. Взяв с пола нож с деревянной резной рукоятью, разрезала им невидимую нить.

- Дай руку. Левую. Я завяжу петлю. Как стану затягивать – будет больно. Очень больно. Но ты терпи. Если вытерпишь - двойник сможет отделиться.

- Я готова! – поначалу Тоська не почувствовала прикосновения.

Старуха поводила руками над её запястьем, потом завязала что-то и с силой дёрнула.

Не сдержавшись Тоська охнула – впечатление было такое, что её разрывают пополам!

В голову словно воткнулся кол, стал опускаться всё ниже, пытаясь добраться до сердца... Сейчас расколется лунница... А потом случится неизбежное...

- Терпи! - прорычала себе Тоська. - Я смогу. Я справлюсь. Я должна...

Когда боль сделалась нестерпимой, перед Тоськой возникла слабая призрачная фигура её двойника. И она закричала, больше не пытаясь сдержаться...

- Люблю смелых и верных! – старуха подула вперёд, и Тоськин двойник растворился меж льдинок. С ним отступила и боль, Тоська смогла вздохнуть.

- Надеюсь, моя половинка долетит и поможет друзьям... – ответа Тоська не ждала, прекрасно помнила, что теперь её невозможно услышать.

- Ты прошла испытание! – пряха указала на дальнюю стену. – Сейчас там появится дверца. Войдёшь в неё.

- Вы меня слышите?? Но как...

- Я прервала ритуал.

- Это из-за меня? – ненависть к себе захлестнула Тоську. – Попробуйте ещё. Прошу вас! Обещаю, что больше не закричу. Я смогу. Я сильная.

- Ты сильная. И верная. – старуха благосклонно кивнула. - На таких держится мир. Иди вперёд, Таисия. Ты почти добралась до цели.

На мгновение Тоське показалось, что не старая пряха - сама Мара улыбается ей, побуждая следовать дальше.

- Но как же они – дворовый... и Матрёша... и та домовуша?

- Они в безопасности. То была лишь проверка. Всего лишь картинка. Мираж.

Старуха черпнула из воздуха горстку кристаллов и, подержав в кулаке, обратила их в искристые самоцветные каменья. Потом протянула Тоське:

- Возьми! Ты заслужила награду.

- Не надо. Ничего не надо. Я просто пойду. – Тоська шагнула к стене, на которой сиял силуэт небольшой дверцы. Обернувшись, поблагодарила запоздало. – Спасибо, что сохранили мне... меня.

- Без награды ты не уйдёшь. Дверь не пропустит. Ты должна отсюда хоть что-то забрать.

- А можно его? – неожиданно для себя Тоська показала на нож.

- Ножик? Зачем тебе? – нарочито удивилась старуха.

- Сама не знаю. Потянуло к нему. Вдруг пригодится.

- Что же, забирай! И пусть случится, что должно!

Как только Тоська взялась за рукоять, старуха дунула на неё. Взлетев невесомым пёрышком, пронеслась Тоська сквозь нарисованную дверцу и очутилась... у брата!

Домовые духи затаились под полом - не видно было ни спадарыни, ни клетника.

Только Анна с Тимофем ругались меж собой, громко выясняя отношения и в чём только не обвиняя друг друга!

Тимофей требовал больше не увозить Ладу из дома. Просил Анну одуматься, принять неизбежное, помочь дочери справиться с даром.

Анна в ответ возмущалась чёрствостью мужа, кричала, что он хочет лишить девочку детства.

Тоську они не видели вовсе. Её словно здесь не было.

- Ну что, довольна? – шепнул Тоське внутренний голос. – Глядишь и разбегутся голубки. А Тимка вернётся обратно к тебе.

И хотя Тоська много раз мечтала об этом, отчего-то не порадовалась теперь подобному исходу.

- Анька уедет в город. - продолжил бубнить голос. - Ты снова соединишься с девчатами! Перестанешь ревновать и завидовать, почувствуешь себя нужной!

- А Лада... что будет с ней?

- Нет Лады, забыла? – гаденько захихикал голос. – Можно и не искать теперь... Как всё здорово складывается!

- Заткнись! – Тоську охватила злость. – Я не смогу оставить девочку в беде и спокойно жить дальше.

- Ну, так найди её! Но оставь при себе. Побегаешь в няньках. Передашь племяшке свои знания. А девчата помогут.

- Нянька не заменит ей мать. Ладе забота нужна, доброе наставление. Кто лучше матери справится с таким?

- У Лады останется отец. – напомнил Тоське голос. – А у тебя появится семья, будет о ком заботиться на старости лет!

- Нельзя отрывать ребёнка от матери, нельзя лишать любви и тепла!

- Так разберись, наконец, что тебе нужно! Чего больше хочешь сама? Только не пожалей потом!

Противоречия раздирали Тоську не хуже обряда пряхи-старухи.

Глядя на разгоревшуюся ссору, она едва сдерживала себя, чтобы не принять сторону брата. Поддержать его, прогнать прочь занозу-невестку!

Тимофей был прав, во всём прав, однако Тоська не спешила вмешиваться. Что будет, если Анна и вправду уйдёт? Сможет ли Тимофей прожить без неё? Не спрячется ли снова на изнанке? Не сгинет ли там от отчаяния и тоски?

Пара ругалась всё сильнее. Лица исказились от ненависти, обвинения посыпались с новой силой.

Неожиданно в руках Тимофея появился нож. С деревянной резной рукоятью, что выбрала Тоська в награду у пряхи. Она даже не успела этому удивиться, как Анна выхватила такой же, с яростью замахнулась на мужа.

- Откуда у них эти ножи? – только и подумала Тоська, а после прыгнула вперёд, загородив друг от друга нападавших.

Ножи вонзились одновременно, и Тоська медленно осела на пол.

Всё вокруг сделалось призрачным и зыбким.

Что-то закричал Тимофей.

Анна склонилась низко-низко, на Тоськину щёку упала слеза...

Тоська хотела шевельнуться, хотела сказать своим, что главное в жизни - любовь... Да не успела, рухнула во мрак...

Снежный вихрь подхватил её, понёс сквозь ватную темноту, а в ушах прозвучало ободряюще:

- Ты смогла! Ты нашла свою дорогу, Таисия!
Продолжение следует
автор канал на дзене - #прострашное
#ЗимаВНоябре ссылку на канал можно спросить в сообщениях группы