Предыдущая публикация
Иди к чёрту часть 1
Жёлтый луч фонарика слабо освещал петляющую пыльную тропинку, что вилась змеёй среди яркой зелени обступившей её травы. Сочные стебли молодого чертополоха склонялись под тяжестью налившихся бутонов и мешали идти. И только подорожник с частично оттоптанными листьями да редкая мурава осмеливались расти на самой тропинке. Вдалеке встревожено закаркал предвестник беды - ворон. А может быть, это просто заплакала ворона, чуя скорую перемену погоды. Порывы тяжёлого от жары ветра не пробирали ознобом, а наоборот, отбирали последний свежий воздух, заставляя жадно открывать рот. Пересохшие и слипшиеся от жары губы размыкались с болью и тут же снова покрывались коркой от горячего дыхания. Тропинка, резко вильнув вбок, упёрлась в ржавую железную калитку из сваренных прутков арматуры и уголков.
Засов давно уже сломался и потерялся, отчего калитка много лет подвязывалась верёвочками, проволокой и всем другим, что попадалось под руку. Сейчас она была привязана к покосившемуся столбику красными колготами. Худой невысокий мужчина остановился в двух шагах, судорожно облизнул губы, потом зажал в подмышку фонарик и принялся разматывать навязанные один на один узлы. Когда он справился с последним, то облегчённо накинул колготы удавкой на столбик и шагнул в растворившийся со скрипом зев калитки. Вздыхая, мужчина сглотнул подступивший к горлу ком и размашисто перекрестился.
- Здравствуй, хозяин погоста! Прости, что посвоевольничаю у тебя, но мне это очень надо! - говоря это, человек остановился и прислушался, но ничего нового в шуме ночи не услышал. И только он собрался идти дальше, как среди духоты лёгкий прохладный ветерок, едва коснувшись лица, пробежал по его длинным волосам. Человек воспринял это как добрый знак и пошёл по дорожке мимо могил. Около тринадцатого ряда он остановился и скинул со спины тёмный рюкзак с надписью «Титаник» и полустёртой картинкой из одноимённого фильма. Из рюкзака человек достал тряпичный мешочек с солью и насыпал на земле два больших круга.
В один из кругов он поставил свой рюкзак, а во втором быстро вырвал траву и этой же солью изобразил пентаграмму. А затем в каждом луче вырезал ножом несколько символов и поставил по толстой чёрной свече. В этот момент неожиданно стих ветер, и человек, пользуясь моментом, быстро зажёг все свечи одной-единственной спичкой. Когда языки пламени разгорелись в полную силу, человек зашёл в свой круг и достал из рюкзака большую потёртую книгу в старинном кожаном переплёте. Небольшая жёлтая закладка с нанесённой на неё меткой лежала в аккурат напротив нужного заклинания.
Человек решительно выдохнул и принялся нараспев читать длинный текст на латыни. Фразы то и дело повторялись, иногда частично, а иногда и целиком. Луна зашла за тучи, но тускло-жёлтого света фонарика мужчине вполне хватило, чтобы, не допуская ни одной ошибки, прочитать весь текст на одном дыхании. Едва только он закончил читать, как пламя свечей взметнулось вверх, выхватывая из темноты деревянные кресты со множеством сидящих на них птиц и каменные надгробия с непонятными шипящими существами.
Существа скалили зубы и тянули короткие ручонки, но приблизиться к кругам не решались. Огни всех пяти свечей соединились в одно большое пламя, и в нём появилось красное лицо с двумя витыми тёмно-синими рогами. Зло зыркнув на человека огромными глазами без зрачков, красноликий закричал:
- Как ты посмел потревожить меня, смертный?! Призывая могучего демона, ты обрёк себя на…
- Не ори! - усталым голосом перебил человек, и гримаса боли исказила его серое изболевшееся лицо с заострёнными скулами. - Ты не могучий демон, а мелкий бесёнок. Брось этот фарс! Ты сам мне абсолютно не нужен. Но будь добр, позови Сатану. Срочно.
Красноликий с удивлением посмотрел на человека и уточнил:
- Прям-таки самого Сатану? Не меньше? Может, и я решу твой вопрос, к чему тревожить зазря начальство?
- Не решишь. Не твой уровень.
- А чего тогда меня позвал? Мог бы сразу Его призвать.
Человек вздохнул и с укоризной посмотрел на собеседника.
- Вызывая кого-то из ада, надо быть уверенным, что хватит сил загнать потом обратно. Его загнать обратно в ад людям не под силу. Значит, и все ритуалы по призыву и изгнанию Сатаны - фикция. Он приходит и уходит только если сам пожелает. А бесов типа тебя под силу удержать даже семинаристу. Так что ритуалы должны быть отработаны на ура. Ну а ты для меня уже и Хозяина сможешь позвать, уверен, что тебе это под силу.
- Хитрый ты, дядя, слов нет! Сатанист или колдун? – бес смотрел на человека со всё возрастающим уважением.
- Хуже. Поп.
Бес закашлялся.
Пламя резко опало вниз и снова превратилось в маленькие язычки огня над свечами. Вместе с этим исчез и бес, а вот мелкая нежить, наоборот, проявилась в полном великолепии. Около сотни сущностей столпились у границы круга, скалясь и недвусмысленно облизываясь. Человек старался на них не смотреть, но то и дело встречался взглядом с кем-нибудь из нечисти. Смрад от гнилых тел моментально перебил аромат лугового разнотравья, что доносил из-за ограды кладбища жаркий ветер. Клацанье зубов, сопенье и чавканье окружали со всех сторон, и когда уже начало казаться, что бес исчез навсегда, языки пламени на свечах снова прыгнули вверх, и, качнувшись внутрь пентаграммы, сплелись в фигуру. Огонь разгорался всё сильнее и сильнее и вскоре фигура соткалась полностью, оказавшись высоким мужчиной в тёмном костюме. Мужчина пристально посмотрел на собеседника и доброжелательно улыбнулся.
- Привет, пограничник! Рад тебя видеть в добром… Хм… Короче, рад тебя видеть, Дэн!
- Привет, Коля! Коля?
- Да пусть уже Коля, так проще, – ухмыльнулся Сатана. - Раз ты меня позвал, значит, дело не на пять минут. Предлагаю встретиться в менее формальной обстановке. Я смогу быть в твоих краях примерно через час, только подходящий футляр подберу. Тело то есть. А там уже и порешаем, что и как. Идёт?
- Вполне! - согласился священник и лёгким кивком указал на обступившую их круги нежить. Сатана в ответ пренебрежительно махнул рукой и обратился к сущностям:
- Детишки-летунишки! Кто тронет попа, отправлю жить при монастыре! А ну, брысь, анчунята-бесенята! Чтоб только копытца сверкали!
В тот же миг пространство рядом с кругами забурлило крыльями, заскрежетало когтями и зубами, а уже через секунду вся нежить исчезла.
Сатана гордо хмыкнул и обратился к другу:
- Тут невдалеке есть кафешка, «У Тамары» называется. Иди туда и жди. Я как найду футляр, сразу рвану к тебе. Уверен, за час управлюсь.
Дионисий устало кивнул и чуть было не благословил Сатану. Занесённую для крестного знамения руку он остановил только в последний момент. Падший ангел наградил друга полным укора взглядом и исчез в чёрной вспышке. Священник собрал свечи в рюкзак, размёл соль специально принесённой с собой метёлочкой и затоптал вырезанные на земле руны. Но как только он развернулся, чтобы пойти к выходу с кладбища, то столкнулся взглядом с пятью призраками, что сурово взирали на него, вися в полуметре над землёй.
- Ребята, - как можно миролюбивее обратился к ним священник, - я извиняюсь, что потревожил ваш покой. Мне правда искренне жаль. Но здесь я нахожусь под защитой Сатаны. Так что я сейчас просто уйду. Хорошо?
Призраки заколыхались, беззвучно открывая рты и отчаянно жестикулируя. Отец Дионисий пытался понять по мимике и жестам, что от него хотят эти бывшие люди, но постоянно отвлекался на лунный свет, который, проходя сквозь призраков, придавал им разные оттенки.
"Интересно, от чего зависит цвет? - прошептал он. - Девушка оранжевая, женщина рядом с ней жёлтая, а мужчины почти все ярко-красные!"
- От эмоций, поп, от эмоций, - послышался хриплый голос с расположенной рядом могилы. Священник присмотрелся и увидел на поросшем бурьяном холмике худой скрюченный силуэт. Силуэт поклонился и продолжил неторопливо объяснять: - Бабы, они и есть бабы. Пытаются тебя упросить да умилостивить. Вот и цвет эмоций у них тёплый. А мужики требуют и злятся, потому и красные, как пожарное ведро.
- Спасибо, занятно, - поблагодарил Дионисий. - А не подскажете ли, уважаемый…
- Оборотень Фёдор! - представился силуэт.
- …Оборотень Фёдор, - коротко кивнул Дионисий, - а что же они от меня хотят? И почему вас я слышу, а их нет?
- С удовольствием подскажу, отчего же не подсказать-то? Они жалуются, что кладбище не было освящено и много душ тут застряло навсегда. Требуют немедленно решить этот вопрос. А не слышите вы их, ваше святейшество, потому, что они призраки. И у них, стало быть, ни гортани, ни губ нету, чтобы звуки создавать! Это же элементарно, чудак-человек! Неужто не знал?
- Да, - сконфужено согласился Дионисий, - всё элементарно, а я и не догадался.
- Так что, освятишь наше общежитие?
Батюшка растерянно огляделся по сторонам, стараясь не встречаться глазами с притихшими призраками, и виновато развёл руками:
- Не смогу я. В служении запрещён, скоро могут из сана извергнуть, а то и от церкви отлучить. Так что я хоть и священник, но, как говорится, беззубый…
- Ну етить твою в кадило! - беззлобно выругался Фёдор. - А у нас тут детишек скопилось, хоть ясли открывай! Советская-то власть была светской и зарывала народ не в святую землю, а исключительно в глину, да в чернозём. Ну и позастревали бедолаги между миров. Так что, совсем ничем помочь не можешь?
Дионисий задумчиво почесал подбородок и скривился от не вовремя подступившей боли. Быстро достав из кармана стандарт таблеток, он привычным жестом выдавил пару штук на ладонь и запил их тёплой водой из зелёной солдатской фляжки, что давно уже носил на поясе.
- Есть одна мысль. Мой добрый друг и бывший ученик недалеко отсюда приход получил. Отец Виталий - может, слышал о таком? Я его попрошу освятить ваше, как вы говорите, общежитие. Он духовный человек и душевный, думаю поможет.
Призраки одобрительно закивали.
Круглосуточное кафе «У Тамары» стояло на оживлённой федеральной трассе и уже давно пользовалось у дальнобойщиков заслуженной популярностью. Во-первых, здесь можно было не просто перекусить, а поесть нормальной, свежей и вкусной еды, совсем не похожей на то, что обычно подают в придорожных забегаловках. А во-вторых, после нескольких жестоких стычек среди местных искателей приключений укоренилась привычка не ходить сюда по ночам, особенно в пьяном виде.
Впрочем, ночь здесь заканчивалась гораздо раньше, потому что водители фур разъезжались далеко затемно, чтобы проскочить расположенный в ста километрах мегаполис до появления утренних пробок.
По дороге с кладбища отец Дионисий значительно заплутал и вышел на трассу не у кафе, как планировал, а гораздо дальше. И хоть кафе вполне угадывалось через жидкий перелесок, священник решил путь не срезать, а идти по дороге, справедливо решив, что иногда долгий путь оказывается короче. Впрочем, ещё неизвестно, что именно стало решающим фактором: усталость, холодная утренняя роса или блуждающие по лесу огоньки. Батюшка потёр глаза, смахнул со лба капли солёного пота и выпил пару таблеток. Потом устало вздохнул и зашагал по трассе в сторону кафе.
Идти предстояло несколько километров в гору, и чтобы немного отвлечься от накопившейся усталости и занять мозг хоть чем-то, кроме воспоминаний о кладбище, батюшка принялся чеканить шаг и вслух проговаривать строки своей армейской строевой залётной песни. Такой титул песня получила после того, как стала абсолютным хитом у провинившихся отделений, взводов, а иногда и целых рот. Как когда-то на плацу, привычно отбивая такт рукой, бывший сержант Советской армии быстро подстроил ритм своего шага под нехитрые строки.
Музыка нас связала, тайною нашей стала.
Всем уговорам твержу я в ответ: “Нас не разлучат, нет!”
Музыка нас связала, тайною нашей стала.
Всем уговорам твержу я в ответ: “Нас не разлучат, нет!”
Дойдя до места, Денис отряхнулся от пыли и, пока проходил уже свободную от машин стоянку, немного отдышался. У входа он привычно пригладил длинные волосы и вошёл в кафе. Из двух висящих под потолком телевизоров громко играла иностранная музыка, а за барной стойкой шла ожесточённая борьба.
Трое пьяных парней зажали в угол наполовину лысую, а наполовину белобрысую барменшу и ударами пытались убедить её продолжить знакомство в более интимной обстановке. Девушка в ответ крыла навязчивых кавалеров матом и отмахивалась от них фигурным ножом для нарезки фруктов.
- Эй! Мужики! Вы что творите! – закричал Денис после секундного замешательства и оценки ситуации. Пьяный кураж в глазах у противников не оставлял ни малейшего шанса. Или девушке, или ему. - Втроём к девчонке пристали! Герои, нечего сказать! Петухи бойцовые! Тьфу!
Выпад Дионисия попал в точку. Мужики зацепились за слово «петухи», забыли про девчонку и всей толпой пошли на него, рассказывая, что и как ему сейчас сломают. Медленно, шаг за шагом Дионисий уводил их за собой вглубь зала, открывая девушке путь к бегству.
- Да это же наш бывший поп из райцентра! Поп - толоконный лоб! - узнал его и пьяно захихикал один из мужчин. - Хана тебе, святоша! За базаром надо было следить!
- Чадо! Так я же не сторож на барахолке, чтобы за базаром следить! - ответил ему Дионисий, пятясь в угол зала, пока не наткнулся на неубранный столик с несколькими бутылками и пивными стаканами. Очевидно, за этим столом и сидели несостоявшиеся насильники, поскольку все остальные столы в зале были тщательным образом убраны.
- Дерзишь, поп! Уважаю! - Одобрительно крякнул стоящий ближе всех коренастый мужчина с порезанной кистью руки.
«Молодец девчонка, хоть одного, да зацепила ножом!» - подумал Дионисий, не спуская глаз с противников. И не зря! Третий, молчавший всё это время насильник, не привлекая внимания, подобрался ближе остальных и резко выбросил правый кулак в лицо священнослужителя. Отклонившись вбок, Денис избежал удара. Правой рукой он схватил за запястье пролетающую мимо лица руку, а левой ударил между лопаток всё ещё движущегося по инерции вперёд мужчину. С треском носовых хрящей батюшка впечатал его лицо в высокий деревянный стол, после чего отпустил обмякшую руку и привычным движением рубанул по шее. Отпустив потерявшего сознание оппонента, Дионисий схватил со стола бутылку пива и бросил её в лицо другому нападающему. А когда тот ожидаемо легко её отбил, Дионисий уже успел взять со стола две бутылки с вином и ударил ими противника с двух сторон по голове. Потоки портвейна зажурчали по плечам мужчины, а священник поставленным ударом ноги отбросил его в сторону барной стойки. Но на третьего противника у Дениса уже не хватило времени. Холодная сталь сверкнула в воздухе и устремилась к груди священника. Ни отбить удар, ни уклониться от него Денис уже не успевал и лишь, как в замедленной съёмке, видел летящую к нему смерть.
Одинокий удар колокола эхом пронёсся по кафе и медленно затих среди разбросанных столов. Третий насильник счастливо улыбнулся, выпустил из руки нож и плашмя рухнул на пол. А за его спиной оказалась барменша с большим помятым ведром из-под помоев. Которое и звенело.
- Успела! - радостно выдохнула она, но в это время на ноги поднялся второй, отброшенный к стене насильник. Он схватил за спинку первый попавшийся под руку стул и, высоко подняв его над головой, пошёл на Дениса.
Красиво зазвенели стеклянные фигурки над входной дверью, и на пороге появилась высокая девушка в элегантном брючном костюме. Не теряя ни секунды, гостья бросилась наперерез, на ходу прихватив с барной стойки сверкающий металлический поднос. Мужчина повернулся к ней вполоборота и сильнее отвёл стул назад. Но девушка только отрицательно покачала головой.
- Я не собираюсь тебя им бить. Тут другой кон выходит! - она развернула поднос нижней, блестящей частью к мужчине и взглядом предложила в него посмотреть. Тот машинально поглядел на свое отражение и в ужасе отшатнулся. Отражение ему улыбалось и махало рукой. Затем лицо сначала покраснело, потом побелело, а в конце и вовсе почернело. Кожа начала сползать и отваливаться вместе с мясом, обнажая череп с пустыми глазницами и кишащими в них червями. Провалившийся рот открылся в ужасном подобии улыбки и обнажил два ряда сгнивших чёрных зубов.
- Если не бросишь пить, то зимой замёрзнешь в лесу, и всё то, что ты видел, станет реальностью. Мерзкой, вонюче-червивой реальностью! - спокойно, без злорадства и без сожаления пояснила девушка. – С телом, думаю, понятно. А сейчас самое весёлое. Смотри внимательно, ведь это ждёт твою душу!
Мужчина, всё так же не опуская стул, жадно впился глазами в поднос. Там, где только что был череп, снова появилась его лицо. Затем изображение несколько уменьшилось, и человек стал виден в полный рост. За несколько минут невидимый палач с десяток раз разрубил его напополам, выпустил кишки и просто обезглавил. Но тело восстанавливалось сразу же после удара, будто бы за тем, чтобы принять новую порцию боли. Потом человек вспыхнул, будто факел, и долго горел, корчась в ужасных муках. Сгоревшая кожа появлялась вновь, и мука начиналась сначала, только гримасы боли из раза в раз становись всё ужаснее и ужаснее.
Девушка откинула с лица прядь непослушных чёрных волос и спросила низким, чуть хрипловатым голосом:
- Ты готов к аду, малыш?
Мужчина в ответ яростно замотал головой и с грохотом уронил стул.
- Тогда бери под белы рученьки своих озабоченных дружков и давай-ка отсюда! Катись, колесо, катись отсюда, катись, колесо! Зимой напьешься, пойдёшь до ветра и всё! А ну катись отсюда! Катись, колесо! - нараспев проговорила девушка, в то время как её собеседник, пятясь и крестясь, еле сумел найти выход и, напрочь забыв про друзей, позорно сбежал. Дионисий, прекрасно понимая, кто перед ним, поздоровался коротким кивком и махнул рукой на лежащих без сознания:
- Ещё раз привет! А спящих красавцев тебе для лекции будить? Или так вытащить их на свежий воздух?
Девушка удивлённо вскинула брови и пожала плечами:
- Да на кой чёрт они мне сейчас нужны? Давайте-ка все вместе вытащим этих активных членов общества с глаз долой! А там, глядишь, и успокоятся чуток на свежем-то воздухе!
Через полчаса совместными усилиями в зале был наведён идеальный порядок. Все столы стояли на местах, на них по установленной традиции стояли кружки с салфетками и зубочистками, и ничего не напоминало о недавнем разгроме.
- Святой отец, вы не подумайте, я не насмехаюсь, я правда пытаюсь понять, - нерешительно спросила барменша у Дионисия, наливая ему и незнакомой гостье по кружечке чая с бергамотом, - ведь в Библии сказано: ударили по правой щеке - подставь левую. То есть не сопротивляться злу. А вы дрались, как молодой Джеки Чан! Как же так?
Дионисий рассмеялся и, не переставая улыбаться, пояснил:
- Ну во-первых, ни один из них и не пытался ударить меня именно по щеке, все целились в нос или в корпус, а это уже не библейский случай. Тут будет более уместно вспомнить нашего инструктора по рукопашному бою из учебки в Фергане. «Драка - это плохо! Хуже драки только проигрыш в драке!» Собственно, по его науке я сейчас и дрался. А во-вторых, как же я смогу спасти твою душу, если не могу защитить твоё тело? Нет, девочка, нет! Добро должно уметь сносно махать кулаками.
Когда барменша со странной причёской наконец-то ушла на своё рабочее место, Дионисий аккуратно поинтересовался у Сатаны:
- Почему в женском теле, если не секрет? Я так-то уже привык называть тебя Колей.
- Переучишься, не беда. Был Коля, стал Оля. Ну не было поблизости других подходящих футляров, не было. Что пристал?
- Извини, - смутился священник, - просто это очень всё неожиданно вышло. Да и в целом день сумбурный.
- Проехали, святой папик, проехали! Что звал-то? Рассказывай!
- Тебе как, подробно или по сути? - Денис исподлобья посмотрел на новое тело старого приятеля, задумавшись о том, как такая молодая девушка могла стать одержимой.
- Рассказывай по сути, но подробно! Ты же должен знать, что дьявол кроется в мелочах! - хохотнула Оля и поправила лямку под пиджаком. - Чёрт! Ты бы знал, как эта сбруя мешает! Будь моя воля, я бы за одно ношение этой амуниции женщинам прощал, ну скажем, третью часть всех истерик!
- Бог милостив, и я этого не знаю. Хотя слышал, что очень тяжко. А слышал, кстати, только что от тебя, - улыбнулся Дионисий, а Сатана скривился, как от зубной боли. Пару минут священник собирался с мыслями, потом бесшумно отпил глоток чая, поставил кружку на стол и тихо заговорил:
- Я не первый поп в семье. Как минимум со времён царя Петра в моем роду есть кто-то церковный. Правда, бывали и потерянные поколения, но бывало, что и сразу несколько из моих предков приходили к Богу. Дед вот был настоятелем храма, его даже коммунисты во время гонений не тронули, уважали за деревенский цепкий ум и за то, что никогда и ни в чём не наживался на других. Из его троих детей никто не то что не пошел по родительским стопам, но даже и не воцерквился. Впрочем, дед и не настаивал, только повторял, что силком к вере никого не приучишь, а от хорошего атеиста бывает больше добра, чем от плохого верующего. Из пяти внуков я один принял сан. И, как ты знаешь, всю вторую половину жизни служил экзорцистом, хоть и негласно. Пока не сослали настоятелем в тот храм, куда ты за мной приезжал в прошлый раз. А после меня племянник будет попом. Он сейчас учится в семинарии и, надеюсь, станет хорошим священником. Так что род поповский продолжится теперь в нём!
- Это всё здорово, - прикрыв рот ладошкой, демонстративно зевнула Ольга, - но давай ближе к теме!
- Да всё по теме, К… Оля! Я так издалека начал, чтобы у тебя понимание было, что к чему. Ну так вот, почти три сотни лет у нас в семье передаётся икона Божьей Матери. У мирян такое происходит от отца к сыну, а у попов от отца к отцу, потому как…
- Дэн, ну правда, имей совесть! Хорэ растекаться мыслию по древу! – Сатана, протестуя, вытянул вперёд обе руки. - Давай по факту. Икону стащили? Я не удивлён. Хочешь, чтобы я её нашёл и вернул? Извини, не по адресу. Иконы, кресты, ладанки и прочую бижутерию неба я не чувствую, они от нас защищены. Если у тебя всё, то я пошёл?
- Хочешь идти - иди, не держу. Тем более что ты почти прав, икону я хочу вернуть, но сам.
Дьявол аккуратно промокнул салфеткой губы и с удивлением посмотрел на собеседника.
- Почти? Обычно я прав целиком и полностью. Что ж, продолжай, я заинтересован!
Дионисий снова отпил чай и не спеша продолжил:
- Икону дед перед смертью отдал старшему сыну, то есть моему отцу. А тот вернул её в храм, дедову другу. Я это всё прекрасно помню, хоть был ещё ребёнком. А в девяностых, которые сейчас модно называть святыми, храм ограбили и старенького настоятеля убили. Я тогда ещё за речкой был, никак помешать не мог. Догадайся, что взяли? Одну-единственную икону. Так наш род лишился семейной реликвии. И вот примерно месяц назад, когда меня уже лишили всего и вся, я увидел по телевизору интервью с местным меценатом и депутатом, а в прошлом известным бандитом Игорюшей Карасём. Он ходил по дому и рассказывал на камеру, как практически в одиночку своими руками построил этот трёх-этажный дворец. Я уже хотел переключить на рыбалку, но неожиданно увидел у него на стене нашу родовую икону. Ты не представляешь, что я испытал! И злость, и обиду, и даже радость, что меня уже лишили сана! Да-да, радость! Ведь если бы я тогда ещё служил, я бы эту передачу по телевизору просто не увидел и не имел даже малейшего шанса вернуть икону!
- И ты решил вызвать дьявола, чтобы забрать семейную реликвию моими руками? Как-то даже не оригинально! – Сатана задумчиво повертел пуговицу на рукаве костюма и не сразу обратил внимание на молчание собеседника. Но волны презрения всё же почувствовал. Оставив в покое пуговицу, он поднял лицо и встретился глазами со священником. Выдержав полный укора взгляд, падший ангел спокойно выпил несколько глотков чая и медленно пожал плечами.
- Дэн, хорош в обиженку играть, если я не прав - так и скажи. Но если прав, то имей мужество признаться.
Батюшка открыл рот и протянул руку вперёд, жестом обращаясь к собеседнику, но, задумавшись, так ничего и не сказал. Потом опустил в пол глаза и снова закрыл рот. Немного помолчав, он глухо сказал:
- По сути, ты прав, глупо как-то вышло. Я же хотел только немного помощи попросить, а подвожу к тому, чтобы ты помог без вариантов…
- Да, глупо. Притом у обоих, - тоже смутился Сатана. – Обещал помочь когда попросишь, а сам всё обличаю… А ты с этим Карасём напрямую поговорить не пробовал? Может быть, для решения этой проблемы достаточно было денег, и ни к чему губить душу, вызывая беса?
- Конечно, пробовал. Сразу же домой к нему пошёл. И ситуацию объяснил, и денег предложил, не торгуясь. Мол, сколько скажешь, столько и заплачу. Но он меня выматерил и велел охране выбросить на улицу, как мусор. К чести сказать, парни меня не били, а просто вывели вон. А этот… меценат ещё и крикнул мне в лицо: катись, мол, святоша, к чёрту! У него свою икону и проси! Ну я и подумал, что это отличная идея - позвать тебя на помощь. Вот и позвал. А последствия… Неужели ты не видишь, Коля, у меня рак последней стадии. Времени нет совсем, и я должен хотя бы попытаться вернуть икону в семью. А тебя прошу не сделать это за меня, а только помочь мне его убедить продать икону. Мне важен сам факт, торговаться я не стану. Потому так подробно всё и рассказал.
Сатана Оля залпом допил чай с бергамотом и тихо опустил кружку на стол.
- Вы, попы, от нас закрыты. Даже бывшие. Мысли, судьба, здоровье… Всё закрыто. Да я даже боль твою унять не могу! Вижу, что болеешь, но ни прочитать, ни изменить не могу. Извини, что нагрубил, не по злобе. Врачи-то сколько тебе дают?
- Месяц, максимум два. Но, скорее всего, ещё меньше. Так что, поможешь мецената уболтать?
- Помогу. Тут, знаешь ли, такая штука интересная… С одной стороны, надавить мне на него ничем. Никто не будет хранить у себя столько лет украденную икону. Он её, скорее всего, честно купил или забрал как плату за крышевание. В общем, получил её более-менее законно. И по правилам сказать мне ему особо нечего, остаётся только обман. Но человек, как всегда, всё испортил сам! Вот зачем он отправил тебя к чёрту? Теперь мне есть о чём с ним поболтать, есть о чём спросить и что предложить.
- У меня будет ещё одна просьба, но это потом, когда с иконой вопрос решится. Не хочу тебя сразу всем загрузить! – Дионисий с благодарностью посмотрел на друга, а тот, тряхнув густой гривой каштановых волос, забарабанил пальцами по столу.
- К нам уже гонят машину. Заправленную и с документами на нынешнее имя. Ну что так смотришь удивлённо? Попадётся честный ГАИшник, и что мне с ним делать? Не в кутузку же идти за угон ведра с болтами? Да ещё в паре с попом-расстригой. Вот умора-то будет! Ну так вот, твой меценат сейчас в отъезде, и путь нам предстоит не самый близкий. Километров шестьсот в одну сторону, если его ещё куда неладная не закинет. Вот теперь и два: я этого человека тоже не могу разглядеть… А так не бывает! Может, старею?
- Как не можешь разглядеть? Неужели он тоже из священников? – Денис закашлялся и тут же приложился к фляжке с водой.
- Это вряд ли, скорее, тут другой зихер вылез. Ладно, возьми у своей полулысой фанатки воды в дорогу да каких-нибудь бутербродов. Минут через пятнадцать выдвигаемся искать этого неуловимого Джо, уж очень он меня заинтересовал!
Дионисий подошёл к барменше и попросил несколько бутербродов в дорогу. Девушка сделала жалобное лицо и прижала руки к груди. Потом еле заметно кивнула в сторону Оли и тихо спросила:
- Святой, чем же она лучше меня? А?
Дионисий сначала растерялся, но уже через секунду взял себя в руки. Тепло улыбнувшись, он покачал головой и шёпотом ответил:
- Ольга - мой давний друг. Это вовсе не то, что ты подумала, чадо! Я священник в сане, и у меня не может быть ни семьи, ни романов. Извини. Ты славная девушка, и я верю, что у тебя всё будет хорошо, но не со мной. В вопросах любви я даже не вчерашний день, я прошлый месяц.
Девушка тяжело вздохнула и принялась нарезать бутерброды, а Денис вернулся к Сатане. Тот сидел, расслабленно прикрыв глаза, с лёгкой отсутствующей улыбкой, и только сжатые кулаки с побелевшими костяшками пальцев явственно свидетельствовали о том, что хозяин ада сейчас не отдыхал, а решал какие-то сложные вопросы. Ольга резко открыла глаза, и взмах чёрных ресниц напомнил Дионисию взмах огромного тёмного крыла.
- Ну чем она лучше меня?- передразнил девушку Дьявол и засмеялся. - Знала бы, дурёха, к кому ревнует!
- Вот и хорошо, что не знает! - перебил его священник. – Славная девушка, но в великом познании великая скорбь!
- Всё проще, батяня, всё проще! В Великом познании великий ум! А он сейчас встречается реже, чем мясо в колбасе!
- Кстати, про колбасу. Ты же, помнится по нашей первой встрече, не сторонник такого полуфастфуда ? Говорил же, что негоже есть дрянь, чтобы самому не стать дрянью. Так почему же не попросил, чтобы в машину положили хорошей еды? - Дионисий с подозрением посмотрел на друга, а тот улыбнулся и, откинув с лица прядь волос, наклонился вперёд через стол.
- Я это не попросил, а потребовал. Мне нет нужды просить. А тебя сгонял к этой Иринке, чтобы она, во-первых, не надумала себе любовь всей жизни, а во-вторых, потому что мне надо было срочно вернуться в ад. Ну а делать это при тебе, извини, не хочу. Ладно, Эркюль Шерлокович, готовьтесь. Карета подана.
В это время в зал вошли два крупных мужчины, едва не упирающиеся головами в потолок. Они были чем-то неуловимо похожи и, хоть один из них был блондином, а второй брюнетом, казались зеркальными отражениями друг друга. Не глядя по сторонам, они сходу направились в дальний угол, где сидели Ольга и Денис. Из-за стойки выглянула Ирина с зажатым в руке ножом, но убедившись, что новые клиенты не проявляют враждебности, вернулась к колбасе и продолжила собирать нехитрый провиант.
- Хозяин, - пробасил один из мужчин, - всё исполнено! Машина у входа.
Ольга, не удостоив его ответом, протянула перед собой руку, и на неё тут же лёг автомобильный ключ с брелоком сигнализации.
- Молодцы. Уходите, - тихо скомандовал Сатана бесам, и они попятились к дверям, не решаясь повернуться к повелителю спиной. - Дэн, забери у Ирины бутеры и погнали. Нас ждёт дорога!
Наскоро попрощавшись с Ириной, друзья вышли на улицу, где их уже ждал чёрный тонированный седан со звёздами на решётке. Дионисий с интересом посмотрел на машину, обошёл её вокруг и спросил у Сатаны:
- И чем же интересен этот аппарат? Ты же явно выбрал его неспроста?
- О да! Оппозитный двухлитровый турбо-мотор мощностью двести восемьдесят пять лошадиных сил, многорычажная подвеска и постоянный полный привод! Что ещё нужно для дальней дороги, да для неспешной беседы? Ну? Твоё мнение?
- Музыка? – священник нерешительно остановился у капота машины и поглядел в затемнённое стекло. В стекле, как в зеркале, отразился измождённый болезнью человек с решительным, но бесконечно усталым взглядом. А прижатый к груди белый пакет с бутербродами напоминал скорбный узелок, что обычно собирают люди в конце жизни.
- Музыка - это важно, но всё-таки вторично, папик! – Дьявол с силой мотнул головой, и густые длинные волосы на секунду стали похожи на взметнувшиеся вверх рога. - Первично - это наличие хорошего собеседника! А собеседников у нас аж целых два! Ты да я, да мы с тобой! Падай быстрее, не люблю зарю!
Когда Дионисий сел в уютный тёмный салон, то неожиданно почувствовал тревогу и щемящую тоску. Поглядев вокруг себя, он не сразу, но сумел определить её источник. Из окна кафе на него пристально смотрела Ирина, запустив длинные тонкие пальцы в белые, как снег, волосы.
- Через час сюда вернётся тот хмырь, которому ты сломал нос, - отъезжая с парковки, нараспев проговорил Сатана. - И проткнёт Иринку шампуром. Такая вот плата за спасение от изнасилования, Дэн, такая плата…
- Стой! Давай вернёмся! Дьяв… Коля! Да стой же ты, стой! – Дионисий, видя, что друг вовсе не собирается останавливать машину, попытался открыть дверь изнутри, но ручка ему не поддалась.
- И не подумаю, - всё так же нараспев продолжил Сатана. - Это не твоя судьба. Не лезь! Или она умрёт и получит неслабую скидку по своим грехам, или выживет и может стать шаманкой. Тут уже как получится, точнее сказать я не берусь.
- Слушай, но неужели никак нельзя обойтись без убийства? Ведь мы знаем итог и можем изменить предначертанное!
Чем сильнее психовал Денис, тем сильнее накатывали на него волны боли, и от этого он психовал ещё сильнее.
- Девушка сама выбрала свою судьбу, когда порезала руку этому уроду.
- Но если бы Ира не защищалась, её бы изнасиловали!
- Скорее всего, потом ещё бы и задушили! - благодушно улыбнулся Сатана.
- Так какого чёрта ты мне тогда втираешь про выбор? Это ложь и иллюзия, это бред слабых и предательство беззащитных! Верни меня в кафе! Немедленно!
- Тише, батюшка, тише! Ты сейчас ещё богохульствовать начни, только этого нам не хватало! Да, судьба написана на небесах, но выбор вариантов остаётся за людьми. Если бы девчонка сразу сдалась, её бы просто убили, и невинная жертва получила на суде прощение многих и многих мелких грехов. Но она не сдалась и дралась отчаянно, смело. Поэтому сейчас её всё-таки проткнёт шампуром пьяный идиот. Но если Ирина выкарабкается из комы, то заглянув за грань Мира людей, она обретёт власть над духами и познает мудрость мертвых. А если и умрёт навсегда, то войско Всевышнего обретёт великого воина, который не даст скучать моим бесам много сотен лет. Если Ирина захочет стать ангелом. Выбор, он есть всегда, вне зависимости от того, видишь ты его или нет. Оглянись, Дэн! Мир весь состоит из выбора! Ты ночью позвал меня и потерял много привилегий безгрешного, но ты сделал это осознанно, чтобы закрыть перед родом долг своего отца. Это был твой осознанный выбор. Когда-то и я сделал выбор, дважды став должником священника, прекрасно понимая, что однажды и ты попросишь меня об услуге. Делать выбор - это право людей и нас, высших Разных. Хотя признаться, я тоже не всегда понимаю, какой именно выбор предлагает наш дорогой Всевышний. Но без этого было бы в пору свихнуться от скуки. Как вскорости мог бы свихнуться убийца Ирины, если бы ночью задушил её и сбежал. Безнаказанность - это самый страшный наркотик. Но он будет пойман и уже не станет маньяком. Видишь, какой огромный выбор достался Ирине?
На улице уже окончательно рассвело, и хмарь раннего утра спряталась до вечера в густую сочную траву, чтобы выскочить оттуда чёрной кошкой-ночью. Яркие лучики солнца играли на сверкающих изгибах машины, светясь, будто мелкие алмазы, а тяжёлые тёмные тучи уползли за горизонт, сменяясь лёгкими перьевыми облачками. Стрелка спидометра уверенно миновала отметку в сто пятьдесят километров в час, что не мешало дьяволу в теле Ольги рулить одной рукой.
- Значит, Ирина теперь может изменить свою жизнь и начать её заново?- после долгого молчания спросил Денис, выныривая из размышлений.
- Может стать, если сделает правильный выбор! - чуть убавив музыку, поправил друга Сатана.
- А те бесенята, что ночью стояли у моего круга на кладбище? Они сделали выбор служить тебе?
Новая волна боли накатила на Дениса, и он спешно принял сразу две таблетки. Сатана проследил за ним взглядом и покачал головой.
- Нет, выбор есть только у людей. Разные этого выбора были лишены изначально, ведь они не люди.
- Хорошо, но ведь до того, как стать Разными, они же были людьми. Что их сподвигло принять твою сторону, Коля? Ты пойми, я не в обиду, мне просто любопытно.
- Таких перерожденцев, как Ира, единицы. Очень непросто поменять свою природу, и это ещё надо заслужить. Большинство же и светлой, и тёмной нежити - это урождённые Разные и их потомки. Вы привыкли считать, что все произошли от вас, от людей. Лешие, кикиморы, домовые, анчутки… Все они, как бы сказать, вторичные люди - люди, которые умерли как-то не так, неправильно. А как это согласуется с тем, что они гораздо древнее людей? Молчишь? Молчишь, потому что сказать-то нечего. А суть в том, что люди произошли от них, точнее - от нас! И имя нам – Разные. Когда-то все на земле имели равную силу. Но потом стали появляться те, кто был гораздо сильнее других. А раз появились сильные, значит, стали появляться и слабые. А потом и те, у кого не было силы совсем. Со временем они превратились в прислугу, но однажды решили, что достойны большего, и отделились, чтобы жить своим умом. Мы им не мешали, даже на первых порах помогали. Помогали выжить, производя всё необходимое своими руками, помогали найти себя в мире без магии, полагаясь только на силу и ум. Так появились люди. Разные в это время набирали силу, ну а люди брали количеством. Но как объяснить подрастающему поколению, что они произошли от слуг? Это было очень стыдно, и потому многовековая история Разных была забыта и вытравлена из памяти. То немногое, что дошло до нынешних времён, превратилось в сказки. И дошло оно только благодаря людям, что родились у Разных и с детства знали свою настоящую историю! Зачастую родители подкидывали таких детей в людские дома, чтобы ребёнок рос, не чувствуя себя хуже других, рос гордым и сильным.
- А если наоборот, если у людей рождался Разный? Как складывалась его жизнь?
- Его отдавали другим Разным, чтобы он был воспитан в любви и стал равным среди равных, чтобы не чувствовал себя ущербным и со временем тоже стал Разным… Да ладно, шучу я, шучу. Обычно их попросту сжигали на костре.
Дорога мягко шуршала под шинами и, извиваясь, словно спешащая к добыче кобра, убегала за горизонт. Ветви низко склонённых деревьев хлестали по зеркалам и временами закрывали обзор на особо крутых поворотах. Чёрно-белое железное ограждение, казалось, бежало наперегонки с машиной, в которой сидели бывший священник и Сатана.
Бархатный обволакивающий голос Синатры заполнил собой весь салон автомобиля, и дьявол, откровенно наслаждаясь дорогой, подпевал низким хриплым голосом, абсолютно не подходящим к его нынешней внешности. Дионисий достал из подлокотника бутылку прохладной воды, немного отпил и, покатав во рту жидкость, смакуя её, проглотил.
- Туда что-то добавлено! - не спросил, а сказал он. И собеседник, покачиваясь в такт музыке, тут же кивнул:
- Сок лимона. Совсем немного, но настоящий и свежий, как нынче принято говорить, без ГМО.
- А если не секрет, на чём погорела эта девушка, в чьём теле ты пришёл?
- На жадности, святой отец, и на дурости. Она однажды ляпнула, что за хорошую тачку готова продать душу. Но душ у меня и так хватает, очередь лет на двести скопилась, а вот симпатичное перспективное тело всегда в цене. А особенно если женское! Бес-курьер ей типовой договор вручил, деваха его, не читая, подписала - и вуаля. Я с телом, а она с тачкой, договор исполнен в лучшем виде. Причём тачка, как видишь, в прекрасном состоянии, оформлена тоже чин по чину и в ГАИ, и в банке. Кредит всего на десять лет, хоть и переплата, конечно, конская. Ну что тут поделаешь, зато без очереди и кучи лишних справок.
- Кредит? - удивился батюшка. - Она хотела машину, а получила кредит? Но ведь это же нечестно!
- Кредит, кредит! Моё любимое изобретение после рабства и соцсетей. А обмана я тут не вижу. Девушка ведь хотела получить машину хорошую любой ценой? Девушка её получила. Любой ценой по тарифу "Желание с подвохом - каждому любителю халявы!" Я ведь потому и психовал сейчас, когда думал, что ты хочешь попросить у меня ту икону. Думал, и тебя это поветрие коснулось… Звиняй, Дэн, не по злобе! Ты просто не представляешь, как же много желающих что-то получить и как мало желающих это что-то заработать!
- Проехали, добрый враг, проехали! Бывает! Слушай, Коль, там мужик у поворота попутку ловит. Может, подберём?
- А давай! - легко согласился дьявол и плавно притормозил около стоящего на обочине седого человека.
- Едем прямо по федералке, если по пути - садись сзади! - звонко крикнула в окно Ольга и закашлялась от пыли, что тут же полетела в салон из-под колёс. Седой недоверчиво посмотрел на иномарку и покачал головой:
- Я вам все сиденья угваздаю! Давно стою, вон каким слоем пыли уже покрылся... Я лучше газик подожду, или зилок какой, им пыль моя нипочём!
- Дядя, машина - это только машина. Хочешь ехать, так не усложняй, садись да поехали! - вскинула брови Ольга. Мужчина пожал плечами и сел на сиденье прямо за ней. Он и вправду был покрыт пылью с ног до головы, но вовсе не это привлекло внимание отца Дионисия, а грубые швы, стягивающие кожу на том месте, где должна была быть кисть правой руки. Седой перехватил его взгляд и виновато улыбнулся:
- Нет, это не на войне и не по пьянке. Это на производстве, несчастный случай. Порвался трос и срезал мне кончики пальцев. Среднему, конечно, чуть больше досталось, а безымянный с указательным так вообще еле-еле зацепило. Я их бинтом замотал и спокойно смену доработал. На следующие сутки отоспался, а потом только в больницу пошёл... дурак! Ну, короче, когда я к хирургу попал, гангрена уже началась, вот мне всю кисть и оттяпали, чтобы остальную тушку спасти. Ой, блин, я даже не спросил, куда вы едете! - заволновался попутчик, но Ольга его тут же успокоила:
- В эту сторону, кроме Калиновки, километров на тридцать больше ничего нет. Так что нам без вариантов по пути!
- Тоже верно, сударыня! Мне как раз туда, к сестре! - повеселел мужчина. - Это мне Бог вас послал! Как пить дать!
За рулём закашлялась Ольга, а Денис, пряча улыбку, поинтересовался:
- Даже если это так, и хоть пути его и неисповедимы, но разве не сказано в Библии «Не поминай имя Господа твоего всуе»? Сказано. А ты поминаешь!
Седой смутился и забормотал, съедая от волнения окончания слов:
- Так я же, это, в благодарность! Он для меня столько всего сделал хорошего! Я, это, стараюсь его всегда благодарить, даже за любую мелочь, не говоря уже о чём-то крупном!
- Что именно сделал? Руки лишил? Или жизнь сломал? Так это сомнительная помощь! - возмутилась Ольга, проезжая через старый бревенчатый мостик с наполовину сломанными перилами. Но собеседник её тут же недовольно одёрнул:
- А он-то причём? Меня никто не заставлял работать старыми стропами и без рукавиц! К врачу я тоже мог пойти сразу, но не пошёл! Тогда причём тут Бог? Делов то наворотил я сам, и виноват в этом тоже только сам, а не Бог и не чёрт! Глупо это - обвинять других в собственных промахах и ошибках! Да и в чём сломана моя жизнь? Я жив, живу в деревне, на природе. Работаю, не бездельничаю. Где дрова поколоть, где снег почистить, а где и поплотничать! Работаю на свежем воздухе, сам начальник, сам дурак, как говорится! Лишних денег нет, но семье вполне хватает. И опять же вот, я могу быть уверен, что жена со мной не ради денег. А такой уверенностью далеко не каждый может похвастаться! Нет, ребята, я счастлив искренне, бесповоротно, и не считаю свою жизнь в чём-то ущербной!
- Наверное, мужик, ты всё-таки прав! - Ольга внимательно посмотрела через зеркало на попутчика. - По крайней мере, твоему отношению к жизни можно и нужно завидовать. Люди постоянно ругают и проклинают жизнь, в дело и не в дело, а ты вон и без руки счастлив и доволен, как слон! Приятно видеть, что не качество жизни определяет отношение к ней, а наоборот. Наше отношение к жизни определяет её качество! Как говорится, у кого-то суп жидкий, у кого-то жемчуг мелкий! Но несчастливы оба. А кто-то вдруг и неожиданно доволен тем, что имеет. И не просто доволен, а по настоящему счастлив, хоть и не имеет всего, что должен!
- Ну, сударыня, я было дело, тоже жизнь проклинал. В больнице. Чувствовал себя каким-то несправедливо обделённым. У всех обе руки, а у меня только одна! Прямо как малыш, которому дед мороз вместо шоколадной конфеты дал карамельную! Да и в то, что вылечат, тоже не очень-то верил. А оно и не лечилось, резали всё дальше и дальше. А я психовал от бессилия и орал на врачей, медсестёр и соседей по палате. Щедро и от души лил гадость вокруг себя. Но как-то однажды перегорел за ночь, то ли по-настоящему смирился, что в этой ситуации от меня ничего не зависит, то ли просто увидел себя со стороны... Но утром на ситуацию смотрел уже по-новому. Жив? Жив. Лечат? Лечат. А ведь каждый день - это подарок жизни, так что её теперь ругать, могло и этого не быть. И знаешь, я как-то почти сразу пошёл на поправку, руку, считай, спасли, а ведь могли и до плеча отрезать. Не, ребята, жизнь - штука чудная! А я ещё до внуков хочу дожить, я детей-то пеленать одной рукой умею, а уж с внуками справлюсь и подавно!
Дионисий, который внимательно слушал все слова случайного попутчика, неожиданно сник и отвернулся. Пассажир уловил по поведению, что чем-то обидел этого худого и явно больного человека, но не смог понять, чем именно. Не зная, как сгладить непонятную ему неловкость, мужчина виновато развёл руками:
- Ребят, ну согласитесь, глупо тратить дни жизни только на ожидание смерти! А ведь мы даже не знаем, есть ли что-то там, за чертой! Не лучше ли наслаждаться этой жизнью, стараясь прочувствовать каждый миг, каждый день и каждую ночь?
- Глупо или не глупо, - покачала головой Ольга, - тут как посмотреть. Жить сегодняшним днём - много ума не надо, поверь! Очень многие люди оставляют после себя только поношенную одежду и чувство облегчения у окружающих. Те, кто тупо наслаждаются каждым днём, редко наслаждаются им с умом. Тупо оно и есть тупо. И уж поверь, ещё реже они наслаждаются на том свете. Но и те, кто проживает жизнь в ожидании смерти, ничуть не умнее. Как бы ты ни ждал этого момента, как бы ни собирал посмертные узелки и ни оставлял многотомные завещания, как бы ни фантазировал, что будет после, смерть почти всегда наступает неожиданно. Редко кто оказывается к ней реально готовым, и это особенные, уникальные люди. У остальных ожидание смерти сводится к тупой бесполезной браваде. Как и девиз жить здесь и сейчас!
- Так что же, я глуп, что радуюсь каждому прожитому дню? - закипая, но ещё сдерживаясь, спросил попутчик. Однако прежде, чем Сатана ответил, Дионисий оторвался от созерцания приносящихся за стеклом полей и положил конец спору:
- Брейк, ребята, брейк! Вы оба, прежде чем говорить, научитесь сначала слушать, хотя бы друг друга! Радоваться жизни и прожигать её бесцельно - это не одно и то же! Всё! Всего десяток слов, а спору уже на полчаса! Голова раскалывается вас слушать!
Сатана усмехнулся в зеркало пассажиру и кивнул на Дионисия:
- Суров у нас батюшка, суров! А раньше, между прочим, люди с такой харизмой и напором целые страны в Крестовые походы отправляли!
Дионисий резко дёрнул плечами и промолчал, устремив взгляд снова на дорогу. По обе стороны от трассы тянулись жёлтые поля, словно отражая в себе солнечные лучи. Иногда прямо посреди полей виднелись небольшие околки.
Зелёная кипящая пена их ветвей придавала полям шарм, какой придаёт девичьему лицу одна маленькая, но очень и очень симпатичная родинка.
- Святой отец, ну чего ты разворчался-то? Заповедей вот тоже всего десять, а толкований к ним две тракторные тележки наберётся, а то и более! Один только поимённый список исключений из шестой на несколько километров мелким почерком! - Ольга, смеясь, стукнула Дионисия по плечу, а тот неопределенно улыбнулся и промолчал.
Минут через пятнадцать Сатана притормозил машину около закопчённой кирпичной остановки, на крыше которой жутко чернело непонятное высокое пепелище.
- А у вас тут до сих пор инквизиция лютует? – кивнула на крышу остановки Ольга. Седой проследил глазами направление взгляда девушки и легко отшутился:
- Ну что вы, сударыня, мы отсюда космические корабли запускаем! Вот и обгорело всё. У американцев Канаверал, а у нас остановка в Калиновке!
Ольга кивнула на лестницу у остановки и поддержала шутку:
- То-то я гляжу, уже две ступени отошли!
Седой доброжелательно улыбнулся и продолжил серьезным голосом:
- Это пацанва перед Иваном Купала покрышки жжёт наверху, каждый год такое безобразие. Хотя и в мои годы ни одну Ночь Творила не пропускали. Но, думаю, лет через пять и эта традиция сойдёт на нет.
Пожав левой рукой ладонь Дионисия, седой галантно поклонился Ольге и вышел из машины. Потом помахал им вдогонку рукой и размашисто, суетно перекрестил.
- Какой интересный дядька, о нём бы книги писать! Но вот же парадокс, в войну такие становятся героями, а в мирное время никому не нужны. Ведь даже у тебя он вызвал отторжение, святой папаня! Хотя по сути он сказал ровно то, чему ты и сам учил на проповедях. Или я неправ? - легко входя в поворот, ехидно говорила Ольга, больше следя за реакцией собеседника, чем за дорогой.
Священник задумался и во время очередного виража больно стукнулся головой о стекло. Потирая висок, он грустно кивнул и смело посмотрел в глаза собеседнику.
- Ты снова прав, Коля. Как ни стыдно признаться, я просто позавидовал этому человеку. Он мечтает нянчить внуков и благодарит Бога за изувеченную руку, строит планы на будущее, которого у меня уже точно нет… Он живёт в гармонии с собой и со всем миром сразу, он искренне любит людей и радуется жизни. А я в последнее время только жалею себя за будущую смерть, хотя она так и так была неизбежна. Я ругаю себя за неправильно прожитые годы и в своих ошибках всё-таки малодушно виню других. Веришь - нет, жалею что на Новый год не посмотрел салют. Вроде бы и мелочь, и никогда его не любил, но ведь это был мой последний новогодний салют!
Сатана в ответ промолчал и принялся очень пристально следить за стрелками на панели приборов. Потом перевёл взгляд на болота, что тянулись по обе стороны от дороги. Вода в этих болотах цвела так сильно, что запах гнили пробивался даже в салон автомобиля. Кое-где из воды торчали коряги, но и они были плотно покрыты густыми зелёными водорослями, как ковром.
- Вот такая она, зависть! Как только попадёт в душу, хоть немного, хоть чуть-чуть - всё, пиши пропало! Заполнит душу человека снизу доверху, так что свет туда больше не попадёт. Убьёт в душе всё живое, что было раньше. И что же остаётся? Ничего! Гниль! В душе, и в воде! Впрочем, моим ребяткам это только облегчает работу, – глухо рассмеялась Ольга грубым голосом.
- В какой воде? Я не понял.
- В стоячей. Той, которая перестала двигаться вперед и замерла на месте. Она зацветает и начинает гнить, как те лужи по обочинам. Как твоя душа. Поверь на слово, дружище, от твоей зависти вони было не меньше, чем от болота на обочине. Вот так!
Священник открыл окно и сделал глубокий вдох. Когда наконец он откашлялся, Сатана, усмехаясь, подал другу бутылочку воды.
- В следующий раз, когда позавидую кому нибудь, буду вспоминать эту вонь!
Дьявол пожал Денису руку.
- Хороший ты мужик, святой отец, цельный. Умеешь свои ошибки понимать, принимать и исправлять! А это дано далеко не всем. Я не ошибся в тебе тогда, когда на потолке сидел. И это радует. И это дает мне надежду!
- Редко кто обрадуется тому, что в него верит Сатана! - хмыкнул Дионисий. - А мне вот, знаешь, искренне приятно!
Священник крепко пожал узкую ладонь с наманикюренными пальцами и ещё раз посмотрел на болото. После долгого молчания Сатана, не оборачиваясь, спросил:
- Дэн, давай к одной ведьме-аферистке в гости забежим? Нам это почти по пути, а я обещал её почтить своим присутствием ещё лет пять назад. Нехорошо получается, обещал и не явился!
- Давай, почему бы и нет! - согласился священник. - И давай мы у неё перекусим, а то в животе Буденный на коне гарцует!
- Не согласен, давай перекусим сейчас, я сытый добрее! - засмеялся Сатана. - Да и ты вдруг потом передумаешь, а Иринка старалась!
- Ну за столом кушать всё-таки лучше, чем на коленках!
- Понимаешь, Дэн, про гости я немного загнул. Эта дама не будет нам рада, несмотря на всё моё обаяние и просто чертовский шарм! Дело в том, что она из каждого второго идиота-клиента изгоняет не какого-нибудь беса-семиотрядника, а лично меня! Так что чай пьём в машине, а потом идём общаться о жизни. И о смерти.
Батюшка только пожал плечами.
Жилище ведьмы меньше всего напоминало собой именно жилище ведьмы в его обычном понимании. Дионисий ожидал увидеть какую-нибудь покосившуюся лачугу, и почему-то обязательно с пустыми вёдрами у крыльца. Но оказавшись на месте, он осознал, как глубоко заблуждался. Ведьма жила в гордо стоящем на отшибе деревни двухэтажном кирпичном доме с высоким забором и узкими окнами-бойницами. На каждом углу стояло несколько камер, а из-за забора доносился собачий лай. Отсыпанная крупной щебёнкой дорога, что начиналась сразу от трассы, вела прямиком к её высоким кованым воротам. Сатана припарковался у края дороги в трехстах метрах от забора и, заглушив мощный мотор, достал с заднего сиденья две бутылочки с водой. Дионисий вытащил из бардачка собранные Ириной бутерброды и разложил их на торпеде.
- Помимо обычной защиты, тут есть ещё и магическая, - заметив, что Денис смотрит на расположение камер, сказала Ольга. - По углам дома зарыты лошадиные черепа, а раствор в кирпичной кладке замешан на святой воде. Ну и так, по мелочам: перевернутые кресты и пентаграммы на полу и в дверных проёмах, жертвоприношения котят и щенят в полнолуние, обереги из их же черепов… Короче, дамочка насыпала от пуза защиты из разных верований и религий, особо не заморачиваясь, есть ли от них толк.
- А тебе, я так понимаю, эти ухищрения не страшны?
- Ну... – задумался на секунду Сатана, - от некоторых, конечно, немного щекотно. Самая серьёзная защита из её арсенала - это палец святого, что болтается у неё на шее в ладанке. Вся серьёзность заключается в том, что я могу умереть со смеху, когда вижу, как она дорожит этим, так сказать, артефактом, отрубленным у мёртвого шимпанзе в южном зоопарке одним предприимчивым малым!
- Палец святого вовсе не палец святого? – Дионисий от неожиданности едва не подавился бутербродом.
- Неа! - смеясь, помотал головой Сатана. - Сейчас в разных церквях и коллекциях хранится примерно три- четыредесятка его пальцев! Что, согласись, весьма нехарактерно для одного человека, если, конечно, у него не веники вместо рук!
- Как сказать, как сказать! – улыбнулся Денис, и на его впалых щеках заиграл румянец. - Может быть, святой каждую осень пальцы сбрасывал, а потом отращивал новые?
- Ну, если только так! - Ольга дожевала бутерброд, хлопнула в ладоши и прислушалась. Потом отпила воды и довольно кивнула: - Камеры видеонаблюдения только что вышли из строя. Ну что, пойдем навестим эту Пифию сибирскую?
- Пошли! - Дионисий вышел из машины и с наслаждением потянулся до хруста в спине. - Я так и не понял: она действительно ведьма или просто удачливая аферистка?
- Аферистка со знанием людских страстей. Благодаря этим страстям она и пудрит мозги богатеньким Буратинам. Ведьмовство ей не дано.
- А к чему тогда ритуалы и несвятой палец святого?
- Не к чему, а от кого. От меня. Ей передавали моё обещание прийти и вырвать язык за ту напраслину, что она на меня возводит. Но женщина решила, что меня можно обхитрить. Вот теперь и посмотрим, чьё кунг-фу круче!
- Ты бы еще сказал, чей катехизис катехизнее! – рассмеялся священник и по-дружески толкнул девушку в плечо, но наткнулся на чужой холодный взгляд. Взгляд матёрого охотника.
Ведьма встретила друзей приветливо, но насторожённо. Удивившись, что именно на это время у неё нет ни одной записи, а посетители приехали без звонка и так удачно, она всё-таки милостиво согласилась их принять. Выглядела ведьма лет на тридцать – тридцать пять, и только морщинистые сухие руки с обвисшей дряблой кожей явственно свидетельствовали, что ведьма гораздо старше. Пафосно тряхнув копной крашеных рыжих волос, женщина представилась:
- Маргарита. Ведьма в пятом поколении.
- Светлая или тёмная? - хлопая глазами, спросила Ольга, пока Денис рассматривал своё отражение в большом стеклянном шаре и украдкой строил ему гримасы. Ведьма поправила воротник своего чёрного, похожего на балахон платья и с достоинством ответила:
- Девочка! Энергия, абсолютная энергия космоса, с которой работаю я, не имеет ни цвета, ни запаха, ни предела! Всё зависит от желания клиента. Вот вы чего хотите?
- Смерти для одной тупой дуры! - наклонившись вперёд, громко прошептала Ольга. - Я понимаю, желание страшное, но меня эта овца уже достала! В печенках просто сидит! Хочу ей язык вырвать!
Маргарита медленно и значительно кивнула, после чего протянула руки к стеклянному шару и, закрыв глаза, положила ладонь на его матовую поверхность. Шар потемнел, забурлил и словно бы заполнился дымкой. Ведьма откинула голову назад, содрогнулась всем телом и прошипела странным свистящим шепотом:
- Я убью того, кого укажешь мне, Великая Марго! Жду твоего приказа!
Маргарита открыла глаза и, упершись взглядом в переносицу визави, уверено произнесла:
- Пятьдесят тысяч рублей - и я прикажу демону убить. Кого скажу, того он и убьёт! Кого скажу! – грозно повторила ведьма.
- А что же это за демон такой покорный? – презрительно скривилась Ольга. - Наверное, демон обмана и чревовещания? Ведь так, Анастасия Маргаритовна?
- Ещё посмотрим, кто кого, чёртова курица! – мгновенно вспылила ведьма. Но Ольга демонстративно зевнула на эти угрозы и продолжила насмешливым тоном:
- А кстати, почему если ведьма, то сразу Марго? Это так скучно и пошло, что вызывает зевоту! Как и ты сама, скучная, наглая и жадная лгунья!
- Ненавижу вас, ментов! Никогда не прощу тебя с хахалем, тварь!
Маргарита плюнула в Ольгу, но предсказуемо промахнулась, хотя и вызвала у той ярость во взгляде. Довольная собой, ведьма перевела взгляд на Дионисия, и гримаса отвращения исказила её приятное лицо.
- Эй! Да ты же поп! Ты ещё в райцентре храмом командовал! Ментов бил - и сам ментом стал? Вы что, псы, пришли меня брать на живца? Не выйдет! Сатана даст мне сил!
- Не дам! А вот язык вырву, как и обещал! – зло отрезал Сатана, глядя ведьме в глаза. Потом повернулся к священнику и ехидно спросил: - А ты, Денис, местная знаменитость? Герой светских хроник и вечерних сплетен?
Священник устало улыбнулся и скромно развёл руками:
- Ну было дело, навёл я тут как-то шороху. Ведь чтобы слово Божье в душу зашло, надо наперёд из тела немного дури выбить. Ну а то, что хулиганы в местном ОМОНе служили, так я в этом не виноват. Но помню точно, что их подготовкой остался крайне недоволен!
- Гера! Сюда! - закричала Маргарита, и тут же в комнату вбежал высокий накачанный мужчина в чёрном деловом костюме. Мгновенно оценив ситуацию, он легко схватил невысокого священника за воротник свитера и поднял над полом.
- Что же ты делаешь, окаянный, у меня ведь только ряса да этот свитер! - под жалобный треск воротника с горечью прохрипел поп. Затем сцепил руки на груди замком, вперёд ладонями, и резко их выпрямив, ударил здоровяка в кадык. Гера охнул, упал на пол и схватился за горло, сдавленно кашляя. Дионисий, не ожидавший такой лёгкой победы, вместо аккуратного приземления просто плашмя рухнул на пол. И пока он потирал ушибленную коленку, Маргарита отступила в угол, к открытому пустому гробу. Там она схватила тяжёлый канделябр с тремя чёрными свечами и выставила его перед собой, как трезубец. Сатана демонстративно не смотрел на Марго и даже отошёл в сторону, провоцируя ту на побег.
- Будьте прокляты! – процедила сквозь зубы ведьма, глядя, как в муках корчится на полу её охранник. Но, перехватив насмешливо - поощряющий взгляд гостьи, стушевалась и нерешительно добавила: - Именем Люцифера…
Ольга откинула со лба чёрную прядь волос и тяжело вздохнула:
- Ты так ничего и не поняла... Это не шутка и не арест. Всё гораздо хуже. Я - Сатана! Денница, Люцифер - это всё я! Nomen illis legio, потому что нас много! И проклинать меня моим же именем - это верх глупости! Смешнее уже не придумаешь! Тебя же предупреждали бесы, чтобы не смела произносить моё имя! А ты всё за деньгами гналась, всё сейф забивала пачками. И что? Вот чем тебе помогут сейчас эти деньги?
Пока Сатана рассуждал, Маргарита медленно вышла из угла и резко швырнула ему в лицо канделябр. Одним скачком преодолев половину комнаты, она уклонилась от побежавшего наперехват Дениса и перепрыгнула через Геру. Путь был свободен. Но когда до спасительной двери оставалось не более пары метров, прямо перед ней соткалась из воздуха торжествующая Ольга. Одной рукой она схватила ведьму за подбородок, потянула вниз и, сноровисто ухватив двумя тонкими пальцами другой руки язык, резким движением вырвала его.
продолжение следует
#ТимофейКлименко
Засов давно уже сломался и потерялся, отчего калитка много лет подвязывалась верёвочками, проволокой и всем другим, что попадалось под руку. Сейчас она была привязана к покосившемуся столбику красными колготами. Худой невысокий мужчина остановился в двух шагах, судорожно облизнул губы, потом зажал в подмышку фонарик и принялся разматывать навязанные один на один узлы. Когда он справился с последним, то облегчённо накинул колготы удавкой на столбик и шагнул в растворившийся со скрипом зев калитки. Вздыхая, мужчина сглотнул подступивший к горлу ком и размашисто перекрестился.
- Здравствуй, хозяин погоста! Прости, что посвоевольничаю у тебя, но мне это очень надо! - говоря это, человек остановился и прислушался, но ничего нового в шуме ночи не услышал. И только он собрался идти дальше, как среди духоты лёгкий прохладный ветерок, едва коснувшись лица, пробежал по его длинным волосам. Человек воспринял это как добрый знак и пошёл по дорожке мимо могил. Около тринадцатого ряда он остановился и скинул со спины тёмный рюкзак с надписью «Титаник» и полустёртой картинкой из одноимённого фильма. Из рюкзака человек достал тряпичный мешочек с солью и насыпал на земле два больших круга.
В один из кругов он поставил свой рюкзак, а во втором быстро вырвал траву и этой же солью изобразил пентаграмму. А затем в каждом луче вырезал ножом несколько символов и поставил по толстой чёрной свече. В этот момент неожиданно стих ветер, и человек, пользуясь моментом, быстро зажёг все свечи одной-единственной спичкой. Когда языки пламени разгорелись в полную силу, человек зашёл в свой круг и достал из рюкзака большую потёртую книгу в старинном кожаном переплёте. Небольшая жёлтая закладка с нанесённой на неё меткой лежала в аккурат напротив нужного заклинания.
Человек решительно выдохнул и принялся нараспев читать длинный текст на латыни. Фразы то и дело повторялись, иногда частично, а иногда и целиком. Луна зашла за тучи, но тускло-жёлтого света фонарика мужчине вполне хватило, чтобы, не допуская ни одной ошибки, прочитать весь текст на одном дыхании. Едва только он закончил читать, как пламя свечей взметнулось вверх, выхватывая из темноты деревянные кресты со множеством сидящих на них птиц и каменные надгробия с непонятными шипящими существами.
Существа скалили зубы и тянули короткие ручонки, но приблизиться к кругам не решались. Огни всех пяти свечей соединились в одно большое пламя, и в нём появилось красное лицо с двумя витыми тёмно-синими рогами. Зло зыркнув на человека огромными глазами без зрачков, красноликий закричал:
- Как ты посмел потревожить меня, смертный?! Призывая могучего демона, ты обрёк себя на…
- Не ори! - усталым голосом перебил человек, и гримаса боли исказила его серое изболевшееся лицо с заострёнными скулами. - Ты не могучий демон, а мелкий бесёнок. Брось этот фарс! Ты сам мне абсолютно не нужен. Но будь добр, позови Сатану. Срочно.
Красноликий с удивлением посмотрел на человека и уточнил:
- Прям-таки самого Сатану? Не меньше? Может, и я решу твой вопрос, к чему тревожить зазря начальство?
- Не решишь. Не твой уровень.
- А чего тогда меня позвал? Мог бы сразу Его призвать.
Человек вздохнул и с укоризной посмотрел на собеседника.
- Вызывая кого-то из ада, надо быть уверенным, что хватит сил загнать потом обратно. Его загнать обратно в ад людям не под силу. Значит, и все ритуалы по призыву и изгнанию Сатаны - фикция. Он приходит и уходит только если сам пожелает. А бесов типа тебя под силу удержать даже семинаристу. Так что ритуалы должны быть отработаны на ура. Ну а ты для меня уже и Хозяина сможешь позвать, уверен, что тебе это под силу.
- Хитрый ты, дядя, слов нет! Сатанист или колдун? – бес смотрел на человека со всё возрастающим уважением.
- Хуже. Поп.
Бес закашлялся.
Пламя резко опало вниз и снова превратилось в маленькие язычки огня над свечами. Вместе с этим исчез и бес, а вот мелкая нежить, наоборот, проявилась в полном великолепии. Около сотни сущностей столпились у границы круга, скалясь и недвусмысленно облизываясь. Человек старался на них не смотреть, но то и дело встречался взглядом с кем-нибудь из нечисти. Смрад от гнилых тел моментально перебил аромат лугового разнотравья, что доносил из-за ограды кладбища жаркий ветер. Клацанье зубов, сопенье и чавканье окружали со всех сторон, и когда уже начало казаться, что бес исчез навсегда, языки пламени на свечах снова прыгнули вверх, и, качнувшись внутрь пентаграммы, сплелись в фигуру. Огонь разгорался всё сильнее и сильнее и вскоре фигура соткалась полностью, оказавшись высоким мужчиной в тёмном костюме. Мужчина пристально посмотрел на собеседника и доброжелательно улыбнулся.
- Привет, пограничник! Рад тебя видеть в добром… Хм… Короче, рад тебя видеть, Дэн!
- Привет, Коля! Коля?
- Да пусть уже Коля, так проще, – ухмыльнулся Сатана. - Раз ты меня позвал, значит, дело не на пять минут. Предлагаю встретиться в менее формальной обстановке. Я смогу быть в твоих краях примерно через час, только подходящий футляр подберу. Тело то есть. А там уже и порешаем, что и как. Идёт?
- Вполне! - согласился священник и лёгким кивком указал на обступившую их круги нежить. Сатана в ответ пренебрежительно махнул рукой и обратился к сущностям:
- Детишки-летунишки! Кто тронет попа, отправлю жить при монастыре! А ну, брысь, анчунята-бесенята! Чтоб только копытца сверкали!
В тот же миг пространство рядом с кругами забурлило крыльями, заскрежетало когтями и зубами, а уже через секунду вся нежить исчезла.
Сатана гордо хмыкнул и обратился к другу:
- Тут невдалеке есть кафешка, «У Тамары» называется. Иди туда и жди. Я как найду футляр, сразу рвану к тебе. Уверен, за час управлюсь.
Дионисий устало кивнул и чуть было не благословил Сатану. Занесённую для крестного знамения руку он остановил только в последний момент. Падший ангел наградил друга полным укора взглядом и исчез в чёрной вспышке. Священник собрал свечи в рюкзак, размёл соль специально принесённой с собой метёлочкой и затоптал вырезанные на земле руны. Но как только он развернулся, чтобы пойти к выходу с кладбища, то столкнулся взглядом с пятью призраками, что сурово взирали на него, вися в полуметре над землёй.
- Ребята, - как можно миролюбивее обратился к ним священник, - я извиняюсь, что потревожил ваш покой. Мне правда искренне жаль. Но здесь я нахожусь под защитой Сатаны. Так что я сейчас просто уйду. Хорошо?
Призраки заколыхались, беззвучно открывая рты и отчаянно жестикулируя. Отец Дионисий пытался понять по мимике и жестам, что от него хотят эти бывшие люди, но постоянно отвлекался на лунный свет, который, проходя сквозь призраков, придавал им разные оттенки.
"Интересно, от чего зависит цвет? - прошептал он. - Девушка оранжевая, женщина рядом с ней жёлтая, а мужчины почти все ярко-красные!"
- От эмоций, поп, от эмоций, - послышался хриплый голос с расположенной рядом могилы. Священник присмотрелся и увидел на поросшем бурьяном холмике худой скрюченный силуэт. Силуэт поклонился и продолжил неторопливо объяснять: - Бабы, они и есть бабы. Пытаются тебя упросить да умилостивить. Вот и цвет эмоций у них тёплый. А мужики требуют и злятся, потому и красные, как пожарное ведро.
- Спасибо, занятно, - поблагодарил Дионисий. - А не подскажете ли, уважаемый…
- Оборотень Фёдор! - представился силуэт.
- …Оборотень Фёдор, - коротко кивнул Дионисий, - а что же они от меня хотят? И почему вас я слышу, а их нет?
- С удовольствием подскажу, отчего же не подсказать-то? Они жалуются, что кладбище не было освящено и много душ тут застряло навсегда. Требуют немедленно решить этот вопрос. А не слышите вы их, ваше святейшество, потому, что они призраки. И у них, стало быть, ни гортани, ни губ нету, чтобы звуки создавать! Это же элементарно, чудак-человек! Неужто не знал?
- Да, - сконфужено согласился Дионисий, - всё элементарно, а я и не догадался.
- Так что, освятишь наше общежитие?
Батюшка растерянно огляделся по сторонам, стараясь не встречаться глазами с притихшими призраками, и виновато развёл руками:
- Не смогу я. В служении запрещён, скоро могут из сана извергнуть, а то и от церкви отлучить. Так что я хоть и священник, но, как говорится, беззубый…
- Ну етить твою в кадило! - беззлобно выругался Фёдор. - А у нас тут детишек скопилось, хоть ясли открывай! Советская-то власть была светской и зарывала народ не в святую землю, а исключительно в глину, да в чернозём. Ну и позастревали бедолаги между миров. Так что, совсем ничем помочь не можешь?
Дионисий задумчиво почесал подбородок и скривился от не вовремя подступившей боли. Быстро достав из кармана стандарт таблеток, он привычным жестом выдавил пару штук на ладонь и запил их тёплой водой из зелёной солдатской фляжки, что давно уже носил на поясе.
- Есть одна мысль. Мой добрый друг и бывший ученик недалеко отсюда приход получил. Отец Виталий - может, слышал о таком? Я его попрошу освятить ваше, как вы говорите, общежитие. Он духовный человек и душевный, думаю поможет.
Призраки одобрительно закивали.
Круглосуточное кафе «У Тамары» стояло на оживлённой федеральной трассе и уже давно пользовалось у дальнобойщиков заслуженной популярностью. Во-первых, здесь можно было не просто перекусить, а поесть нормальной, свежей и вкусной еды, совсем не похожей на то, что обычно подают в придорожных забегаловках. А во-вторых, после нескольких жестоких стычек среди местных искателей приключений укоренилась привычка не ходить сюда по ночам, особенно в пьяном виде.
Впрочем, ночь здесь заканчивалась гораздо раньше, потому что водители фур разъезжались далеко затемно, чтобы проскочить расположенный в ста километрах мегаполис до появления утренних пробок.
По дороге с кладбища отец Дионисий значительно заплутал и вышел на трассу не у кафе, как планировал, а гораздо дальше. И хоть кафе вполне угадывалось через жидкий перелесок, священник решил путь не срезать, а идти по дороге, справедливо решив, что иногда долгий путь оказывается короче. Впрочем, ещё неизвестно, что именно стало решающим фактором: усталость, холодная утренняя роса или блуждающие по лесу огоньки. Батюшка потёр глаза, смахнул со лба капли солёного пота и выпил пару таблеток. Потом устало вздохнул и зашагал по трассе в сторону кафе.
Идти предстояло несколько километров в гору, и чтобы немного отвлечься от накопившейся усталости и занять мозг хоть чем-то, кроме воспоминаний о кладбище, батюшка принялся чеканить шаг и вслух проговаривать строки своей армейской строевой залётной песни. Такой титул песня получила после того, как стала абсолютным хитом у провинившихся отделений, взводов, а иногда и целых рот. Как когда-то на плацу, привычно отбивая такт рукой, бывший сержант Советской армии быстро подстроил ритм своего шага под нехитрые строки.
Музыка нас связала, тайною нашей стала.
Всем уговорам твержу я в ответ: “Нас не разлучат, нет!”
Музыка нас связала, тайною нашей стала.
Всем уговорам твержу я в ответ: “Нас не разлучат, нет!”
Дойдя до места, Денис отряхнулся от пыли и, пока проходил уже свободную от машин стоянку, немного отдышался. У входа он привычно пригладил длинные волосы и вошёл в кафе. Из двух висящих под потолком телевизоров громко играла иностранная музыка, а за барной стойкой шла ожесточённая борьба.
Трое пьяных парней зажали в угол наполовину лысую, а наполовину белобрысую барменшу и ударами пытались убедить её продолжить знакомство в более интимной обстановке. Девушка в ответ крыла навязчивых кавалеров матом и отмахивалась от них фигурным ножом для нарезки фруктов.
- Эй! Мужики! Вы что творите! – закричал Денис после секундного замешательства и оценки ситуации. Пьяный кураж в глазах у противников не оставлял ни малейшего шанса. Или девушке, или ему. - Втроём к девчонке пристали! Герои, нечего сказать! Петухи бойцовые! Тьфу!
Выпад Дионисия попал в точку. Мужики зацепились за слово «петухи», забыли про девчонку и всей толпой пошли на него, рассказывая, что и как ему сейчас сломают. Медленно, шаг за шагом Дионисий уводил их за собой вглубь зала, открывая девушке путь к бегству.
- Да это же наш бывший поп из райцентра! Поп - толоконный лоб! - узнал его и пьяно захихикал один из мужчин. - Хана тебе, святоша! За базаром надо было следить!
- Чадо! Так я же не сторож на барахолке, чтобы за базаром следить! - ответил ему Дионисий, пятясь в угол зала, пока не наткнулся на неубранный столик с несколькими бутылками и пивными стаканами. Очевидно, за этим столом и сидели несостоявшиеся насильники, поскольку все остальные столы в зале были тщательным образом убраны.
- Дерзишь, поп! Уважаю! - Одобрительно крякнул стоящий ближе всех коренастый мужчина с порезанной кистью руки.
«Молодец девчонка, хоть одного, да зацепила ножом!» - подумал Дионисий, не спуская глаз с противников. И не зря! Третий, молчавший всё это время насильник, не привлекая внимания, подобрался ближе остальных и резко выбросил правый кулак в лицо священнослужителя. Отклонившись вбок, Денис избежал удара. Правой рукой он схватил за запястье пролетающую мимо лица руку, а левой ударил между лопаток всё ещё движущегося по инерции вперёд мужчину. С треском носовых хрящей батюшка впечатал его лицо в высокий деревянный стол, после чего отпустил обмякшую руку и привычным движением рубанул по шее. Отпустив потерявшего сознание оппонента, Дионисий схватил со стола бутылку пива и бросил её в лицо другому нападающему. А когда тот ожидаемо легко её отбил, Дионисий уже успел взять со стола две бутылки с вином и ударил ими противника с двух сторон по голове. Потоки портвейна зажурчали по плечам мужчины, а священник поставленным ударом ноги отбросил его в сторону барной стойки. Но на третьего противника у Дениса уже не хватило времени. Холодная сталь сверкнула в воздухе и устремилась к груди священника. Ни отбить удар, ни уклониться от него Денис уже не успевал и лишь, как в замедленной съёмке, видел летящую к нему смерть.
Одинокий удар колокола эхом пронёсся по кафе и медленно затих среди разбросанных столов. Третий насильник счастливо улыбнулся, выпустил из руки нож и плашмя рухнул на пол. А за его спиной оказалась барменша с большим помятым ведром из-под помоев. Которое и звенело.
- Успела! - радостно выдохнула она, но в это время на ноги поднялся второй, отброшенный к стене насильник. Он схватил за спинку первый попавшийся под руку стул и, высоко подняв его над головой, пошёл на Дениса.
Красиво зазвенели стеклянные фигурки над входной дверью, и на пороге появилась высокая девушка в элегантном брючном костюме. Не теряя ни секунды, гостья бросилась наперерез, на ходу прихватив с барной стойки сверкающий металлический поднос. Мужчина повернулся к ней вполоборота и сильнее отвёл стул назад. Но девушка только отрицательно покачала головой.
- Я не собираюсь тебя им бить. Тут другой кон выходит! - она развернула поднос нижней, блестящей частью к мужчине и взглядом предложила в него посмотреть. Тот машинально поглядел на свое отражение и в ужасе отшатнулся. Отражение ему улыбалось и махало рукой. Затем лицо сначала покраснело, потом побелело, а в конце и вовсе почернело. Кожа начала сползать и отваливаться вместе с мясом, обнажая череп с пустыми глазницами и кишащими в них червями. Провалившийся рот открылся в ужасном подобии улыбки и обнажил два ряда сгнивших чёрных зубов.
- Если не бросишь пить, то зимой замёрзнешь в лесу, и всё то, что ты видел, станет реальностью. Мерзкой, вонюче-червивой реальностью! - спокойно, без злорадства и без сожаления пояснила девушка. – С телом, думаю, понятно. А сейчас самое весёлое. Смотри внимательно, ведь это ждёт твою душу!
Мужчина, всё так же не опуская стул, жадно впился глазами в поднос. Там, где только что был череп, снова появилась его лицо. Затем изображение несколько уменьшилось, и человек стал виден в полный рост. За несколько минут невидимый палач с десяток раз разрубил его напополам, выпустил кишки и просто обезглавил. Но тело восстанавливалось сразу же после удара, будто бы за тем, чтобы принять новую порцию боли. Потом человек вспыхнул, будто факел, и долго горел, корчась в ужасных муках. Сгоревшая кожа появлялась вновь, и мука начиналась сначала, только гримасы боли из раза в раз становись всё ужаснее и ужаснее.
Девушка откинула с лица прядь непослушных чёрных волос и спросила низким, чуть хрипловатым голосом:
- Ты готов к аду, малыш?
Мужчина в ответ яростно замотал головой и с грохотом уронил стул.
- Тогда бери под белы рученьки своих озабоченных дружков и давай-ка отсюда! Катись, колесо, катись отсюда, катись, колесо! Зимой напьешься, пойдёшь до ветра и всё! А ну катись отсюда! Катись, колесо! - нараспев проговорила девушка, в то время как её собеседник, пятясь и крестясь, еле сумел найти выход и, напрочь забыв про друзей, позорно сбежал. Дионисий, прекрасно понимая, кто перед ним, поздоровался коротким кивком и махнул рукой на лежащих без сознания:
- Ещё раз привет! А спящих красавцев тебе для лекции будить? Или так вытащить их на свежий воздух?
Девушка удивлённо вскинула брови и пожала плечами:
- Да на кой чёрт они мне сейчас нужны? Давайте-ка все вместе вытащим этих активных членов общества с глаз долой! А там, глядишь, и успокоятся чуток на свежем-то воздухе!
Через полчаса совместными усилиями в зале был наведён идеальный порядок. Все столы стояли на местах, на них по установленной традиции стояли кружки с салфетками и зубочистками, и ничего не напоминало о недавнем разгроме.
- Святой отец, вы не подумайте, я не насмехаюсь, я правда пытаюсь понять, - нерешительно спросила барменша у Дионисия, наливая ему и незнакомой гостье по кружечке чая с бергамотом, - ведь в Библии сказано: ударили по правой щеке - подставь левую. То есть не сопротивляться злу. А вы дрались, как молодой Джеки Чан! Как же так?
Дионисий рассмеялся и, не переставая улыбаться, пояснил:
- Ну во-первых, ни один из них и не пытался ударить меня именно по щеке, все целились в нос или в корпус, а это уже не библейский случай. Тут будет более уместно вспомнить нашего инструктора по рукопашному бою из учебки в Фергане. «Драка - это плохо! Хуже драки только проигрыш в драке!» Собственно, по его науке я сейчас и дрался. А во-вторых, как же я смогу спасти твою душу, если не могу защитить твоё тело? Нет, девочка, нет! Добро должно уметь сносно махать кулаками.
Когда барменша со странной причёской наконец-то ушла на своё рабочее место, Дионисий аккуратно поинтересовался у Сатаны:
- Почему в женском теле, если не секрет? Я так-то уже привык называть тебя Колей.
- Переучишься, не беда. Был Коля, стал Оля. Ну не было поблизости других подходящих футляров, не было. Что пристал?
- Извини, - смутился священник, - просто это очень всё неожиданно вышло. Да и в целом день сумбурный.
- Проехали, святой папик, проехали! Что звал-то? Рассказывай!
- Тебе как, подробно или по сути? - Денис исподлобья посмотрел на новое тело старого приятеля, задумавшись о том, как такая молодая девушка могла стать одержимой.
- Рассказывай по сути, но подробно! Ты же должен знать, что дьявол кроется в мелочах! - хохотнула Оля и поправила лямку под пиджаком. - Чёрт! Ты бы знал, как эта сбруя мешает! Будь моя воля, я бы за одно ношение этой амуниции женщинам прощал, ну скажем, третью часть всех истерик!
- Бог милостив, и я этого не знаю. Хотя слышал, что очень тяжко. А слышал, кстати, только что от тебя, - улыбнулся Дионисий, а Сатана скривился, как от зубной боли. Пару минут священник собирался с мыслями, потом бесшумно отпил глоток чая, поставил кружку на стол и тихо заговорил:
- Я не первый поп в семье. Как минимум со времён царя Петра в моем роду есть кто-то церковный. Правда, бывали и потерянные поколения, но бывало, что и сразу несколько из моих предков приходили к Богу. Дед вот был настоятелем храма, его даже коммунисты во время гонений не тронули, уважали за деревенский цепкий ум и за то, что никогда и ни в чём не наживался на других. Из его троих детей никто не то что не пошел по родительским стопам, но даже и не воцерквился. Впрочем, дед и не настаивал, только повторял, что силком к вере никого не приучишь, а от хорошего атеиста бывает больше добра, чем от плохого верующего. Из пяти внуков я один принял сан. И, как ты знаешь, всю вторую половину жизни служил экзорцистом, хоть и негласно. Пока не сослали настоятелем в тот храм, куда ты за мной приезжал в прошлый раз. А после меня племянник будет попом. Он сейчас учится в семинарии и, надеюсь, станет хорошим священником. Так что род поповский продолжится теперь в нём!
- Это всё здорово, - прикрыв рот ладошкой, демонстративно зевнула Ольга, - но давай ближе к теме!
- Да всё по теме, К… Оля! Я так издалека начал, чтобы у тебя понимание было, что к чему. Ну так вот, почти три сотни лет у нас в семье передаётся икона Божьей Матери. У мирян такое происходит от отца к сыну, а у попов от отца к отцу, потому как…
- Дэн, ну правда, имей совесть! Хорэ растекаться мыслию по древу! – Сатана, протестуя, вытянул вперёд обе руки. - Давай по факту. Икону стащили? Я не удивлён. Хочешь, чтобы я её нашёл и вернул? Извини, не по адресу. Иконы, кресты, ладанки и прочую бижутерию неба я не чувствую, они от нас защищены. Если у тебя всё, то я пошёл?
- Хочешь идти - иди, не держу. Тем более что ты почти прав, икону я хочу вернуть, но сам.
Дьявол аккуратно промокнул салфеткой губы и с удивлением посмотрел на собеседника.
- Почти? Обычно я прав целиком и полностью. Что ж, продолжай, я заинтересован!
Дионисий снова отпил чай и не спеша продолжил:
- Икону дед перед смертью отдал старшему сыну, то есть моему отцу. А тот вернул её в храм, дедову другу. Я это всё прекрасно помню, хоть был ещё ребёнком. А в девяностых, которые сейчас модно называть святыми, храм ограбили и старенького настоятеля убили. Я тогда ещё за речкой был, никак помешать не мог. Догадайся, что взяли? Одну-единственную икону. Так наш род лишился семейной реликвии. И вот примерно месяц назад, когда меня уже лишили всего и вся, я увидел по телевизору интервью с местным меценатом и депутатом, а в прошлом известным бандитом Игорюшей Карасём. Он ходил по дому и рассказывал на камеру, как практически в одиночку своими руками построил этот трёх-этажный дворец. Я уже хотел переключить на рыбалку, но неожиданно увидел у него на стене нашу родовую икону. Ты не представляешь, что я испытал! И злость, и обиду, и даже радость, что меня уже лишили сана! Да-да, радость! Ведь если бы я тогда ещё служил, я бы эту передачу по телевизору просто не увидел и не имел даже малейшего шанса вернуть икону!
- И ты решил вызвать дьявола, чтобы забрать семейную реликвию моими руками? Как-то даже не оригинально! – Сатана задумчиво повертел пуговицу на рукаве костюма и не сразу обратил внимание на молчание собеседника. Но волны презрения всё же почувствовал. Оставив в покое пуговицу, он поднял лицо и встретился глазами со священником. Выдержав полный укора взгляд, падший ангел спокойно выпил несколько глотков чая и медленно пожал плечами.
- Дэн, хорош в обиженку играть, если я не прав - так и скажи. Но если прав, то имей мужество признаться.
Батюшка открыл рот и протянул руку вперёд, жестом обращаясь к собеседнику, но, задумавшись, так ничего и не сказал. Потом опустил в пол глаза и снова закрыл рот. Немного помолчав, он глухо сказал:
- По сути, ты прав, глупо как-то вышло. Я же хотел только немного помощи попросить, а подвожу к тому, чтобы ты помог без вариантов…
- Да, глупо. Притом у обоих, - тоже смутился Сатана. – Обещал помочь когда попросишь, а сам всё обличаю… А ты с этим Карасём напрямую поговорить не пробовал? Может быть, для решения этой проблемы достаточно было денег, и ни к чему губить душу, вызывая беса?
- Конечно, пробовал. Сразу же домой к нему пошёл. И ситуацию объяснил, и денег предложил, не торгуясь. Мол, сколько скажешь, столько и заплачу. Но он меня выматерил и велел охране выбросить на улицу, как мусор. К чести сказать, парни меня не били, а просто вывели вон. А этот… меценат ещё и крикнул мне в лицо: катись, мол, святоша, к чёрту! У него свою икону и проси! Ну я и подумал, что это отличная идея - позвать тебя на помощь. Вот и позвал. А последствия… Неужели ты не видишь, Коля, у меня рак последней стадии. Времени нет совсем, и я должен хотя бы попытаться вернуть икону в семью. А тебя прошу не сделать это за меня, а только помочь мне его убедить продать икону. Мне важен сам факт, торговаться я не стану. Потому так подробно всё и рассказал.
Сатана Оля залпом допил чай с бергамотом и тихо опустил кружку на стол.
- Вы, попы, от нас закрыты. Даже бывшие. Мысли, судьба, здоровье… Всё закрыто. Да я даже боль твою унять не могу! Вижу, что болеешь, но ни прочитать, ни изменить не могу. Извини, что нагрубил, не по злобе. Врачи-то сколько тебе дают?
- Месяц, максимум два. Но, скорее всего, ещё меньше. Так что, поможешь мецената уболтать?
- Помогу. Тут, знаешь ли, такая штука интересная… С одной стороны, надавить мне на него ничем. Никто не будет хранить у себя столько лет украденную икону. Он её, скорее всего, честно купил или забрал как плату за крышевание. В общем, получил её более-менее законно. И по правилам сказать мне ему особо нечего, остаётся только обман. Но человек, как всегда, всё испортил сам! Вот зачем он отправил тебя к чёрту? Теперь мне есть о чём с ним поболтать, есть о чём спросить и что предложить.
- У меня будет ещё одна просьба, но это потом, когда с иконой вопрос решится. Не хочу тебя сразу всем загрузить! – Дионисий с благодарностью посмотрел на друга, а тот, тряхнув густой гривой каштановых волос, забарабанил пальцами по столу.
- К нам уже гонят машину. Заправленную и с документами на нынешнее имя. Ну что так смотришь удивлённо? Попадётся честный ГАИшник, и что мне с ним делать? Не в кутузку же идти за угон ведра с болтами? Да ещё в паре с попом-расстригой. Вот умора-то будет! Ну так вот, твой меценат сейчас в отъезде, и путь нам предстоит не самый близкий. Километров шестьсот в одну сторону, если его ещё куда неладная не закинет. Вот теперь и два: я этого человека тоже не могу разглядеть… А так не бывает! Может, старею?
- Как не можешь разглядеть? Неужели он тоже из священников? – Денис закашлялся и тут же приложился к фляжке с водой.
- Это вряд ли, скорее, тут другой зихер вылез. Ладно, возьми у своей полулысой фанатки воды в дорогу да каких-нибудь бутербродов. Минут через пятнадцать выдвигаемся искать этого неуловимого Джо, уж очень он меня заинтересовал!
Дионисий подошёл к барменше и попросил несколько бутербродов в дорогу. Девушка сделала жалобное лицо и прижала руки к груди. Потом еле заметно кивнула в сторону Оли и тихо спросила:
- Святой, чем же она лучше меня? А?
Дионисий сначала растерялся, но уже через секунду взял себя в руки. Тепло улыбнувшись, он покачал головой и шёпотом ответил:
- Ольга - мой давний друг. Это вовсе не то, что ты подумала, чадо! Я священник в сане, и у меня не может быть ни семьи, ни романов. Извини. Ты славная девушка, и я верю, что у тебя всё будет хорошо, но не со мной. В вопросах любви я даже не вчерашний день, я прошлый месяц.
Девушка тяжело вздохнула и принялась нарезать бутерброды, а Денис вернулся к Сатане. Тот сидел, расслабленно прикрыв глаза, с лёгкой отсутствующей улыбкой, и только сжатые кулаки с побелевшими костяшками пальцев явственно свидетельствовали о том, что хозяин ада сейчас не отдыхал, а решал какие-то сложные вопросы. Ольга резко открыла глаза, и взмах чёрных ресниц напомнил Дионисию взмах огромного тёмного крыла.
- Ну чем она лучше меня?- передразнил девушку Дьявол и засмеялся. - Знала бы, дурёха, к кому ревнует!
- Вот и хорошо, что не знает! - перебил его священник. – Славная девушка, но в великом познании великая скорбь!
- Всё проще, батяня, всё проще! В Великом познании великий ум! А он сейчас встречается реже, чем мясо в колбасе!
- Кстати, про колбасу. Ты же, помнится по нашей первой встрече, не сторонник такого полуфастфуда ? Говорил же, что негоже есть дрянь, чтобы самому не стать дрянью. Так почему же не попросил, чтобы в машину положили хорошей еды? - Дионисий с подозрением посмотрел на друга, а тот улыбнулся и, откинув с лица прядь волос, наклонился вперёд через стол.
- Я это не попросил, а потребовал. Мне нет нужды просить. А тебя сгонял к этой Иринке, чтобы она, во-первых, не надумала себе любовь всей жизни, а во-вторых, потому что мне надо было срочно вернуться в ад. Ну а делать это при тебе, извини, не хочу. Ладно, Эркюль Шерлокович, готовьтесь. Карета подана.
В это время в зал вошли два крупных мужчины, едва не упирающиеся головами в потолок. Они были чем-то неуловимо похожи и, хоть один из них был блондином, а второй брюнетом, казались зеркальными отражениями друг друга. Не глядя по сторонам, они сходу направились в дальний угол, где сидели Ольга и Денис. Из-за стойки выглянула Ирина с зажатым в руке ножом, но убедившись, что новые клиенты не проявляют враждебности, вернулась к колбасе и продолжила собирать нехитрый провиант.
- Хозяин, - пробасил один из мужчин, - всё исполнено! Машина у входа.
Ольга, не удостоив его ответом, протянула перед собой руку, и на неё тут же лёг автомобильный ключ с брелоком сигнализации.
- Молодцы. Уходите, - тихо скомандовал Сатана бесам, и они попятились к дверям, не решаясь повернуться к повелителю спиной. - Дэн, забери у Ирины бутеры и погнали. Нас ждёт дорога!
Наскоро попрощавшись с Ириной, друзья вышли на улицу, где их уже ждал чёрный тонированный седан со звёздами на решётке. Дионисий с интересом посмотрел на машину, обошёл её вокруг и спросил у Сатаны:
- И чем же интересен этот аппарат? Ты же явно выбрал его неспроста?
- О да! Оппозитный двухлитровый турбо-мотор мощностью двести восемьдесят пять лошадиных сил, многорычажная подвеска и постоянный полный привод! Что ещё нужно для дальней дороги, да для неспешной беседы? Ну? Твоё мнение?
- Музыка? – священник нерешительно остановился у капота машины и поглядел в затемнённое стекло. В стекле, как в зеркале, отразился измождённый болезнью человек с решительным, но бесконечно усталым взглядом. А прижатый к груди белый пакет с бутербродами напоминал скорбный узелок, что обычно собирают люди в конце жизни.
- Музыка - это важно, но всё-таки вторично, папик! – Дьявол с силой мотнул головой, и густые длинные волосы на секунду стали похожи на взметнувшиеся вверх рога. - Первично - это наличие хорошего собеседника! А собеседников у нас аж целых два! Ты да я, да мы с тобой! Падай быстрее, не люблю зарю!
Когда Дионисий сел в уютный тёмный салон, то неожиданно почувствовал тревогу и щемящую тоску. Поглядев вокруг себя, он не сразу, но сумел определить её источник. Из окна кафе на него пристально смотрела Ирина, запустив длинные тонкие пальцы в белые, как снег, волосы.
- Через час сюда вернётся тот хмырь, которому ты сломал нос, - отъезжая с парковки, нараспев проговорил Сатана. - И проткнёт Иринку шампуром. Такая вот плата за спасение от изнасилования, Дэн, такая плата…
- Стой! Давай вернёмся! Дьяв… Коля! Да стой же ты, стой! – Дионисий, видя, что друг вовсе не собирается останавливать машину, попытался открыть дверь изнутри, но ручка ему не поддалась.
- И не подумаю, - всё так же нараспев продолжил Сатана. - Это не твоя судьба. Не лезь! Или она умрёт и получит неслабую скидку по своим грехам, или выживет и может стать шаманкой. Тут уже как получится, точнее сказать я не берусь.
- Слушай, но неужели никак нельзя обойтись без убийства? Ведь мы знаем итог и можем изменить предначертанное!
Чем сильнее психовал Денис, тем сильнее накатывали на него волны боли, и от этого он психовал ещё сильнее.
- Девушка сама выбрала свою судьбу, когда порезала руку этому уроду.
- Но если бы Ира не защищалась, её бы изнасиловали!
- Скорее всего, потом ещё бы и задушили! - благодушно улыбнулся Сатана.
- Так какого чёрта ты мне тогда втираешь про выбор? Это ложь и иллюзия, это бред слабых и предательство беззащитных! Верни меня в кафе! Немедленно!
- Тише, батюшка, тише! Ты сейчас ещё богохульствовать начни, только этого нам не хватало! Да, судьба написана на небесах, но выбор вариантов остаётся за людьми. Если бы девчонка сразу сдалась, её бы просто убили, и невинная жертва получила на суде прощение многих и многих мелких грехов. Но она не сдалась и дралась отчаянно, смело. Поэтому сейчас её всё-таки проткнёт шампуром пьяный идиот. Но если Ирина выкарабкается из комы, то заглянув за грань Мира людей, она обретёт власть над духами и познает мудрость мертвых. А если и умрёт навсегда, то войско Всевышнего обретёт великого воина, который не даст скучать моим бесам много сотен лет. Если Ирина захочет стать ангелом. Выбор, он есть всегда, вне зависимости от того, видишь ты его или нет. Оглянись, Дэн! Мир весь состоит из выбора! Ты ночью позвал меня и потерял много привилегий безгрешного, но ты сделал это осознанно, чтобы закрыть перед родом долг своего отца. Это был твой осознанный выбор. Когда-то и я сделал выбор, дважды став должником священника, прекрасно понимая, что однажды и ты попросишь меня об услуге. Делать выбор - это право людей и нас, высших Разных. Хотя признаться, я тоже не всегда понимаю, какой именно выбор предлагает наш дорогой Всевышний. Но без этого было бы в пору свихнуться от скуки. Как вскорости мог бы свихнуться убийца Ирины, если бы ночью задушил её и сбежал. Безнаказанность - это самый страшный наркотик. Но он будет пойман и уже не станет маньяком. Видишь, какой огромный выбор достался Ирине?
На улице уже окончательно рассвело, и хмарь раннего утра спряталась до вечера в густую сочную траву, чтобы выскочить оттуда чёрной кошкой-ночью. Яркие лучики солнца играли на сверкающих изгибах машины, светясь, будто мелкие алмазы, а тяжёлые тёмные тучи уползли за горизонт, сменяясь лёгкими перьевыми облачками. Стрелка спидометра уверенно миновала отметку в сто пятьдесят километров в час, что не мешало дьяволу в теле Ольги рулить одной рукой.
- Значит, Ирина теперь может изменить свою жизнь и начать её заново?- после долгого молчания спросил Денис, выныривая из размышлений.
- Может стать, если сделает правильный выбор! - чуть убавив музыку, поправил друга Сатана.
- А те бесенята, что ночью стояли у моего круга на кладбище? Они сделали выбор служить тебе?
Новая волна боли накатила на Дениса, и он спешно принял сразу две таблетки. Сатана проследил за ним взглядом и покачал головой.
- Нет, выбор есть только у людей. Разные этого выбора были лишены изначально, ведь они не люди.
- Хорошо, но ведь до того, как стать Разными, они же были людьми. Что их сподвигло принять твою сторону, Коля? Ты пойми, я не в обиду, мне просто любопытно.
- Таких перерожденцев, как Ира, единицы. Очень непросто поменять свою природу, и это ещё надо заслужить. Большинство же и светлой, и тёмной нежити - это урождённые Разные и их потомки. Вы привыкли считать, что все произошли от вас, от людей. Лешие, кикиморы, домовые, анчутки… Все они, как бы сказать, вторичные люди - люди, которые умерли как-то не так, неправильно. А как это согласуется с тем, что они гораздо древнее людей? Молчишь? Молчишь, потому что сказать-то нечего. А суть в том, что люди произошли от них, точнее - от нас! И имя нам – Разные. Когда-то все на земле имели равную силу. Но потом стали появляться те, кто был гораздо сильнее других. А раз появились сильные, значит, стали появляться и слабые. А потом и те, у кого не было силы совсем. Со временем они превратились в прислугу, но однажды решили, что достойны большего, и отделились, чтобы жить своим умом. Мы им не мешали, даже на первых порах помогали. Помогали выжить, производя всё необходимое своими руками, помогали найти себя в мире без магии, полагаясь только на силу и ум. Так появились люди. Разные в это время набирали силу, ну а люди брали количеством. Но как объяснить подрастающему поколению, что они произошли от слуг? Это было очень стыдно, и потому многовековая история Разных была забыта и вытравлена из памяти. То немногое, что дошло до нынешних времён, превратилось в сказки. И дошло оно только благодаря людям, что родились у Разных и с детства знали свою настоящую историю! Зачастую родители подкидывали таких детей в людские дома, чтобы ребёнок рос, не чувствуя себя хуже других, рос гордым и сильным.
- А если наоборот, если у людей рождался Разный? Как складывалась его жизнь?
- Его отдавали другим Разным, чтобы он был воспитан в любви и стал равным среди равных, чтобы не чувствовал себя ущербным и со временем тоже стал Разным… Да ладно, шучу я, шучу. Обычно их попросту сжигали на костре.
Дорога мягко шуршала под шинами и, извиваясь, словно спешащая к добыче кобра, убегала за горизонт. Ветви низко склонённых деревьев хлестали по зеркалам и временами закрывали обзор на особо крутых поворотах. Чёрно-белое железное ограждение, казалось, бежало наперегонки с машиной, в которой сидели бывший священник и Сатана.
Бархатный обволакивающий голос Синатры заполнил собой весь салон автомобиля, и дьявол, откровенно наслаждаясь дорогой, подпевал низким хриплым голосом, абсолютно не подходящим к его нынешней внешности. Дионисий достал из подлокотника бутылку прохладной воды, немного отпил и, покатав во рту жидкость, смакуя её, проглотил.
- Туда что-то добавлено! - не спросил, а сказал он. И собеседник, покачиваясь в такт музыке, тут же кивнул:
- Сок лимона. Совсем немного, но настоящий и свежий, как нынче принято говорить, без ГМО.
- А если не секрет, на чём погорела эта девушка, в чьём теле ты пришёл?
- На жадности, святой отец, и на дурости. Она однажды ляпнула, что за хорошую тачку готова продать душу. Но душ у меня и так хватает, очередь лет на двести скопилась, а вот симпатичное перспективное тело всегда в цене. А особенно если женское! Бес-курьер ей типовой договор вручил, деваха его, не читая, подписала - и вуаля. Я с телом, а она с тачкой, договор исполнен в лучшем виде. Причём тачка, как видишь, в прекрасном состоянии, оформлена тоже чин по чину и в ГАИ, и в банке. Кредит всего на десять лет, хоть и переплата, конечно, конская. Ну что тут поделаешь, зато без очереди и кучи лишних справок.
- Кредит? - удивился батюшка. - Она хотела машину, а получила кредит? Но ведь это же нечестно!
- Кредит, кредит! Моё любимое изобретение после рабства и соцсетей. А обмана я тут не вижу. Девушка ведь хотела получить машину хорошую любой ценой? Девушка её получила. Любой ценой по тарифу "Желание с подвохом - каждому любителю халявы!" Я ведь потому и психовал сейчас, когда думал, что ты хочешь попросить у меня ту икону. Думал, и тебя это поветрие коснулось… Звиняй, Дэн, не по злобе! Ты просто не представляешь, как же много желающих что-то получить и как мало желающих это что-то заработать!
- Проехали, добрый враг, проехали! Бывает! Слушай, Коль, там мужик у поворота попутку ловит. Может, подберём?
- А давай! - легко согласился дьявол и плавно притормозил около стоящего на обочине седого человека.
- Едем прямо по федералке, если по пути - садись сзади! - звонко крикнула в окно Ольга и закашлялась от пыли, что тут же полетела в салон из-под колёс. Седой недоверчиво посмотрел на иномарку и покачал головой:
- Я вам все сиденья угваздаю! Давно стою, вон каким слоем пыли уже покрылся... Я лучше газик подожду, или зилок какой, им пыль моя нипочём!
- Дядя, машина - это только машина. Хочешь ехать, так не усложняй, садись да поехали! - вскинула брови Ольга. Мужчина пожал плечами и сел на сиденье прямо за ней. Он и вправду был покрыт пылью с ног до головы, но вовсе не это привлекло внимание отца Дионисия, а грубые швы, стягивающие кожу на том месте, где должна была быть кисть правой руки. Седой перехватил его взгляд и виновато улыбнулся:
- Нет, это не на войне и не по пьянке. Это на производстве, несчастный случай. Порвался трос и срезал мне кончики пальцев. Среднему, конечно, чуть больше досталось, а безымянный с указательным так вообще еле-еле зацепило. Я их бинтом замотал и спокойно смену доработал. На следующие сутки отоспался, а потом только в больницу пошёл... дурак! Ну, короче, когда я к хирургу попал, гангрена уже началась, вот мне всю кисть и оттяпали, чтобы остальную тушку спасти. Ой, блин, я даже не спросил, куда вы едете! - заволновался попутчик, но Ольга его тут же успокоила:
- В эту сторону, кроме Калиновки, километров на тридцать больше ничего нет. Так что нам без вариантов по пути!
- Тоже верно, сударыня! Мне как раз туда, к сестре! - повеселел мужчина. - Это мне Бог вас послал! Как пить дать!
За рулём закашлялась Ольга, а Денис, пряча улыбку, поинтересовался:
- Даже если это так, и хоть пути его и неисповедимы, но разве не сказано в Библии «Не поминай имя Господа твоего всуе»? Сказано. А ты поминаешь!
Седой смутился и забормотал, съедая от волнения окончания слов:
- Так я же, это, в благодарность! Он для меня столько всего сделал хорошего! Я, это, стараюсь его всегда благодарить, даже за любую мелочь, не говоря уже о чём-то крупном!
- Что именно сделал? Руки лишил? Или жизнь сломал? Так это сомнительная помощь! - возмутилась Ольга, проезжая через старый бревенчатый мостик с наполовину сломанными перилами. Но собеседник её тут же недовольно одёрнул:
- А он-то причём? Меня никто не заставлял работать старыми стропами и без рукавиц! К врачу я тоже мог пойти сразу, но не пошёл! Тогда причём тут Бог? Делов то наворотил я сам, и виноват в этом тоже только сам, а не Бог и не чёрт! Глупо это - обвинять других в собственных промахах и ошибках! Да и в чём сломана моя жизнь? Я жив, живу в деревне, на природе. Работаю, не бездельничаю. Где дрова поколоть, где снег почистить, а где и поплотничать! Работаю на свежем воздухе, сам начальник, сам дурак, как говорится! Лишних денег нет, но семье вполне хватает. И опять же вот, я могу быть уверен, что жена со мной не ради денег. А такой уверенностью далеко не каждый может похвастаться! Нет, ребята, я счастлив искренне, бесповоротно, и не считаю свою жизнь в чём-то ущербной!
- Наверное, мужик, ты всё-таки прав! - Ольга внимательно посмотрела через зеркало на попутчика. - По крайней мере, твоему отношению к жизни можно и нужно завидовать. Люди постоянно ругают и проклинают жизнь, в дело и не в дело, а ты вон и без руки счастлив и доволен, как слон! Приятно видеть, что не качество жизни определяет отношение к ней, а наоборот. Наше отношение к жизни определяет её качество! Как говорится, у кого-то суп жидкий, у кого-то жемчуг мелкий! Но несчастливы оба. А кто-то вдруг и неожиданно доволен тем, что имеет. И не просто доволен, а по настоящему счастлив, хоть и не имеет всего, что должен!
- Ну, сударыня, я было дело, тоже жизнь проклинал. В больнице. Чувствовал себя каким-то несправедливо обделённым. У всех обе руки, а у меня только одна! Прямо как малыш, которому дед мороз вместо шоколадной конфеты дал карамельную! Да и в то, что вылечат, тоже не очень-то верил. А оно и не лечилось, резали всё дальше и дальше. А я психовал от бессилия и орал на врачей, медсестёр и соседей по палате. Щедро и от души лил гадость вокруг себя. Но как-то однажды перегорел за ночь, то ли по-настоящему смирился, что в этой ситуации от меня ничего не зависит, то ли просто увидел себя со стороны... Но утром на ситуацию смотрел уже по-новому. Жив? Жив. Лечат? Лечат. А ведь каждый день - это подарок жизни, так что её теперь ругать, могло и этого не быть. И знаешь, я как-то почти сразу пошёл на поправку, руку, считай, спасли, а ведь могли и до плеча отрезать. Не, ребята, жизнь - штука чудная! А я ещё до внуков хочу дожить, я детей-то пеленать одной рукой умею, а уж с внуками справлюсь и подавно!
Дионисий, который внимательно слушал все слова случайного попутчика, неожиданно сник и отвернулся. Пассажир уловил по поведению, что чем-то обидел этого худого и явно больного человека, но не смог понять, чем именно. Не зная, как сгладить непонятную ему неловкость, мужчина виновато развёл руками:
- Ребят, ну согласитесь, глупо тратить дни жизни только на ожидание смерти! А ведь мы даже не знаем, есть ли что-то там, за чертой! Не лучше ли наслаждаться этой жизнью, стараясь прочувствовать каждый миг, каждый день и каждую ночь?
- Глупо или не глупо, - покачала головой Ольга, - тут как посмотреть. Жить сегодняшним днём - много ума не надо, поверь! Очень многие люди оставляют после себя только поношенную одежду и чувство облегчения у окружающих. Те, кто тупо наслаждаются каждым днём, редко наслаждаются им с умом. Тупо оно и есть тупо. И уж поверь, ещё реже они наслаждаются на том свете. Но и те, кто проживает жизнь в ожидании смерти, ничуть не умнее. Как бы ты ни ждал этого момента, как бы ни собирал посмертные узелки и ни оставлял многотомные завещания, как бы ни фантазировал, что будет после, смерть почти всегда наступает неожиданно. Редко кто оказывается к ней реально готовым, и это особенные, уникальные люди. У остальных ожидание смерти сводится к тупой бесполезной браваде. Как и девиз жить здесь и сейчас!
- Так что же, я глуп, что радуюсь каждому прожитому дню? - закипая, но ещё сдерживаясь, спросил попутчик. Однако прежде, чем Сатана ответил, Дионисий оторвался от созерцания приносящихся за стеклом полей и положил конец спору:
- Брейк, ребята, брейк! Вы оба, прежде чем говорить, научитесь сначала слушать, хотя бы друг друга! Радоваться жизни и прожигать её бесцельно - это не одно и то же! Всё! Всего десяток слов, а спору уже на полчаса! Голова раскалывается вас слушать!
Сатана усмехнулся в зеркало пассажиру и кивнул на Дионисия:
- Суров у нас батюшка, суров! А раньше, между прочим, люди с такой харизмой и напором целые страны в Крестовые походы отправляли!
Дионисий резко дёрнул плечами и промолчал, устремив взгляд снова на дорогу. По обе стороны от трассы тянулись жёлтые поля, словно отражая в себе солнечные лучи. Иногда прямо посреди полей виднелись небольшие околки.
Зелёная кипящая пена их ветвей придавала полям шарм, какой придаёт девичьему лицу одна маленькая, но очень и очень симпатичная родинка.
- Святой отец, ну чего ты разворчался-то? Заповедей вот тоже всего десять, а толкований к ним две тракторные тележки наберётся, а то и более! Один только поимённый список исключений из шестой на несколько километров мелким почерком! - Ольга, смеясь, стукнула Дионисия по плечу, а тот неопределенно улыбнулся и промолчал.
Минут через пятнадцать Сатана притормозил машину около закопчённой кирпичной остановки, на крыше которой жутко чернело непонятное высокое пепелище.
- А у вас тут до сих пор инквизиция лютует? – кивнула на крышу остановки Ольга. Седой проследил глазами направление взгляда девушки и легко отшутился:
- Ну что вы, сударыня, мы отсюда космические корабли запускаем! Вот и обгорело всё. У американцев Канаверал, а у нас остановка в Калиновке!
Ольга кивнула на лестницу у остановки и поддержала шутку:
- То-то я гляжу, уже две ступени отошли!
Седой доброжелательно улыбнулся и продолжил серьезным голосом:
- Это пацанва перед Иваном Купала покрышки жжёт наверху, каждый год такое безобразие. Хотя и в мои годы ни одну Ночь Творила не пропускали. Но, думаю, лет через пять и эта традиция сойдёт на нет.
Пожав левой рукой ладонь Дионисия, седой галантно поклонился Ольге и вышел из машины. Потом помахал им вдогонку рукой и размашисто, суетно перекрестил.
- Какой интересный дядька, о нём бы книги писать! Но вот же парадокс, в войну такие становятся героями, а в мирное время никому не нужны. Ведь даже у тебя он вызвал отторжение, святой папаня! Хотя по сути он сказал ровно то, чему ты и сам учил на проповедях. Или я неправ? - легко входя в поворот, ехидно говорила Ольга, больше следя за реакцией собеседника, чем за дорогой.
Священник задумался и во время очередного виража больно стукнулся головой о стекло. Потирая висок, он грустно кивнул и смело посмотрел в глаза собеседнику.
- Ты снова прав, Коля. Как ни стыдно признаться, я просто позавидовал этому человеку. Он мечтает нянчить внуков и благодарит Бога за изувеченную руку, строит планы на будущее, которого у меня уже точно нет… Он живёт в гармонии с собой и со всем миром сразу, он искренне любит людей и радуется жизни. А я в последнее время только жалею себя за будущую смерть, хотя она так и так была неизбежна. Я ругаю себя за неправильно прожитые годы и в своих ошибках всё-таки малодушно виню других. Веришь - нет, жалею что на Новый год не посмотрел салют. Вроде бы и мелочь, и никогда его не любил, но ведь это был мой последний новогодний салют!
Сатана в ответ промолчал и принялся очень пристально следить за стрелками на панели приборов. Потом перевёл взгляд на болота, что тянулись по обе стороны от дороги. Вода в этих болотах цвела так сильно, что запах гнили пробивался даже в салон автомобиля. Кое-где из воды торчали коряги, но и они были плотно покрыты густыми зелёными водорослями, как ковром.
- Вот такая она, зависть! Как только попадёт в душу, хоть немного, хоть чуть-чуть - всё, пиши пропало! Заполнит душу человека снизу доверху, так что свет туда больше не попадёт. Убьёт в душе всё живое, что было раньше. И что же остаётся? Ничего! Гниль! В душе, и в воде! Впрочем, моим ребяткам это только облегчает работу, – глухо рассмеялась Ольга грубым голосом.
- В какой воде? Я не понял.
- В стоячей. Той, которая перестала двигаться вперед и замерла на месте. Она зацветает и начинает гнить, как те лужи по обочинам. Как твоя душа. Поверь на слово, дружище, от твоей зависти вони было не меньше, чем от болота на обочине. Вот так!
Священник открыл окно и сделал глубокий вдох. Когда наконец он откашлялся, Сатана, усмехаясь, подал другу бутылочку воды.
- В следующий раз, когда позавидую кому нибудь, буду вспоминать эту вонь!
Дьявол пожал Денису руку.
- Хороший ты мужик, святой отец, цельный. Умеешь свои ошибки понимать, принимать и исправлять! А это дано далеко не всем. Я не ошибся в тебе тогда, когда на потолке сидел. И это радует. И это дает мне надежду!
- Редко кто обрадуется тому, что в него верит Сатана! - хмыкнул Дионисий. - А мне вот, знаешь, искренне приятно!
Священник крепко пожал узкую ладонь с наманикюренными пальцами и ещё раз посмотрел на болото. После долгого молчания Сатана, не оборачиваясь, спросил:
- Дэн, давай к одной ведьме-аферистке в гости забежим? Нам это почти по пути, а я обещал её почтить своим присутствием ещё лет пять назад. Нехорошо получается, обещал и не явился!
- Давай, почему бы и нет! - согласился священник. - И давай мы у неё перекусим, а то в животе Буденный на коне гарцует!
- Не согласен, давай перекусим сейчас, я сытый добрее! - засмеялся Сатана. - Да и ты вдруг потом передумаешь, а Иринка старалась!
- Ну за столом кушать всё-таки лучше, чем на коленках!
- Понимаешь, Дэн, про гости я немного загнул. Эта дама не будет нам рада, несмотря на всё моё обаяние и просто чертовский шарм! Дело в том, что она из каждого второго идиота-клиента изгоняет не какого-нибудь беса-семиотрядника, а лично меня! Так что чай пьём в машине, а потом идём общаться о жизни. И о смерти.
Батюшка только пожал плечами.
Жилище ведьмы меньше всего напоминало собой именно жилище ведьмы в его обычном понимании. Дионисий ожидал увидеть какую-нибудь покосившуюся лачугу, и почему-то обязательно с пустыми вёдрами у крыльца. Но оказавшись на месте, он осознал, как глубоко заблуждался. Ведьма жила в гордо стоящем на отшибе деревни двухэтажном кирпичном доме с высоким забором и узкими окнами-бойницами. На каждом углу стояло несколько камер, а из-за забора доносился собачий лай. Отсыпанная крупной щебёнкой дорога, что начиналась сразу от трассы, вела прямиком к её высоким кованым воротам. Сатана припарковался у края дороги в трехстах метрах от забора и, заглушив мощный мотор, достал с заднего сиденья две бутылочки с водой. Дионисий вытащил из бардачка собранные Ириной бутерброды и разложил их на торпеде.
- Помимо обычной защиты, тут есть ещё и магическая, - заметив, что Денис смотрит на расположение камер, сказала Ольга. - По углам дома зарыты лошадиные черепа, а раствор в кирпичной кладке замешан на святой воде. Ну и так, по мелочам: перевернутые кресты и пентаграммы на полу и в дверных проёмах, жертвоприношения котят и щенят в полнолуние, обереги из их же черепов… Короче, дамочка насыпала от пуза защиты из разных верований и религий, особо не заморачиваясь, есть ли от них толк.
- А тебе, я так понимаю, эти ухищрения не страшны?
- Ну... – задумался на секунду Сатана, - от некоторых, конечно, немного щекотно. Самая серьёзная защита из её арсенала - это палец святого, что болтается у неё на шее в ладанке. Вся серьёзность заключается в том, что я могу умереть со смеху, когда вижу, как она дорожит этим, так сказать, артефактом, отрубленным у мёртвого шимпанзе в южном зоопарке одним предприимчивым малым!
- Палец святого вовсе не палец святого? – Дионисий от неожиданности едва не подавился бутербродом.
- Неа! - смеясь, помотал головой Сатана. - Сейчас в разных церквях и коллекциях хранится примерно три- четыредесятка его пальцев! Что, согласись, весьма нехарактерно для одного человека, если, конечно, у него не веники вместо рук!
- Как сказать, как сказать! – улыбнулся Денис, и на его впалых щеках заиграл румянец. - Может быть, святой каждую осень пальцы сбрасывал, а потом отращивал новые?
- Ну, если только так! - Ольга дожевала бутерброд, хлопнула в ладоши и прислушалась. Потом отпила воды и довольно кивнула: - Камеры видеонаблюдения только что вышли из строя. Ну что, пойдем навестим эту Пифию сибирскую?
- Пошли! - Дионисий вышел из машины и с наслаждением потянулся до хруста в спине. - Я так и не понял: она действительно ведьма или просто удачливая аферистка?
- Аферистка со знанием людских страстей. Благодаря этим страстям она и пудрит мозги богатеньким Буратинам. Ведьмовство ей не дано.
- А к чему тогда ритуалы и несвятой палец святого?
- Не к чему, а от кого. От меня. Ей передавали моё обещание прийти и вырвать язык за ту напраслину, что она на меня возводит. Но женщина решила, что меня можно обхитрить. Вот теперь и посмотрим, чьё кунг-фу круче!
- Ты бы еще сказал, чей катехизис катехизнее! – рассмеялся священник и по-дружески толкнул девушку в плечо, но наткнулся на чужой холодный взгляд. Взгляд матёрого охотника.
Ведьма встретила друзей приветливо, но насторожённо. Удивившись, что именно на это время у неё нет ни одной записи, а посетители приехали без звонка и так удачно, она всё-таки милостиво согласилась их принять. Выглядела ведьма лет на тридцать – тридцать пять, и только морщинистые сухие руки с обвисшей дряблой кожей явственно свидетельствовали, что ведьма гораздо старше. Пафосно тряхнув копной крашеных рыжих волос, женщина представилась:
- Маргарита. Ведьма в пятом поколении.
- Светлая или тёмная? - хлопая глазами, спросила Ольга, пока Денис рассматривал своё отражение в большом стеклянном шаре и украдкой строил ему гримасы. Ведьма поправила воротник своего чёрного, похожего на балахон платья и с достоинством ответила:
- Девочка! Энергия, абсолютная энергия космоса, с которой работаю я, не имеет ни цвета, ни запаха, ни предела! Всё зависит от желания клиента. Вот вы чего хотите?
- Смерти для одной тупой дуры! - наклонившись вперёд, громко прошептала Ольга. - Я понимаю, желание страшное, но меня эта овца уже достала! В печенках просто сидит! Хочу ей язык вырвать!
Маргарита медленно и значительно кивнула, после чего протянула руки к стеклянному шару и, закрыв глаза, положила ладонь на его матовую поверхность. Шар потемнел, забурлил и словно бы заполнился дымкой. Ведьма откинула голову назад, содрогнулась всем телом и прошипела странным свистящим шепотом:
- Я убью того, кого укажешь мне, Великая Марго! Жду твоего приказа!
Маргарита открыла глаза и, упершись взглядом в переносицу визави, уверено произнесла:
- Пятьдесят тысяч рублей - и я прикажу демону убить. Кого скажу, того он и убьёт! Кого скажу! – грозно повторила ведьма.
- А что же это за демон такой покорный? – презрительно скривилась Ольга. - Наверное, демон обмана и чревовещания? Ведь так, Анастасия Маргаритовна?
- Ещё посмотрим, кто кого, чёртова курица! – мгновенно вспылила ведьма. Но Ольга демонстративно зевнула на эти угрозы и продолжила насмешливым тоном:
- А кстати, почему если ведьма, то сразу Марго? Это так скучно и пошло, что вызывает зевоту! Как и ты сама, скучная, наглая и жадная лгунья!
- Ненавижу вас, ментов! Никогда не прощу тебя с хахалем, тварь!
Маргарита плюнула в Ольгу, но предсказуемо промахнулась, хотя и вызвала у той ярость во взгляде. Довольная собой, ведьма перевела взгляд на Дионисия, и гримаса отвращения исказила её приятное лицо.
- Эй! Да ты же поп! Ты ещё в райцентре храмом командовал! Ментов бил - и сам ментом стал? Вы что, псы, пришли меня брать на живца? Не выйдет! Сатана даст мне сил!
- Не дам! А вот язык вырву, как и обещал! – зло отрезал Сатана, глядя ведьме в глаза. Потом повернулся к священнику и ехидно спросил: - А ты, Денис, местная знаменитость? Герой светских хроник и вечерних сплетен?
Священник устало улыбнулся и скромно развёл руками:
- Ну было дело, навёл я тут как-то шороху. Ведь чтобы слово Божье в душу зашло, надо наперёд из тела немного дури выбить. Ну а то, что хулиганы в местном ОМОНе служили, так я в этом не виноват. Но помню точно, что их подготовкой остался крайне недоволен!
- Гера! Сюда! - закричала Маргарита, и тут же в комнату вбежал высокий накачанный мужчина в чёрном деловом костюме. Мгновенно оценив ситуацию, он легко схватил невысокого священника за воротник свитера и поднял над полом.
- Что же ты делаешь, окаянный, у меня ведь только ряса да этот свитер! - под жалобный треск воротника с горечью прохрипел поп. Затем сцепил руки на груди замком, вперёд ладонями, и резко их выпрямив, ударил здоровяка в кадык. Гера охнул, упал на пол и схватился за горло, сдавленно кашляя. Дионисий, не ожидавший такой лёгкой победы, вместо аккуратного приземления просто плашмя рухнул на пол. И пока он потирал ушибленную коленку, Маргарита отступила в угол, к открытому пустому гробу. Там она схватила тяжёлый канделябр с тремя чёрными свечами и выставила его перед собой, как трезубец. Сатана демонстративно не смотрел на Марго и даже отошёл в сторону, провоцируя ту на побег.
- Будьте прокляты! – процедила сквозь зубы ведьма, глядя, как в муках корчится на полу её охранник. Но, перехватив насмешливо - поощряющий взгляд гостьи, стушевалась и нерешительно добавила: - Именем Люцифера…
Ольга откинула со лба чёрную прядь волос и тяжело вздохнула:
- Ты так ничего и не поняла... Это не шутка и не арест. Всё гораздо хуже. Я - Сатана! Денница, Люцифер - это всё я! Nomen illis legio, потому что нас много! И проклинать меня моим же именем - это верх глупости! Смешнее уже не придумаешь! Тебя же предупреждали бесы, чтобы не смела произносить моё имя! А ты всё за деньгами гналась, всё сейф забивала пачками. И что? Вот чем тебе помогут сейчас эти деньги?
Пока Сатана рассуждал, Маргарита медленно вышла из угла и резко швырнула ему в лицо канделябр. Одним скачком преодолев половину комнаты, она уклонилась от побежавшего наперехват Дениса и перепрыгнула через Геру. Путь был свободен. Но когда до спасительной двери оставалось не более пары метров, прямо перед ней соткалась из воздуха торжествующая Ольга. Одной рукой она схватила ведьму за подбородок, потянула вниз и, сноровисто ухватив двумя тонкими пальцами другой руки язык, резким движением вырвала его.
продолжение следует
#ТимофейКлименко
Следующая публикация
Комментарии 10